Некоронованные короли красного Китая: кланы и политические группировки. Новый китайский мир. Вавилов Николай
Некоронованные короли красного Китая.
VK vk.com/id170715284
Rutube rutube.ru/channel/4169818/
Zen zen.yandex.ru/user/276nhv7x7jgabed851447zm10w
Подпишитесь -будем на связи!)
Электронная книга flibusta.is/b/608510/read
Эта книга — результат трёхлетней аналитической работы коллектива востоковедов.
Она посвящена малоизвестным подробностям управленческой действительности Китая:
его внутренней политике, лидерам, основным группировкам и властным кланам, хитросплетениям их взаимоотношений, а также главным векторам государственной стратегии.
Восточный сосед всегда вызывал у России некоторые опасения.
Поэтому нам важно знать текущий баланс сил в Поднебесной, степень и характер влияния на него Запада, отношение ведущих китайских игроков к нашей стране.
В чём сила и особенности коммунизма по-китайски?
Каковы устремления военной элиты и на что опираются красная аристократия и комсомол?
Всё ли так хорошо и прочно в российско-китайских отношениях?
С чем связана стойкость мифа о «российской угрозе» внутри Китая? З
ачем проводятся антироссийские акции на фоне заявлений о союзе с Россией?
Что непременно стоит знать о Си Цзиньпине и китайской политической элите?
Представленная информация уже доказала свою ценность: прогнозы результатов выборов, напечатанные в первом издании книги в 2016 году, полностью подтвердились.
Автор Николай Вавилов (1985) — выпускник Восточного факультета СПбГУ с 2006 по 2016 год проживал в пяти различных регионах Китая.
Сотрудник журнала «Русская Азия», русской редакции информационного агентства «Синьхуа», создатель интернет-издания «Южный Китай».
Сотрудник Комитета по внешним связям Правительства Санкт-Петербурга (с 2016 года).
Автор научной работы «Российско-цинские отношения (1644–1911)» (2002).
Эта книга — плод трёхлетнего изучения и анализа практических всех основных СМИ Китая, Гонконга, Тайваня, СМИ зарубежных китайских общин, а также англоязычных СМИ по китайской тематике.
Предлагаю погрузиться в глубокую и далеко не самую прозрачную воду китайской политики, запутанную китайскую бюрократическую систему.
Начнем с биографии лидера Китая: Си Цзиньпина.
В ноябре 2012 года генеральным секретарём Коммунистической партии Китая (КПК) — был выбран Си Цзипьпин,
сын губернатора южнокитайской провинции Гуандун,
полевого командира и революционера.
Начав карьеру с советника министра обороны, пройдя десятки назначений — от первого секретаря райкома глухого «китайского Нечерноземья» до первого секретаря Шанхая, Си Цзиньпин занял высший партийный пост в Китае.
В марте 2018 года в Конституцию Китая были внесены изменения, позволяющие Председателю КНР занимать свой пост без ограничения количества сроков.
Си Цзиньпин — выдвиженец мощной политической команды выходцев из китайской армии и горной северо-западной провинции Шэньси, откуда начинается известный в истории Шёлковый путь.
Фундаментом политической риторики Си Цзиньпина является национализм, основанный на стремлении вернуть утраченную в колониальный период национальную гордость.
Важная цель политики Си:
«Китай должен оставаться красным» и избежать опыта СССР.
в Китае усиливается идеологический вакуум, поскольку на сцену выходит поколение 1980-х, которое не застало основателя китайской коммунистической модели — Мао Цзэдуна,
чья идеологическая риторика была основана на достижении равенства;
восстановлении институтов общества после длительного разрушительного периода раздробленности.
Новому поколению во многом чужды идеи коммунистической справедливости:
символы и герои гражданской войны для них лишь идеологические мемы, лишённые актуальной функциональности, а партия становится инструментом личного карьерного роста.
На фоне этого Си Цзиньпин активно и демонстративно предпринимает попытки оживить коммунистическую риторику — восстановить идеалы служения обществу, а также реанимировать фигуру Мао в качестве вождя армейской элиты страны.
Эта линия находит поддержку среди старых партийных кадров, имеющих политический вес, а также в армейской среде.
Решения КПК готовят китайские госмонополии к масштабной приватизации, проходит ликвидация нерентабельных предприятий и целых отраслей.
Во многом подобная «реорганизация госсобственности», возможно, является ключевым элементом всего правления Си Цзиньпина.
