Homo sapiens? Часть2. Как мы все про***ли. Афины, Рим, дожи, собака-мэр, тальк-мэр, Гитлер, Кеннади

Homo sapiens? Часть2. Как мы все про***ли. Афины, Рим, дожи, собака-мэр, тальк-мэр, Гитлер, Кеннади
Электронная книга https://t.me/kudaidem/1326



Глава пятая. Власть народу.

Широко признается, что греческому городу-государству Афинам принадлежит заслуга по внедрению и осмыслению демократического режима. Произошло это около 508 года до н. э.

Конечно, ключевые особенности демократического режима (открытость правительства гражданам и выборы, при помощи которых граждане могут избавиться от неугодного правительства) во многом зависят от того, кого, собственно, считают гражданином.

В Древнем Риме много экспериментировали и прибегали к разнообразным хитрым приемам, чтобы демократия не скатилась к автократии. Один из них – разделить между двумя людьми полномочия консула – самого влиятельного чиновника из всех выборных, который распоряжался и военными, и гражданскими делами.

Они избирались на год, ежемесячно менялись наиболее ответственными полномочиями и ставились во главе двух из четырех легионов римской армии. И это было очень умно, потому что гарантировало, что абсолютная власть не окажется вдруг в руках единственного человека.

Однако когда для одной и той же битвы требовались все четыре легиона, наступал разлад. Так было и в 216 году до н. э., когда римляне дали битву при Каннах – они противостояли карфагенским войскам, возглавляемым Ганнибалом, большим фанатом боевых слонов. Тогда армию направляли консулы Луций Павел и Гай Варрон, и командование сменялось ежедневно. И дело осложнялось тем, что они были не в полной мере согласны друг с другом в отношении тактики.

Сегодня руководил войсками осторожный Павел, завтра – более безрассудный Варрон, и так далее. Ганнибал, который хотел вовлечь римлян в активные боевые действия, просто дожидался, когда во главе встанет Варрон, и его желания тут же становились действительностью. В результате армия Рима была буквально растоптана.

Говоря по правде, римляне придумали способ пресечь такое разделение: они назначали «диктатора», который наделялся абсолютной властью в критические периоды, но при этом он должен был понимать, что ему придется устраниться, как только нейтрализуется ситуация, из-за которой он был назначен. (По иронии судьбы, незадолго до битвы при Каннах римский Сенат избавился от диктатора.)

В основе этой идеи лежало сомнительное правило – некий человек, которого только что наделили неограниченными полномочиями и правом командовать огромной арией, должен был распрощаться со всем этим по собственной воле.

Однако так и они и поступали, пока не появился Юлий Цезарь. Он решил, что власть его вполне устраивает и что он с удовольствием останется при ней подольше. Для Цезаря это закончилось кроваво, но и его последователи тоже решили, что абсолютная власть – отличная штука, и Римская республика быстренько превратилась в Римскую империю.

Если вас смущает, скажем, американская система выборщиков, то скажите спасибо, что вы никогда не жили в Венецианской республике. За много веков до рождения первого выборщика Венецией правили дожи, для избрания которых запускали, возможно, самую сложную избирательную систему в истории.

Вот как избирался дож Венеции:

сначала все члены совета тянули жребий, и так избирались 30 человек;

эти 30 человек также тянули жребий, и их оставалось 9;

эти 9 избирали 40 членов совета, число которых сокращалось до 12 при помощи все того же жребия;

эти 12 избирали 25 членов совета, 16 из которых отсеивались все тем же путем;

новые 9 членов избирали еще 45, число которых доводилось до 11,

и эти 11 выбирали еще 41 человека – и вот в десятом круге всего процесса 41 человек выбирал дожа.

Нужно отдать должное венецианской знати: эта система, как кажется, была довольно успешной (для знати, само собой), поскольку она продержалась более 500 лет, и эти годы были временем процветания республики. Пока в 1797 году ее не захватил Наполеон Бонапарт.

Говоря откровенно, этот факт делает Венецию маяком стабильности, особенно если принять во внимание тот факт, что в Италии сменилось 65 правительств и 43 премьер-министра за 72 года, со времени окончания войны.

Демократия так хрупка, потому что политика, которая казалась разумной в условиях милой либеральной демократии, может основательно испортить жизнь, если к власти придет более авторитарный режим.

Например, взглянем на Мексику первой половины XIX века.

Тогда власти нового независимого (от Испании) государства решили поискать хорошее применение необихоженным землям, лежавшим в северном штате Техас.

Они хотели создать буферную зону между владениями агрессивно настроенных индейцев команчи и западным соседом, активно расширяющим границы на запад.

