Ружья, микробы и сталь: история человеческих сообществ. Джаред Даймонд

Ружья, микробы и сталь Джаред Даймонд.
Электронная книга t.me/kudaidem/2032

Почему европейская, а позже и евро-атлантическая цивилизация добились самых грандиозных успехов в истории человечества?

Почему именно Европа, сначала самостоятельно, а позднее — вместе с Соединенными Штатами Америки, создала тот мир, в котором мы живем сейчас?

Что предопределило мировую гегемонию европейского мировоззрения — промышленность, сила оружия или нечто иное?

И какое влияние на мировоззрение не только отдельного человека, но и целых народов и даже рас оказывает окружающая среда?

Обо всем этом и многом другом рассуждает в своей книге Джаред Даймонд —автор, удостоенный Пулитцеровской премии.

Книга Джареда Даймонда «Ружья, микробы и сталь» развивает убедительную гипотезу зарождения мировых цивилизаций. Отчего богаты развитые страны и бедны примитивные племена Микронезии или Австралии? На этот вопрос профессор Даймонд искал ответ в течение тридцати лет. В книге он развенчивает расовые теории об антропологических преимуществах народов. Облик современного мира мог быть совсем иным, если бы иначе сложились географические и экологические условия, если бы не ружья, микробы и сталь. Те общества, которые одомашнили животных, получили некоторый избыток продовольствия. Высвободившиеся ресурсы они направили на совершенствование технологий. А после этого двинулись подчинять себе территории с помощью оружия и болезней, к которым сами они были приспособлены, а завоеванные народы — нет.

Три причины познакомиться с обзором:

• Найти ответ на вопрос: почему богаты развитые страны и бедны примитивные племена.
• Понять, как микробы, оружие и сталь помогают захватить мир.
• Насладиться богатой эрудицией и глубокими познаниями о человеке ученого-энциклопедиста.

Перед вами уникальный с точки зрения объема исследовательской работы и использованной методологии труд американского ученого — биолога, географа и физиолога Джареда Даймонда.

Автор проводит комплексный анализ географических, культурных, экологических и технологических факторов, которые на определенных этапах истории человечества привели к доминированию одних народов над другими.

«Ружья, микробы и сталь» — это осмысление исторического процесса, в ходе которого за тринадцать тысяч лет с момента окончания последнего ледникового периода люди на разных континентах пришли к совершенно разным результатам.

Уже к 3000 году до н.э. некоторые народы Евразии и Северной Африки обладали письменной культурой, создавали централизованные государства, жили в городах и обрабатывали металл, тогда как на других континентах ничего подобного не наблюдалось. Для народов Северной и Южной Америки и Африки к югу от Сахары процесс достижения такого уровня развития растянулся на пять тысячелетий, а коренное население Австралии так и не смогло самостоятельно выбраться из каменного века. Оформившееся к 1500 году — началу европейской колониальной экспансии — и с тех пор увеличивавшееся технологическое и политическое отставание одних народов от других определило ход истории и обусловило неравенство, существующее и по сей день.


Человеческие общества развивались неодинаково на разных континентах из-за разницы условий обитания, а не из-за биологического превосходства одних народов над другими.

Поворотным моментом в истории человечества стал переход от охоты и собирательства к производству продовольствия (скотоводству и земледелию), неравномерное распространение которого и обусловило расхождение траекторий развития.

Повествование разделено на четыре тематических блока.

1-й: Основные тенденции развития человечества в доисторический период. 
2-й: Пути возникновения и распространения производства продовольствия.
3-й: Причинно-следственная связь между сельским хозяйством и развитием культуры.
4-й: Примеры, иллюстрирующие выявленные закономерности. 

Книга предлагает свое объяснение причин нынешнего устройства мира и дает ключи к пониманию того, каким образом его можно направить на путь более гармоничного развития и использовать опыт истории человечества для преодоления трудностей, с которыми государства и компании сталкиваются сегодня, но которые уходят своими корнями в глубь тысячелетий. 

1. Эволюция человеческого вида: от общей колыбели до колониальных войн.

1.1. Истоки человечества.