Китай сталкивается с масштабным падением уровня жизни населения, вызванного замедлением экономического роста, и утратой авторитетности Компартии.
Одним из ключевых моментов в этом процессе может стать подготовка легального перераспределения собственности госмонополий в рамках клановых региональных элит.
Риторика и даже речевые обороты высшего политического руководства Китая во многом напоминают политическую риторику позднего СССР.
Си Цзиньпин с молодых лет был связан с НОАК (Народно-освободительная армия Китая).
Сегодня идеология близкой к Си Цзиньпину армейской группы сводится к достижению в стране аналогов конституционной монархии с опорой на китайскую армию и свойственный ей национализм.
Жена Си Цзиньпина — первая леди Китая, генерал-майор НОАК, певица Пэн Лиюань (1962, на 9 лет младше супруга), народная артистка и любимица китайской публики, сопровождает своего мужа в международных турне и является признанной законодательницей китайской моды.
Главная внешнеполитическая инициатива Си Цзиньпина — создание Экономического пояса Шёлкового пути, сердцем которого является столица провинции Шэньси — город Сиань.
Идея «пояса» состоит в выстраивании прямого сухопутного коридора из Китая через Среднюю Азию, Турцию и Иран на рынки Европейского союза — в обход морского пути, контролируемого США, и возможного альтернативного пути через Россию.
Реализация этой идеи практически нивелирует риски Китая, которые возникают при военно-политическом обострении ситуации в Южно-Китайском море, служащем сегодня главной артерией китайско-европейской торговли.
Главным же геополитическим конкурентом Китая в этой стратегии и угрозой её безопасности становится Индия.
В Южно-Китайском море, главными конкурентами Китая в данном регионе выступают Япония и США, которые действуют руками Филиппин и Вьетнама.
В рамках внешнеполитической стратегии Китая одним из ключевых элементов является формирование из России надёжного и предсказуемого тыла, который не только не мешал бы закреплению Китая в Центральной Азии, но и был бы нейтрален в грядущем противостоянии с вероятной осью из Японии, США и Индии.
Китай ведёт курс на создание независимой финансовой юаневой зоны, основой которой станет не только реальный внушительный золотой запас Китая, но и укрепление позиции Китая как ведущего импортёра нефти,
ряда цветных металлов, сельхозпродукции,
что в совокупности создаёт предпосылки для полноценного перехода к торговле между Китаем, его ближайшим окружением, странами Юго-Восточной Азии, Африки и Ближнего Востока с использованием только юаня.
Стратегия создания Экономического пояса Шёлкового пути (или «Один пояс, один путь») органически дополняет идею автономизации китайского экономического организма.
Важным шагом к реализации этой стратегии — сделки китайских нефтяных корпораций с «Роснефтью» и Saudi Aramco.
(Имя. Семья. Образование. Карьера).
По китайскому традиционному гороскопу, которому китайцы придают большое значение, Си Цзиньпин — змея, при этом его знак года полностью совпадает со знаком года Мао Цзэдуна.
По распространённой версии, Си Цзиньпин разошёлся с первой женой Кэ Линлин, дочерью тогдашнего посла КНР в Великобритании, не только по личным причинам, но и потому, что не хотел покидать Китай ради жизни за рубежом.
У Си Цзиньпина и Пэн Лиюань есть дочь — Си Минцзэ (1992), в 2014 году она окончила обучение в Гарварде и вернулась в Китай.
Си Цзиньпин, чья фамилия означает «учиться», известен пристрастием к чтению книг и даже публицистическим талантом: во время своей губернаторской деятельности генсек регулярно публиковал статьи под псевдонимом Чжэ Синь (означает «испытывать радость от мудрости»).
Базовое образование у Си Цзиньпина — химическое.
Си Цзиньпин провёл более 17 лет на различных постах в южнокитайской провинции Фуцзянь — противоположном берегу от «мятежного» острова Тайвань, совмещая как гражданские, так и военные партийные посты.
(«Шэньсийская группа» в КПК — наследники Цинь Шихуана).
Современные политические группы в Китае, формируются вокруг определённых этнических групп, принадлежность к которым превалирует над принадлежностью к ведомственным, классовым и любым другим видам групп и коллективов.
В КНР отрицается наличие различных китайских этносов, которые подчас отличаются друг от друга по языку, менталитету, образу жизни и другим этническим характеристикам как народы в пределах одной языковой семьи.
Китайские этносы отличаются примерно как русские, болгары, чехи или словаки.
