Нефть в ценовом коридоре

«Страны G7 на этой неделе согласуют план по ограничению цен на российскую нефть, сообщила The Wall Street Journal.

Эмбарго на нефть из России «семерке» ввести не удалось, поэтому она заходит с другой стороны.

Во-первых, почему не удалось. Причиной стала жесткая позиция Саудовской Аравии, с которой Байден так и не смог договориться. Саудиты традиционно тяжело сотрудничают с демократами США, тем более, что Демпартия сегодня является проводником идей «зеленой энергетики» в ее наиболее экстремистском изложении. Что, конечно, пока крайне невыгодно Саудовской Аравии — ее проекты «Вижн-2030», «Миррор Лайн» и возможный ряд других инновационных проектов требуют колоссальных вложений, и экстремизм «зеленых» подрывает усилия саудитов, создавая неустойчивость в ресурсном планировании. Кроме того, если СССР был противником Саудовской Аравии, то Россия — нет. Она не партнер, но и не противник, а так: ни рыба, ни мясо. С чего бы саудиты вот просто так помогали бы своим недоброжелателям решать проблемы с их противником?

Во-вторых, раз эмбарго в его жестком варианте невозможно (или для его введения потребуется слишком много усилий и времени без гарантии результата), то «семерка» идёт другим путем: контролируемые цены на российскую нефть более достижимы, а суть остается той же — существенное лишение Кремля его ресурсной базы.

Поэтому и возникла идея предельных цен В ней есть узкие моменты, но по крайней мере она вполне реализуема, так как достаточно ограничить потолок цены на нефть российского происхождения, как продавать ее на других рынках дороже станет проблематично. Эти меры, конечно, можно обойти — хотя бы через полуконтрабандные способы разбавления российской нефти другими сортами, но здесь нужно понимать, что контрабанда как таковая не создает критических проблем для всей мировой торговли. Это как преступность: если держать под контролем ее уровень, не давая ей переходить определенную черту, криминал не представляет угрозы, являясь одним из многих рисков для устойчивости страны, но не более того. Кроме того, сам по себе процесс смешивания и разбавления так или иначе, но существенно снижает маржу российских производителей, ради чего вся эта возня затевается.

Кроме того, в вопросе ограничения торговли российской нефтью есть еще такой инструмент, как вторичные санкции. С крупными игроками он работает плохо, но работает. С небольшими — работает очень хорошо. Со вторичными санкциями уже познакомился Иран, да и Кремль в ходе крайне сложного завершения Северного потока-2 в полной мере сумел оценить их действенность. И не только в нефтяной или газовой отраслях. Китайские IT-корпорации, к примеру, хотя и не ввели санкции против России вместе с западными коллегами, но самостоятельно существенно сократили присутствие на российском рынке, оставив на нем небольшие бюджетные линии своих товаров не самого высокого технологического уровня. Китайские банки тоже не спешат на опустевший российский рынок и не горят желанием раскрыть перед российскими коллегами свою платежную систему Юнион Пэй в полном объеме. Причина — опасения за свой глобальный бизнес перед вторичными санкциями. Мелкий и быстро сокращающийся российский рынок — слишком сомнительное приобретение по сравнению с возможными потерями.

Что и как получится у «семерки» — это вопрос. Быстро решить проблему «закрытия» большой страны непросто. Но Запад принял решение и реализует его. Отвечать Кремлю нечем (если не считать угроз типа «Они все сдохнут, а мы в рай»), поэтому он может только обороняться. Причем крайне плохо, так как управление — не самая сильная черта кремлевских. А оборона — это самая неважная стратегия борьбы, которая практически всегда заканчивается предсказуемо.»
Эль-Мюрид

Все в мире очень неоднозначно.
Даже ныне принятый у нас критерий «дружественности/недружественности» трактуется скорее  интуитивно, а не чисто формально.
В интересах  своей выгоды обе противоборствующие стороны могут закрывать глаза на те или иные договоренности.
Но по принципиальным вопросам конфронтация и солидарность антироссийских сил могут достигать своих целей, если в России они видят не только партнера, но и конкурента, которого можно ослабить.
Поэтому иметь сильных и верных друзей всегда хорошо, но только где их взять, когда «никто не хочет умирать» за российские интересы.