Англо-Саксонская Миссия(часть 3)

продолжение...

С: Нет, абсолютно нет. Я часто думал об этом, Билл, и это, конечно, мое личное мнение: мы это стойко перенесём. Но чтобы это перинести, от одного человека к другому, необходимо на них больше не работать. Нужно перестать работать на них. Не реагировать яростно против них, по скольку тогда они победят. Они бы очень обрадовались если бы это произошло, это даст им оправдание. Они разводятся на страхе и жестокости — реакции от страха. Для них это будет, как пчелы на мед. Они были бы только счастливы, если бы это произошло.
 
Нужна не жестокая реакция: просто никак больше не делать для них работу. Чтобы дать сравнение, Билл. Был человек, которого история в основном игнорирует. Это был француз по имени Жан Хаурэз (Jean Jaurès). Меня всегда удивляет, почему этот невероятный характер никогда не вошел в учебники истории. Он хорошо известен во Франции, в некоторых кругах, но не широко известен.
 
Он предсказал Первую Мировую Войну. Он хотел что бы Международное Рабочее Движение не подчинялось королевской семье и аристократии, и когда вы будете читать о нем сами для себя это узнаете. Всего лишь за пару месяцев до начала, когда в Сербии состоялось убийство эрцгерцога Фердинанда, Хаурэз был убит во французском кафе. Они его убили. Он был застрелен, и с ним ушло это движение.
 
До начала первой мировой войны он увидел надпись на стене. Он увидел как аристократии и королевские семьи Европы рыли ямы друг против друга, в большой битве. Он знал, что Франция и Германия, Соединенное Королевство, все промышленно развитые страны. Он также понимал, что будучи промышленно развитыми, следующая война будет войно-промышленной, где миллионы людей могут быть убиты.
 
Он создал движение, которое некоторые называли как коммунистическое. Это было движение международной солидарности трудящихся, и он не имел ничего общего с политикой. Его идея заключалась для обычного человека просто ничего не делать, чтобы не идти на войну, просто остатся дома, и они бы не имели войны, которую они хотели.
 
Я лично считаю, что если нежестокость принята и народ станет больше понимать что что-то происходит, то эти люди очень, очень быстро потеряют власть, которую они получили. Они питаются властью. Они питаются страхом. Так что если вы отбираете от них эти элементы, то они становятся бессильными. Они нуждаются в нас, чтобы делать то, что они делают. Они не могут делать это собственно сами сабой, хотя они будут чертовски опасны в любом случае, но они не могут делать все это самостоятельно.
 
И это будет мое послание, просто проснуться немного, посмотрите, что происходит около нас, высуньте голову над бруствером и не опасаясь этого делать, не чувствуя себя боязно, сделайте глубокий вдох, посмотрите вокруг, посмотрите, что происходит, и тогда люди вскоре поймут: О, да. Ладно. Это туда куда мы собираемся идти. Именно туда мы и идем, и не много чего я могу с этим поделать. Но ведь люди то могут!
 
Как я уже сказал, это не реагировать жестоко. И если люди находятся в позиции, где эти группы нуждаются в них, просто не работайте на них. Просто перестаньте работать на них. Возьмите свой труд прочь от них, потому что им нужны войска, которые будут делать эту работу. Мы говорим не только о людях в армии. Мы говорим о всех гражданах, o всех группах населения по всему миру. Просто сказать: «Нет, потому что это не мы. Это не то, что мы хотим делать.
 
И всё заключаетса в этом выборе. Звучит просто смешно. Я думаю, что выполнение этого является настолько простым и в наших силах, как человеческие существа, осознанныe живущие, дышащие, человеческие существа, которые имеют общее сострадание друг к другу, чтобы сделать это. Потому что если мы этого не сделаем, то они будут осуществлять свои планы и тогда они реализуют свою конечную игру.
 
Б: Как вы думаете, из вашего собственного военного опыта, имеется ли достаточное количество людей в военных силах, которые говорят: Вы знаете что? Я не подписывался для этого. Я не собираюсь это делать. Или вы думаете, что они купятся на все оправдания, которые создаются на данный момент?
 
С: Ну, в общем и целом западные военные не призываются в армию. Это профессиональная армия, и она гордится своим профессионализмом. Она гордится тем, что действуют от имени народа, который избрал правительство, которое послало их делать работу, которую они делают. Это очень трудный вопрос. И, конечно, эти войска отлично обучены и они верят, они всецело верят, как и я, когда я был в армии, что они делают всю работу по всем правильным причинам.
 