в каждой из провинции КНР самоидентифицируется как минимум одна субэтническая группа китайского этноса, которая по принципу языковых отличий и родственных связей противопоставляется другим субэтническим группам совокупного китайского этноса хань.
Си Цзиньпин является выдвиженцем и представителем политической группы уроженцев провинции Шэньси, беспрецедентно усилившей свои позиции в партийном, государственном и армейском аппарате за последние годы.
Армия формируют хребет любой политической власти в Китае.
Гражданская власть, власть государственного и партийного аппарата, лишь отражает баланс власти силовых группировок в стране.
В Постоянном комитете Политбюро ЦК КПК трое из семи членов политического Олимпа были связаны с провинцией Шэньси. (на 2017 год).
В армейском руководстве уроженцами Шэньси являются министр обороны, начальник штаба НОАК, начальник Главного управления вооружений.
Наделённый высокими коммуникативными качествами гуманитарий Си Цзиньпин выдвинут как наиболее представительная фигура группы, способная найти общий язык с представителями других групп.
11 из 36 членов Центрального военного совета КНР — высшего органа управления армией — также выходцы из провинции Шэньси или командиры, прослужившие там значительную часть военной карьеры.
Другая треть высшего командного состава Китая принадлежит к выходцам из провинции Шаньдун.
Если геополитическая стратегия «шэньсийцев», очевидно, заключается в выстраивании сухопутного коридора в рамках Экономического пояса Шёлкового пути который замкнул бы сухопутные транспортные узлы Европы и Азии на столице Шэньси Сиане,
то идеологической и политической моделью этой группировки можно считать наследие первого императора единого Китая — Цинь Шихуанди, и его аналогом в российской истории выступает образ Ивана Грозного.
Политическая система, к которой склоняется группа, — легизм, или «фа-цзя»:
строгое управление страной на основе законов и неотвратимость наказания, что противопоставляется конфуцианству как управлению на основе нравственных норм.
В политической элите Китая идёт активный спор, какую модель развития прошлых династий должен реализовать нынешний Китай:
«шанхайский путь» океанической державы Мин или
военное правление континентальной династии Цин?
Стоит ли следовать более «демократическим», нравственным принципам госуправления династии Хань или,
может быть, прийти к балансу сил и конфедерации китайских государств в рамках модели Троецарствия?
Согласно главному идеологу современного Китая Ли Лину,
мистическое пространство Китая — лишь часть большого евро-азиатского пространства, в которой Средней Азии и Ближнему Востоку, а также Северной Евразии отводится роль пассивного, генерирующего силу, тёмного и женского начала «инь»,
а основная масса Китая предстаёт активной, действующей, формирующей мужской силой «ян».
Такое новое позиционирование фиксирует новую активную внешнеполитическую доктрину Китая на идеологическом и даже религиозном уровне сознания политической элиты Китая.
Западной доктрине внешней экспансии в труде Ли Лина противопоставляется китайская идея активного притяжения внешних народов к «центральному государству»,
их добровольной инкорпорации в тело «единого Китая»:
«Дать пограничным народам завидовать успехам Китая и ревновать к ним, притягивая эти страны к себе».
Мистическая природа политической географии подчиняет сакральным принципам этнические, экономические и географические факторы, в очередной раз демонстрируя наметившийся тренд на сакрализацию институтов власти в КНР с целью обоснования её концентрации в руках потомственной красной элиты страны.
термин «водоворот цивилизаций» также носит циклический и центростремительный характер.
Этим термином постулируется существование этнической неоднородности собственно китайской, ханьской нации,
что в серьёзной степени ломает выстраиваемый на протяжении последних 50–60 лет концепт единой «китайской нации», пытающийся игнорировать или нивелировать различия внутри так называемой национальности хань.
Из такого построения Ли Лина можно сделать вывод, что все эти племена получили культурное влияние центра (район Шэньси — Хэнань — Шаньси) и, соответственно, должны носить подчинённый ему характер.
(«Китайская мечта» Конфуция).
В свою сакральную концепцию автор пытается включить и важный элемент китайской идеологии — Конфуция, однако на совсем новых, неожиданных основаниях.
Оказывается, Конфуций видел свою основную цель не в построении государства, основанного на нравственных началах и «гуманизме», как это доказывала китайская идеология почти 20 последних лет, а стремился возродить «единый Китай» династии Чжоу.