По данным археологических раскопок, разделение популяции африканских приматов на три ветви, включая человеческую, произошло около 7 миллионов лет назад.

Около 4 миллионов лет назад протолюди научились прямохождению, а около 2,5 миллиона лет назад у них появились простейшие каменные орудия труда. 

После 5–6 миллионов лет обитания в Африке люди начали движение в сторону Юго-Восточной Азии (от 1 до 1,8 миллиона лет назад) и Европы (500 тысяч лет назад).

На данном этапе люди еще не появились в Австралии и в Америке. Свидетельств о наличии у этих Homo sapiens иных признаков культуры, кроме умения пользоваться огнем, нет.

Неандертальцы, населявшие Европу и Западную Азию около 130–140 тысяч лет назад, уже имели измененный скелет и были первыми, кто оставил после себя явные свидетельства существования обычаев. Тем не менее их орудия труда, так же как и орудия труда обитателей Африки стотысячелетней давности, которые уже больше напоминали современного человека, оставались примитивными, а навыки охоты рудиментарными.

Переломный момент — Великий скачок вперед, — после которого уже можно говорить о начале человеческой истории, произошел около 50 тысяч лет назад. Каменные функциональные орудия и первые украшения, найденные на местах стоянок древних людей в Восточной Африке, а также на Ближнем Востоке и юго-западе Европы, свидетельствуют об эволюции в мышлении ископаемого человека и его принадлежности с точки зрения биологии и психологии к современной разновидности человека.

Тот же период характеризуется расширением географического ареала человека — колонизацией Австралии и Новой Гвинеи. Это можно считать исторической вехой: такая колонизация была бы невозможна без морских судов и до сих пор является самым ранним из известных доказательств их применения. В других регионах освоение мореплавания начнется только 30 тысяч лет спустя (Средиземноморский регион). 

Первая колонизация Америки — к промежутку от 35 до 14 тысяч лет назад (культура кловис). Наконец, по мере обнаружения людьми были заселены острова Средиземного моря, Вест-Индия, острова Полинезии и Микронезии, Мадагаскар и Исландия.

Оценка сроков и обстоятельств заселения континентов позволяет сделать вывод, что к 11 тысячелетию до н.э. ни одно человеческое общество ни на одном из континентов не обладало явными преимуществами, которые бы могли предопределить более быстрые темпы его развития по сравнению с остальными.

1.2. Эксперименты истории.

Наблюдение за историческим процессом позволяет выявить ряд примеров, когда признаки того или иного события или временного отрезка можно экстраполировать на историю других стран и народов. Одной из таких моделей исторического развития является история расселения полинезийских племен по островам Тихого океана в период с 1200 года до н.э. по 500 год н.э., которая наглядно демонстрирует, насколько различные географические и природные условия способны повлиять на развитие того или иного народа.



В данном случае это влияние настолько велико, что одна часть этого народа по прошествии определенного времени смогла создать империи, а другая вернулась к стадии охотников-собирателей.

Иллюстрацией вышесказанному служит история племен маори и мориори.

В конце 1835 года немногочисленная группа воинов маори высадилась на архипелаге Чатем, где жили мориори, и за короткое время уничтожила большую часть жителей, отказавшихся стать их рабами. Вожди мориори, не имея собственного оружия, морально не готовые к обороне, решили предложить захватчикам разрешить конфликт мирно, поделив ресурсы, однако не успели даже сообщить о своем предложении.

Менее тысячелетия до описываемых событий маори и мориори были одним племенем. Попав в условия большого и теплого Северного острова, имея возможность осваивать земледелие, увеличивать популяцию и развивать технологии (вплоть до металлургии), маори пришли к сложному политическому устройству; постоянная вражда с соседями сформировала воинственный характер народа, а убийство стало для них обычаем.

Мориори, изначально также земледельцы, из-за холодного климата своего острова были вынуждены вернуться к охоте и собирательству. Не имея возможности прокормить большое население и производить излишки продовольствия, они не могли обеспечивать существование специалистов, не занятых охотой: ремесленников, воинов, чиновников, вождей — и, как следствие, развивать земледельческие и военные технологии. Их численность составляла не более 2000 человек, а изолированное положение в океане и отсутствие потребности в жесткой организационной структуре сформировали мирный характер населения и стремление к ненасильственному разрешению конфликтов. Неудивительно, что, когда два племени вступили в контакт, именно маори расправились с мориори, а не наоборот.