И вот мексиканцы стали призывать американских владельцев ранчо и фермеров селиться в этих местах, и для этих целей они передали большие участки земли так называемым импресарио – агентам, должным привлекать американских переселенцев.

В 1836 году Техас провозгласил свою независимость. К 1845 году он вошел в состав Соединенных Штатов: вместо того чтобы создать буфер, должный сдержать американское наступление, Мексика потеряла важный опорный пункт.

Демократия, конечно, в известной степени зависит от качества принимаемых избирателями решений.

Например, в 1981 году калифорнийский городок Санол выбрал в мэры собаку.

Боско Рамос, черный метис лабрадора, оказался популярнее двух представителей человеческой расы и одержал ошеломительную победу, и все благодаря его владельцу, который заявил его участником выборов после вечера, проведенного в баре за выпивкой и бредовыми разговорами.

Однако нужно отметить, что жители Санола были вполне довольны Боско и что все прошло довольно гладко: собачку всюду хвалили, и он проработал мэром десять лет, до самой своей смерти в 1994 году. О Боско в его родном городе вспоминают с любовью, и бронзовый памятник ему стоит в Саноле по сей день.

Почетное звание самого странного существа, отличного от человека, которое побеждало на выборах следует присвоить тальку для ног Pulvapies, который избрали мэром маленького городка Пикоаца в Эквадоре в 1967 году.

Производитель талька запустил национальную избирательную кампанию со слоганом «Голосуйте за кого угодно, но если вам нужны благополучие и гигиена, голосуйте за Pulvapies».

И в день голосования дезодорант для ног получил тысячи голосов избирателей Пикоацы (имя своего кандидата они вписывали в окошко в бюллетене), вырвавшись вперед в политической гонке.

Избрание талька для обуви мэром было не худшим решением в политической истории Эквадора.

Эта честь принадлежит президенту страны Абдале Букараму, получившему этот пост в 1996 году.

Букарама, бывшего начальника полиции, мэра и рок-певца, который вступил в предвыборную гонку под псевдонимом собственного сочинения El Loco, то есть Безумный, ждала оглушительная победа по итогам популистской президентской кампании, обличавшей местные элиты. 

Еще в должности начальника полиции он получил известность как борец с мини-юбками: он настигал бесстыдниц на своем мотороллере и разрывал подрубочные швы, чтобы ткань прикрыла еще немного тела.

В качестве мэра он был славен облавами на предпринимателей ради получения взяток.

Во время президентской компании он удивил избирателей нетрадиционным форматом митингов и роликов: зачастую Букарам выступал в роли певца.

Став президентом он выпустил песню под названием «Безумец, который любит», провел встречу с Лореной Боббитт (получившей известность за то, что отрезала пенис своего мужа).

Неофициально поставил своего несовершеннолетнего сына во главе таможенной службы.

Но, он лишился своих полномочий раньше времени – всего через полгода после вступления в должность.

(ГИТЛЕР)

Нельзя полностью проиллюстрировать, как может демократия стать пугающей пародией на саму себя, не затронув личности Гитлера.

Пока он не стал канцлером, многие его оппоненты считали его смешным, со всеми этими грубыми речами и жалкими собраниями.

Редатор одного журнала назвал его «патетическим болваном», а другой окрестил его партию «сборищем бездарей» и предупредил сограждан, что не стоит «переоценивать партию ярмарочных петрушек».

Даже когда национал-социалисты стали самым многочисленным блоком в рейхстаге, многие считали Гитлера легкой мишенью, сотрясающим воздух идиотом, которого с легкостью могут контролировать умные люди.

Франц фон Папен, только что смещенный канцлер Германии, который был категорически настроен вернуть себе власть, решил, что может использовать Гитлера как инструмент, а потому вступил в переговоры о создании коалиции в правительстве. Дело было сделано в январе 1933-го, и Гитлер стал канцлером, а фон Папен – вице-канцлером.

Поскольку должности министров занимали его соратники по консервативному лагерю, фон Папен был уверен в своем успехе.

«Мы наняли его. Через два месяца, – сообщал он знакомому, – мы загоним Гитлера так далеко в угол, что он завизжит».

Но, зЗа два месяца Гитлер полностью захватил власть в стране и  принудил рейхстаг принять закон, согласно которому он получал право обходить конституцию, президента и сам рейхстаг. То, что однажды было демократией, вдруг перестало быть ею.

Так почему же немецкие элиты так упорно не желали признавать Гитлера?

Возможно, потому что они не ошибались в оценке его умственных способностей. Но они не понимали, что так его амбиции было не умерить.

Гитлер ненавидел читать отчеты и часто принимал решения, даже не заглянув в документы, которые готовили для него его помощники. Вместо того чтобы обсуждать политические ходы со своими подчиненными, он заставлял их выслушивать спонтанные, неуместные и громогласные речи о том, что было у них на уме.