«Всю жизнь Конфуция преследовала мечта, мечта властителя Чжоу… это и есть самая ранняя „китайская мечта“».
Так Конфуций стал невольным соучастником пропаганды идеологического мема о «великой китайской мечте возрождения китайской нации», заявленной Си Цзиньпином в октябре 2012 года.
откуда черпает свою энергию Си Цзиньпин?
У каждого политического клана в Китае есть своя мощная энергетическая база.
Энергетика клана.
У кланов Южного Китая — это атомная энергетика;
у «комсомольцев» — самая большая гидроэлектростанция в мире «Три ущелья» на реке Янцзы, ветроэнергетика и солнечная энергетика;
у разгромленного шаньсийского клана (соседняя с Шэньси провинция Шаньси) — своя угольная империя, дело которой с конца 2012 года гибнет под ударами кампании по борьбе за экологию, развёрнутой в госпрессе Китая, а также в связи с арестами глав угольных корпораций и руководства провинции.
Генеральный секретарь черпает свою энергию прямо из-под земли, центр которой представляет собой гигантский ядерный реактор.
Заброшенная в Китае почти на 40 лет геотермальная энергетика в буквальном смысле воскресла с приходом к власти Си Цзиньпина.
Развитие геотермальной энергетики — не только возобновляемой и наиболее чистой энергетики, но и практически неуязвимой даже для ядерных ударов противника — одна из самых важных целей развития китайской экономики.
Обычный способ реализации любой китайской стратегии предполагает период небольших пилотных проектов с максимально быстрым развёртыванием нововведения в масштабах всей страны, этому в немалой степени будут способствовать исландские инженеры, уже многие годы работающие в Китае в аналогичных проектах.
Китай как территория, на которую приходится 1/6 геотермальных ресурсов планеты, намерен увеличить выработку геотермальной энергии до 2 гигаватт.
Для сравнения: в Исландии, геотермальной энергетикой вырабатывается 660 мегаватт, в США — 3,5 гигаватта.
(рис. Установленная мощность-нетто и производство электроэнергии-брутто геотермальных электростанций по странам).(Партийная чистка).
В 2012 году в политической истории Китая настала новая эпоха:
число исключений из партии и последующих уголовных дел выросло с регулярных 10–20 тысяч до 180 тысяч.
По сути, в Китае происходит большая чистка, по масштабам сопоставимая с чистками Мао Цзэдуна.
Большая чистка — это прежде всего источник поддержки населения новым руководством страны:
53 % жителей Китая в 2012 году назвали коррупцию основной проблемой страны, за которой следовало расслоение доходов, низкий уровень медицинского обслуживания и небезопасность продуктов питания.
Только за первый год чистки (2012–2013) под пресс расследований попали 182 тысячи чиновников, в том числе 35 из них — уровня заместителя министра и выше, всего же до судебного разбирательства было доведено свыше 35 тысяч дел.
Чистка в рядах высокопоставленных чиновников сопоставима со временами «культурной революции» и напоминает «удар по штабам».
СМИ Китая подчёркивают, что удары наносятся по коррупционерам всех видов власти и всех управлений страны, чтобы показать одно: для них не существует «островов безопасности».
Если «культурная революция» просто уничтожала органы управления целиком, то кампания Си Цзиньпина — это операция точечных ударов по определённым центрам власти без нарушения работоспособности механизмов.
Чистка ведётся невзирая ни на что:
около 10 «тигров»-шестидесятники, высокопоставленных чиновников КНР, были задержаны уже будучи на пенсии или незадолго до её начала — весьма жестокая даже для Китая мера, особенно после размеренных мирных десятилетий.
Чистка ведётся по-военному и застигает коррупционеров врасплох.
«Бить тигров по выходным, бить тигров на рассвете, бить тигров перед Новым годом, бить тигров глубокой ночью, на праздниках», — так описывает чистку пресса Китая.
Чистка охватывает не только чиновников, но и глав госпредприятий:
(Аскеты)
Си Цзиньпин, зарплата которого, по официальным данным, около 10 тысяч юаней (1600 долларов) — аскет.
Он один из авторов борьбы с роскошью и расточительством, особенно за столом (а еда у китайца — ценность номер один).
Около 25 тысяч человек в партии и госаппарате были обвинены в «экстравагантном образе жизни».
Например, покупке на госсредства роскошных автомобилей или организации богатых похорон родственников.
Люди отделываются предупреждениями, выговорами, понижением в должности или увольнением.