Если бы стало ясно тем кто находится в такой профессии — это не просто военные, а мы говорим об аварийно-спасательных службах, полиции, всех тех, кто уже сделал свой путь в индустрии безопасности, мы говорим о всех этих людях. Если бы было услышано достаточно голосов, то в те военные, которые еще не достигли какого-либо значительного ранга, которые не имеют особой ставки в игре, затем проснутся сами по себе, так же скоро как кто-нибудь еще.
 
Но нужно иметь в виду, что западные державы имеют профессиональную военную службу, и трудно сделать так, чтобы эти ребята и девушки поняли, что они не воюют с нужными людьми.
 
Б: Конечно. Позвольте мне задать другой вопрос. Была ли ссылка на „безопасные и более безопасные места для нахождения“? Физически, я имею в виду.
 
С: Нет, вообще ни одной.
 
Б: Ничего похожего о том что на южном полушарии будет нормально, а на северном будет проблема? Ничего такого?
 
С: Нет, не на этом совещании. Это не упоминается вообще.
 
Б: Хорошо. Другой вопрос, я хотел бы спросить вас, и это довольно увлекательно обсуждать среди людей которые настроены на всю эту область, и носит персональный характер: „Почему вы считаете, что доброжелательные инопланетяне, при чем я уверен, что они существуют, почему вы считаете, что они не вмешиваются, чтобы сказать: Хорошо, ребята, как правило, мы руки прочь, но это становится серьёзным, и мы не собираемся позволять этому случиться. Это возможно? Почему они поддерживают такое расстояние?
 
С: Ну, в первую очередь. “Эти доброжелательные инопланетяне» — на самом деле мне не нравится их так называть… Я считаю, что эти люди являются нами, а мы ими
 
Б: Да.
 
С: Они существуют значительно дольше, чем режим который в силе на данный момент. Настоящий режим, это режим основанный на власти, некоторые называют их рептилиями, и у меня нет проблем так называя их, поскольку они именно так себя видут — совершенно бессердечно. Они существуют гораздо дольше, и именно они являются теми кто действительно сделали человечество которым оно является сегодня.
 
Вмешательство? Я считаю, они вмешиваются наилучшими путями которыми могут. Но мы говорим об очень духовно развитые существах, как человеческий род очень духовно развитые — Может быть, поэтому мы возвращаемся сюда так часто, обратно на эту планету.
 
Но эти люди, которые являются нами, и мы ими, как я уже говорил, они не смотрят на время, так как мы понимаем время здесь в физическом мире. Для них, 11500 лет пролетело как мгновение ока. Это было как ничего, и они уже знают, какой будет конечная игра. Они верят, как я полагаю, что этот режим который у власти в данный момент, который желает полного господства над землей и над всем что в ней находится, не выиграет. Они, имеют свое время и их время подходит к концу.
 
Б: На каком основании вы так считаете? Это очень важно для людей читающих эту стенограмму, потому что некоторые люди окоченеют и будут шокированы информацией, которую вы представили, подумают: O, Боже, мы действительно тут попались.
 
С: Да, я думаю, что если смотреть на это с чисто физической точки зрения. Это не значит, что у всех нас самоубийственные мысли или что-то вроде этого. Все мы хотим жить, все мы дорожим нашей жизнью, все мы. Мы любим нашу жизнь, и мы хотим испытать её в полном объеме во всех отношениях, наилучшим образом.
 
В настоящее время этот режим который базируется на страхе нам мешает наслождатся жизнью, это все связано со страхом. А наибольшее опасение в физическом мире составляет страх смерти, и это то что больше всего питает их власть которую они держут над нами, этот тип страха, беспокойства по этому поводу, которие они могут повышать или понижать — что они все время и делают.
 
Я не могу вспомнить ни одного случая, когда бы это не произошло, когда не было страха, и нашей реакции к нему таким образом. Это вполне естественно. Но что произойдет, если мы перестанем чувствовать это и сказажем: Ну, это же только страх. Мы можем это переступить, тем самым подключаясь к тому кто мы есть на самом деле.
 
Я не считаю, что сейчас существует достаточно большое количество людей которые на самом деле знают кто они. Они устанавливают для себя своё собственное физическое существование, которое основано на страхе, и это происходит циклически, и они просто не могут выйти из него. И очевидно, им необходимо найти свой выход из него.
 