Он бесконечно откладывал принятие сложных политических решений и в конце концов зачастую полагался на внутренне чутье, так что даже его союзники не имели представления о его планах.

Если приглядеться к привычкам Гитлера, сложно отделаться от ощущения, что все произошедшее – следствие прихода к власти в стране самовлюбленного лентяя.

Гитлер был невероятно ленив, он не мог встать с постели раньше 11 утра, а до обеда не занимался ничем особенно важным, разве что читал заметки о себе самом.

Он пользовался любой возможностью, чтобы спрятаться в альпийской резиденции Бергхоф, где он делал еще меньше обычного. Там он не покидал свою комнату до двух часов дня и большую часть времени проводил за прогулками или просмотром фильмов до рассвета.

Гитлера увлекали репортажи из жизни звезд, и кажется, что именно с этого угла он смотрел на себя самого.

Однажды он назвал себя «величайшим актером в Европе», а другу писал: «Думаю, что моя жизнь – величайшая повесть в истории мира». Многие его привычки кажутся странными или даже детскими.

Так, он грыз ногти за общим столом и был таким сладкоежкой, что съедал за обедом «изрядное количество пирога» и «клал в чашку такое количество сахара, что для чая не оставалось места».

Его невежество мешало ему чувствовать себя в безопасности: он или игнорировал ту информацию, которая расходилась с его устоявшимися представлениями, или полагался на мнение других. Говорили, что он рвал и метал, если кто-то осмеливался поправлять его. 

Он терпеть не мог, когда над ним насмехались, но любил высмеивать других людей (он пародировал тех, кто не нравился ему).

Также ему необходимо было одобрение со стороны тех, кого он презирал. Его настроение резко улучшалось, если в газетах лестно отзывались о нем.

Мало что из этого было секретом для его современников. Именно поэтому мало кто принимал его всерьез, пока не стало слишком поздно.

От него отмахивались, называя «полубезумным негодяем» или «оратором, от которого разит пивом».

В некотором смысле они были правы. Но если подходить к вопросу с другой, куда более важной стороны, они были максимально неправы.

Личные промахи Гитлера не помешали его необъяснимому чутью на верную политическую риторику, которая возбудила симпатию у широких масс. Как выясняется, необязательно иметь под рукой особенно разумное или эффективное правительство, чтобы вершить несправедливость.

Когда происходит что-то ужасное, мы склонны считать, что за этим стоит некий злонамеренный разум.

И это понятно: как все могло полететь к черту, если не все это как по нотам не разыграл какой-нибудь злой гений?

Недостаток этого подхода в том, что если мы с ходу не можем вычислить того самого злодея, мы расслабляемся, потому что все, конечно, будет хорошо.

Но история подсказывает, что это ошибка, и ее мы совершаем снова и снова.

Многие события, случившиеся по вине человека, не были результатом усилий злодеев. Напротив, они были следствием триумфального шествия идиотов и психов, которых без особых закономерностей болтало по жизни, и им во многом поспособствовали самоуверенные люди, считавшие, что могут контролировать это шествие.

6 правительственных инициатив, которые вышли боком

• Подушный налог с избирателей. Правительство Маргарет Тэтчер предложило налог, который посчитали более справедливым: его размер был одинаковым для всех, бедных и богатых. По факту это привело к подушной неуплате, забастовкам, а Тэтчер в конце концов пришлось уйти в отставку.

• Сухой закон. Запрет а США употребления алкоголя в 1920–1933 годах позволило организованной преступности монополизировать алкогольную промышленность.

• Эффект кобры. В качестве меры контроля за вредоносными животными британское правительство объявило вознаграждение за мертвую кобру. А потому люди стали разводить кобр, чтобы потребовать вознаграждение. Тогда британцы отменили его. И люди отпустили бесполезных кобр на волю. Результат: еще больше кобр.

• Закон Смута – Хоули о тарифе. Великая депрессия набирала обороты в 1930 году, и правительство США ввело большие пошлины на импортные товары, чтобы поддержать отечественную промышленность. Однако разразившаяся торговая война только усугубила глобальный спад.

• Сироты Дюплесси. В 1940-е и 1950-е годы в Квебеке правительство предложило церковным общинам субсидии, чтобы те позаботились о сиротах и душевнобольных. Но выплаты для душевнобольных были в два раза больше, чем для сирот, поэтому тысячам сирот приписали несуществующее душевное заболевание.

• «День без машины». В 1989 году в Мехико попытались сократить загрязнение воздуха, запретив определенным машинам передвигаться по городу в определенные дни. Но вместо того чтобы воспользоваться автобусом, люди стали покупать больше машин, чтоб всегда иметь под рукой ту, что можно водить.