За более серьёзные прегрешения ждёт тюрьма, в том числе пожизненное заключение.
У одного из «угольных» чиновников провинции Шаньси обнаружили взяток на 200 млн долларов, а у отставного генерала взятки вывозили на 10 военных грузовиках.
Стратегия, когда удар концентрируется на политических союзниках и партнёрах по бизнесу, а далее наносится по членам семьи и по конечному объекту, помогала следователям приблизиться к «тиграм» — коррупционерам на высших постах.
«Правительства низового уровня теперь соревнуются между собой в борьбе с коррупционерами.
Это напоминает борьбу с правым уклоном при Мао Цзэдуне в 1956 году, когда они выполняли планы по чистке в партии.
«Теперь никто не может спать спокойно».
Критерии коррупции очень высоки — каждый чиновник может попасть под эти критерии.
«Это уже не только борьба с коррупцией, здесь признаки осуждения политической позиции».
В 2015 году чистка значительно распространилась и на армию, сферу образования и культуры, накрыла весь нефтегазовый сектор, затронула значительную часть всех крупнейших госкорпораций страны.
В 2016 году чистка и отставки впервые затронули финансовый сектор Китая, переживший крупнейший обвал фондовых бирж в истории Китая, а также центр финансового мира Китая — город Шанхай.
Острая фаза чисток, наступления на коррумпированные кадры, оставшиеся со времён деятельности предыдущих генсеков, встречает всё большее сопротивление «по мере усиления классовой борьбы» и приобретает иные, не аппаратные формы сопротивления.
(Партия сказала: надо! Комсомол ответил: нет).
Забытое в России слово «комсомол» в Китае значит ещё очень много.
Выходцы из комсомола не только занимают высшие государственные посты, но и образуют охватывающую практически весь Китай сеть руководителей.
Разберемся:
Кто входит в состав группы «комсомольцев»,
какова их идеология и
как разворачивается противостояние между «новой элитой», возникшей из кузниц кадров комсомольских организаций и потомственной военной элитой страны?
Позиции в большинстве важнейших для развития страны ведомствах долгие годы прочно занимают выходцы из региональных и центральных структур китайского комсомола, не говоря уже о значительном числе руководителей китайских регионов.
Комсомольское движение в Китае появилось по сути 4 мая 1919 года, и связано это с националистическим подъёмом, заставившим правительство Китая отказаться от передачи территорий провинции Шаньдун под контроль японского императора.
Ведущую роль в забастовках сыграли не столько представители образованной интеллигенции, сколько рабочие и почти все лавочники Шанхая — мелкие и крупные, которые тогда и сейчас составляют мощную опору национальной идеологии комсомола.
Значительное ядро нынешних «комсомольцев» тесно связано с кампанией по высылке городской молодёжи в сельские районы:
в этих группах могли смешаться все — и те, кто участвовал в расправах над «врагами народа», и те, кто был их жертвами, однако сегодня эту тему принято обходить молчанием.
Второе рождение комсомол получает после конца «культурной революции»:
в 1989 году отряды демократически настроенной молодёжи вновь выходят на улицы… Аньхоя, Шанхая и Пекина.
Организованное студенчество, обладающее поддержкой населения, превратилось в грозную силу.
Когда протестующие заняли центральную площадь страны — Тяньаньмэнь, борьба внутри партии вышла из-под контроля, в ход пошли военные.
демонстрации заблокировавших город молодёжных групп были подавлены.
С тех пор между красной военной аристократией и «комсомольцами» в Китае сложился некий баланс и не менее сильные чувства взаимного отрицания.
Упоминания об этих событиях, несущие печать глубокого раскола в партии, табуированы в Китае и сейчас.
Силовая акция, предпринятая военными, встревожила партийную элиту, которая практически сразу за событиями на Тяньаньмэнь,
26 июня 1989 года выбрала нового генерального секретаря — Цзян Цзэминя.
В марте 1993 года Цзян Цзэминь также получает и высший государственный пост в стране, окончательно отстранив военных от власти в Китае.
Как утверждается, власть «шанхайцу» передаётся от Дэн Сяопина с определённым условием — передать её через 10 лет представителям комсомола или Ху Цзиньтао.
Такой легендой, во всяком случае, объясняется возврат с 2000-х годов на ведущие позиции во власти представителей либерального крыла политической элиты Китая, активно поддерживаемой Демократической партией США.
В 2002 году пост генерального секретаря Компартии занял бывший первый секретарь комсомола Ху Цзиньтао.
