Секс – Бетховен – Тех. Анализ. Part 2

Часть 2.

Краткое содержание первой части.

    Человек – существо биологическое, и как таковое, запрограммировано на две простейшие функции: выжить и воспроизвести себе подобного. Действия человека любого порядка сложности, включая высшие уровни пирамиды Маслоу (такие как: познание окружающего мира и самореализация) так или иначе направлены на выполнение главной программы.

    Программа действий человека подкрепляется встроенной в особь наркотическо-гормональной системой поощрений и наказаний за правильные (соответствующие программе) и неправильные (противоречащие программе) поступки – в виде удовольствий и страданий. Последние проявляются как самостоятельно, так и на контрасте друг с другом.

Содержание 2 части:

1. Маленькое видео с канала TED.com в разделе«Психология»

2. Я и музыка

3. Дебри философии. Эффект Зейгарник. Эмоции и стрессы.

4. Страдания и удовольствия в сфере искусства. Звуки. Музыка.

5. Многомерность структуры музыкального произведения

6. Подлиное и фальшивое искусство. Гений Бетховена.

1. Маленькое видео с канала TED.com, раздел «Психология»

«Эта небольшая книжечка стоит целых томов» — писал В.И. Ленин про вышедший в свет в 1848 году «Манифест Коммунистической партии».

    Такая же небольшая «книжечка», а точнее небольшой ролик, опубликованный на канале TED.com в разделе «Психология», вызвала во мне непреодолимое желание поделиться своими размышлениями о природе всего))).

    Видео лекторий TED содержит любопытные факты об окружающем нас мире (чем, собственно, и знаменит); упомянутый выше ролик заставил меня задуматься над большим кругом вопросов, прямо или косвенно связанных с трейдингом. И это — то условие, при котором эта статья могла появиться на трейдерском ресурсе и быть интересной его читателям.

    Вся статья (все три ее части) была результатом случайного просмотра этого 4-х минутного видео-доклада, который я и предлагаю для начала вашему вниманию.

2. Я и музыка

    Чтобы вызвать немного доверия к тому, что я напишу далее, я должен рассказать о своих отношениях с музыкой, показать, что для нее я человек не случайный, и потому имеющий право на свою точку зрения по ряду вопросов, затронутых в ролике.

    Итак, меня рано отдали в музыкальную школу, а точнее, приобщили к музыке в квази школьном формате. Мама моя, заслуженный деятель искусств, ветеран труда, всю жизнь проработала преподавателем муз. литературы и теории музыки в консерватории и муз. училище. Квази школьный формат означает, что на мне тренировались (проходили пед. практику) мамины студенты. Я посещал немного сольфеджио, немного хора, а потом, бросив постепенно и то и другое, остался один на один с мамиными студентами, занимающимися со мной фортепиано.

    Заниматься музыкой мне не то чтобы совсем не нравилось, а просто не вызывало особого энтузиазма. Песенку «Во саду ли в огороде», как сейчас помню, я научился играть одним пальцем за пару минут, чтобы мне позволили посмотреть вечерний мультфильм.

    Короче, к 11 годам, с молчаливого согласия мамы, я бросил занятия музыкой и ушел в дзюдо на следующие десять лет. Я продолжал поигрывать на гитаре и фоно в свое удовольствие, но уже к концу 8 класса школы интерес к музыке стал нарастать, и мы с одним моим одноклассником (талантливым музыкантом, закончившим впоследствии Гнесинку, и одно время считавшимся одним из лучших клавишников Москвы) организовали первый в истории школы джазовый ансамбль.

    Была слава местного масштаба, охи-ахи учителей, концерты на заводе-шефе, потом был ансамбль эстрадной музыки университета (где я был гитаристом) и, наконец, наступила армия))).

    В полковой оркестр я попал не сразу. Хотелось бы сразу, но сразу меня определили в мотострелки, чтобы я выступал за дивизию на всевозможных соревнованиях по разным видам борьбы. Отдав ровно половину воинского долга с автоматом на шее и испытав все тяготы и лишения воинской службы ©, я, к своей величайшей неожиданности и радости (т.к. к тому времени музыка для меня уже не была повинностью и способом заработать на мультик), был переведен приказом по полку в лучший военный оркестр страны – Образцово — показательный оркестр внутренних войск МВД СССР.

    Если честно, то с этим лучшим оркестром (состоящим целиком из сверхсрочников) мы делили общую репетиционную базу))), но нередко случались и совместные репетиции и выступления. В образцово-показательном служили только профессиональные музыканты; в нашем же оркестре таких было совсем немного. В основном, набирали музыкальных, с нотной грамотой и с минимальными навыками игры на каких-нибудь инструментах. С моего призыва служил только один профессиональный музыкант – виолончелист после муз. училища. Из старших призывов тоже было несколько профессиональных музыкантов. Мне посчастливилось служить и дружить с будущим (и нынешним) бас гитаристом группы «Чайф» — Славой Двининым. Мы до сих пор поддерживаем связь. Вот несколько наших общих фото.

    Помповый тромбон я освоил за две недели. В армии вообще все делается быстро))). И уже на третий месяц службы в оркестре меня из ритм секции перевели в солисты и доверили баритон (духовой инструмент), на котором я играл партии первого тенора.