Глава шестая. Война? А какой от нее толк?

По оценкам историков, 90–95 % всех известных науке обществ участвовали в военных действиях почти регулярно. Те немногие, которым удалось избежать этой участи, чаще всего были довольно изолированными и вели кочевой образ жизни или занимались собирательством.

Все указывает на то, что когда другие цивилизации были поглощены войнами и завоеваниями, хараппское общество переживало расцвет, и это длилось примерно 700 лет, и нет оснований заподозрить его в участии во внешнем конфликте.

А после хараппская цивилизация вдруг… исчезает из истории. Люди начали покидать города и возвращаться в деревни. Изменение климата, имевшее место в 2200 году до н. э. и повлекшее упадок некоторых других ранних цивилизаций, сделало долину Инда засушливой и менее плодородной. Слишком многочисленное население и использование слишком больших площадей для земледелия могли привести к нехватке продуктов питания. Кроме того, как и все густонаселенные города, хараппские поселения были подвержены быстрому распространению болезней.

Какой бы ни была причина, 3500 лет назад города обезлюдели, и короткая мирная перебивка в истории человечества подошла к концу.

Не исключено также, что главной ошибкой хараппской цивилизации была как раз ее миролюбивость и что цивилизации в принципе нуждаются в войнах для устойчивого развития.

Численность погибших в результате военных действий на протяжении последних десятилетий сокращалась, и возможно, мы вступили в новую эру мира. Но если честно, говорить о этом пока рановато.

Война – это массовый приток крови к голове, или, говоря иными совами, это гарантия эпичного провала.

Ничто не иллюстрирует это утверждение лучше, чем битва при Кадисе, более справедливым названием для которой было бы позорный разгром при Кадисе.

В 1625 году англичане решили, что пора наконец как следует накостылять испанцам.

100 кораблей и 15 000 солдат объединенной англо-голландской армии вошли в Кадисский залив на юго-западе Испании.

Они явились грабить, и решительность была их девизом. Однако флот был крайне дезорганизован и к тому же прибыл слишком поздно, а потому он упустил испанские корабли с их сокровищами на пути из Америки.

Войска двинулись к кадисским винным складам.

Осознав, что войска разомлели и пришли в полную негодность, Глава экспедиции Сесил принял разумное решение распрощаться с оригинальным планом. Он приказал солдатам отступать и грузиться на корабли, чтобы с позором улизнуть восвояси. Большинство повиновались, но порядка 1000 человек были настолько пьяны, что им пришлось остаться: они слонялись по Кадису до тех пор, пока не вернулись испанцы и не расправились с ними.

Вот так англичане не справились с вторжением в Кадис.

Выпад англичан против испанцев зачастую можно найти в списке самых драматичных военных просчетов. И по правде говоря, если не принимать во внимание массовую казнь, все это и впрямь выглядит блестяще. Явиться, не наесться, но напиться до чертиков, буянить и потерять по пути пару товарищей – это классический сценарий праздника. Похоже, именно так и обстоят дела в Европейском союзе.

Алкоголь сыграл главную роль в большом числе самых глупых инцидентов, какие только случались на поле боя.

Так и было в битве – если ее можно так назвать – при Карансебеше 1788 года.

Этот эпизод производит впечатление, поскольку австрийской армии удалось понести значительные потери несмотря на то, что неприятель не явился.

Австрийская армия отступала в ночи через город Карансебеш (на территории современной Румынии) и сквозь сон и усталость следила за турецкими преследователями.

По одной версии, военное подразделение из румынской Валахии стало распространять слухи о том, что пришли турки, – чтобы посеять панику, которая позволила бы им ограбить обозы, сопровождавшие войска.

По другой версии, группа офицеров-кавалеристов встретила валахского фермера с возом бренди и тут же решила, что они заслужили отдых и развлечения.

Через некоторое время появились пехотинцы и поинтересовались, собираются ли сослуживцы делиться алкогольной добычей. И как раз в этом месте случился скандал.

Кризис наступил, когда некто выстрелил в воздух, а некто другой стал кричать: «Турки! Турки!»

Пьяные – всего вероятней – кавалеристы вскочили на лошадей и понесли весть дальше: «Турки, турки!»

Здесь начинается жуткая паника, все силятся спастись от воображаемых врагов. В темноте, смятении и, возможно, состоянии алкогольного опьянения сталкиваются две колонны австрийских бойцов, одна принимает другую за вражескую, и все принимаются неистово палить друг в друга.