Возникает вопрос:
Идеология будущего Китая — это опора на армию или на комсомол?
Народно-освободительная армия Китая — институт, который лежит в основе современного китайского государства.
Китайская красная армия появилась гораздо раньше КНР,
а Мао Цзэдун и Дэн Сяопин — прежде всего полевые командиры, сплотившие под своим лидерством вооружённые отряды и сумевшие основать жизнеспособное китайское государство.
До рыночных реформ вся экономика Китая была тотально милитаризована и подчинена единому армейскому ритму жизни.
Армия оставалась реальным источником власти в стране.
Новый лозунг «Армия, способная выигрывать в конфликтах»;
возрождение военно-революционных традиций времён Мао Цзэдуна;
частые встречи с ветеранами НОАК, создание из них мозгового центра принятия решений —
всё это реверансы в сторону гаранта авторитета красной аристократии — красной армии.
Вопрос, ввяжется ли Китай в «маленькую, но победоносную войну» ради сохранения и упрочнения военной элиты, стоит на повестке дня.
Ответ на него дадут развитие экономической ситуации в Китае и продолжающиеся масштабные чистки партийного и государственного аппарата.
«Комсомольцы» черпают власть, авторитет и поддержку в широких народных массах городской интеллигенции.
Китай всё чаще напоминает Рим, где патрициям и их легионам противостояли народные трибуны.
Тяньаньмэнь стала репетицией силы толпы, силы недовольных горожан и крестьянства, жаждущих обновления и быстрого социального лифта.
Сегодня в таком социальном лифте всё больше нуждаются представители армии, отодвинутые на вторые роли после событий на Тяньаньмэнь.
Урбанизация — миграция и оседание в городской черте десятков миллионов крестьян — один из основных инструментов расширения влияния комсомола.
Второй инструмент — помощь бедным.
Если красная аристократия опирается на закрытую касту избранных — китайскую армию и касту кадровых работников государственных корпораций,
то «комсомольцы» опираются на огромные массы деревенских жителей
и около 200 млн мигрантов,
а также на наиболее активную университетскую молодёжь.
Влияние «комсомольцев» в армии очень ограниченно.
Как это ни странно, но решение о том, каким путём пойдёт Китай, принимается именно населением Китая.
Если Китай выберет стратегию создания из страны осаждённой крепости и примет доктрину противостояния с Японией, Индией и США в борьбе за лидерство в Азии, то победа окажется за красной аристократией и военной элитой.
Если народ Китая потребует всеобщих выборов и всеобщих равных возможностей, на коне окажутся «комсомольцы».
Костяк группы «комсомольцев», которых по-китайски называют «туань пай», происходит из провинции Аньхой, находящейся в поясе среднего течения реки Янцзы.
именно Аньхой является региональной базой «комсомольцев», а её региональным ядром являются аньхойцы — отсюда корнями Ху Цзиньтао.
Именно в Аньхое произошли первые студенческие волнения, которые потом переросли в события на Тяньаньмэнь.
Таким образом, ядро «комсомольцев» — это люди из одного регионального кластера, который Ли Кэцян обозначил как «пояс реки Янцзы».
Этот термин появился через год после появления «Экономического пояса Шёлкового пути», обозначенного лидером «принцев» Си Цзиньпином.
Сильна у «комсомольцев» и группа Пекинского университета — именно там ковался их экономический блок.
Кузницей кадров для комсомола остаются и Народный университет в Пекине,
а также в значительной мере основанный на деньги США самый престижный и старый вуз в Китае — Университет Цинхуа.
«Комсомольца» Ху Чуньхуа, главу обкома соседнего с Гонконгом Гуандуна (до 2018) столь похожего на молодого Горбачёва, сами «комсомольцы» пророчали в преемники Си Цзиньпина.
(https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A5%D1%83_%D0%A7%D1%83%D0%BD%D1%8C%D1%85%D1%83%D0%B0 )
«Комсомольцы» практически полностью контролировали административные и хозяйственные структуры Китая к моменту прихода Си Цзиньпина.
В 2016 году из 25 министров кабинета нового премьера Ли Кэцяна семеро имели комсомольское прошлое.
Борьба с коррупцией, некогда основное требование «комсомольцев» к партийной номенклатуре стали использовать и против них.
Власть «комсомольцев» коренится во влиянии на широкие массы:
центральное телевидение, пропаганда — вот одни из основных инструментов этой группы.
