Рон Пол: Капитализм - это неудача?

Воспроизведу здесь старую, 10-летней давности речь Рона Пола.
Рон Пол известен как непримиримый либертарианец и поклонник австрийской школы экономики.
Прочитав эту речь, вы сможете понять, что ещё 10 лет назад было всё ясно про то, что мы сегодня наблюдаем в мире.
Но кто-то прислушался?
И кто-то сейчас прислушивается?
После статьи я дам ссылки на Википедию, дабы те, кто ещё не в курсе, смогли бы познакомиться со взглядами австрийской школы хотя бы на уровне общего развития.
Итак,

Протокол Конгресса — Палата представителей США, 9 июля 2002 года
Стало привычным и политически правильным обвинять то, что называют избытком капитализма, в наших экономических проблемах, и особенно в мошенничестве на Уолл-стрит, о котором то и дело сообщается в деловых новостях. Политики устраивают пикник, разводя демагогию по поводу проблемы, при этом, конечно, совершенно ничего не делают с мошенничеством и обманом, обнаруженным в бюджетных уловках федерального правительства – за что они несут непосредственную ответственность. Вместо этого оно предоставляет толпе кейнсианцев, которая правит бал, возможность атаковать свободные рынки и игнорировать проблему здоровых денег.
Так что мы снова слышим эту песню: «Капитализм провалился; нам нужно усилить правительственный контроль над всем финансовым рынком». Никто не интересуется, почему потраченные миллиарды и тысячи страниц законов, которые были написаны со времен последней серьезной атаки на капитализм в 1930-х годах, не предотвратили мошенничество и обман, связанный с Enron, WorldCom и Global Crossings. Конечно же, в этом провале виновен не недостаток регулирования.
И определенно никто не упоминает, что все финансовые пузыри с лихвой пропитаны надувательством, спекуляциями, долгами, жадностью, мошенничеством, ужасающими ошибками в инвестиционных решениях, легкомыслием со стороны аналитиков и инвесторов, огромными бумажными прибылями, убежденностью в том, что началась экономика новой эры и, помимо всего прочего, ожиданием журавля в небе. 
Когда пузырь раздувается, никто не жалуется. Когда он лопается, начинаются поиски виновников. Это особенно справедливо в эпоху когда все вокруг чувствуют себя жертвой, и масштаб всего этого действа поистине велик. Проблема быстро обретает философский, партийный, классовый, наследственный и даже расовый характер. Уходя в сторону от настоящей причины, поиск виноватых затрудняет разрешение кризиса и еще больше подрывает принципы, на которых зиждется свобода и процветание.
Никсон был прав – лишь однажды – когда он заявил: «Теперь мы все – кейнсианцы». Весь Вашингтон синхронно объявляет, что к сегодняшней ситуации нас привел слишком свободный капитализм. Теперь главным плановикам в Вашингтоне предстоит решить только один вопрос – чьи особые интересы будут соблюдены в предстоящей пародии на реформу. Лоббировать будут все, кому не лень: инвесторы Уолл-стрит, корпорации, военно-промышленный комплекс, банки, работники, профсоюзы, фермеры, политики и все остальные.
Что при этом не обсуждается, так это реальная причина и допущение бесчинств,  совершающихся в безумном темпе. Такой же была реакция и в 1930-е годы в Соединенных Штатах, когда наши законодатели отвечали на очень похожие  беспорядки, которые развились и рухнули в 1929 году. Депрессия была длительной из-за неспособности понять проблему в то время. Эти ошибки позволили нашим сегодняшним проблемам разрастись до еще большего уровня. Вспомните о неудачной попытке справиться с причиной пузыря 1980-х годов, ведь японская экономика продолжает существовать при отсутствии роста и в состоянии рецессии, а ее фондовый рынок достигает лишь четверти пика тринадцатилетней давности. Если мы не будем проявлять осторожность – а пока что мы ее не проявляем – мы будем совершать те же ошибки, которые помешают коррекции, необходимой для возобновления экономического роста.