Я лично считаю, что когда придёт этот сдвиг — я называю это сдвиг, потому что я уверен что это то, что произойдет; земная кора собирается переместиться на 30 градусов по кругу, примерно на 1700 — 2000 мили по направлению к югу, и это приведёт к огромным потрясениям, последствия которых будут длиться в течение очень долгого времени. Но человеческая раса не вымерет. Мы по-прежнему будем здесь. Это на конец те кем мы 
являемся — именно там ноходятся мои мысли. А по поводу этого режима, это то где их мысли. Вот почему они делают то, что они делают, потому что они хотят иметь контроль в конце всего.
 
Теперь, говоря об интервенции, это как раз тогда когда вмешательство «доброжелательных инопланетян» произойдёт. Люди, которые в действительности являются нами, это тогда когда вмешательство может произойти, но я не знаю. У меня есть сильное интуитивное чувство что оно так и будет, но на данный момент ситуация не является благоприятной для такого рода вмешательства. Не сейчас.
 
Они не считают что подошло нужное время. И в любом случае, физическая жизнь это всего лиш очень, очень малая часть того, кем мы являемся на самом деле, так что какое значение этому пологается придать, зная, что когда вы проходите от этой двери к соседней, вы в любом случае возвращяетесь домой?
 
Таким образом, всё это должно быть принято во внимание, и я уверен, что есть люди, которые могли бы выразить это гораздо лучше, чем я характеризую это сейчас. Я могу только сформулировать это с очень личной точки зрения, и это то что я интуитивно чувствую может случиться. И говорю, может, хорошо зная о том что я могу быть уверен в себе, что такого пода события произойдут, просто боль которую мы должны будем 
перенести достигая этой точки, где этот режим не будет больше иметь такой власти, которую они получили.
 
Люди пробуждаются и выясняют, что происходит вокруг них и по-настоящему хорошо осматривают, и повышают свой уровень осознаности так как они этого никогда не делали раньше, и тогда все станет на место довольно быстро. И тогда власть просто спадёт с этих людей, как полотенце, вы знаете, просто спадёт с них, и они будут разоблачаны в том какими они есть.
 
Б: Это очень вдохновляющая мысль. Чувствуете ли вы лично, что… Позвольте мне представить ряд альтернатив, что вся война может не произойти вообще, что все дело просто развалится? Или что все это развалится после войны, но до катаклизма? Или что все это развалится после катаклизма, и что кроткие наследуют землю, скажем так?
 
С: Да. Это очень хороший вопрос. Рассмотрим две вещи: первая вещь решительность со стороны этого режима, за неимением лучшего слова, само определение того, что это должно быть сделано. Они в отчаянии. Они стараются по полной программе что бы это произошло. Они создают сценарии, как, в — так и из. Это делается неустанно, безостановочно; без передышки. А когда есть передышка, я имею в виду, когда люди начинают расслабляться, то что-то появится, чтобы держать нас в рамках охвачеными 
страхом, который они создали.
 
Это чрезвычайно мощная сила, которую они имеют, чрезвычайно могущественная, и её никогда не следует недооценивать. Это такая штука, которая ведёт хороших, честных людей за изгиб, люди рано ложатся в могилу от стресса и тревоги. Нужно отойти от этого и увидеть что это такое на самом деле.
 
Если будет достаточное количество людей, которые смогут поднять уровень осведомлённости и просто посмотреть, что происходит, то все остальные подымут свои головы. Я думаю, что если только один или двое подымут свою голову и просто скажут: Да. Все понятно; тогда все остальные подымутся тоже. Тогда вы увидите их по всему миру, в разных странах, с новыми ощущениями, чувствами лучше чем мы были раньше, и это все связано с расширением прав и возможностей в них самих, признав, кем они есть на самом деле.
 
И в этом нет ничего мистического. Тут нет ничего глубоко-культового или что-нибудь подобного. Тут практически нет нишего общего с религией. Это всё связано с человеческим духом и сознанием, через которые мы живём, и которое мы все разделяем и зная, что сознание несомненно разделяют все из нас — но в настоящее время это подавлено. И мы должны пройти эти подавляющие силы, чтобы понять, кто мы есть на самом деле. Когда это произойдет — всё остальное последует вполне естественно, и этот режим, довольно опасный — я не могу достаточно подчеркнуть того что это чертовски опасные люди, крайне опасны -- но их сила уйдёт.
 