    Служба в оркестре была первым по-настоящему глубоким погружением в мир классической музыки. Военные оркестры играют не только марши и не только на парадах и смотрах. Мы играли много классических произведений, в том числе, из опер и оперетт, таких как «Сильва», «Кармен» и проч., и часто выступали в разных парках Москвы. С Людвигом Ван Бетховеном, о котором будет далее речь, я тоже близко познакомился только в армии – см. фото))).

    Служба в оркестре была очень яркой и запоминающейся. Как можно забыть участие в двух военных парадах на Красной Площади в составе сводного оркестрового полка?

    Особенно запомнился первый мой парад – 7 ноября. Я только что был переведен в оркестр и еще не играл на духовом инструменте на должном уровне. Поэтому мне достались тарелки. Вы не представляете, сколько надо сил, чтобы сыграть на них гимн Советского Союза! Три длиннющих куплета с припевами. На слова «Сла-а-а-вься Отечество…» тарелки после удара надо держать высоко над головой и покачивать ими в разные стороны. Хорошо, что я занимался борьбой))). Но руки потом все равно болели.

    Не поддавшись на долгие уговоры нашего военного дирижера остаться на сверхсрочную службу — через десять лет обещали поставить в очередь на квартиру в Москве))) — я вернулся домой и продолжил занятия музыкой, где только и как только мог: худ. самодеятельность университета (гитара,) духовой оркестр университета (большинство партий я знал с армии, поэтому репетиции пропускал), группа поп и рок музыки (клавиши), был руководителем ВИА клуба одного НИИ. Уже работая в институте академии наук СССР, аккомпанировал на гитаре исполнителю романсов в одном кафе на центральной улице города. За 15 мин выступления в один вечер зарабатывал столько же, сколько инженером в институте за месяц.)))

    Много позже играл несколько лет на клавишах в проекте Comic Jazz Babel (автор проекта – Василий Уриевский — теперь звезда центрального ТВ и артист Театра на Таганке).

    Моей истинной страстью было сочинительство музыки. Я начал сочинять еще в школьные годы, но воплотить свои музыкальные идеи во что-то материальное получилось только с покупкой музыкальной рабочей станции Korg Triton ProX в 2000 г. Это был тогда (да и сейчас тоже) эталон муз. индустрии. С этим инструментом до сих пор выступают многие мировые профессионалы. Я нисколько не пожалел, что отдал все, что у меня было (он стоил примерно как новенький ВАЗ 2108). Везли его аж из Японии, так как инструменты такого класса в то время заказывали единицы музыкантов, и в магазинах на витринах они просто так не стояли.

    Одно время музыка и сочинительство меня так сильно захватили, что я объявил жене, что собираюсь заниматься этим профессионально. После этого мы разошлись. Но не вследствие этого))).

    Из под моего «пера» выходили десятки произведений самого разного жанра. В 2010 г. я участвовал в конкурсе «Бам-Бум-Бом» радиостанции «Серебряный дождь», организованном Владимиром Матецким к юбилею радиостанции. Радиостанция приглашала авторов текстов и музыки, совместная работа которых должна была породить будущий шлягер и стать визиткой радиостанции.

    От композиторов требовалось прислать набросок будущей песни и обозначить мелодию, спетую как-нибудь (на-на-на). Я послал на конкурс работу, которая (к большому моему удовольствию) прозвучала в прямом эфире, но про которую Владимир сказал, что она хороша, но не в формате конкурса. Я тут же быстро сочинил новое произведение, но оно, видимо, попало на студию слишком поздно. Здесь вы можете прослушать эту вторую конкурсную работу.

    Еще одно произведение я написал в качестве гимна г. Дрезден – краткая история его создания есть в описании на моем канале.

    Обращаю внимание, что все представленные здесь произведения записаны на том самом KORG, партии всех инструментов сыграны вручную на клавишах – аппарат действительно классный, мало кто может отличить настоящий гитарный или рояльный звук от синтезированного.

3. Дебри философии. Эффект Зейгарник. Эмоции и стрессы.

    Предъявив свои верительные грамоты, продолжаю разговор о мироздании. Может показаться, что я все дальше и дальше ухожу от темы, уместной для трейдерского ресурса. Но, смею заверить, что мы, напротив, подходим к волнующим трейдеров теме с каждым абзацем все ближе и ближе))). Просто дорога эта не очень короткая.

    На самом деле, процесс написания этой статьи увел меня так далеко в дебри философии, что я в какой-то момент уже стал сомневаться, что смогу из них выбраться.

    Бродя по этим дебрям, мне пришлось столкнуться снова с классической немецкой философией, первое знакомство с которой произошло при добровольном))) – просто из любопытства — чтении трудов В.И. Ленина в 6 классе школы, в частности — его конспекта книги Фейербаха с критикой философии Лейбница.

    Замечателен не сам факт знакомства с немецкой философией, а то, что спустя почти 40 лет я почти слово в слово запомнил следующую цитату из этого конспекта:

«То, что сознает само себя, существует и есть, и называется душой. Следовательно, мы убеждаемся в существовании нашей души раньше, чем в существовании нашего тела. Несомненно, что сознание первично; но оно первично только для меня, а не само по себе. С точки зрения моего сознания я существую потому, что я сознаю себя; но с точки зрения моего тела я сознаю себя потому, что я существую. Кто же из них прав? Тело, т. е. природа, или же сознание, т. е. Я? Разумеется, Я; ибо могу ли я себя признать неправым? Но в состоянии ли я в самом деле отделить сознание от своего тела и мыслить сам по себе?»

