«К концу года мы ожидаем валютный курс 70 руб./$»
— Большая часть вашей карьеры прошла в банковском секторе: 20 лет в ЦБ, почти два года в ВТБ. Именно банковский сектор первым был затронут санкциями. Каких показателей по его прибыли вы ожидаете на конец года и на 2023-й?
— Начало года для российских банков было непростым: они столкнулись с убытками от переоценки валюты, с выплатами повышенных процентов по депозитам. Поэтому первое полугодие у многих игроков было убыточным. Но с середины года ситуация начала стабилизироваться. Вторая половина года будет у сектора прибыльной, потому что ключевые показатели, скорее всего, не покажут серьезной волатильности. К концу года мы ожидаем валютный курс примерно 70 руб./$, процентные ставки розничных депозитов — около 6–6,5% годовых. Плавные изменения в понятном направлении дают возможность банкам правильно планировать работу.
По моим ожиданиям, к концу года есть вероятность того, что результат сектора будет несколько отличаться от нуля в положительную сторону — на одну-две сотни миллиардов рублей. Более 80% от общего количества банков по итогам 2022 года могут стать прибыльными. Есть несколько десятков средних и небольших банков, которые смогут несколько нарастить прибыль в 2022 году по сравнению с 2021-м за счет того, что факторы убытков первой половины 2021 года их не затронули (например, банки, работающие с рублями, мало включенные в привлечение средств населения).
При этом убыток по итогам обоих кварталов зафиксируют 15-30 кредитных организаций, некоторые из них могут покинуть рынок в 2023 году.
— Какие структурные изменения вы ожидаете в банковском секторе в ближайшие годы?
— Концентрация активов сектора в крупных банках ускорится. В этой сфере наглядно показывает себя принцип «Деньги к деньгам». Чем больше у банка капитал и активы, тем активнее он может участвовать в государственной или инвестиционной программе. Если к 2022 году пять крупнейших кредитных организаций занимали 64% банковского сектора, к концу следующего года первая пятерка будет располагать уже 70% активов. Этому процессу способствует присоединение «Открытия» к ВТБ, которое может произойти до конца года. Кроме того, иностранные банки уходят, и их клиенты скорее будут перекредитовываться у крупных игроков, чем у мелких. Впрочем, такая концентрация далеко не самая высокая в мире. Банковский сектор — не для маленьких организаций.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Александр Казаков«Число кредитных организаций в стране может приблизиться к 300»— Российский банковский сектор продолжал редеть и в предыдущие — относительно спокойные для экономики — годы. По вашим прогнозам, сколько банков могут покинуть сектор в ближайшее время?
— Основные экономические факторы, которые влияют на сокращение количества банков, пока еще в полной мере не развернулись: это уход нерезидентов, консолидация сектора. До конца года при восстановлении надзорной практики с рынка уйдет около десятка банков, до конца следующего года — еще 30–40 игроков.
Прогнозировать такие истории сложно, но я считаю, что по объективным соображениям разного рода в ближайшие полтора года с рынка уйдут полсотни банков. Число кредитных организаций в стране может приблизиться к 300.Для сокращения количества банков в ближайшие годы всё более заметное значение будет иметь консолидация в государственном секторе и выход с рынка иностранных организаций. Но в этом году заметного значения данные факторы иметь не будут в силу инертности корпоративных решений.
Кроме того, сейчас на рынке действует около 60 кредитных организаций, контролируемых иностранным капиталом. Я ожидаю, что до конца 2023 года до половины из них, 20–30 игроков, покинут рынок. Скорее всего, они будут проходить процедуру добровольной ликвидации.
— Одним из факторов сокращения числа игроков в секторе вы называете уход банков-нерезидентов. Росбанк уже продан «Интерросу», «Хоум Кредит» — группе инвесторов. О своем уходе объявил Сити-банк. Какова вероятность, что крупнейшие иностранные банки, которые на нашем рынке работают — «Райффайзен» и «Юникредит» — захотят выходить из российских активов?
— Вероятность достаточно высокая. Форма выхода будет определяться исходя из наиболее эффективного решения для каждого банка. У них несколько вариантов. Во-первых, можно продать бизнес — но здесь вопрос цены и размера дисконта в условиях имеющихся ограничений. Во-вторых, продажа активов или их части. В-третьих, добровольная ликвидация, когда в течение длительного времени реализуются все активы, возвращаются вклады, и остаток капитала забирается акционером. Не ожидаю, что иностранные банки будут банкротить «дочки»: любой дефолт вызывает неприятные экономические последствия для головной организации.
— Сколько времени может занять этот процесс?
— Если банк принял решение и запустил процесс ликвидации в этом году, к концу 2023-го эту работу уже завершат. Многое зависит от срочности активов: если кредиты рассчитаны на ближайшие год-полтора, достаточно получить деньги и потихоньку сворачиваться. Какие-то кредиты можно переуступать, но здесь могут возникнуть ограничения со стороны Запада на продажу активов подсанкционным банкам.
«Некоторые банки реструктурировали до 40% кредитного портфеля»
— Все ли принципы «Базеля» применимы в нынешних условиях?
-
— Есть ряд моментов, по которым «Базель» сейчас не работает. (без международных рейтингов и доступа к американским госбумагам плывут нормативы ликвидности)
kuap.ru/tags/foreign/
ООО «Голдман Сакс Банк».
www.goldmansachsbank.ru/index.html
В кои-то веки Костин оказался прав, и говенный Базель давно надо было поменять на что-то своё.