Б: Это очень близко к тому, о чем мы переговаривались с Дэвид Айк (David Icke). Это очень близко к тому, о чем ми говорили с доктором Билл Дигл (Bill Deagle), а также то, о чём мы неоднократно говорили.
 
С: Да.
 
Б: О том что на планете происходит рост сознания, но они отчаянно пытаются закрыть это крышкой и ускорить свои собственные планы, с тем, что бы они смогли установить на место «Железный Кулак Контроля». Все может ухудшиться, прежде чем оно улучшится, но они не победят в конце концов, потому что сознание превосходит все силы и всю военную мощь и всё стратегическое планирование, которое они могли бы установить. И всё заклячается в том что бы коллективное сознание продолжало расширяться, и 
похоже как именно это и происходит.
 
И это интервью которое мы сейчас проводим должно играть определенную роль. Потому что оно не для запугивания народа что бы все попрятались в бункеры с чрезвычайными продовольственными пайками. Это на самом деле чтобы сказать: «Слушай, это не должно быть так, если мы можем быть столь же большими, какими мы являемся, и храбрыми, какими мы можем быть и, как сильными, какими мы можем быть, и осознать, кто мы есть на самом деле. И если достаточно из нас это сделают, то всё это просто не развернётся 
таким образом.
 
С: Совершенно верно. Я вышел говоря именно это. Я понимаю, что я ничего уникального не говорю, но, как вы, указываете, это должно быть подчеркнуто. Люди должны знать, что есть надежда, и вещи не обязательно должны быть таковыми, какими они есть. Они никогда не дложны быть какими они есть. Всё может быть гораздо, гораздо лучше.
 
Страх — это то что люди должны преодолеть. Мы не должны быть психиатрами и психологами или кем-нибудь подобными — они занимаются только с разумом. Мы не должны быть религиозными лидерами или великими духовными мыслителями чтобы быть знать об этом, потому что мы все это имеем внутри нас. Это присущее внутри нас. Так что тут задача заглянуть в себя, а затем прийти в комфорт с тем кто вы, тогда вы будете знать, что происходит вокруг, и знать, что это не хорошо. И все остальные… всё 
просто распространится.
 
Даже те, кто был втянут в режим страха не смогут сопротивляться, потому что это просто будет сопротивление самим себе, кто они есть на самом деле. И это прекрасная вещь, это то в чём заключается эта вселенная и то в чём заключается всё мастерство. И эти периоды, которые длятся много тысяч лет, будут просто… даже не будут плохо вспоминатся… просто как: Хм! Ну вот, мы действительно чему-то научились из этого. Не правда ли? И мы обеспечим, что такое никогда больше не произойдет, и что подобные персонажи, которые могут наводить такой страх никогда не получат здесь энергетическую базу опять.
 
Так что, да, я думаю, что эти дни идут, и если это произойдет в определённое время — и „время“ является одним из тех слов, которое используется очень осторожно, потому что этот режим очень сильно основан на времени, а человеческое сознание не силно задумивается о времени, а вот они, да, определенно из-за физической природы на Земле. Земля делает вещи в определенное время. Вы знаете, у нас есть времена года: весна, лето, осень, зима. Сдвиг это просто как приход еще одного сезона.
 

Что произойдет в плане геофизических изменений; это еще один сезон, и хорошо осведомлённое человечество может воспользоваться этой возможностью в своих шагах и выйти на другом конце его довольно благополучно.
 
Я знаю, вы упомянули о безопасных местах куда людям идти. Я действительно не знаю. Но с личной точки зрения, я знаю, где я должен быть, и я должен быть там где я сейчас. Будь это безопасно или нет не имеет никакого значения, это то где я должен быть прямо сейчас, и я чувствую себя с этим комфортно.
 
Б: Да. Когда люди спрашивают нас о том, где они должны быть, мы всегда отражаем его обратно, и отмечаем, что ответ будет различным для каждого отдельного человека и основан на том, что никто другой, кроме них самих не может толком знать.
 