    Почему это замечательно, вы сейчас поймете.

    Каким образом вообще запоминаются на долгие годы многие факты и события? И почему одни вещи запоминаются, а другие нет? Ответ на этот вопрос дает психофизиология через т.н. эффект Зейгарник (Блюмы Вольфовны – советского психолога). Согласно ее исследованиям, незавершённые действия запоминаются лучше, чем завершенные. Незавершенность создает у человек психический стресс, который требует разрядки, и если разрядка не наступает, соответствующие участки памяти находятся длительное время в возбужденном состоянии.

    Не удивительно, что неокрепший ум юноши на десятки лет сохранил у себя тот самый конспект Ленина, в котором ставился главнейший вопрос философии – о первичности бытия либо сознания. И так как однозначный ответ не был (и не мог быть) получен, то эффект Зейгарник проявил себя в лучшем виде.

    В аналогичной психологической ситуации я оказался, побывав первый раз в США в 1992 г., посещая Disney World во Флориде. Я помню до сих пор, как на одном из аттракционов у меня вдруг появилась острая необходимость поделиться с кем-нибудь переполняющими меня эмоциями. Но рядом были только американцы, которые могли не знать русского мата, и я так и задавил эти, пусть и очень положительные, эмоции, в себе, и помню очень ярко свой поход в сказочное королевство до сих пор.

    О стрессах речь зашла недаром. Прежде всего, что такое стресс (здесь рассмотрим стресс нервно-психический)? Это состояние повышенного напряжения, которое может быть, в частности, вызвано несоответствием реальности ожиданиям. Стресс может отравлять жизнь (и даже, в результате, прервать ее), как самому его носителю, так и окружающим его людям, поэтому снятие стресса – очень важная задача биологического существа, справляясь с которой, он получает награду от природы в виде удовольствия в том контексте, о котором я писал в первой части этой статьи.

    В 2013 г на одном из зарубежных сайтов по поведенческим финансам, я, в поисках названия для своей книги (которая теперь называется «Я – трейдер. Спекулятивная бихевиористка»), наткнулся на высказывание Вуди Дорси (за абсолютную точность не ручаюсь), автора книги «Анатомия биржевого рынка»: «Наиглавнейшая и, при этом, наименее изученная причина ценовых движений состоит в диспропорции между текущим значением цены и ожиданием большинства игроков по поводу того, какой она должна быть».

    А если одной из причин психического стресса является диспропорция между реальностью и ожиданиями, то выходит, что в основе ценовых изменений, лежит стресс, а точнее – все то, что биологическое существо пытается с ним делать: избегать, уменьшать или избавляться.

    Для тех, кто знаком с психологическими опытами Канемана и Тверски по изучению поведения человека в условиях выбора (они описаны во многих книгах по психологии, и поведенческим финансам, включая и мою), эти рассуждения служат обоснованием результатов таких опытов.

    Обхождение игроков со стрессовыми состояниями – не единственная, но очень важная и самая близкая к сути биологического поведения, причина ценовых изменений, как результат коллективных действий биологических существ.

    Если уж говорить совсем близко к биржевой теме, то страх (экзистенциалисты сказали бы «боязнь») является той самой эмоцией, (которая может привести к стрессу), от которой игроки стараются избавиться в стремлении избежать стресса. Если игрок находится в состоянии стресса, вызванного своей позицией, то избавиться от такого состояния, можно, устранив причину стресса – плохую или хорошую позицию.

    Да, хорошую тоже. Это желание так же естественно, как естественны приступы смеха, если вспомнить, какими изменениями в организме сопровождается смех – он, в частности, снижает уровень стрессовых гормонов, таких как кортизол и адреналин. Большая плюсовая позиция также давит на игрока, приносит ему переживания, грозящие превратиться в невроз, если их вовремя не купировать. Эмоция, какой бы она ни была – положительной или отрицательной – требует разрядки для защиты организма от перенапряжения. Вспомните, как реагирует организм на сильно отрицательную или сильно положительную эмоцию. Практически, одинаково. Конвульсии во время рыданий и душащего смеха – явления одного порядка, призванные защитить организм, подвергшийся сильной эмоциональной атаке.

    Также снять стресс можно, уйдя в запой. Я, честно скажу, пока недопонимаю, как соотнести удовольствие, в виде награды со стороны природы за «правильные действия» (о чем писалось в первой части) и удовольствие, получаемое человеком с помощью непосредственного раздражения центров удовольствий с помощью наркотиков и алкоголя, употребление которых разрушает организм человека и, тем самым, не может быть «правильным действием».

    Это – в двух словах – корень бихевиористического подхода к трейдингу. Но цель данной статьи была немного другой. Выводы я хотел сделать касательно тех. анализа, как такового. Впрочем, рассуждения из области поведенческих финансов, также имеют непосредственное отношение к ТА, как таковому.