Интересно, но названия антикоррупционных кампаний:
«борьба с тиграми и мухами», «охота на лис» — связаны с созвучными слогами «ху» (по-китайски и тигры, и лисицы передаются одним слогом «ху») в разных тонах.
Совпадение это или нет, но почти все выдающиеся лидеры комсомола носят фамилию Ху.
Игра на созвучиях — один из основных литературных приёмов в китайском языке.
Сегодня за красной военной аристократией — армия и партийный аппарат,
а за «комсомольцами» — влияние на широкие народные массы, впрочем исчезающее под воздействием экономического кризиса,
и полный контроль над экономическим блоком в правительстве, а также поддержка глав целого ряда регионов Китая.
Возникает вопрос: На чьей стороне больше сил?
(Вежливая революция: день, когда в Китае может быть введено военное положение).
В апреле 2016 года Си Цзиньпин был назначен на должность оперативного командующего армией, получив в своё распоряжение прямые военные функции управления войсками.
В мае 2016 года завершилась подготовка групп специальных контролёров для каждого военного округа, которые лично от имени главы партии и армии будут решать вопросы кадровых чисток и контроля работы командования военных округов.
Подобная акция является беспрецедентным решением.
Напряжение от чисток ощутилось по косвенным признакам: к середине августа покончили с собой три генерала НОАК.
В 2017 году после внесении поправок в Конституцию КНР, подразумевающих бессрочное правление Председателя КНР, было принято решение о переподчинении Народной вооружённой полиции КНР из ведения Госсовета (правительства) под непосредственный контроль Центрального военного совета, или Си Цзиньпину.
Перед экстренным пленумом ЦК КПК 18 января 2018 года были начаты беспрецедентные по масштабам военные учения всех родов войск.
В 2016 году в Китае сложилась ситуация, близкая к периоду «культурной революции» 1960-70-х годов.
Которую можно назвать «Культурная революция» 2.0.
Как и в конце 1950-х годов, крах политики большого скачка, а по сути ориентации Китая на внутренний рынок приводит к социально-политической дестабилизации:
декларируемый высокий рост ВВП с 2008 года фактически стал итогом безудержной эмиссии денежной массы и
инвестирования в многочисленные инфраструктурные проекты,
которые так и не привели к смене источника основной прибыли для китайской экономики, а им по-прежнему остаются экспортная выручка и инвестиции.
Стоит экспорту упасть на значительную величину, как за падением экспортного сектора начнёт стремительно обваливаться вся остальная экономика Китая.
Как и в преддверии «культурной революции», в политической системе Китая сложился блок, ориентирующийся на поддержку метрополии (тогда СССР, сегодня США), сейчас это «комсомольцы» во главе с премьером Ли Кэцяном и «шанхайские» финансисты.
Противостоит ему силовой блок потомственной военной элиты во главе с Си Цзиньпином (тогда Мао Цзэдуном), ориентированный на национальные, изоляционистские силы внутри страны.
Внутри этих сил существуют сложные и запутанные отношения между менее крупными кланами, которые кристаллизуются в две противостоящие силы.
Важными отличиями нынешней ситуации и 1960-х годов являются методы политической борьбы:
Си Цзиньпин полностью полагается на армию и активно устраняет оппозиционных руководителей,
Мао Цзэдун боролся с армейской и партийной оппозицией, опираясь на молодёжные национально-патриотические организации хунвейбинов.
«Культурная революция» 1960-х годов с её массовыми молодёжными погромами, публичными казнями,
дезорганизацией общественной жизни и экономики сегодня проходит в иной форме «новой революции»:
массовые чистки партийного аппарата и ведомств общественной и государственной безопасности при негласной поддержке армии как полная противоположность событиям 1960-х годов
и как близкая аналогия с вертикально организованными репрессиями конца 1930-х годов в СССР.
Группа Си, получив формальное первенство на политической арене, совершила классическую политическую ошибку:
избыточным давлением на оппонентов вызвала их естественное объединение, не оставив им иного выбора.
При этом в самой армии, главной опоре Си, царит всеобщий скепсис относительно необходимости Компартии Китая:
так на одной из партийных конференций военными деятелями необходимость марксизма как идеологии Китая была подвергнута сомнению.
Чистки превратились в бесконечную внутрипартийную войну.
Не исключено, что ситуацию обостряют сами «шанхайские» оппоненты Си Цзиньпина, планирующие повторение событий Тяньаньмэни.