Очевидно, что между народами в разных частях света различия могут быть еще более значительными. Анализ большого числа столкновений народов различных континентов того времени позволяет сделать вывод, что существует совокупность факторов, характерных для всех столкновений между колонизаторами и коренными народами в период европейской колонизации Нового Света.

К этим факторам относятся следующие.

А. Значительное военное превосходство европейцев (наличие лошадей, ружей, мечей, доспехов, морских судов и навыков мореплавания). Армия покоренной стороны, как правило, состояла исключительно из пеших воинов, вооруженных каменным, бронзовым или деревянным оружием.
Б. Фактор эпидемий и разобщенности коренного населения.
В. Политическая организация и развитая письменность. Политическая организация европейцев обеспечила финансирование, строительство и экипировку кораблей; политический аппарат инков, привязанный к фигуре императора, после его смерти просто развалился. Благодаря письменности европейцы были хорошо осведомлены о путешествиях Колумба и завоевании Мексики Кортесом, что и стимулировало начало новых завоеваний. Ограниченность же представлений коренного населения о человеческом поведении и европейской культуре, а также знаний о предшествующих успехах испанцев в завоевании Центральной Америки не позволила им в должной мере подготовиться к вторжению чужеземцев.

Совокупность данных факторов исключила возможность альтернативного развития событий — колонизации Европы коренными народами Америки. Вопрос, на который нам предстоит ответить, заключается в следующем: почему эти преимущества — мечи, ружья, морские суда, политическая организация и т.п. — появились не у жителей Нового Света, а у народов Европы? 

2. Возникновение и распространение производства продовольствия.

2.1. Земледелие как основа эволюции.

«Производство продовольствия», то есть одомашнивание диких животных и растений и употребление их в пищу, характерно только для последних 11 тысяч лет. До того основным способом добывания пищи были охота и собирательство.

Скорость и способы перехода у разных народов различалась, при этом многие, например аборигены Австралии, так и не освоили сельское хозяйство. 

С развитием аграрного производства выход калорий на одну единицу площади вырос с 0,1 до 90%, что позволяло прокормить в 10–100 раз больше людей по сравнению с охотой и собирательством. Помимо использования в пищу, культурные растения применялись в качестве сырья для производства одежды и предметов быта. Домашний скот стал главным источником мяса, молока и удобрений, а его использование в качестве тягловой силы способствовало повышению производительности.

Одомашненные лошади, ослы, яки, северные олени и верблюды произвели революцию в развитии человеческого общества, став главным средством транспорта на суше и перевозки тяжелых грузов на большие расстояния вплоть до распространения железных дорог в XIX веке, а также предоставив народам, их использующим, колоссальное военное преимущество. 

Результатами перехода к производству продовольствия стали:

• оседлый образ жизни; 
• рост популяционной плотности благодаря сокращению интервала между рождением потомства с 4 (как у охотников-собирателей) до 2 лет и возможности прокормить его;
• хранение продовольственных излишков, что позволило содержать профессиональных ремесленников, воинов, вождей и др.; 
• формирование политической организации, превосходящей общину или племя; переход к вождествам и монархиям, сложная организация которых позволила эффективнее управлять ресурсами и вести захватнические войны.

2.2. Возникновение сельского хозяйства.

Возникновение и развитие аграрного производства в разных частях света были неравномерными. В ряде крупных регионов земного шара его возникновение было невозможно в связи с экологическими причинами, затрудняющими его и по сей день (арктические районы и юго-запад Северной Америки, евразийское Заполярье, пустыни Центральной Австралии). 

Многие из областей, где зародилось земледелие, наоборот, сегодня не только перестали быть традиционными житницами, но и имеют признаки экологического упадка (Ирак, Иран, Мексика, Анды). 

