россия

На фоне конфликта в Украине и прозвучавших в середине июня заявлений Киева о разрыве военно-технического сотрудничества между Украиной и Россией предприятия белорусской оборонки могут заработать сотни миллионов долларов, полагают эксперты. Хотя у этого бизнес-проекта есть много подводных камней.
Оборонная переориентация
То, что Беларусь может сыграть определенную роль в замещении российско-украинского оборонного взаимодействия, стало понятно нынешней весной. Косвенным свидетельством тому был визит в Минск 1 апреля вице-премьера, председателя Военно-промышленной комиссии при правительстве РФ Дмитрия Рогозина. В белорусской столице он провел переговоры о военно-промышленной кооперации России и Беларуси с учетом последствий украинского кризиса. А уже на следующий день белорусский президент Александр Лукашенко заявил о необходимости расширить сотрудничество с Украиной в оборонной сфере.
«Украинскую экономику развалили. А там оборонка приличная. Давайте попробуем с украинцами договориться и поработать вместе, чтобы не пропали их мозговые центры, интеллектуальные, инженерные, конструкторские и, собственно, производство», — сказал Лукашенко во время посещения 558-го авиаремонтного завода в Барановичах.


( Читать дальше )

Украинские события заставили европейцев вновь говорить о диверсификации поставок газа, в связи с чем в очередной раз всплыла тема сжиженного природного газа (СПГ) – по материалам AForex.
Игра в СПГ – длинная и стратегическая, это игра политики и геополитики. Для Европы это не сценарий быстрого решения проблем. России пока удавалось удерживать объемы поставок на европейский рынок, но СПГ остается серьезной угрозой для России и Газпрома. Развитие поставок СПГ в Европу будет осуществляться по мере строительства терминалов регазификации в европейских портах и в Турции, новом энергетическом хабе в Средиземноморском регионе. Процесс развития – вопрос времени с учетом динамики ценовой ситуации на рынке газа. Поставки СПГ – низкомаржинальное, долгосрочное и стратегическое предприятие. Его цель некоммерческая, а политическая. Наиболее вероятными рынками для СПГ будут страны Восточной Европы, платящие наиболее высокую цену за газ и желающие снизить зависимость от России. Эффект от поступления импортного СПГ в Европу для Газпрома – снижение цен или потеря доли рынка. Это особенно вероятно, если СПГ станет поступать через Турцию и снабжать наиболее зависимые от России восточноевропейские рынки. Пока России удается удерживать европейский рынок, поскольку у ЕС нет по-настоящему единой энергополитики, несмотря на множество усилий по ее созданию. Разное отношение к Южному потоку в разных странах является ярким свидетельством этого факта. Для Болгарии, например, это очень важный проект. Западная Европа и США не хотят его осуществления, но многие страны Восточной Европы будут ему одновременно и рады, и испуганы им, так как не имеют серьезных альтернатив российскому газу. Например, про Болгарию стали поговаривать в том духе, что это следующая Украина. ЕС начинает угрожать Газпрому антимонопольными санкциями, которые тот не сможет выдержать, и важным предметом торга является Южный поток и позиция Болгарии. Но будущее СПГ тоже небезоблачно. У Газпрома есть опция – сделать небольшое снижение своей цены и столкнуть поставки СПГ в нерентабельную зону. Тогда вопрос уйдет из сферы экономики в сферу геополитики – потребителям придется выбирать, платить премию за «энергонезависимость» или развиваться на выгодных условиях, предоставляемых российской монополией. Игра продолжается.