Рецензии на книги | Репортёры XIX века: чем кормиили читателей журналисты 150 лет назад

Это книга повествует о том, как легко было попасть в дурдом в прошлом веке и почему на поклейке картонных коробок много не заработаешь. Не сказать, что ответы на эти вопросы в 2025г. интересуют  многих, но так и писала свои опусы Нелли Блай полтора века назад, так что можно воспринимать это чтиво как замену социальных сетей. 



Открою большой секрет — я уже давно являюсь ярым сторонником того, что большинство современных феминатитов являются исключительно отрыжкой работы USAID и прочих деструктивных сообществ, которые ничего хорошего нашей стране не несут. Ну нету никаких в русском языке интервьюерок, редакторок и прочих дизайнерок. Училки есть, врачихи (привет, Орда), директрисы на худой конец. Но не более. Поэтому по идее эту книгу я должен был обходить за километр, не ожидая от неё ничего хорошего. Но в числе других моих фундаментальных убеждений есть и такое, что нельзя использовать формулу «не читал, но осуждаю». Томик «Профессия: репортёрка» я взял в руки, прежде всего чтобы лишний раз убедиться, насколько смешны все эти заигрывания с существительными на -ка и посмотреть откуда растут ноги у этой самой репортёрки — ведь автор с Запада. Однако Нелли Блай при всей продвинутости, наверняка, даже знать не знала, что в 21 веке название её профессии будут так коверкать в России. Во всяком случае книгу с таким заголовком она не писала — это сборник статей журналистки, которая трудилась полтора века назад в Нью-Йорке. А собрала их, перевела, и выпустила в нашей стране под такой двусмысленной обложкой некая Варвара Бабицкая. Открываем Интернет, и что же мы видим про данную авторку?


Работница Радио свобода (иноагент)- того самого, что спонсировалось USAID, которому нынче Илон Маск рвёт финансирование на корню. Так что финансовое будущее Вари под большим вопросом, своей книжкой она прокормиться вряд ли сумеет. На это намекает тираж в 2000 экземпляров. После отрыва от кормящей американской сиськи Бабицкая или забудет про существование репортёрок как таковых, или выйдет замуж поудачнее и сможет продолжать теребить слова на -ка за счёт обеспеченного супруга. В качестве альтернативы курьером пойдёт, они в Москве сейчас на пике своего финансового могущества. Но работа со словом её точно не прокормит. 

В целом её следы пребывания в сети только подтверждают мысль о том, что юэсэйд способен только сеять разрушение и панику там, куда раскидывает свои щупальца. 



Ладно, как-то про переводчицу получилось куда больше строк, чем она того заслуживает, поэтому перейдём к содержанию книги. Итак, это сборник из нескольких статей Нелли Блай, которая родилась в 1864году и писала в конце 19-начале 20в. репортажи из разных необычных мест: из сумасшедшего дома, с коробочной фабрики, из брачного агентства. Разоблачительные статьи привели к тому, что на содержание пациенток дурдомов стали выделять хорошие деньги, а к пациентам относится чуть более человечно. Так что пользы обществу от Блай было куда больше, чем от переводчиц её текстов. При этом надо отметить то, что эти тексты с современной точки зрения выглядят просто несостоятельными. Любой материал ныне закрытого «Русского репортёра» на голову выше этой претенциозной графомании. Нет, полтора века назад она, вероятно, действительно творила историю и делала хорошее дело, но сегодня её послания миру выглядят попросту неубедительно. Непонятно, зачем понадобилось оттряхивать эти статьи от нафталина и тащить на свет божий. Хотя нет, понятно — гранты на продвижение феминитивов сами себя не отработают.

