Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше.Стивен Пинкер

Потрясающий синтез истории, науки и литературы в увлекательном и информативном стиле… Вы будете впечатлены, увидев, до какой степени сократилось насилие всех форм и видов. Это удивительное исследование человеческой природы.

«Лучшее в нас» стала книгой года по версии The New York Times Book Review.

Билл Гейтс написал, что если бы он мог выбрать каждому из вас подарок на выпускной, он подарил бы книгу «Лучшее в нас» — самую вдохновляющую книгу из тех, что он читал" .
• Эта книга о шести тенденциях, пяти внутренних демонах и пяти исторических силах.
• В новейшей истории Homo sapiens эволюционировали в сторону меньшей жестокости в биологическом смысле изменений генома.
• В реальности уровень насилия снижается на протяжении длительных исторических периодов.

Стивен Пинкер показывает, что на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.

В нашей действительности, все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом.

Как это произошло?
Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия.

Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх. Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая книга ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Ведь, неважно, насколько низкой является доля насильственных смертей, в абсолютных цифрах их всегда достаточно, чтобы заполнить вечерние новости, поэтому интуитивные оценки уровня насилия далеки от реальных пропорций.


Об авторе
Стивен Пинкер — канадский ученый, нейропсихолог, лингвист, почетный профессор психологии Гарвардского университета, дважды лауреат Пулитцеровской премии, просветитель и популяризатор науки. Пинкер был назван «Гуманистом года» и вошел в список «100 самых влиятельных личностей современности».

Предисловие к русскому изданию сделала Екатерина Шульман.

О чем эта книга? Это исторический обзор факторов, способствующих снижению насилия, с объяснением причин их появления и описанием их действия во времени. Автор рассматривает всю человеческую историю под этим углом, а затем вычленяет тех «лучших ангелов», из-за которых насилие снижается, так же, как и тех темных демонов, которые заставляют человека применять насилие к себе подобным.

Тенденция, которую мы не видим, процесс, которого мы не замечаем, — это глобальное снижение насилия.

На огромном и разнообразном статистическом материале автор доказывает, что во всех сферах человеческой деятельности за последние 2500 лет радикально снизился уровень насилия. Это касается как нравов войны, так и числа убийств в частной жизни, судебной пытки, пенитенциарных нравов, обращения с детьми, отношения к женщинам, сексуальным и этническим меньшинствам, животным. Пинкер как нейропсихолог отвергает тезис, что насилие составляет биологическую потребность нашего вида. Он считает, что человеку свойственно сотрудничество, что мы — социальные животные, и инстинкт подсказывает нам преимущество взаимопомощи перед насильственной конкуренцией.

Пинкер выделяет пять исторических сил, снижающих уровень насилия.

Торговля. Феминизация. Глобализация и космополитизм. Рационализация, власть рассудка. Левиафан — появление современных национальных государств, монополизировавших насилие в рамках правоохранительной и правоприменительной системы.

Мы обращаем внимание — обычно с возмущением — на те социальные практики, которые или уходят.

Именно исходя из тенденции снижения насилия и повышения цены жизни человеческой те плохие новости о насилии, репрессиях, смертях, которые мы видим, поражают нас гораздо сильнее, чем они поражали наших равнодушных предков, привыкших к высокой смертности вокруг себя.

Выясняется, что по проценту убыли мужского населения самой кровопролитной была не Вторая мировая, а гражданская война в Англии 17 века.

Приведенные в книге таблицы выстраивающие вооруженные конфликты по количеству людских потерь, — поучительное чтение.

Увы, тот процесс снижения роли насилия в делах человеческих, о котором пишет Пинкер, не является, по его собственным словам, ни линейным, ни непрерывным. Он касается преимущественно Европы и Северной Америки, и даже в пределах Первого мира всегда есть шанс провалиться в локальную историческую дыру.

Книга проникнута уважением к человечеству — его неугасимому творческому духу, его не знающему преград разуму, его фундаментальному стремлению к добру.

Тема Пинкера — а победа над самим собой, над темными демонами насилия, дикости, бессмысленного разрушения.

Книга распространяет редкий в наше время исторический оптимизм.

Предисловие.

Похоже, мы сегодня живем в самую мирную эпоху за все время существования нашего вида.

Отказ от насилия затронул все стороны жизни.

Сначала автору предстоит убедить вас, что насилие действительно убывает на протяжении нашей истории, зная, что эта идея вызывает скептицизм, недоверие, а иногда и раздражение. Особенности нашего мышления вынуждают нас верить, что мы живем в жестокие времена.

Интуитивные оценки уровня насилия далеки от реальных пропорций.

Бросая вызов предрассудкам, автору придется убеждать вас с цифрами в руках — я буду по крупицам собирать их из различных источников и всячески иллюстрировать.

Автор ставит перед собой задачу объяснить снижение насилия на разных уровнях.

