Через два дня Джессика впервые в жизни не сможет оплатить аренду квартиры,
а сейчас она стоит у ворот частной благотворительной организации «Братство приюта»
(Hermandad del Refugio) в центре Сарагосы.
Перед Джессикой уже очередь из 18 человек с сумками на колесиках,
в которые они положат пакеты с молоком,
пачки макарон и по два килограмма курятины
Без пожертвований от католических волонтеров этим людям едва ли удалось бы свести концы с концами.
Пандемия коронавируса парализовала экономику Испании.
Когда премьер-министр Педро Санчес 14 марта объявил карантин,
закрылись магазины, рестораны, концертные залы и предприятия.
Вся общественная и экономическая жизнь страны моментально остановились.
За шести недель работу потеряли 760 тысяч человек,
по крайней мере временно, и это при том,
что в начале года количество безработных и так превышало 3 миллиона.
ИНВЕСТОР — 7 месяц-расчёт (2020.05) — пустился во все тяжкие
Здравствуйте, мои читатели.
Продолжается нелёгкая борьба за светлое будущее.
После междупланового ИНВЕСТОР — 7 месяц (междуплановое 01, 18 мая 2020)
я получил сильнейший шок. Дело в том, что Мостотрест, в который я засажен, внезапно вырос до цены моего безубытка, но я выйти не успел, лимитную заявку на выходе не ставил, не думаю, что найдутся такие глупцы, как я, которые будут тарить. Но нашлись.
От этого такая боль произошла, что я пошёл в разнос, пустился во все тяжкие.
На все возможные плечи на инвест-счёте зашёл в Мостотрест на второй день падения 21 мая в Мостотресте, где были заперты вновь зашедшие туда по глупости.
Я планировал на отскок, но его не случилось, пришлось пересиживать и вот только сегодня вышел с убытком маленьким (где-то около 1500 рублей) на новости, что дивидендов в Мостотресте не будет. Осталось только 4 инвесторских лота. Но я вот подумал, что наверное я их продам и полностью закрою по Мостотресту позицию.
Авто-репост. Читать в блоге >>>
— Я вас осматривать не буду, пока не наденете маску!
— А вы точно стоматолог?
***
После короновируса можно быть абсолютно уверенным в том,
что в колбасе нет туалетной бумаги
***
Многие мечтали пожить хотя бы неделю как их котэ.
Ну вот...
***
В такой трудный момент для всего мира
мы все как один должны держаться друг от друга подальше
***
Продавцы зимних шин передают пламенный привет туроператорам.
***
На рынке ценных бумаг лидирует туалетная.
Ещё одна неделя карантина — и маска будет мне мала...
***
А можно удалить 2020 и установить заново?
Эта версия с вирусом.
***
Пробыв несколько дней дома, я понял,
почему кот постоянно просит жрать...
***
— Дорогая, пойдем в ресторан или махнем на Мальдивы?
— Но сейчас же карантин…
— Ну, не хочешь — как хочешь.
***
Уважаемые соседи!
Не воруйте мой мусор, пожалуйста!
Я тоже хочу из дома выйти!
Так что по прогнозам ученых, в 2020 году планету кроме коронавируса ожидают еще,
не много не мало, засуха, голод и потоп.
Мировой океан нагрет как никогда, в бедных странах намечается крупнейший гуманитарный кризис столетия,
по определению ООН,
а богатым грозят наводнения, неурожай и выдающийся сезон ураганов.
В такой ситуации, когда все ресурсы брошены на противодействие Covid-19, уже не до шуток.
Глобальное потепление
Согласно данным крупнейшей в мире базы данных о климате Земли,
американского National Centers for Environmental Information (NCEI),
в марте 2020 года планета рекордно нагрелась:
лишь единожды за все время наблюдений с 1880 года температура отклонялась сильнее от средней.
