Майкл Бьюрри из «Игры на понижение»: Это величайший пузырь всех времен во всех активах, больше «на два порядка», чем все виденное ранее

В начале этого года не кто иной, как Майкл Бьюрри (Michael Burry), известный по фильму «Игра на понижение» (The Big Short), подтвердил сильнейшие опасения Bank of America, обыграв тему Веймарской Германии и, в частности, ее гиперинфляции как сценария того, что нас ждет, в длинной серии твитов, щедро заимствующей из фундаментальной работы Парссона (Parsson). Он предупреждал:

«Американское правительство приглашает инфляцию, проводя политику, отдающую современной денежной теорией. Отношение долг/ВВП и денежный агрегат M2 оживленно растут, тогда как розничные продажи и индекс деловой активности лишь начали восстанавливаться. Еще триллионы на стимулирование и перезапуск экономики, чтобы подкрепить спрос, тогда как стоимость труда и издержки в цепочках поставок стремительно растут».

«Жизнь при инфляции в период ее созревания была парадоксом со своими отличительными характеристиками. Одной из них было богатство, по крайней мере у тех, кому благоприятствовал бум. Много больших состояний появлялось очень быстро… В городах было полно праздной и беспутной молодежи».

«Цены в Германии были стабильными, и бизнес с фондовым рынком переживали бум. Обменный курс марки к доллару и другим валютам даже какое-то время рос, и в преддверии инфляции марка ненадолго стала самой сильной валютой в мире».

«Бок о бок с богатством были очаги бедности. Всё больше людей оставались на обочине легких денег, приглядываясь, но не имея возможности к ним приступиться. Взлетел уровень преступности».

«Сообщения того времени рассказывают о постепенной деморализации, распространявшейся среди простых людей и усугублявшейся их усталостью от головокружительных темпов без явной цели и их страхом из-за того, как их хрупкое положение всё ухудшалось, тогда как другие становились очень богатыми».

«Почти любой бизнес мог зарабатывать деньги. Провалы и банкротства бизнеса стали редкостью. Бум приостановил нормальный процесс естественного отбора, отсеивающий ненужных и неэффективных».

«Спекуляция, никак не увеличивавшая богатство Германии, стала одним из самых распространенных видов деятельности. Лихорадка, побуждавшая присоединиться к погоне за легкой маркой, охватила практически все классы. На рынке играл даже последний лифтер».

«Оборот ценных бумаг на Берлинской фондовой бирже стал таким большим, что финансовая индустрия не справлялась с обработкой документов… и биржа вынуждена была закрываться на несколько дней в неделю, чтобы ликвидировать отставание».

«Все марки, существовавшие в мире летом 1922 г., к ноябрю 1923 г. стоили уже недостаточно, чтобы купить газету или трамвайный билет. То была самая зрелищная часть краха, но большинство реальных потерь денежного богатства произошло намного раньше».

«Крах незаметно готовился все эти годы. Немецкий инфляционный цикл длился не год, а девять лет: восемь лет созревания и год краха».

Так Парссон описывал события 1914-23 гг. в 1974 г. Бьюрри пишет, что «2010-21 гг. – это период созревания», добавляя, что «когда доллары чуть ли не падают с неба… управленческие команды включают воображение и, как следствие, берут на себя больше рисков… Выплата инвесторам дивидендов за счет долга и инвестиции в рискованные возможности роста легко победили бережливость».

И, словно читая ту же методичку, Пол Тюдор Джонс (Paul Tudor Jones) предупредил вчера, что всё «до безумия безнадежно», и прокомментировал позицию Джея Пауэлла (Jay Powell):

«Идея о том, что эта инфляция временна… не совпадает с тем, как я вижу мир».

И всё это привело к последнему твиту Бьюрри сегодня утром…

«Люди постоянно спрашивают меня, что происходит на рынках. Всё просто. Величайший спекулятивный пузырь всего за всю историю, превосходящий предыдущие на два порядка».

Другими словами: «Крепитесь!»

Что же делать?
Тюдор Джонс дал простой совет: «Покупайте товарные ресурсы, криптовалюту и золото».