Центробанковский кризис

Наблюдая за падением бизнеса и котировок ряда американских и европейских банков, попробовал обосновать для себя логику происходящего.

Кризис, который, видимо, запускает банкротство американского SVB, в этой логике, имеет осязаемые причины и неприятные выводы.

За последние 30 лет произошло 2 крупных кризиса похожей природы. Нынешний – полагаю, другой. В 1997 и в 2007-8 годах схлопывались пузыри, в первом случае – на развивающихся фондовых рынках (рухнувшая пирамида российских ГКО – один из эпизодов), во втором – на рынке жилья и ипотечного кредитования США.

Первый прошел классически, обнулением слабых бизнесов и рискованных вложений. Конечно, с потрясением для всего остального. А во второй, дабы потрясений избежать, деятельно вмешались мировые центральные банки. Вмешались просто и без заморочек, покупая выше рынка у плохих банков и не только плохие активы на напечатанные или занятые деньги.

Операция длилась годами, с разной географией и интенсивностью. И в психологическом контексте удалась.

Да, мы с вами хорошо помним кризис 2008-го, но потому, что примерно в 6 раз упала нефть. Что для России, называвшей себя энергетической сверхдержавой, было особенно неприятно. В цифрах, в динамике обвала рубля, падении доходов населения и структурных экономических проблемах, 2014-16 годы для нас были куда чувствительнее.

Возвращаясь к центральным банкам, выбранная ими антикризисная схема (в начале десятых про нее говорили «пинать банку») имеет важный недостаток. Да, отдавая за плохие активы живые деньги, вы, как вам кажется, останавливаете эффект домино. Все успокоились, перестали опустошать депозиты и продолжили работать. Но вы купили задорого, и вы купили что-то, что может не стоить ничего. Теперь это в чистом виде ваша, центробанков, проблема.

Любой центральный банк, в восприятии большинства, отличается от любого обычного банка тем, что не упадет. Общая уверенность позволила повторить опыт борьбы с ипотечным кризисом в пандемию-2020.

В отличие от 2007-8 годов, в 2020-м центральные банки всего мира в не ждали, а действовали на опережение. 1) Остановить экономику на карантин, потому что ее можно перезапустить на вертолетные деньги. 2) Раздать вертолетные деньги и перезапустить экономику.

Почти получилось. Но в, казалось, безупречно работающий и неимоверно разросшийся механизм добавилась внезапная переменная: обрывы логистики и товарный дефицит запустили инфляционный маховик. И это важно. Универсальная схема решения любых макропроблем твердо стояла на околонулевой инфляции. И печать денег в такой ситуации почти безнаказанна, и занимать можно сколько хочешь, обслуживание долга ничего не стоит.

Рост глобальной инфляции и стал для бума монетаризма карающим мечом. А банкротство 16-го банка США 11 марта лишь поставило мировые финансы в начальную точку открытой кризисной фазы.

И вот мир в этой точке. 2 крупных банка США банкроты, 2 крупных швейцарских банка – на грани банкротства. Действия по отработанной схеме – раздать денег и веселиться – продолжаются, но с натягом. И скоро должны закончиться. ЦБ становится нечем крыть. Печать денег разгонит инфляцию. Занять еще – уже дорого и вскоре может стать невозможно. Пока что инвесторы бегут из банков в гособлигации. Но, порефлексировав, видимо, побегут из гособлигаций. Кстати, новый потолок госдолга США не одобрен.

Кризис, по краю воронки которого сейчас скользят глобальные финансы, это кризис уже не банковский, а центро-банковский. Причем, и это характерно для настоящего кризиса, мы не понимаем его траектории и масштаба. Если окажусь прав, масштаб рисуется неприятный.

А вне понимания, точнее, с пониманием, что проблемы у банков и, предположением, что у центробанков, отечественные банки я бы за скобки не выносил, мне совсем не нравятся банковские депозиты и государственные облигации. Уж лучше деньги хранить в деньгах, будь то рубли, доллары, евро или юани. Благо, денежный рынок, доступ к которому в России МосБиржа дает примерно каждому желающему, позволяет это делать с приемлемой отдачей и безопасностью.