Некоторым людям, возможно, потребуется, оставаться на месте, некоторым людям, возможно, потребуется путешествовать, но причиной этому может служить то что им надо будет с кем-то встретиться и что-то сделать в некоторых других местах. На самом деле это зависит от многих факторов, а не просто  от вопроса: что объективно безопасно и где мы должны скрыватся? Это больше связано с: Как мы можем лучше всего применить весь 
арсенал возможностей, находясь здесь и сейчас, чтобы сделать все что мы должны здесь делать? И это будет индивидуально для каждого.
 
С: Совершенно верно. Я думаю, чем больше люди повышают осознаность,  тем больше уходит фактор страха. Мы не живем в страхе, то за что вы опасались ранее уже можете не опасаться за это лицо или за данную группу людей, по этому вопросу. Этого просто не будет.
 
Это не значит, что не будет никаких беспокойств, что не будет боли или подобных вещей; конечно, будет. Но на вершине всего этого, страх который мы в настоящее время чувствуем, физические опасения неопределенность и непредсказуемость природы вещей уйдут — они просто уйдут. Мы будем людьми которыми мы являемся, и я считаю, что человеческая раса в целом является довольно чертовски прекрасной.
 
Б: Да. Это прекрасная вещь для людей, чтобы взять с собой, это то, что мы часто упоминаем. Есть замечательный фильм. Фильм 1984 года в главной роли с Джефф Бриджес называется Starman (Стармэн — Человек со звезды). Стармэн является инопланетным посетителем находящимся здесь в мирных целях, пытаясь понять человеческую расу, потому что он попал в странную ситуацию. И он пытается вернуться домой..
 
В конце фильма он говорит: Хотите знать, что я нахожу красивым о вашей 
разновидности? Вы держитесь лучшего всего, когда все идет к худшему.
 
Я никогда не забыл эту линию. Это связано с чудесной человеческой способностью преодолевать проблемы и достигнуть глубины самого себя чтобы создать самое лучшее из себя в худших ситуациях. И, конечно, в военных силах, такая ситуация является почти традицией, что под чрезвычайным давлением есть люди которые ведут себя с невероятным героизмом, и этот ответ на давление, которое делает нас замечательными
 
С: Да, это более заметно в армии, потому такое сообщяется наружу. Человеческого сознание, и то как мы существуем через этот физический мир является крайне устойчивым. Хорошо посчитать, что иногда мы можем думать что мы в тупике этического мышления о некоторых вещах, но это не так. Вещи просто отличаются от одного человека к другому, и это прекрасная вещь, которая помогает сохранить разговор на долгое долгое время, и это замечательно. Наш диалог помогает нам понять самих себя намного лучше.
 
Оно (сознание) не знает тупика, я считаю. Оно выходит за рамки этого. Оно выходит за рамки того, что мы называем этические права и так далее. Оно уходит на другой уровень, когда такие вещи случаются, когда наша стойкость проверяется крайностями. Мы все способны делать очень замечательные вещи, и скорее всего, очень вероятно, что мы находимся на пороге того когда наша устойчивость будет испытываться до крайности.
 
Я еще раз подчеркну, что мы играем против очень опасных людей, крайне опасных люди, невероятно мощных людей. Я знаю это из собственного опыта, и не так много людей получяют такой опыт из первых рук так сказать с таким типом власти и как она дышит, и как она влияет на кого-то… она может сделать вас очень, очень больным, причинить вам боль вплоть до полного личного развала. Либо вы вступаете с ними, становитесь подчиненным и льстите всему, что они хотят делать, потому что люди, которые работают на них и дают свои ставки — и их довольно большое число — невероятно послушны и невероятно служащие им. Они вовсе не люди „свободного духа“. Вы знаете, они были приняты ими.
 
Может быть, именно это люди и должны начать осознавать, какого рода властью они располагают на данный момент, и я не думаю, что это в полной мере еще осознано. Люди пытаются увидеть, что происходит вокруг, и получить фрагменты информации, и эти фрагменты будут очень, очень важны.
 
Но действия против них в любой мере могут быть совершенно катастрофическими. У меня был с этим опыт, и я думаю, что многие, многие другие люди имели его тоже. Так что может быть это и есть то, почему мы должны сказать точно, кеми они являются, мы должны объявить себя и не бояться их. Именно на базе страха все это еще существует.
 