4. Страдания и удовольствия в сфере искусства. Звуки. Музыка.

    Вернемся, однако, к вопросам страданий и удовольствий, которые нам приносит музыка, в частности, и искусство, вообще. Как я уже сказал, подготовка этой статьи отправила меня не только в дебри философии, но и в область теории и истории искусства, теории и истории музыки, психоакустики, теории звука, пересказ которых занял бы не один десяток страниц. Поэтому позвольте я ограничусь некоторыми рассуждениями с дополнениями, которые мне не довелось где-либо прочесть или услышать, и которые я посчитал интересными.

 Вы наверняка знаете, что это такое:

    Правильно. ЭТО — человек. Без наворотов: без модных причесок и одежды, без пирсинга, без нарисованных над глазами синих пятен, закрашенных предварительно под глазами © – вообще без чего бы то ни было, что он творит со своей органической оболочкой, и без нее самой). Только самая суть.

    ЭТО идет вам навстречу по улице, ЭТО гуляет в парках с другими маленькими ЭТИМИ, ЭТО сидит на заседаниях в Государственной Думе, ЭТО участвует в конкурсах красоты, полагая что ОНО очень красиво))), ЭТО застывает перед экранами кинотеатров с попкорном чуть ниже глаз))), ЭТО занимается с вами сексом. И, наконец, миллионы ЭТИХ сидят перед торговыми терминалами в мониторах своих компьютеров.

    Все телодвижения (в прямом и переносном смыслах), происходят с ЕГО ведома, по ЕГО команде и для ЕГО блага и/или удовольствия, которое ОНО получает, среди прочего, от приобщения к «прекрасному».

    Но откуда у НЕГО тяга к «прекрасному»? И что оно такое – это самое «прекрасное»?

    Это возвращает нас к той самой видео-презентации с канала TED, где авторы рассуждают о гении Людвига Ван Бетховена.

    Говоря о гениальности Бетховена, апеллируют, прежде всего, к его глухоте, предполагая, как трудно сочинять музыку с таким недугом. При этом часть своих шедевров он написал, будучи полностью глухим.

    Насчет того, лучшие или не лучшие произведения сочинял Бетховен к концу жизни, можно, конечно поспорить. Это, как мне кажется, дело вкуса и музыкальной подготовки спорящих. Такой спор у меня и состоялся недавно с мамой о 9-й, последней, симфонии Бетховена, считающейся многими его лучшим произведением. Отрывок из этой симфонии, а именно, из ее четвертой части «Ода к радости», как раз и звучит в видеоролике TED.

    То, что разные люди по разному судят о достоинствах какого-либо музыкального произведения, является очень замечательным фактом, к которому мы вернемся, рассуждая о феномене поп музыки, а в последствии — о феномене теханализа.

    Сам Бетховен, — говорится в презентации – рассказывал, что когда он сочинял музыку, то он видел перед глазами некую картинку и просто следовал ее линиям. Далее в презентации идет экскурс в природу звука и делается вывод о том, каким линиям какой картинки мог следовать великий композитор.

    Надо сказать, что Бетховен начал терять слух, когда ему было 26 лет, и к тому времени он уже второй десяток лет сочинял музыку и прекрасно импровизировал. Музыканту и композитору не обязательно реально слышать звуки и их сочетания, чтобы суметь сочинить музыку. Многие знаменитые музыканты и композиторы, такие как: Шуман, Моцарт, Вагнер, тот же Бетховен, некоторые свои произведения сочинили в абсолютной тишине, вдали от своих любимых музыкальных инструментов – а именно, во сне. Из ярких примеров сочинительства в царстве морфея – «Трель дьявола» Джузеппе Тартини, и «Yesterday» Сэра Пола Мак Картни.

    Музыка сочиняется не просто перебором клавиш. Процесс создания начинается в голове и дальше переносится (после возможного уточнения звучания на инструменте) на материальный носитель – тот, который оказывается под рукой. Я это знаю очень хорошо, так как сам многократно сочинял во сне и, если не ленился, то вставал среди ночи и наигрывал мелодию с гармонией и сохранял в секвенсоре моей музыкальной рабочей станции. А если не вставал, рассчитывая вспомнить «гениальное» произведение утром, то, как это часто бывает, просыпался с чистой головой))).

    Далее я хочу показать, что музыка фрактальна от самого начала (чистого тона) до самого конца (формы музыкального произведения). Наш мир во всех его проявлениях един и фрактален. Его фрактальность и структурированность составляет источник нашего блаженства и одновременно смысл многих наших устремлений. Я уже затрагивал поверхностно взаимосвязь музыки и трейдинга в своем посте.

smart-lab.ru/blog/394675.php

    Чистый тон есть гармонические колебания определенной частоты. Например, нота Ля первой октавы имеет «договорную» частоту 440 Гц (когда то, до 1953 г., это была частота 432 Гц, потом «договорились», что это будет 440 Гц). До сих пор ведутся дискуссии о «правильном» строе (за частоту 432 Гц ратовало и ратует огромное количество музыкантов, так как т.н. вердиевский строй математически соответствует законам Фибоначчи, а значит, и «дизайну Вселенной») и проводятся расследования о «заговоре против человечества» с введением стандарта 440 Гц, привлекая сюда в качестве дополнительных аргументов инвестиционную активность империи Ротшильдов в проекты по изучению влияния музыкальных звуков на массовое сознание, и Гебельсовскую пропаганду времен второй мировой войны.