«Загрязнение воздуха уменьшилось ввиду сокращения экономической активности,
однако углекислый газ не улетучивается в одночасье, — говорит профессор Даниэла Шмидт из Бристольского университета.
— Результаты потепления вроде повышенного уровня моря будут ощущаться веками.
Пандемия лишь ограничила наши возможности смягчать последствия изменения климата».
1. Почему продавец платит покупателю за то, чтобы он взял нефть?
Для некоторых производителей в долгосрочной перспективе это может оказаться дешевле,
чем сокращать добычу или заниматься поиском дополнительных мест хранения топлива,
бьющего фонтаном из земли.
Многие обеспокоены тем, что закрытие скважин может привести к тому,
что они будут повреждены,
а их эксплуатация в будущем станет нерентабельной.
Кроме того, есть трейдеры,
которые покупают фьючерсные контракты,
делая ставку на ценовое движение,
и они совершенно не намерены принимать поставки в реальных бочках нефти.
Они могут оказаться в сложном положении в случае резкого падения цен,
поскольку будут вынуждены либо найти хранилище,
либо продавать нефть с убытком для себя.
Все возрастающий избыток нефти привел к образованию дефицита хранилищ,
а само хранение становится все дороже.
Благодаря нашим конгрессменам теперь тестирование на коронавирусную инфекцию стало бесплатным для всех американцев.
Но, если ваш тест на Covid-19 оказался положительным и вам требуется больничное лечение,
счета за госпитализацию могут достигать десятков тысяч долларов,
даже если у вас есть медицинская страховка.
Те люди, которые попадают в больницу с коронавирусной инфекцией,
должны готовиться к тому,
что им придется заплатить от 42 486 долларов до 74 310 долларов в том случае,
если у них нет медицинской страховки или же если их страховая компания решит,
что полученная ими медицинская помощь не входит в перечень услуг,
положенных по их страховке.
Эти данные недавно опубликовала независимая некоммерческая организация FAIR Health.
Застрахованным американцам,
которые пользуются услугами учреждений,
входящих в сеть, возможно,
придется заплатить из своих карманов некоторую часть счета
(в среднем такой счет составляет от 21 936 до 38 755 долларов)
в зависимости от условий распределения расходов, прописанных в их страховке.
Как сейчас обстоят дела с твоим бизнесом?
Мы находимся в ситуации трагической, честно говоря.
В голове крутится слово «репутация».
И слово-то очень многогранное, мы иногда не задумываемся,
как она формируется, та самая «репутация».
Это процесс длиною в жизнь.
Мы можем очень быстро ее потерять, одним неловким движением.
И плоды, которые ты пожинал либо планировал пожинать, усилия всей твоей жизни,
твой фокус, твоя осознанность, по сути, в один момент расшибаются.
И я понимаю, что сейчас мы несем эмоциональные потери.
Мы несем физические потери.
К сожалению, во многих странах мира умирают люди. И мы несем огромные репутационные потери.
Мы — люди этой планеты, люди этого города и этой страны.
И, конечно, мне бы хотелось, чтобы это слово было сейчас написано у всех перед глазами.
Как сейчас обстоят дела с твоим бизнесом?
Мы находимся в ситуации трагической, честно говоря.
В голове крутится слово «репутация».
И слово-то очень многогранное, мы иногда не задумываемся,
как она формируется, та самая «репутация».
Это процесс длиною в жизнь.
Мы можем очень быстро ее потерять, одним неловким движением.
И плоды, которые ты пожинал либо планировал пожинать, усилия всей твоей жизни,
твой фокус, твоя осознанность, по сути, в один момент расшибаются.
И я понимаю, что сейчас мы несем эмоциональные потери.
Мы несем физические потери.
К сожалению, во многих странах мира умирают люди. И мы несем огромные репутационные потери.
Мы — люди этой планеты, люди этого города и этой страны.
И, конечно, мне бы хотелось, чтобы это слово было сейчас написано у всех перед глазами.