К тому моменту, когда все участники трагедии наконец поняли, что никаких турок поблизости нет, значительная часть австрийских отрядов рассеялась, повозки и пушки были перевернуты, изрядное количество запасов было утеряно или испорчено.

На следующий день турки и вправду достигли тех мест и обнаружили множество трупов и разрозненные остатки их лагеря.

Оценки потерь сильно расходятся. Один источник сообщает, что 1200 человек были ранены.

В наиболее известных сообщениях о произошедшем говорится о 10 000 погибших, но почти наверняка это выдумали, чтобы добавить в историю красок.

В сухом остатке: что-то случилось, какие-то люди погибли или не погибали, но все единогласны в том, что ситуация была глупейшая. 

Во время Второй мировой войны американцы и японцы схлестнулись в битве в Тихом океане.

Летом 1943 года 34 000 американских и канадских солдат готовили операцию по захвату острова Кыски, безжизненного, но стратегически важного острова, который находится в северной части Тихого океана, на полпути между Аляской и Японией.

Высадившись на острове, союзники оказались внутри густого тумана.

И в этих условиях – низкая температура, ветер и дождь, нулевая видимость – они вслепую, шаг за шагом двигались по гористой местности.

Целые сутки они увертывались от снайперского огня и мучительно ползли вверх по склону по направлению к центру острова. Их продвижению сопутствовали спорадические глухие разрывы артиллерийских снарядов, неразборчивые выкрики.

Только на следующий день они смогли подсчитать потери: 28 убитыми, 50 ранеными. И тут они осознали правду – на острове не было никого, кроме них. Японцы покинули остров почти за три недели до этого. Американские и канадские солдаты стреляли друг по другу.

Воздушная разведка за несколько недель до высадки сообщала командующим, что перестала замечать активность японцев на острове. Разведчики сделали вывод, что противник эвакуировался. Но опыт убедил командующих в том, что японцы никогда не отступают, и потому они проигнорировали отчеты разведки.

Желание найти подтверждение своей точке зрения зашкаливало.

Более того, командиры были так уверены в своих прогнозах, что отклонили предложение разведчиков отправить в сторону острова еще несколько самолетов, чтобы перепроверить данные. Из этой истории нам нужно вынести следующий урок: избегайте ожиданий и предположений.

Еще случай. В апреле 1945 года, немецкая подлодка U-1206 патрулировала воды у побережья Шотландии. Шел девятый день ее первой военной операции.

Это было судно, обустроенное по последнему слову техники, быстрое и незаметное, на борту было много технических новинок.

Кроме прочего, там установили и туалет нового типа, который выстреливал человеческими испражнениями в толщу воды, а не хранил их внутри септика.

Единственным недостатком новой уборной было то, что ею было чрезвычайно сложно пользоваться. Настолько сложно, что капитан вынужден был позвонить инженеру, чтобы справиться о том, как воспользоваться сливом.

В попытках обуздать механизм инженер повернул не тот вентиль… и кабину туалета стала заполнять крайне неприятная смесь морской воды и человеческих экскрементов.

Зловонные стоки просочились через пол в батарейный отсек: проектировщики расположили батареи крайне удачно – прямо под туалетом.

Батареи стали источать облака ядовитого хлора, и капитану Шлитту не осталось ничего, кроме как отдать приказ всплывать.

И на поверхности его судно было тут же атаковано британскими военно-воздушными силами. Экипажу пришлось стремительно покинуть подлодку.

Так, подлодка U-1206 – единственная затопленная во время Второй мировой войны из-за непродуманной конструкции туалета.

Этот случай должен напомнить нам всем о непревзойденной важности продуманного дизайна пользовательского интерфейса, а также необходимости стратегического обособления жизненно важных элементов инфраструктуры.

: -) Но если честно, автор включил этот эпизод в книгу только потому, что он очень смешной.

Совершенно очевидно, что военный успех невозможен без продуманного плана. Однако случается, что план слишком хитроумен и злонамерен, чтобы быть удачным. 

1953 год. Целью французского генерала Наварра было устранение от власти коммунистов – членов организации Вьетминь (которая очень раздражала французов, поскольку ей удалось провести несколько весьма успешных восстаний против колониальных властей во французском Индокитае).

Наварра решил заманить вьетнамцев в западню.

Он основал новую опорную базу в отдаленном районе, которая угрожала каналам поставок Вьетминь, что, как ожидал Наварра, спровоцирует открытое сражение.

База в Дьенбьенфу была окружена горами, покрытыми густым тропическим лесом, и это было преимуществом для вьетнамцев: они получили укрытие и обзорный пункт.

У французов не было никаких укреплений. Сложно было противостоять искушению и не напасть на такой стратегический пункт.