Самостоятельно земледелие зародилось в следующих регионах мира: Юго-Западная Азия (Ближний Восток, или Плодородный полумесяц); Китай; Мезоамерика (центральная и южная часть Мексики и прилегающие части Центральной Америки); южноамериканские Анды, возможно, вместе с близлежащим районом бассейна Амазонки; восток современной территории Соединенных Штатов, африканский Сахель, тропическая Западная Африка, Эфиопия и Новая Гвинея. 

Далее распространение сельского хозяйства происходило либо путем заимствования, либо посредством вторжения аграрных племен, которые и приносили с собой первичную группу доместикатов.

Во втором случае импорт доместикатов сопровождался вытеснением местного населения, что, судя по всему, неоднократно имело место в доисторическую эпоху.

Те народы, которые раньше пришли к производству продовольствия, стартовали раньше других и на пути к ружьям, микробам и стали. Зародившееся неравенство положило начало длинной череде конфликтов между богатыми и бедными всемирной истории.

(2.3. Выбор пути развития)

Четкого разделения на кочевой и оседлый образ жизни у охотников-собирателей и скотоводов-земледельцев может не быть. Многие охотники-собиратели, например на североамериканском тихоокеанском побережье и юго-востоке Австралии, не были кочевыми, а многие, сделавшись оседлыми, так и не стали заниматься производством пищи. В Палестине, на перуанском побережье, в Японии охотники-собиратели перешли к оседлости задолго до возникновения у них сельского хозяйства.

Переходу к земледелию способствовали пять главных факторов:

• сужение доступа к пищевым ресурсам дикой природы;
• увеличение числа легко окультуриваемых растений;
• развитие технологий сбора, переработки и хранения добытой пищи;
• рост плотности человеческой популяции;
• смежность районов обитания земледельцев и охотников-собирателей, из-за чего первые, благодаря своей многочисленности, вытесняли вторых.

Земледелие эволюционировало медленно и поэтапно, в ряде случаев переход занимал тысячелетия. У первых земледельцев выбор между производительным образом жизни и охотой-собирательством чаще всего происходил неосознанно.

В большинстве регионов земного шара, пригодных для сельского хозяйства, охотники-собиратели либо были вытеснены, либо сами перешли к производству продовольствия. Исключением стали районы с географическими или экологическими барьерами, затруднявшими проникновение аграрных обществ или распространение соответствующих технологий, а также области, неблагоприятные для земледелия в целом.

(2.4. Культивирование растений).

Окультуривание диких растений изначально также было неосознанным.

Как правило, первыми из одомашненных были высокоурожайные зерновые и бобовые культуры, затем плодовые и ореховые деревья и, наконец, наиболее трудные для культивирования яблони, груши, сливы и вишни. В последнюю очередь были освоены доместикаты-сорняки рожь, овес, репа, редис, свекла.

Одомашнивание растений происходило неравномерно, однако ко времени Римской империи почти все сегодняшние основные культуры уже возделывались в той или иной части земного шара. Тем не менее многие имеющие питательную ценность дикие растения так и не поддались одомашниванию (самое яркое поражение — дуб).

Понять, по какой причине сельское хозяйство не возникло самостоятельно в ряде плодородных и климатически благоприятных областей (например, в Калифорнии, Европе, субтропической зоне Австралии или субэкваториальной Африке), можно, изучив условия возникновения производства продовольствия в трех регионах: Плодородном полумесяце, Новой Гвинее и на востоке современной территории Соединенных Штатов. 

Если в регионе Плодородного полумесяца совпали все условия для одомашнивания имевшихся там диких растений и необходимости ждать помощи извне не было, то сельскохозяйственный комплекс Новой Гвинеи и востока Северной Америки оказался малоэффективным даже в благоприятных климатических и природных условиях и без внешней помощи обеспечить масштабного развития не мог. Очевидно, что существенную роль в этом сыграл недостаток животных и растений, пригодных для одомашнивания. Нет оснований полагать, что коренное население могло упустить из виду потенциально ценные культуры, если в поисках не преуспели даже современные ученые. Показательна быстрая адаптация более урожайных культур, оказавшихся в распоряжении местных народов, и связанные с ней интенсификация сельского хозяйства и демографический рост. Экстраполируя, можно предположить, что в тех местах, где самостоятельно земледелие не появилось вовсе, в наличии было еще меньше видов, пригодных для одомашнивания. Тем самым, отставание новогвинейского и восточноамериканского сельского хозяйства не было связано с особенностями народов этих областей, а полностью объясняется спецификой географии, флоры и фауны двух регионов.