Если у одних коронавирус проявляется лишь очень слабыми симптомами,
другие могут от него умереть.
«Коронавирус нечасто проникает так глубоко в легкие,
но если это все-таки происходит — вы в большой опасности.
Даже если подключить пациента к аппарату искусственной вентиляции легких
и закачивать 100% необходимого кислорода в дыхательную систему,
при самых тяжелых формах ОРДС (то есть острого респираторного синдрома),
поддерживать его нормальный уровень в крови невозможно»,
— рассказывает Кристиан Вайсе (Christian Wejse),
преподаватель Института общественного здоровья при Орхусском университете и эксперт по инфекционным заболеваниям.
Что же происходит, когда маленькие частицы вируса проникают в организм,
и как им удается нанести такой вред,
что пациенту плохо даже с дополнительным кислородом?
Ссылка на первоисточник
inosmi.ru/social/20200402/247184522.html
Бергамо.
Катафалки выстроились в ожидании за воротами.
Очередь из гробов.
Подъезжает небольшой кортеж, человек десять, на всех медицинские маски.
Здесь, в Бергамо,
гробы ежедневно прибывают десятками.
«Хочу, чтобы они уходили с достоинством,
— говорит сотрудник похоронного бюро Джакомо Анджелони (Giacomo Angeloni) и закуривает от безнадежности. —
Это мое сообщество, мои люди.
Они умирают, постоянно умирают, и я уже не знаю, куда класть тела».
К больнице имени папы Иоанна XXIII подъезжают пациенты.
Теперь здесь только Covid-19.
Марко Рицци (Marco Rizzi), врач инфекционного отделения,
выходит из палаты:
«Это трудные времена, всем отвечать нелегко.
Система здравоохранения существует сейчас в стрессовых условиях,
прежней эффективности нет».
«Все изменилось, мы преобразовали всю больницу,
увеличили количество мест в отделении интенсивной терапии,
теперь оно стало самым большим в Европе.
Но пациенты продолжают поступать в невероятных количествах:
порой за один-единственный день скорая помощь принимает до 70 человек».
«Мы хотим есть», — звучит то крик, то шепот, то гнев тех,
кто требует и хватает продукты без оплаты,
потому что не может за них заплатить.
Потому что «как можно питаться, если у вас нет зарплаты?».
И тогда «мне причитается, потому что я не виноват, что сижу дома».
А ты, «ты, государство, ты мне должно отдать эти деньги,
в противном случае у меня есть право хватать продукты с полок».
Осторожно, меняется обстановка, а не только статистика.
Это опубликовано на странице Фейсбук «Борьба за наши права» («Lotta per i nostri diritti»).
Мужчина подходит к кассе, взяв пасту, томаты, хлеб и растительное масло.
Больше у него ничего нет.
Пора расплачиваться, слышны слова кассира:
«Вызывайте полицию, у этого синьора нет денег на покупки.
Ему нечего есть, он не покупал шампанского и вина, он взял только необходимое».
Именно этого и начинает недоставать — необходимого.
Не потому, что в магазинах нет еды, подчеркнем это, чтобы не было недоразумений,
но потому что у многих людей,
которые уже и без того с трудом дотянули до конца месяца, нет денег, чтобы заплатить за нее
«Мы хотим есть», — звучит то крик, то шепот, то гнев тех,
кто требует и хватает продукты без оплаты,
потому что не может за них заплатить.
Потому что «как можно питаться, если у вас нет зарплаты?».
И тогда «мне причитается, потому что я не виноват, что сижу дома».
А ты, «ты, государство, ты мне должно отдать эти деньги,
в противном случае у меня есть право хватать продукты с полок».
Осторожно, меняется обстановка, а не только статистика.
Это опубликовано на странице Фейсбук «Борьба за наши права» («Lotta per i nostri diritti»).