Главный материал этой книги — история про то, как Нелли Блай попала в сумасшедший дом и как там с ней обращались. Сильно напрягаться ей не пришлось, стоило остановиться в местном хостеле, не поспасть одну ночку и заявить, что забыла своё имя. Сразу же её отправили на остров, где содержали душевнобольных. И там начались её дикие мучения, которые Блай старательно накручивала изо всех сил. Но по факту самое страшное, что с ней там произошло — заставили принять холодную ванну, видимо, чтобы подстраховаться от вшей. Ну, и еда была не первоклассной. Учитывая, что за проживание в дурке никто из пациентов не платил, другого ожидать и не стоило. Но эти моменты репортёра не смущали, она старательно накручивала драматизм, переживая, что никто из окружавших её девушек больше никогда не выйдет на свободу. Её саму в итоге вытащил редактор. Огромная статья почти на сто страниц, совсем непонятно, как она вышла в газете, разве что её в течение месяца выпускали кусками. Если современный читатель не слишком сопереживает рассказчику, то в конце 19века текст наделал шуму. Читатели впервые узнали, как обстоят дела в подобных домах призрения, а судьба некоторых сумасшедших из репортажа подталкивала принять посильное участие в улучшении их жизни.

Новая сестра по имени мисс Скотт подошла ко мне и грубо сказала:

– Снимайте шляпу.

– Я не буду снимать шляпу, – отвечала я. – Я жду прибытия парохода и не стану ее снимать.

– Ну, ни на какой пароход вы не отправляетесь. Все равно вы узнаете рано или поздно. Вы в лечебнице для душевнобольных.

Хотя я была прекрасно осведомлена об этом, ее прямолинейность меня потрясла.

– Я не хотела приходить сюда; я не больная и не сумасшедшая, и я тут не останусь, – сказала я.

– Вы нескоро отсюда выйдете, если не будете делать что вам говорят, – ответила мисс Скотт. – Вам придется снять шляпу, иначе я сниму ее насильно, а если сама не справлюсь – мне стоит только позвонить в колокольчик, и мне придут на подмогу. Снимете вы ее или нет?

– Нет, не сниму. Мне холодно, и я не хочу снимать шляпу, и вы не можете меня заставить.

– Я дам вам еще несколько минут, и, если вы ее не снимете, я применю силу, и предупреждаю – нежничать я не буду.

– Если вы снимете с меня шляпу, я сниму с вас чепец – смотрите сами.

Тут раздался дверной звонок, мисс Скотт пошла открывать, и я, испугавшись, что проявлением гнева выдам свое чрезмерное здравомыслие, сняла шляпу и перчатки и к тому времени, как она возвратилась, молча сидела, глядя в пространство. Я была голодна и обрадовалась, увидев, что Мэри делает приготовления к обеду. Приготовления эти были просты: она придвинула прямую скамью к голому столу и приказала пациенткам собраться вокруг «пиршества»; затем выставила перед каждой маленькую оловянную тарелку, на которой лежал кусок вареной говядины и картофелина. Еда была ледяной, как будто ее приготовили неделю назад, и ей не довелось свести знакомство ни с солью, ни с перцем.

И вот такая писанина на сто с лишним страниц. Остальные статьи Нелли Блай куда короче, но не сказать, что более информативны. Зато она любопытна, и не стесняется задавать вопросы всем кого встречает по пути, публикуя ответы в своей газете. 


Надо ли эту книгу изучать на журфаках? У нас есть товарищ Гиляровский (про него Карен Шахназаров даже кино недавно снял — «Хитровка. Знак четырёх»), чья репортёрская работа куда ярче и ближе российскому читателю. С современной точки зрения черпануть в этой книге нечего. Разве что для самообразования полистать и посмотреть, как раньше журналисты работали. Не сильно напрягаясь так то. Одна из статей, к пример, рассказывает о том, что в центральном парке появился мужчина на упряжке, который предлагал девушкам покататься, а местные полицейские с улыбкой смотрели на эти подкаты. «И чего?», — спросит современная девушка. Ну вот такие нравы, видимо, были в Нью-Йорке в начале 20-говека, что это считалось аморальным. Название суперрепортажа — Постыдное поведение в парке. В общем Блай вышла в парк, покаталась с мужиком и наехала на него изо всех сил печатного слова. Наверное, тогда репортаж вызвал фурор, но сейчас даже дальше второго абзаца погружаться не хочется.