(2.4. Доместикация диких животных).

Неравномерное распространение в мире диких видов — предков домашних животных стало одним из важнейших факторов, в силу которых именно евразийцы, а не жители других континентов вступили в современную эпоху, имея ружья, микробы и сталь. 

Самый обширный видовой состав крупных наземных млекопитающих сосредоточен в Евразии, обладающей значительными территориями и разнообразием сред обитания. Если считать «кандидатом на доместикацию» любой травоядный или всеядный вид, весящий более 45 кг, то в Евразии таких 72 вида, а в Африке к югу от Сахары — 51.

Причина, по которой на других континентах, кроме Евразии, не одомашнили большого количества животных, лежит не в отсутствии желания или умения людей, а в непригодности местной фауны для доместикации. 

2.6. Причины неравномерности распространения аграрного производства.

Распространение производства продовольствия из регионов, где оно зародилось самостоятельно, происходило по следующим направлениям:

— из Юго-Западной Азии в Европу, Египет и Северную Африку, Эфиопию, Центральную Азию и долину Инда;
— из Сахеля и Западной Африки в Восточную и Южную Африку; из Китая в тропическую Юго-Восточную Азию, на Филиппины, в Индонезию, Корею и Японию; 
— из Мезоамерики в Северную Америку. 

Основным фактором, влияющим на скорость и степень адаптации земледелия и скотоводства в новых регионах, была географическая ориентация континентов.

 Америка и Африка главным образом ориентированы «вертикально», по оси «север–юг», поскольку их протяженность с севера на юг превышает протяженность с востока на запад. Евразия же ориентирована «горизонтально», по главной оси «восток–запад».

Ввиду этой особенности, а также ландшафтных и экологических барьеров распространение сельского хозяйства по разным широтам американского и африканского континентов оказалось более трудным, чем в Евразии, несмотря на относительно короткие расстояния. 

 Эти же трудности касаются распространения прочих технологий и инноваций, например колеса, письменности, металлургии, молочного животноводства, разведения плодовых деревьев, пивоварения и виноделия. 

3. От производства продовольствия к ружьям, микробам и стали. 

3.1. Эволюция микроорганизмов.

Инфекционные заболевания сопровождали человечество на протяжении тысячелетий. Все они (оспа, грипп, малярия, чума, корь, холера) имеют животное происхождение и своим превращением в вирусы человека обязаны возникновению скотоводства и земледелия 10 тысяч лет назад и установлению тесного контакта человека с животными.

Эпидемии были характерны для обществ земледельцев и скотоводов, ведущих оседлый образ жизни и имеющих высокую плотность популяции («болезни скученности»).


Вероятность распространения инфекций среди малых общин охотников-собирателей, напротив, была низкой ввиду частой перемены места и небольшой численности. Это лишало кочевые народы как иммунитета к инфекциям животного происхождения, так и оружия против завоевателей из внешнего мира.

По мере развития городов, а затем и мировых торговых путей болезни скученности получили дополнительное развитие. Ко времени расцвета Римской империи им открылись пути в Европу, Азию и Северную Африку, и они стали определять исходы войн и влиять на жизни целых народов.

Евразийские микробы сыграли ключевую роль в истреблении коренных народов не только Америки, но и обитателей тихоокеанских островов, аборигенов Австралии. Смертность при первых контактах с евразийскими возбудителями заболеваний составляла от 50 до 100%. 

В то же время патогены действовали не исключительно на стороне европейцев.

Если Новый Свет и Австралия не имели собственных эпидемических болезней (что связано с низким количеством одомашненных животных по сравнению с Евразией), то в тропической Азии, Африке, Индонезии они были.

В частности, малярия на всей территории экваториальной и субэкваториальной зоны Старого Света, холера в Юго-Восточной Азии и желтая лихорадка в Африке стали главной причиной замедления темпов колонизации тропиков европейцами.