    Здесь я умышленно уклоняюсь от рассуждений на тему взаимодействия всего живого со звуком на клеточном уровне, о том, как определенные частоты вибраций влияют на молекулу воды, etc. Допускаю, что мое рассмотрение носит сугубо утилитарный, возможно даже, однобокий характер. Но даже такие рассуждения позволили мне сделать выводы (как оказалось, не только мне – см. статью ниже), касающиеся природы музыкальных наслаждений, музыкальных предпочтений, и которые продвинули меня еще немного, как мне кажется, в понимании рыночных механизмов и места и роли технического анализа в жизни рынков.

    Как мы слышим звук, и в частности, чистый тон? Простой, казалось бы, вопрос. Но ответ, если разобраться, не такой простой.

    Звук мы слышим в результате т.н. преобразования Фурье – известной в математике операции, преобразующей функцию времени в функцию частоты (что касается звуков). Данная операция выполняется каждый раз, когда мы воспринимаем различные звуки. Ухо производит автоматическое «вычисление», выполнить которое наше сознание способно только после изучения соответствующего раздела высшей математики. Орган слуха у человека строит преобразование, в результате которого звук (колебательное движение частиц в упругой среде, которые распространяются в волновом виде) предоставляется в виде спектра последовательно идущих значений уровня громкости тонов разной высоты. После этого мозг превращает данную информацию в привычный нам звук.

    Чистый тон в природе практически не встречается. Вместо него мы слышим добавочные частоты, называемые обертонами. Если обертон кратен основной частоте, то такой тон называется гармоникой. Любой реальный «чистый» тон, таким образом, можно представить в виде набора гармоник. Наличие обертонов/гармоник связано с колебанием частей звукоиздающего предмета (например, струны гитары или трости кларнета) и дает звуку дополнительную окраску.

    На рисунке ниже представлены гармоники современного звукоряда для полной октавы.

    Вряд ли Бетховен видел эти самые линии, о которых говорится в ролике TED. Так же не мог он и знать о совпадении синусоид в аккорде Ре – Фа диез – Ля через каждые 0,042 секунды, о котором говорится в этом же ролике. И значит, не об этих линиях он говорил при описании процесса сочинительства. Но именно эти линии и совпадения представляют собой причины благозвучности определенных сочетаний нот, называемых консонансом, в отличие от неблагозвучности сочетания некоторых других нот, называемого диссонансом.

    Бетховен, став глухим, конечно же, помнил, как звучат всевозможные сочетания нот и, владея нотной грамотой, мог «изобразить» это звучание на нотном стане. И значит причина его гениальности не в том, о чем говорится у TED.

    Но в начале ролика совершенно справедливо замечено, что приятно звучащие ноты и их сочетания, образуют паттерны – устойчивые закономерности в физическом поведении звуковых волн. То есть радость мы испытываем от того, что можем распознать в звучании такие закономерности. А оно нам зачем, спрашивается? И вообще, зачем нам глаза, уши, нос и прочие органы чувств? Ведь не для того нас эволюция наградила ушами, чтобы наслаждаться «Лунной сонатой», и не для того нам глаза, чтобы любоваться крутящейся на пуантах балериной. А может, если разобраться, и для этого тоже?..

    Вообще, последнее время меня преследует какая-то напасть — не успею я сделать какое-либо умозаключение и оформить его в каком-то виде (будь то статья или комментарий на форуме, мое видео, и т.п.), как я тут же наталкиваюсь на каком-нибудь ресурсе на похожее или, даже, точно такое же умозаключение (а порой, и в тех же выражениях) других авторов.

    В данном случае мои рассуждения о прекрасном оказались созвучны (по крайней мере, в постановке вопроса) идеям Денниса Даттона в его выступлении «Эволюционная теория красоты» на том же TED уже более 7 лет назад.

youtu.be/4OpyGOdbe3w

    В первой части моей статьи говорилось о том, что если мы получаем от чего-то удовольствие, значит, мы что-то делаем правильно с точки зрения природы. А делаем мы правильно все то, что способствует нашему выживанию и продолжению себя Там я не упомянул, что у выживания и воспроизведения есть еще более универсальная причина — эволюция. Эволюция не просто человека. Вселенной, вообще. То есть, эта самая Эволюция наделила человека такими способностями, которые позволяют ему эффективно выживать, доминировать в биосфере, и это все Эволюции зачем-то надо.

    Михаил Веллер в рамках своей философии энерговитализма, предположил, что назначение человечества – ни много, ни мало – уничтожение Вселенной, имея в виду, какую неимоверную способность преобразовывать мир вокруг себя/энергию оно обрело в процессе эволюции. Уже сейчас человек может уничтожить планету, на которой живет (причем неоднократно). Опять же возникает вопрос – зачем Вселенной уничтожать саму себя? Оставим поиски ответа ученым.