Но (было прописано в плане) передовые французские вооружения с легкостью должны были отбить атаку: превосходство французов в воздухе должно было исключить сбои в обеспечении всем необходимым, а огневая мощь должна была обеспечить победу в битве, поскольку силы Вьетминь не смогут транспортировать тяжелое вооружение через джунгли.

Но, вьетнамские войска и местное гражданское население потратили несколько месяцев на то, чтобы разобрать орудия и на собственных спинах фрагмент за фрагментом перенести на многие километры через малопроходимый лес к Дьенбьенфу, а после собрать орудия снова.  

Завершив эту работы, они ждали начала сезона дождей.

Когда французы просто-напросто увязли в грязи и их пилоты уже не моги различить того пункта, куда следовало сбрасывать поставки, вьетнамцы атаковали.

Солдаты Наварра, ожидавшие наступления босоногих крестьян с доисторическими винтовками наперевес, были весьма удивлены, когда их база подверглась полноценной бомбардировке со стороны передовой артиллерии, которой, как они до того полагали, не существовало.

Французские войска вытеснили коммунисты.

Масштаб и характер поражения были столь унизительны и сокрушительны, что французское правительство пало, а Вьетминь смогла провозгласить независимость Северного Вьетнама.

Вьетнам оказался поделенным на две части, и остатки Вьетминь, сохранявшиеся в Южном Вьетнаме, стали именовать себя Национальным фронтом освобождения Южного Вьетнама, или Вьетконг; последний поднял ряд ожесточенных восстаний против южного правительства.

Американцы решили вмешаться, чтобы поддержать союзников на юге, Дядя Сэм ввязался, по сути, в ту же войну.

Как следствие, война во Вьетнаме продолжалась почти два десятка лет, погибли от полутора до трех миллионов человек. И все это отчасти произошло потому, что Анри Наварр предложил выставить чрезвычайно хитрую ловушку.

Но в анналах незадачливой военной истории можно отыскать и другую попытку усугубить холодную войну, еще более нетривиальную. 

ОПЕРАЦИЯ «ХАЛТУРА».

Фиаско американцев, попытавшихся вторгнуться на Кубу со стороны залива Кчинос, или в буквальном переводе – залива Свиней, это не только классический пример группового мышления: именно с этими событиями связан этимологически сам термин «групповое мышление», или groupthink по-английски.

Операция в заливе Кчинос – и это совершенно очевидно – была наиболее унизительным эпизодом в длинной череде комичных проколов Соединенных Штатов, не оставлявших попыток сместить правительство Кубы.

Этот эпизод был не самым странным. (А самый странный, возможно, тот, когда ЦРУ закупило огромное количество моллюсков, должных покончить с Фиделем Кастро, нырявшим с аквалангом: моллюски были заминированы.)

В основе своей план выглядел так: США готовят группу кубанских диссидентов, которые поднимают восстание при поддержке американской авиации.

Увидев, с какой легкостью дались мятежникам первые победы над недовооруженными силами Кубы, островитяне провозглашают мятежников освободителями и поднимаются на борьбу с коммунизмом. Вуаля.

Именно этот план США уже реализовали в Гватемале.

Но, новый президент Джон Ф. Кеннеди настоял на некоторых изменениях: американское участие в операции должно было быть максимально незаметным (что отменяло поддержку с воздуха), а место высадки следовало выбрать вдали от больших скоплений гражданского населения, что полностью исключало возможность спровоцированного восстания.

Уже в тот момент должно было стать ясно, что эту оптимистичную некогда операцию пока сворачивать, поскольку в ней не осталось ровным счетом никакого смысла. Но все вокруг все же продолжали прикладывать усилия, будто бы ничего не произошло.

Никто не задавал вопросов, никто не пытался оспорить планы и построения.

Посвященные высадке на Кубе встречи проходили в «любопытной атмосфере предопределенного согласия».

Через три после начала обреченной операции стало ясно, что войска никогда не выберутся с проклятого пляжа без масштабного вмешательства, а потому Кеннеди в конце концов дал задний ход и разрешил использовать авиацию.

Но, кубинские пилоты уже почувствовали себя преданными из-за манеры операции и отказались лететь.

Тогда США оставили все попытки скрыть причастность к происходящему и привлекли членов Национальной гвардии Алабамы, которые должны были направиться на Кубу на замаскированных самолетах. И их должны были сопровождать несколько американских бомбардировщиков. Это повышало шансы пляжных десантников на успех.

Однако все позабыли – и это стало финальным аккордом громогласной некомпетентности, – что Никарагуа, где находились бомбардировщики, и Майями, где были дислоцированы бойцы, находятся в разных часовых поясах. А потому две группы самолетов так и не смогли встретиться. Несколько из них было подбито.