Б: То, о чём мы говорили раньше, когда у нас был разговор несколько дней назад о высшем высокомерии этих людей, опыт которого вы лично имели, и которое описал Джордж Грин (George Green), когда мы впервые встретились и побеседовали с ним год и три четверти назад: Он сказал: Они думают, что они выиграли. Они не беспокоятся больше ни о чем. Они не пытаются подавить все альтернативные средства массовой информации. Это не принесёт какой-либо разницы. Какую разницу пара голосов могут сделать? План по-прежнему выкатится. То что вы или я могу сказать не сделает какой-либо разницы, это то в чём они уверены.
 
С: Я иду вместе с тем, что Джордж Грин сказал. Он нарисовал гораздо более полную картину, чем я мог бы, потому что это именно то, что есть на самом деле. Они невероятно высокомерны. Наряду со своими другими атрибутами, которые у них есть, высокомерие действительно присудствует. Это довольно ощутимо. Да. И они комфортны в том, что они делают, абсолютно комфортны. Они не скрываются и не крадутся вокруг и около. Я хочу сказать, они достаточно открытые люди, некоторые из них, общественные деятели.
 
Б: Хорошо. Теперь есть что-то, что мы пропустили? Есть что-нибудь, что вы хотели сказать, но не имели возможности в полной мере углубится? Вы хотите что нибудь добавить, о чём я вас не спросил?
 
С: Еще настолько глубокую историю можно рассказать, я думаю, потому что я очень хорошо понимаю, что люди должны иметь достойный уровень доверия тому, что я описывал вам, и я думаю, что в этом всегда есть сложности. Но я действительно могу сказать, я знал эти сроки с начала 70-х, но был слишком молод, чтобы понимать о том что это было в то время. На самом деле мне эта вещь казалась довольно захватывающей, и это был первый раз, когда я узнал о существовании „Англо Саксонской Миссии“.
 
И подробности того, что я знаю, я чувствую, если бы я начал упоминать имена, о чём говорилось, и где я был в то время, может быть нарушением закона о государственной тайне, частью которого я еще являюсь во многих аспектах. Я говорю о военных аспектах. О том что находилось в гражданской среде, я счастлив говорить об этом.
 
Я бы хотел, что бы была возможность описать другие события, о которых вы знаете, и сделать это таким образом, который бы позволил  людям понять меня гораздо лучше, чем я здесь рассказываю. Тогда бы они увидели, откуда именно я изхожу, где побывал, и что я пережил. Я чувствую, что тогда народ смог бы рационализировать то что я сказал намного лучше.
 
Но я чувствую что вот то что было сказано до сих пор является  достаточным для людей, если они того пожелают, чтобы посмотреть самим и поднять несколько камней. И если что-то значимое из этого получится, то что другие люди могут подтвердить, то это будет замечательно. Это было бы хорошо, потому что доказательства… Вы знаете, я знаю, это так важно делать такие вещи, но нет дымящего дула как такового. Один человек отчитавлся о том, что в основном произошло пять лет назад, но так же существует история гораздо выше того, о чём вы знаете, и мы должны быть крайне осторожными в том, куда мы с этим идём.
 
Б: Есть много людей, конечно, которые имеют доступ к той же информации как и вы. Это то, что известно, тысячам людей в области финансов, военной и политики. Это широко известно. Это очень небольшая часть населения мира, но это все очень широко известно.
 
С: Совершенно верно. Да.
 
Б: И это то, что мы всегда поддерживали, и мы скажем еще раз, что мы поддерживаем тех, кто испытал это из первых рук, или даже из вторых, любой аспект этого, зделайте шаг вперед и знайте, что безопасность заключается в числах. Знайте, что чем больше людей выйдут за свои ранги, и будут иметь мужество как у вас, тем больше будет услышано, тем больше все будут понимать, и все это будет, как постепенный прокат снежного комка. Комок катится. Он довольно мал, но катится.
 
С: Да, это так. Придет время, когда имена будут названы, и если будет достаточно общественной поддержки, мы будем требовать ответа от этих личностей.
 
Поэтому, когда упадёт достаточное количество плодов с дерева доказательств, то эти люди могут быть надлежащим образом вызваны, и тогда мы сможем увидеть историю намного шире которая раскроется от того, что люди, как я, вам рассказывают. Всё станет более реальным. Мы можем это сделать.
 
Б: Хорошо. Ладно. Это очень, очень важно. Я хочу в заключение сказать: Я благодарю вас за ваше мужество, и благодарю вас за ваш дух.
 
С: Большое спасибо вам тоже, Билл.


Источник: проект Камелот ©