Вам рыбов надо?
Жила птица одна. Ела рыбу в озере. Старая стала. Плохо видит, плачет, боится с голоду умереть. Горюет.
А тут смотрит — рыбаки пришли. Говорят: будем рыбу ловить. Всю рыбу поймаем!
Встрепенулась птица, радуется. У неё спрашивают: ты чего радуешься?
А птица говорит: большая беда, когда приходит, глупыми всех делает.
Большая беда — не быстрая.
И вот сидит птица и плачет. К ней рыбы приплывают и спрашивают: ты чего плачешь? А птица говорит: я вас убивала, но теперь старая, немного мне осталось, мне вас, рыбы, жалко, рыбаки пришли, вас всех поймают, я вас жалею.
Рыбы очень огорчились. Как нам спастись? Вот так спрашивают. И просят птицу: помоги! Птица говорит: давайте я вас буду относить в другое озеро, я старая, я сразу всех унести не смогу, буду вас по две относить каждый день, может, так и спасу вас. Рыбы обрадовались! И птица обрадовалась! Рыбы утром стали приплывать к птице сами. Самые жирные рыбы хотели первыми улететь с птицей. И стала птица относить по две рыбы каждый день в другое озеро. Так рыбы думали, что в другое озеро… Птица так не думала...
Камчадальская легенда ©.
Я только с ярмарки, Не кошерно, но волшебно, мужики!
— Рабинович, почему вы подаётесь в Израиль?
— Мне уже надоели ваши праздники!
— Какие вам ещё праздники?
— Колбасу купил — праздник, туалетную бумагу достал — праздник.
Милиция арестовала трех нюхачей в подвале
— те поздней ночью колбасу нюхали...
Ну и один тонкий...
Швейцария, Берн. Штирлиц и пастор Шлаг сидят в ресторане.
Пастор, заметив, что Штирлиц ест руками, делает замечание:
— Господин Штирлиц, колбасу надо брать вилкой.
Голос за кадром: «Штирлиц, конечно, знал, что колбасу надо брать вилкой, но ему так хотелось хоть мгновение побыть самим собой».
Жили в одной хижине слепой да безногий. Время было голодное, и оба бедствовали вместе со всеми. Однажды из своей хижины безногий увидел стаю обезьян. Он сразу представил себе тушёное мясо, облизнул губы и тяжело вздохнул.
— Ты что вздыхаешь? — спросил его слепой. — Тебе нездоровится?
— Здоров-то я здоров, — ответил безногий, — только очень есть хочется. Надо бы сейчас подстрелить хоть одну обезьяну. Я бы приготовил отличное мясо.
— Забирайся на мои плечи, — сказал слепой, — и говори мне, куда идти и где остановиться. Я поднесу тебя вместе с ружьём, а ты подстрелишь обезьяну.
Так они и сделали, приблизились к обезьянам на расстояние выстрела. Бум! — громыхнуло ружьё. Одна обезьяна свалилась с дерева, а остальные разбежались.
Они принесли добычу к хижине, безногий развёл огонь и стал варить мясо. Он помешивал мясо в горшке, а слепой то и дело спрашивал:
— Ещё не готово?
— Нет ещё, — отвечал безногий.
Он добавил в горшок пальмового масла и перца и продолжал помешивать.
— Не готово ещё? — опять спросил слепой.
— Нет, не готово, — ответил безногий.
Он всё помешивал мясо да помешивал и то и дело брал кусочек на пробу — так он был голоден. Каждый раз, когда слепой спрашивал: «Не готово ещё?» — безногий поскорей проглатывал очередной кусок, чтобы ответить своему товарищу. Скоро в горшке ничего не осталось, только кости да слабый навар.
— Готово? — опять спросил в это время слепой.
— Да, теперь готово, — ответил безногий и протянул ему миску с костями и жидкостью. Слепой попробовал эту еду и закричал:
— Что ты мне даёшь? Тут одни кости! Ах ты, негодный товарищ! Ты воспользовался моей слепотой и съел один всё мясо! Разве нам не полагалось разделить добычу поровну? Разве я не вправе был съесть столько же мяса, как и ты? Ведь если бы не мои ноги, ты не смог бы убить эту обезьяну!
Безногий ответил ему:
— Я увидел дичь. Я подстрелил её. Я её сварил. Это большая часть дела, поэтому мне следует получить большую часть еды. От тебя потребовалось только физическое усилие. А от меня — и острота взгляда, и мастерство охотника, и поварской талант. Это намного больше! Если бы я первым не увидел обезьян, в нашем горшке вообще бы ничего не было.
Так они спорили долго и всё больше злились друг на друга. Слепой вышел из хижины на дорогу и стал просить каждого встречного рассудить их и наказать безногого. Безногий же из хижины продолжал кричать своё и требовал, чтобы правым признали его.
Но никто из встречных не знал, как их рассудить...