В результате Соединенные Штаты выставили себя на посмешище перед всем миром, Фидель Кастро занял еще более прочную позицию во власти, а более 1000 американских солдат оказались в плену, и через несколько лет американскому правительству придется уплатить более 50 миллионов долларов за их освобождение.

С другой стороны, Кеннеди научился кое-чему на собственном печальном опыте. И возможно, это и спасло всех годом позже, во время Карибского кризиса: политики не принимали решений в порыве чувств. И к счастью, в американской истории не было больше случаев, когда бы лидеры этой страны, ведомые коллективным разумом, предприняли бы непродуманную атаку туманной целесообразности и без четкого плана отступления.

6 самых бессмысленны войн в истории.

• Война за дубовое ведро. Примерно 2000 человек погибли в 1325 году – во время войны между итальянскими городами-государствами Моденой и Болоньей. Она началась из-за того, что моденские солдаты украли дубовое ведро в Болонье. Модена победила… и тут же было украдено еще одно ведро.

• Англо-занзибарская война. Самая короткая война в истории: она длилась чуть более получаса. Занзибарский султан, который был не слишком симпатичен британцам, заявил о претензиях на трон. Он забаррикадировался во дворце, и британцы открыли огонь по нему. Через 38 минут султан бежал.

• Футбольная война. В 1969 году напряженные отношения между Сальвадором и Гондурасом переросли в настоящий вооруженный конфликт. События подстегнули драки во время отборочных матчей между командами этих стран во время чемпионата мира. (Сальвадор выиграл в футбол, война окончилась вничью.)

• Война за ухо Дженкинса. Колониальная война между Британией и Испанией, которая длилась больше 10 лет и унесла десятки тысяч жизней. Она началась в 1739 году из-за того, что кто-то членов экипажа испанского капера отрезал ухо английского капитана. К моменту окончания именно этого конфликта, то есть через три года, из-за усугубившихся противоречий разразилась Война за австрийское наследство, в которую были втянуты все крупные европейские страны.

• Мятеж Роберта Куртгёза. Роберт III по прозвищу Куртгёз был старшим сыном Вильгельма Завоевателя и был вынужден поднять мятеж против собственного отца. Дело было в том, что тот не счел нужным как следует наказать младших братьев Роберта, которые опрокинули на голову братца полный ночной горшок.

• Война Золотого Трона. Война между Британской империей и народом Ашанти в Западной Африке началась тогда, когда британский генерал-губернатор выразил недовольство тем, что ему как представителю власти, предлагают сидеть на простом стуле, и потребовал для себя Золотой Трон – священную реликвию ашанти, сидеть на которой не дозволялось. Британцы выиграли войну, но на Троне никому посидеть так и не довелось.

Глава седьмая. Развеселая колониальная вечеринка.

МЫ, ЛЮДИ, ПОЗНАЕМ И ИССЛЕДУЕМ, открываем новые горизонты, и это одна из наших базовых характеристик. Именно поэтому наш вид и родственные ему виды распространились по миру.

Именно жажда познания подтолкнула Христофора Колумба к рисковому морскому путешествию через неизведанные просторы Атлантики в 1492 году.

Колумб перепутал все измерения, и потому его вычисления были в корне неверны.

Генеральный план экспедиции основывался на его личных подсчетах – размеров Земли и пропорций Азии. И оба значения он высчитал совершенно неправильно.

Во-первых, он исходил из того, что Азия во много раз длиннее. Все его расчеты длины экватора были основана на работах персидского астронома IX века. Не слишком удачный выбор… ведь к тому времени доступны были и более точные подсчеты.

Глупее всего он поступил, приняв «милю» персиянина за древнеримскую милю, которая приблизительно равна 1482 метрам. Результаты его подсчетов выражались в арабских милях, одна приблизительно равна 1982 метрам.

Колумб перепутал одну единицу измерения с другой, а потому его модель земного шара была до смешного мала. Колумб полагал, что мир на четверть меньше, чем в действительности.

Из таких вводных он рассчитал количество продовольствия – мореплаватель готовился к куда менее продолжительному путешествию.

Множество современников Колумба пытались убедить его в том, что он напутал с размерами, но он полностью полагался на свои расчеты.

Ему весьма повезло, когда в конце концов он натолкнулся на Карибские острова. (Никому тогда не приходило в голову, что где-то на свете есть еще один континент, который при этом не является Азией.)

В те времена португальцы обладали самым сильным флотом и самыми лучшими навигационными приборами в Европе (экспедицию Колумба финансировала Испания, а Португалия сразу отказалась от этой идеи, убедившись, что в его математических расчетах царит вопиющий беспорядок), и по этой причине в последующие годы португальские моряки частенько причаливали к берегам обеих Америк. 