Мужчина подходит к кассе, взяв пасту, томаты, хлеб и растительное масло.
Больше у него ничего нет.
Пора расплачиваться, слышны слова кассира:
«Вызывайте полицию, у этого синьора нет денег на покупки.
Ему нечего есть, он не покупал шампанского и вина, он взял только необходимое».
Именно этого и начинает недоставать — необходимого.
Не потому, что в магазинах нет еды, подчеркнем это, чтобы не было недоразумений,
но потому что у многих людей,
которые уже и без того с трудом дотянули до конца месяца, нет денег, чтобы заплатить за нее
Ранние экономические прогнозы насчет Covid-19, сделанные в январе и феврале,
когда вирус почти не вышел за пределы Китая, строились на эпидемии атипичной пневмонии 2003 года и вспышке H1N1 2009 года.
По ним выходило, что ВВП Китая снизится на четверть, а мировой ВВП — всего на 0,1%.
Но поскольку Covid-19 затронул множество стран за пределами Китая,
для более точной оценки глобальных экономических последствий пандемии потребовалось крупномасштабное моделирование.
Ранние экономические прогнозы насчет Covid-19, сделанные в январе и феврале,
когда вирус почти не вышел за пределы Китая, строились на эпидемии атипичной пневмонии 2003 года и вспышке H1N1 2009 года.
По ним выходило, что ВВП Китая снизится на четверть, а мировой ВВП — всего на 0,1%.
Но поскольку Covid-19 затронул множество стран за пределами Китая,
для более точной оценки глобальных экономических последствий пандемии потребовалось крупномасштабное моделирование.
Во-первых, действительно ли Китай является основным победителем в этой ценовой войне?
Во-вторых, каков болевой порог ключевых участников этой войны,
в частности России и Саудовской Аравии?
В-третьих, сыграют ли рыночные силы решающую роль в том,
чтобы положить конец ценовой войне на нефтяном рынке?
Как правило снижение цен приносит выгоду странам,
которые импортируют нефть, и негативно сказываются на странах, которые нефть экспортируют.
К примеру, в период падения цен на нефть в 2014-2016 годах Китай,
являющийся крупнейшим в мире импортером нефти,
ежегодно экономил примерно 2,1 миллиарда долларов на каждый доллар снижения цены.
То есть теоретически, если мировая цена на нефть сейчас составляет в среднем 30 долларов вместо 60 долларов,
Китай сможет ежедневно экономить на импорте нефти примерно 300 миллионов долларов,
если верить прогнозам Управления энергетической информации США и агентства Morgan Stanley касательно спроса.
Кроме того, принято считать, что снижение цен на нефть стимулирует потребительский спрос и рост экономики.
Таким образом, Китай, по всей видимости, сможет воспользоваться снижением цен на нефть,
чтобы удовлетворить свои весьма значительные потребности в импортной нефти и перезапустить экономическую деятельность в стране.
Однако в этой оптимистичной картине необходимо обратить внимание на некоторые нюансы.
Если иметь в виду все долгосрочные контракты,
которые подписали Россия и Ирак в нефтегазовой сфере,
то можно сделать вывод,
что доля России в иракской внешней торговле и далее будет устойчиво возрастать.
Авторитетное издание Foreign Policy отмечает,
что, если вспомнить о российских инвестициях в развитие
энергетического сектора иракской экономики на сумму свыше 10 миллиардов долларов за последние 9 лет,
то будет вполне логичным предполагать дальнейший рост заинтересованности России
в присутствии в иракской экономике и на внутреннем рынке этой страны.
Российские компании уже довольно широко представлены среди всех предприятий,
занимающихся развитием энергетической и нефтяной инфраструктуры Ирака и инвестирующих в эту область.
С учетом всех долгосрочных контрактов и соглашений,
которые подписали Россия и Ирак в последние годы,
можно ожидать,
что российский капитал займет в экономике Ирака еще более прочную позицию