В 1930-е годы было очень модно обличать жадность капитализма, золотой стандарт, недостаток регулирования и отсутствие государственного страхования банковских депозитов на случай катастрофы. Бизнесмен стал козлом отпущения. В результате были проведены изменения, и было учреждено государство всеобщего благосостояния. Доступный кредит стал священным Граалем денежной политики, особенно при Алане Гринспене (Alan Greenspan), «главном маэстро». Сегодня, несмотря на предполагаемую защиту от этих правительственных программ, встроенных в систему, мы оказались в еще большей переделке, чем раньше. Пузырь больше, бум длился дольше, а роль цены золота как экономического сигнала намеренно  подрывалась. Денежная инфляция продолжается на невиданном доселе уровне в отчаянной попытке поднять цены на акции и способствовать разрастанию жилищного пузыря, а также избежать последствий, которые неминуемо влечет за собой доступный кредит. Все это делается, потому что мы не желаем признавать, что валютная политика только создает условия для сильнейшего падения курса доллара. Все боятся этого, но никто не хочет с этим ничего делать.
Невежество, а также неодобрение естественных ограничителей рыночных избытков, которые устанавливают капитализм и здоровый рынок, вынуждает наших нынешних руководителей отвергать капитализм и винить его во всех проблемах, с которыми мы столкнулись. Если эту ошибку не исправить и проводить дальнейшее ослабление капитализма, процветание, которое дают свободные рынки, будет разрушено.
Коррупция и мошенничество в бухгалтерских практиках многих компаний выходит  наружу. Есть те, кто хочет заставить нас поверить в то, что это неотъемлемая часть капитализма свободного рынка. Если бы у нас на самом деле был свободно-рыночный капитализм, никто не мог бы гарантировать, что мошенничество не появилось бы и тогда. Но в случае его возникновения, с ним бы справились местные правоохранительные органы, а не политики в Конгрессе, у которых была возможность «предотвратить» подобные проблемы, но которые вместо этого решили политизировать вопрос, воспользовавшись удобным случаем для еще большего количества нецелесообразных кейнсианских законов.
Нельзя обвинять капитализм, потому что у нас его как такового не было. Система капитализма предполагает здоровые деньги вместо необеспеченных валют, которыми манипулирует центральный банк. Капитализм поощряет добровольные контракты и процентные ставки, которые определяются объемом сбережений, а не объемом кредита, выданного центральным банком.  Это не капитализм, когда система заражена невразумительными законами, регулирующими слияния, поглощения и продажу акций, а также контролем заработной платы, ценовым контролем, протекционизмом, корпоративными субсидиями, международным управлением торговли, сложными и суровыми налогами на предприятия, привилегированными правительственными контрактами для военно-промышленного комплекса и внешней политикой, которую контролируют корпоративные интересы и зарубежные инвестиции. Прибавьте к этому неумелое централизованное управление сельским хозяйством, образованием, страхованием, банковской деятельностью и социальными благами. Это не капитализм!
Обвинять свободно-рыночный капитализм во всем происходящем сегодня бессмысленно. Нет никаких доказательств существования капитализма сегодня. Мы глубоко погрязли в экономике вмешательства и планирования, которая позволяет пользоваться основными преимуществами тем, кто связан с обеими политическими партиями. Можно проклинать мошенничество и сегодняшнюю систему, но все надо называть своими именами – кейнсианский инфляционизм, интервенционизм и корпоративизм.
При этом никто не обсуждает, как нынешний урожай банкротств демонстрирует, что явные искажения и ложь, имевшие место в годы спекулятивной оргии, были предсказуемы.