За целых пять веков до Колумба первое европейское поселение на американском берегу основали викинги.

Тогда Лейф Эрикссон по прозвищу Счастливый вышел в плавание от берегов Гренландии, где викинги также основали колонию. И северные моряки сошли с корабля на земле, которую назвали Винландом («Страной вина»; весьма вероятно, это сегодняшний Ньюфаундленд).

Викинги основали поселение и вели торговлю в течение нескольких лет.

Но, колония викингов не прижилась на континенте: гренландские викинги оставили ее спустя пару десятилетий.

Более того, поселение викингов в Гренландии – возникшее прежде всего благодаря Эрику Рыжему, сосланному туда за убийства, – постепенно захирело и полностью вымерло в течение следующих веков.

Если бы еще тогда удалось наладить торговое сообщение между Америками и Европой, а вместе с ним и обмен знаниями и опытом, у народов трех континентов была бы возможность узнать друг друга постепенно.

Это означало бы, что разница в уровне технологий и вооружений, которая усугубила последствия европейской колонизации 16 века, не так бросалась бы в глаза.

Это также дало бы возможность американцам выработать иммунитет к инфекционным болезням Старого Света, и им не пришлось бы страдать от целого букета заразы разом.

История с высоты птичьего полета, это череда взлетов и падений огромных империй, истреблявших друг друга.

Как и в случае с сельским хозяйством, лидерством или войной – то есть всем тем, что помогало продлить век той или иной империи, – они сохраняли устойчивость потому что если кто-то решил создать империю, всем прочим приходится подчиниться или уйти с дороги.

По одной из оценок, колониальные вторжения европейцев только в XX веке унесло жизни примерно 50 миллионов человек. 

В течение столетия, с того момента, когда на берега Америк ступили европейцы, погибло 90 % населения обоих континентов – от совокупности причин: болезней, насилия и принудительного труда. То есть десятки миллионов человек. Точнее сказать сложно только потому, что мы не знаем, сколь велико было население континентов до того. Мы не имеем никакого представления о том, что потеряли.

Если вкратце, выгоды от колонизации для аборигенов и их потомков – модернизация экономик, создание инфраструктуры, обмен научными, в том числе медицинскими, знаниями – перевешивают вред тех ошибок, которые мы совершили.

В сухом остатке мы имеем постулат о том, что все колонизированные народы были нецивилизованными, не способными к самоуправлению, не чувствительные к прогрессу и не способные эффективно использовать те ресурсы, которые даровала им природа.

Они просто-напросто сидели на своих золотых горах, не имея ни малейшего представления о том, что делать с ними.

Проявления глупости и низости были характерны для человечества на протяжении всей его истории. А потому это всего-навсего означает, что нам, как биологическому виду, стоит осознать, что в действительности случилось, а не ностальгически томиться по имперской славе, сохранившейся в незатейливых рассказах о прошлом.

Возьмем хотя бы такой пример – идею о том, что колониализм принес просвещенное правление и провозгласил верховенство закона на колонизированных территориях.

Она никак не вяжется с сутью многочисленных соглашений, заключенных между европейской администрацией и коренным населением: положения тех документов на «торжество закона» и не намекают.

Но эта книга о провалах, а колониализм, хотя и был определенно плох, не был провалом. Если вам удастся не принимать во внимание этику, а оценить то, что получилось в сухом остатке, вы увидите, что колониализм во многом был головокружительно успешен и что люди, стоявшие за ним, зажили как короли.

Так, общая картина такова: колониальным властям удалось сказочно разбогатеть, обокрав оставшуюся часть мира.

Но так мы упускаем из виду тот факт, что погоня колониалистов за африканскими землями была до вульгарности бестолкова. Колониалисты воображали себя героически искателями приключений, их манили легкие деньги, и это означает, что многие из тех, кто принял участие в этом империалистическом проекте, были, говоря грубо, простыми идиотами.

Тот век открытий и завоеваний знал много примеров эффекта Даннинга – Крюгера. Бессчетное множество вопиюще неквалифицированных, неопытных и зачастую невменяемых людей ставили во главе экспедиций или даже колоний почти исключительно на том основании, что они были чрезвычайно самоуверенны и тем походили на правильных кандидатов.

Взять хотя бы Джона Ледьярда, которому англичане поручили целую экспедицию по поиску вожделенного источника реки Нигер, хотя его представления об Африке сформировались во время одной короткой побывки на южной оконечности на морском пути. 

Ледьярд не смог продвинуться дальше Каира, где стал жаловаться на печень. Он попытался излечить самого себя, принимая серную кислоту, и она – естественно – убила его.

Электронная книга https://t.me/kudaidem/1326