в результате столкновений 1989 года с политической арены одновременно ушли и «комсомольцы», и армия, оставив Шанхаю роль объединяющего посредника и право на политическую власть.
Региональные элиты также могут стать бенефициарами разрушения крупных политических групп, борющихся за власть в масштабах всей страны.
Одним из важнейших признаков кризиса комсомольской организации называют масштабное сокращение бюджета структуры.
В 2016 году бюджет комсомола был урезан вдвое.
предположительно, сокращение доходов связано с политической борьбой.
можно предположить, что до половины членов комсомола — в значительной степени обеспеченные городские жители — предприняли действия по фактическому отказу от членства в организации.
Подобное явление напоминает события позднего CCCР, когда существенное количество рядовых членов КПСС прекратило выплаты партийных взносов за полгода до формального упразднения организации.
По косвенным признакам можно сделать вывод, что аналогичные проблемы, однако неизвестного масштаба, существуют и в самой Компартии Китая.
(Кризис идеологии и поворот к национализму).
комсомол столкнулся с кризисом идеологии и утраты доверия его членов.
по ряду предварительных данных очевидно, что комсомольский национализм выстраивается по антироссийской линии, но избегает антияпонской и антиамериканской риторики.
(«Оборотни в погонах» и Тяньаньмэнь 2.0).
Ситуация в Китае обостряется — претензии к правительству продолжают расти, и связаны они с ожиданием рисков от повышения ставок ФРС —
каждое такое повышение вызывает массовый отток капитала из страны и очередной обвал фондового рынка, закрывать «дыры» которого приходится в том числе и из средств пенсионного фонда.
Китайский фондовый рынок — это непосредственные накопления среднего класса, в недрах которого зреет недовольство правительством под руководством комсомола.
Виток напряжения произойдёт в преддверии очередного заседания ФРС по вопросам повышения процентной ставки, которая, однако, сохраняется на прежнем уровне и во многом именно из-за ситуации в Китае — дестабилизация в экономическом блоке (или, если быть точным, среди «комсомольцев» и «шанхайцев») приведёт к полной утрате влияния США на ситуацию в Китае.
Но если возмущённая молодёжь всё же выйдет на улицы, как она вышла из-за высокой инфляции весной-летом 1989 года и потребовала отставки правительства, кто остановит гнев, обращённый на опорочившую себя полицию и спасёт страну?
Единственной такой силой остаётся Вооружённая полиция НОАК.
Последствия таких изменений в китайской политике трудно предугадать.
Силовой исход борьбы усиливается из-за позиции США, активно эксплуатирующих «китайскую угрозу» в своей политической риторике.
Следующая важная тема:
Раскол в группе Си и роль России в укреплении её авторитета.
По мере обострения политической борьбы связи России и Китая, в частности группы Си Цзиньпина и российского президента, только нарастают.
поддержки России лидерству Си Цзиньпина была очевидна и именно желанием подорвать авторитет Си Цзиньпина внутри Китая в свою очередь отчасти обусловлены негативные публикации о России в оппозиционных Си Цзиньпину СМИ.
Для китайского общественного сознания, Россия остаётся мощным северным государством, с которым, в частности, связан и стойкий миф о «российской угрозе».
(Агония чёрного дракона).
Но, почему Китай проводит антироссийские акции на фоне заявлений о союзе с Россией?
С приходом к власти Си Цзиньпина в 2012 году между Китаем и Россией выстраиваются беспрецедентные по характеру взаимодействия и глубине отношения:
в 2014 году банки Китая стали крупнейшими кредиторами российских финансовых структур,
Китай стал крупнейшим инвестором в российскую экономику,
а также самым большим рынком для российских углеводородов,
контакты в военной сфере приобретают очертания антиамериканского блока.
Стыкуется не только бюрократическая система, но и идеологические векторы двух стран.
(Разворот потоков миграции).
Несмотря на расхожее утверждение, что население трёх пограничных с Россией провинций Китая больше, чем всё население России, в реальности до 90 % границы с Россией приходится на далеко не самую густонаселённую провинцию Хэйлунцзян.
В непосредственной пограничной полосе с Россией проживают около 10 млн человек, при этом число граждан РФ китайской национальности составляет лишь около 20 тысяч человек.
Эти факты до недавнего времени свидетельствовали об абсолютной беспочвенности страхов китайской миграционной волны, навязываемых общественному мнению в течение последних 20 лет.