Во-первых, Конгресс должен заняться расследованием мошенничества и бухгалтерских уловок в федеральном правительстве, особенно в отчетности по будущим обязательствам, таким как социальная защита, и того, как кредитно-денежная система разрушает благосостояние. Эти проблемы серьезнее, чем все происходящее в корпоративном мире, и Конгресс ответственен за это. Кроме того, именно стандарт, установленный правительством и денежной системой, которой он управляет, является основной причиной всех бед Уолл-стрит. Когда существует мошенничество, это дело штата, а не государства, и власти штата могут применить эти законы без помощи Конгресса.
Во-вторых, мы знаем, откуда берутся финансовые пузыри, и мы знаем из истории, что это обычно связано со спекуляцией, чрезмерной задолженностью, необдуманными обещаниями, жадностью, ложью и мошенничеством. Эти проблемы были описаны несколькими наблюдателями, которые заметили их еще в 1990-е годы, но эти предупреждения игнорировались по одной простой причине. Все зарабатывали миллионы, и всем было все равно, а те, кто вспоминал историю, слышали слова председателя Феда о том, что началась новая экономическая эпоха и волноваться не о чем. Говорилось, что рост производительности может все оправдать.
Но теперь мы знаем, что это вовсе не так. Спекулятивные пузыри и все, что мы видели, — это последствия огромных объемов легкого кредита, созданного Федеральным резервом буквально из пустоты. У нас почти нет накоплений, которые являются одной из наиболее значительных движущих сил капитализма. Иллюзия, созданная низкими процентными ставками, консервирует пузырь и все связанные с ним проблемы. И в этом виноват не капитализм. Мы имеем дело с системой поддержки инфляции и вмешательства государства, создающей экономику пузыря, которая всегда плохо кончается.
Таким образом, оценка, данная администрацией, Конгрессом и Федом, не сулит ничего хорошего для будущего нашей экономики. Все они предлагают примерно одно и то же, но это не поможет. Все это лишь приведет нас еще ближе к национальному банкротству, резкому падению доллара и снижению уровня жизни большинства американцев, а также к сокращению личной свободы для всех.
Таков плохой сценарий, который нельзя допустить. Но сохранение нашей системы невозможно, если позволять критикам обвинять капитализм и отвергать здравую кредитно-денежную политику. Увеличение расходов, рост задолженности, более доступные кредиты, дальнейшее искажение процентных ставок, усиление регулирования всего на свете и увеличение иностранного участия вскоре поставят нас в очень неудобное положение, когда придется решать судьбу всей политической системы.
Если бы было нам суждено выбрать свободу и капитализм, мы восстановили бы наш доллар и сырьевой или золотой стандарт. Мы бы сократили федеральные расходы, понизили подоходный налог и не вводили бы налоги на сбережения, дивиденды и прирост капитала. Уменьшили бы регулирование, остановили выплату субсидий в чьих-то интересах, не допускали бы протекционистских мер. Изменилась бы наша внешняя политика, и мы вывели бы войска.
Мы не можем рассчитывать, что правительство восстановит доверие к рынкам; это могут сделать только те, кто заслуживает доверия. По сути, отсутствие доверия к топ-менеджерам Уолл-стрит – это нормально, потому что оно заслужено и говорит об осторожности. Точно так же недоверие к политикам,  бюджетным процессам и денежной системе станет здоровым стимулом к необходимой реформе правительства.
Рынки регулируют лучше, чем правительства. Если надеяться на законодателей, то это приводит к менталитету пузыря.
Эти меры создали бы климат для высвобождения созидательной энергии, необходимой для простого обслуживания клиентов, в чем и состоит суть капитализма. Пришла бы к концу система, которая неизбежно плодит корпоративно-правительственное кумовство, приведшее к нынешней катастрофе.
Не капитализм привел нас к кризису доверия, который сейчас существует в корпоративном мире. К этому привело отсутствие свободных рынков и здоровых денег. Конгресс должен играть свою роль, но не активно вмешиваться. Задача Конгресса – не мешать.


Ссылки:
Австрийская школа

Частные деньги 

Критика кейсианства австрийской школой