Значительная часть книги посвящена исследованию психологии насилия и ненасилия.

Модель сознания, к которой Стивен Пинкер обращается, — это синтез когнитивистики, аффективной и когнитивной нейронауки, социальной и эволюционной психологии и других наук о человеческой природе, которые он анализировал в книгах «Как работает мозг» (How the Mind Works), «Чистый лист» (The Blank Slate) и «Субстанция мышления» (The Stuff of Thought).

Согласно такому толкованию, сознание — это комплексная система когнитивных и эмоциональных способностей, интегрированных в мозг, который обязан своей базовой конструкцией процессам эволюции. Некоторые из этих способностей склоняют нас к различным видам насилия. Другие, «добрые ангелы нашей души» — настраивают на мир и сотрудничество. Объяснить спад насилия можно, определив, какие изменения в культурной и материальной среде помогли миролюбивой части нашего сознания одержать верх.

И наконец, Стивен показывет связь истории и психологии.

Более мирные сообщества обычно оказываются более богатыми, более жизнеспособными, более образованными, обладающими лучшей системой правления. Они с бо́льшим уважением относятся к женщинам и чаще преуспевают в торговле.

Социологи различают эндогенные переменные — они находятся внутри системы, где на них может влиять тот самый феномен, который они призваны объяснить, и экзогенные — те, что приводятся в движение внешними силами. Экзогенные силы могут брать начало в объективной реальности — в изменениях технологий, демографии, механизмов коммерции и управления. Но еще они могут зарождаться в реальности интеллектуальной, по мере того как новые идеи возникают, распространяются и начинают собственную жизнь. Лучшее объяснение любых исторических изменений — то, которое идентифицирует подтолкнувшее их внешнее воздействие. Максимально придерживаясь фактов, Стивен определяет экзогенные силы, которые в разные периоды времени по-разному взаимодействовали с нашими умственными способностями и которые могут быть определены в качестве причин спада насилия.

«Добрые ангелы нашей души» — это рассказ о шести тенденциях, пяти внутренних демонах и пяти исторических силах.

Шесть тенденций.

Чтобы показать связь разнообразных изменений, которые заставляют нас отказываться от насилия, Стивен объединил их в шесть основных тенденций.

Первой из них стал переход от анархии в группах охотников и собирателей, к первым земледельческим цивилизациям с городами и правительствами. Это наступление мира Процессом усмирения.

Второй переход – это период между поздним Средневековьем и XX в. количество убийств в европейских странах сократилось в 10–50 раз. Причиной этого удивительного сокращения стало объединение мелких владений в крупные королевства с централизованной властью и торговой инфраструктурой. Это -  цивилизационный процесс.

Третья трансформация  началась во времена рационализма и европейского Просвещения в XVII–XVIII вв. Это — Гуманитарная революция.

Четвертый важный переход состоялся по окончании Второй мировой войны. Могущественные державы и развитые государства в целом перестали воевать между собой. Историки называют это благословенное положение дел Долгим миром.

Пятая тенденция, с 1989 г. число организованных столкновений всех видов — гражданских войн, геноцидов, террористических атак и репрессий со стороны авторитарных режимов — уменьшилось по всему миру. Это — Новый мир.

И наконец, в послевоенную эпоху, мы наблюдаем растущее неприятие насилие в отношении этнических меньшинств, женщин, детей, гомосексуалов и животных. Это — революция прав.

Пять внутренних демонов.

Агрессия — это результат работы нескольких психологических систем, различающихся по запускающим их внешним воздействиям, внутренней логике, нейробиологическим основам и распределению среди различных слоев общества.

Хищническое или инструментальное насилие — простое средство достижения цели.

Доминирование — стремление к влиянию, престижу, славе и власти.

Месть подогревается моральным стремлением к справедливости, наказанию и расплате.

Садизм — удовольствие от страданий другого.

И идеология — коллективная система убеждений, обычно включающая утопическое видение будущего, которое оправдывает неограниченное насилие ради неограниченного блага.

Четыре добрых ангела.

Люди наделены побуждениями, которые могут направить их от насилия к сотрудничеству и альтруизму.

Эмпатия одаривает нас возможностью чувствовать чужую боль и учитывать не только свои интересы, но и интересы других людей.

Самоконтроль позволяет нам предвосхищать последствия импульсивных действий и подавлять их.

Моральное чувство освящает множество норм и табу, регулирующих взаимодействия между людьми внутри культуры, иногда уменьшая уровень насилия.

И способность рассуждать позволяет нам освободиться от ограниченной точки зрения, раздумывать о нашем образе жизни, искать способы улучшить его и направлять действия других добрых ангелов нашей души.

Вероятно, что в Новейшей истории Homo sapiens буквально эволюционировали в сторону меньшей жестокости в конкретном биологическом смысле изменений генома.