    Так почему чистый/почти чистый тон приятен для уха, а шум, который представляет собой широкополосный звук (когда одновременно звучит много близких частот) не приятен? Потому что органы слуха – это один из инструментов нашего взаимодействия с окружающей средой, которые помогают нам ориентироваться в пространстве, так же как это делает зрение, и, как недавно выяснилось из экспериментов ученых над все теми же крысами, — обоняние.

5. Многомерность структуры музыкального произведения

    Структура чистого тона нам (нашему слуховому аппарату) понятна; в ней мы обнаруживаем паттерны и знаем, что ожидать через определенное время. Мы так же знаем, что ожидать через 0,042 сек, если речь идет о ре-мажорном трезвучии. Это трезвучие представляет собой структурированность более высокого порядка по сравнению с чистым тоном, так как в него входят структуризации на основе трех чистых тонов (каждая нота в трезвучии – это гармоническая функция), объединенных в паттерн следующего уровня – периодические совпадения амплитуд трех разных частот.

    Шум, изначально неприятный и раздражающий (так как представляет собой хаос, неопределенность), может, в свою очередь, тоже доставлять удовольствие, если его подвергнуть структуризации – например, воспроизводить шум через равные интервалы времени, как это делается во время игры на барабане. Если барабаны собраны в ударную установку, которая, казалось бы, должна быть источником повышенного хаоса, т.к. количество объектов, производящих шум, возросло многократно, то это, наоборот, может доставлять нам очень большое удовольствие. Особенно, когда на ударной установке играет настоящий мастер. Соло такого мастера можно слушать очень долго, если оно богато на разные ритмы, импровизации, самобытные рисунки.

    Придадим красивому тону, например человеческому голосу, испоняющему вокальную партию, еше одну степень структурированности, т.н. вибрато. Если вибрато выполнено искуссно, то добавляет нам удовольствия от прослушивания.

    Заметим, что если петь с вибрато постоянно, равно как петь без вибрато, прямым звуком, то удовольствие быстро проходит (исключение составляет хоровое или народное пение). Настоящее удовольствие мы получаем, когда прямой звук разрешается красивым вибрато. В этот момент в звучании появлается новая мера структуризации, а и менно, ритмическая.

    Зададим еше одну меру структуризации музыкального произведения — ритм. Теперь у нас аккорды, мелодия будут сопровождаться выраженными ударными и безударными отрезками звучания. Потом объединим несколько таких отрезков в такты, задав тем самым еще одну меру структуризации.

    Причем, сколько ударных нот оказалось в такте — не имеет значения. Есть произведения, содержащие самые, по началу, непривычные размерности, как например в известной композиции Д. Брубека «Take Five», имеющим размерность пять четвертей. Важно, что пять четвертей повторяются на протяжении всей композиции. И даже это не важно. Существуют опусы с переменной размерностью, но во всем произведении прослеживается структурированность.

    Затем можно все произведение разбить на крупные части, поставив его на новую структурную ступень. Во многих классических произведениях используется прием сквозной темы — leitmotiv, прослушивающейся на протяжении всего испонения. Это также является дополнительным источником удовольствия для слушателя.

    В простейших случаях, при исполнении песен, мы имеем три куплета, три припева, что вызывает необычайный восторг у некоторой категории слушателей (о чем мы поговорим в третьей, заключительной части статьи при обсуждении феномена поп-музыки)

    Удовольствие, получаемое от прослушивания музыкального отрывка тем больше, чем сложнее сочетание нот и ритмов, которые «удается» сложить в структуру, в паттерны.

    Это удовольствие сродни радости от разгадки всякого рода головоломок. Вот почему нам так нравятся игры в шашки, шахматы, крестики-нолики, разгадывание кроссвордов, и прочие интеллектуальные занятия. Природа награждает нас за способность находить выход из сложных, запутанных ситуаций. В играх подмешивается еше и чувство превосходства над соперником.

    Но наступает некий предел восприятия структуры, при котором музыкальное произведение опять перестает радовать слух.

    Это происходит, во-первых, когда произведение становится слишком сложным – слишком много инструментов, исполняющих каждый свою партию, слишком замысловатая гармония, слишком частая смена ритма. Природа сначала вознаграждает за способность сориентироваться в звуковом пространстве, даруя нам удовольствие, а потом заставляет страдать, если мы снова оказываемся дезориентированы.

    Во-вторых, удовольствие пропадает, когда звучит либо очень простое сочетание нот (будь то в аккорде или в мелодии), либо достаточно сложное, но повторяемое слишком большое количество раз. Ведь структура звучащего произведения уже разгадана, награду от природы мы за это уже получили. Именно поэтому слушать постоянно одно и то же произведение, пусть даже самое гениальное, не интересно. Поэтому на наших полках или в наших компьютерах скапливаются огромные фонотеки самой разнообразной музыки.

    Особое значение имеют в музыке диссонансные ноты, которые являются, как бы, приправой к чистым звучаниям. Их функция тоже понятна. Ведь удовольствие мы получаем не только от того, что «разгадываем» музыкальные головоломки, но и от того, что напряжение, возникающее от «неразгаданной» головоломки, сменяется облегчением, когда диссонансное звучание разрешается в благозвучный аккорд или мелодию.

