Цивилизаtion 2, глава 2

Глава 2

Из рассказа моряка выходило, что их сдувало на восток, все сильнее и сильнее унося в море. Вцепившись в канаты, связывающие бревна, рыбакам удалось продержаться до того, как море утихло. Чудом сохранившиеся снасти позволили им поймать несколько рыб, пока бечева не оборвалась и люди не остались один на один с соленой водой. Кто знает, кончилось бы это скитание людоедством, однако после четырех или пяти дней шатания наконец показалась земля. Еще сутки ушли на то, чтобы пять человек, уже было потерявших надежду, ладонями смогли догрести до берега.

Высадившись на долгожданную твердь, и напившись воды, воины двинулись на запад, стараясь держаться берега. К вечеру того же дня они увидели хромавшую косулю, которую попытались загнать. Раненый зверь сдался быстро, и разрывая животное на куски, туземцы заметили обломок копья, торчавший в боку. Находка так взволновала командира отряда, что он приказал идти к Каве без остановки. Через два дня пути показались знакомые места, и дикари вернулись в лагерь.

Я слушал эту историю с замиранием сердца. Железный наконечник был много прочнее наших, бронзовых. И он явно сделан людьми, обладающими более совершенными технологиями. То, что косуля была при смерти говорило о том, что люди находились где-то недалеко. Неудачная охота владельца копья случилась, возможно, за несколько часов до того, как животное поймали мои путешественники. Я с большим нетерпением дождался, пока рыбаки выспятся, и ранним утром выступил на восток, прихватив с собой тридцать лучших воинов под началом Тыкто.

Пройдя скорым шагом около суток я приказал вести регулярный дозор. Каждые три часа ходьбы на вершины огромных сосен забирались ловкие парни, которые орлиным взором высматривали хоть какие-то следы. Прежде всего меня интересовал дым, который обязана была производить стоянка братьев по разуму. Но горизонт был чист.

К вечеру третьего дня дозорный спустился с дерева со скоростью Винни-Пуха. Он дрожащими руками показал направление. Я не мог не удостовериться, и принялся карабкаться на дерево сам. Руки дрожали от быстрого подъема на высоту девятиэтажного дома. Даже в отсутствие ветра верхушка болталась из стороны в сторону словно гигантский метроном. Не упасть бы… Стараясь не смотреть вниз, я поднялся еще на несколько метров и оказался выше остальных деревьев. На северо-восток от береговой линии поднималась белая струйка дыма.

Огромных трудов мне стоило спуститься не сорвавшись. Внутри все колотилось и поспешность чуть не оказалось роковой, когда я едва не рухнул, будучи еще метрах в пятнадцати от земли. Отдышавшись и сказав себе, то лишние полминуты времени всяко не стоят жизни, я благополучно достиг нижних веток и, спрыгнув на мягкую землю покрытую желтой хвоей, подтвердил курс.

До стоянки было не больше пяти километров, значит пройдем за час. Объяснив бойцам всю серьезность неосторожных действий я отправил отряд по указанному направлению. Впереди шла разведгруппа, а мы, беззвучно, крались следом.

Осторожных разведчиков заметили за пару сотен метров. Издав условный крик туземец, стоявший на шухере, кинулся в сторону своих. Когда наш отряд, прикрываясь щитами, вышел на большую прогалину, противник был уже более чем полностью подготовлен ко встрече. Увиденное было прекрасно и ужасно одновременно. В центре поляны стоял высокий шатер, обтянутый шкурами. Подле, стройными шахматным рядами, замерло примерно тридцать или сорок воинов закованных в металл. Выпуклые прямоугольные щиты создавали ровный забор, высотой чуть выше метра. За ним, выставив вперед двухметровые копья, находились одетые в латы бойцы.  Головы венчали полукруглые шлемы, спускающиеся на уши. Мои лучники схватились за оружие.

— Не стрелять, — негромко, но отчетливо приказал я, — без моей команды не нападать.

Стальная фаланга застыла, не двигаясь с места. В ста метрах, на опушке, ждали моего приказа полные решимости воины Тыкто. Я выжидал, не решаясь сделать первый шаг. Похоже, противник придерживался той же тактики. И тут построение рыцарей зашевелилось. Из вигвама, раздвинув ряды копьеносцев, вышел железный великан. Он был увеличенной копией остальных, с той лишь разницей, что глаза были закрыты забралом, а правая рука  вместо копья сжимала обоюдоострый меч.

— Хэй! — крикнул великан, и забор из щитов пришел в движение. Ударяя древком по металлу, армия медленно двинулась на нас. Грохочущая процессия приближалась. Мне стало страшно. Оглядевшись, я понял, что уверенность наших воинов растворяется как пар.

— Хэй! — продолжал кричать огромный рыцарь, стараясь задать темп ударов, — Хэй! Хэй!

Не знаю как, но среди лязгающего железа я вдруг почувствовал, что уже слышал этот голос. Я зажмурился и перед глазами встал офис, Колян, монитор, летящие вниз графики и тот самый, знакомый голос.

— Седой? — закричал я, сам не веря своей догадке.

Великан остановился, но фаланга продолжала с грохотом ползти вперед.

— Седой! — заорал я, что было сил, — Леха! Ты?!

Громила двумя руками схватил себя за шлем и, сорвав, бросил его в сторону.

— Гном!!! — Заорал он так, что идущие впереди солдаты прекратили движение и обернулись, а звуковая волна наверное дважды обогнула Землю.

— Не стрелять!, — успел крикнуть я, и бросился навстречу несущимся объятиям Седого.

Мы столкнулись и я на секунду ощутил себя автомобилем на краштесте. Поморщившись от боли я схватил Седого. Я обнимал его железяки, путаясь в соплях и задыхаясь от рыданий счастья. Седой, всхлипывая, плющил меня стальными лапами. Отревев добрых пятнадцать минут, и выплакав, наверное, все слезы, скопившиеся у меня за эти пять лет, я постепенно приходил в себя.

— Я знал, я верил, что ты тоже где-то здесь, — Седой размазывал скупые слезы по слегка небритым щекам, — не могло так получиться, что только мне Боженька такую участь уготовил. Гномяяяяка!, — заревел он, и снова стиснул меня, будто пытаясь раздавить.

Туземцы все это время молча взирали на происходящую сентиментальную сцену. Заметив наконец недоуменный взгляд окружавших нас воинов, Седой вдруг посерьезнел, словно протрезвев и отстранился.

— Так, хорош реветь. Ты скажи, ты порох еще не сделал?

— Нет, — ошарашенно ответил я, поражаясь первому вопросу — а зачем?

— Ты че, дурачок? Порох — это ключ ко всему. Ладно, проехали. Давай ко мне в юрту зайдем. Потрем, — он махнул рукой в сторону шатра.

— Это свои, — добавил он, обращаясь к своему воину, который также имел на поясе короткий меч. Тот немедленно крикнул что-то на неизвестном языке и воины расслабили мышцы, подняв вертикально копья.

— Друзья!, — в свою очередь предупредил я Тыкто и, подавляя желание бежать вприпрыжку, пошел вслед за Седым в его жилище.