Но основной предмет моего исследования — изменения, случившиеся во внешней среде: исторические обстоятельства, которые по-разному взаимодействуют с неизменной человеческой природой.

Пять исторических сил.

В последней части автор снова соединяет историю и психологию, определив экзогенные силы, которые благоприятствуют нашим миролюбивым стремлениям и приводят к многократному снижению уровня насилия.

Левиафан — государство и его судебная система.

Торговля — игра с положительной суммой, выиграть в которой могут все; по мере того как технический прогресс делает возможным обмен товарами и идеями на больших расстояниях между большим количеством участников, ценность других людей выше, пока они живы, и их реже подвергают демонизации и дегуманизации.

Феминизация — это процесс, в котором культуры со все большим уважением начинают относиться к интересам и ценностям женщин.

Силы космополитизма — грамотность, мобильность, средства массовой информации — позволяют нам принимать точку зрения других, непохожих на нас людей и расширять наш круг сочувствия, чтобы включить их всех.

Наконец, знания и рациональность, заставляют осознать бессмысленность циклов насилия, постепенно ограничить предпочтение собственных интересов интересам других и начать относиться к насилию как к проблеме, которую нужно решить, а не как к соревнованию, в котором надо выиграть.

Когда узнаешь о спаде насилия, мир меняется. Прошлое выглядит не столь невинным, настоящее не столь зловещим. Начинаешь ценить маленькие радости совместного существования, которые показались бы утопией нашим предкам: в парке играет семья, члены которой принадлежат к разным расам, сатирик безнаказанно осыпает остротами главнокомандующего, страны мирно выходят из кризиса, вместо того чтобы развязать войну. И это не беспечность: мы наслаждаемся сегодняшним миром, потому что предшествующие поколения в свое время ужасались насилию и старались снизить его, и нам тоже следует работать над уменьшением сохраняющихся видов насилия.

Мы можем не только мучить себя вопросом, что мы делаем не так, но и разглядеть, что мы делаем правильно. Потому что мы явно что-то делаем правильно, и хорошо было бы точно знать, что именно.

В заключение.

Снижение уровня насилия, скорее всего, самое значительное и самое недооцененное достижение в истории нашего вида. Его последствия затрагивают самую суть наших верований и ценностей — ничто для нас не может быть важнее ответа на вопрос, изменяются ли с ходом веков условия человеческого существования, а если да, то к лучшему или же к худшему.

Закончу рассказ двумя наблюдениями над вероятными следствиями исторического спада насилия.

Первое касается вопроса, как нам следует оценивать современность — изменение жизни человека с помощью науки, технологии и разума и сопутствующий ей отказ от идеалов веры, обычая, общинности, традиционных авторитетов и единения с природой.

Презрение к современности — неизменная составляющая социальной критики наших дней.

Большинство страстно желает повернуть время вспять.

Что дали нам технологии, говорят они, кроме отчуждения, эксплуатации, культуры потребления? Жалобы на изгнание из рая далеко не новость.

Защитники современности рассказывают, как выглядела ежедневная жизнь до века технологий и изобилия.

Наши предки страдали от вшей и паразитов и жили над выгребными ямами.

Питание было невкусным, однообразным и нерегулярным.

Мужчины и женщины работали от рассвета и до заката, а с закатом погружались в кромешную тьму. Зима означала месяцы голода, скуки и невыносимого. Но нашим предкам приходилось обходиться не только без телесного комфорта в быту. Они были лишены высших, благородных сторон жизни — знаний, красоты, контактов между людьми.

А ведь есть еще и дар самой жизни, преподнесенный нам современностью: ее значительно увеличившаяся продолжительность, матери, не умирающие в родах, дети, пережившие младенчество.

Несентиментальная история и статистическая грамотность способны изменить наш взгляд на современность.

Они демонстрируют, что ностальгия по мирному прошлому — крупнейшее заблуждение из всех. Сегодня мы знаем, что у нецивилизованных народов, чья жизнь романтизирована, уровень насильственной смертности был выше, чем у солдат двух мировых войн.

Романтический взгляд на европейское Средневековье предпочитает не замечать изысканно оформленных пыточных инструментов и ничего не знает о тридцатикратно большем риске насильственной смерти в те времена.

В века, по которым люди испытывают ностальгию, жене прелюбодея могли отрезать нос, восьмилетнего ребенка — повесить за кражу, женщин, обвиненных в ведьмовстве, распиливали пополам.

Геноцид и военные преступления не попадали в исторические хроники только потому, что в прошлом им не придавали большого значения.

Силы современности — разум, наука, гуманизм, права человека. И нам стоит отдать ей должное и за ту роль, что она сыграла в снижении уровня насилия.

При всех невзгодах нашей жизни, при всех проблемах, существующих в мире, спад насилия — это достижение, которым мы можем наслаждаться, и повод ценить силы цивилизации и просвещения, которые сделали его возможным.