    Вспомните себя на концерте какой-нибудь группы, играющей кул-джаз или фьюжн. Даже меня – человека музыкально подготовленного, такая музыка не очень радует, хотя я умом понимаю, что там играется. И я каждый раз наблюдаю, как народ оживляется и начинает аплодировать на таких концертах, когда замысловатые гармонии и мелодии, в конце концов, разрешаются в традиционные блюзовые темы))).

    Ту же функцию, что и диссонансная нота в аккорде или мелодии, играют т.н. синкопы – смещение акцента с сильной доли на слабую в соседних нотах внутри такта или в смежных тактах. Они вносят разнообразие в унылую, приевшуюся, насквозь понятную ритмическую структуру, заставляя мозг снова напрягаться и расслабляться, когда новая ритмическая структура будет им «просчитана».

    Все выше сделанные выводы, кроме экспериментальных фактов, явились результатом моих раздумий и умозаключений. Я не знал ни об одном из экспериментов, о которых пойдет речь в следующей статье, на которую я случайно наткнулся на сайте www.psychologies.ru

    Привожу эту статью полностью, чтобы вы могли убедиться, насколько совпадают как сами выводы, так и слова и выражения, используемые для них.

Значение музыки в жизни человека огромно: она вдохновляет нас, придает нам сил, помогает пережить утраты и печали. Почему мы так эмоционально реагируем на ее звуки? У психологов есть объяснение.

• Наиболее сильное впечатление производит та музыка, которая обманывает наши ожидания, чередует ожидаемое с неожиданным.

• Сильные ощущения вызываются выбросом дофамина.

• Дофамин выделяется, когда мы распознаем в музыке определенные структуры; радостная она или печальная — не имеет значения.

Насколько важна для нас музыка? Лингвист Стивен Пинкер считает, что роль музыки в жизни человека — своего рода десерт, приятный побочный эффект развития языка. В то же время новейшие исследования говорят о том, что игра на инструменте или просто прослушивание произведений великих композиторов способны менять структуру мозга и дольше сохранять его функции активными. И все же в первую очередь музыка в жизни человека — это источник глубочайших эмоций. Но как именно она их вызывает? Почему одни аудиозаписи мы можем спокойно слушать, занимаясь другими делами — например, готовя еду или делая уборку, — а другие приводят нас в трепет, прибирают до самых костей и часами держат нас под впечатлением?

В начале 1990-х годов британский психолог Джон Слобода (John Sloboda) провел простой эксперимент. Он попросил любителей музыки определить пассажи, которые вызывали у них физическую реакцию — например, слезы или ощущение мурашек по коже. Участники выбрали 20 пассажей, которые вызывали у них слезы при прослушивании. Затем психолог проанализировал их характеристики и выявил нечто общее: 18 из них содержали особый элемент, называемый апподжиатура. Это нота, которая выбивается из гармонии и создает эффект диссонанса. «Это рождает у слушателя чувство напряжения, — говорит Мартин Гун (Martin Guhn), психолог из Университета Британской Колумбии. — Когда мелодия возвращается к прежней, ожидаемой нам гармонии, напряжение разрешается, и нам это нравится»¹.

«Вся музыка — это борьба между напряжением и расслаблением, — объясняет музыковед Дуэйн Шин (Duane Shinn). — Если бы музыка состояла только из гармоничных сочетаний звуков и мелодий, нам было бы скучно. Если бы в ней все время присутствовала напряженность, она была бы трудна для восприятия. Конечно, существуют и такие виды музыки: возьмите хотя бы фри-джаз или специальные композиции для релаксации. Но то, благодаря чему музыка оказывает на нас такой сильный эффект, — это переходы от одного состояния к другому».

Какой же должна быть музыка, чтобы заставить нас трепетать или лить слезы? Мартин Гун называет 4 общих свойства таких пассажей. Они начинаются мягко, затем быстро набирают громкость. Они включают вступление нового инструмента, нового голоса, переход к новой гармонии. Они часто включают широкие частотные интервалы: например, в Концерте Моцарта № 23 (К. 488) есть момент, когда мелодия скрипок вдруг взлетает вверх на октаву, и у слушателей захватывает дух. Наконец, такие пассажи содержат неожиданные отклонения мелодии или гармонии.

Еще один вопрос — почему произведения, которые заставляют нас грустить и плакать, оказываются так популярны? Нейропсихолог Роберт Затторе (Robert Zattore) и его коллеги из Университета МакГилла (Канада) выяснили, что музыка, которая вызывает интенсивные эмоции, запускает выработку нейромедиатора дофамина в центрах мозга, связанных с удовольствием и наградой. Тот же самый эффект оказывают шоколад, секс и алкоголь². Мы чувствуем, что нам хорошо, и нам хочется воспроизводить это состояние вновь и вновь.

¹Music Perception: An Interdisciplinary Journal, 2007, vol. 24, № 5.

²Nature Neuroscience, 2011, № 14.

Подлиное и фальшивое искусство. Гений Бетховена.

    Теперь, по-видимому, самая пора вернуться к разгадке «тайны» гения Бетховена. И она, очевидно, не связана с его исключительными способностями визуализировать в сознании сложные физические процессы. А связана она с «тайной» искусства, как такового. Для этого надо вспомнить его определение – это процесс или итог отражения внутреннего мира творящего в художественном образе. В определение искусства кроме внутреннего мира входит еще и внешний мир (по отношению к творящему). Я эту часть определения опустил по той причине, что художественный образ есть, в конечном итоге, продукт творчества человека, с его внутренним миром. То есть, без человека невозможен был бы процесс творчества. А нужен ли творящему для процесса творчества внешний мир? Возможно ли создание художественных образов непосредственно за счет внутреннего мира творящего? Если нет, то какой из миров играет решающую роль для творчества, и какой из них первичен, а какой вторичен? Эти вопросы возвращают нас к основному вопросу философии – первичности бытия или сознания (помните критику Лейбница Фейербахом?).

    В этой статье я хотел обойти стороной некоторые важнейшие аспекты искусства, как не имеющие отношения к техническому анализу))) Но недавний провал России на конкурсе Евровидение 2018 в Поругалии буквально вскипятил мне все 75% воды моих клеток)))

    Исскусство еще определяется как отточенное мастерство, и Деннис Даттон делал акцент на этой стороне искусства, рассказывая про каменные топоры наших предков.

    Я не могу не согласиться с такой трактовкой достижения эволюции человека, приведшего к неким стереотипам в ощущении прекрасного, описываемым в выступлении Даттона, и обладающего упомянутой в его лекции функциональстью.

    Но я хотел бы поговорить еще об одном аспекте искусства.

    Для начала посмотрите, пожалуйста, вот этот короткий ролик.

youtu.be/HJw3bGucjWM

    Этот замечательный малыш, можно с уверенностью сказать, не знает ничего о музыкальной гармонии, не знаком с теорей музыки, и вряд ли имеет богатый музыкальный опыт. Но он имеет врожденную способность чувствовать чужые эмоции и сопереживать, он обладает какими-то внутренними резонаторами, доставшимися ему от природы и дающими такую способность.

    Мамаша говорит ему в конце: «О, ты плачешь, ты чувствуешь эту боль в песне?»

    Потребность и способность к сопереживанию, состраданию, являются одними из важнейших достижений эволюции человека (и не только человека).

    Помимо того, что было сказано о музыке, как определенном сочетании и последовательности звучания тонов разной частоты и чистоты, о всем том, что является необходимым усливием ее выделения из общего звукового потока, музыка обладает явной коммуникативной направленностью.

    То есть, в каждом подлино красивом музыкальном произведении присутствует мессидж, невидимый текст. Собственно говоря, музыка могла быть прародительницей речи, согласно «лингвистической» теории происхождения музыки, в которой рассматриваются интонационные основания музыки, и ее связь с речью. Схожая мысль об истоках музыки в эмоциональной речи высказывалась Г. Спенсером и Ж.Ж. Руссо: необходимость выразить торжество или скорбь приводила речь в состояние возбуждения, аффекта и речь начинала звучать; спустя некоторое время музыка речи была переложена на инструменты.

    Нас в подлинном произведении искусства, и в музыке, в частности, привлекает именно послание, вложенное туда создателем художественного образа, который и создавал его с целью передать свое эмоциональное состояние, будь то радость или печаль, неопределенному кругу лиц (а иногда и конкретному лицу), в рассчете, что оно будет разделено с ним слушателем/зрителем. Для творца музыкального произведения и его слушателя, взаимодействие на уровне созданного художественного образа есть то же самое, что телесный контакт.

    Ученые Хайфского университета проводили исследование о прикосновениях, объясняющее, каким образом прикосновения влияют на уменьшение боли. В частности, благодаря прикосновению человек чувствует себя понятым, а это, согласно более ранним исследованием, активирует в мозге механизмы вознаграждения, ослабляющие боль. В среднем интенсивность боли, согласно исследованию, после касания уменьшается на 34%.

    Если теперь вернутся к началу разговора, то гений Бетховена – в способности точно передавать внутреннее состояние языком звуков и выразительными средствами, включая инструментовку.

    Гениальное произведение отличается от посредственного тем, насколько точно передаются эмоции и насколько эта передача способна вызвать ответное, зеркальное чувство у субъекта, которому эти эмоции предназначены и также необходимы.

    Музыка — это язык общения, который должен быть понятен обеим сторонам. Мы находим соловьиные трели красивыми, но они предназначены не нам, а другому соловью. Самочка дятла тоже не прилетит на трель самца соловья.

    Возвращаясь к Евровидению 2018, хочу сказать, что главная причина того провала — та, что в выступлении не было самого главного — качественного музыкального материала. То, что создается современной музыкальной индустрией, на 80% не является искусством. Это подделка. Да, порой очень качественная, но подделка. Это, что называется, мимикрия формы.

    В следующем небольшом выступлении псины искусства гораздо больше, чем в большинстве примеров современной поп-музыки. Пес «рассказывает» нам о своей печали, и ему хочется верить гораздо больше, чем наигранному веселью Н. Бабкиной и ее банды, или фальшивой игре актеров театров, и т.п.

youtu.be/JTlrbcc5Nqs

    Конечно же, возникает вопрос, каким тогда образом современное «искусство» становится популярным, в чем феномен поп-музыки, и наконец (то, ради чего все писалось на трейдерском ресурсе), в чем феномен ТА — технического анализа.

    Обо всем этом — в заключительной части статьи.

                                                                      Окончание следует.