Российские экономические циклы. Часть 2

Часть вторая. Почему и как случаются экономические кризисы. Россия, 2008 год

В старом анекдоте времён 90-х годов прошлого века «новый русский» объясняет своему приятелю, в чём состоит его бизнес: «Покупаю бутылку пива за один доллар, а продаю её за три доллара. Вот на эти два процента я и живу».
Как было показано в первой части (см. smart-lab.ru/blog/252352.php), коммерческие банки в системе с центральным банком и частичным резервированием также живут «на эти два процента», которые им разрешает центробанк законодательным установлением нормы обязательного резервирования и некоторыми другими инструментами институционального насилия, важнейшим из которых является законодательно устанавливаемая учётная ставка.
Ошибочно считать, что банки «живут» на настоящие условные «два процента», которые получались бы как разница между средним процентом по выданным кредитам и средним процентом по принятым срочным депозитам. Такое возможно лишь в денежной системе с полным, 100% резервированием, и при отсутствии институциональной агрессии против деятельности экономических субъектов, которой занимается любой центробанк мира, пытаясь осуществлять социалистическую утопию централизованного планирования в денежной сфере.
Именно благодаря такому «крышеванию» со стороны ЦБ банки имеют возможность не «жить на жалкие два процента», а умножать деньги ЦБ втрое (как сейчас в России) или даже больше (как сейчас в странах Европы и США), т.е., порождать деньги фактически «из воздуха».
Но почему банки не могут увеличивать рассмотренный выше «банковский мультипликатор» до предельных величин, теоретически разрешённых ЦБ? Ведь, как мы видели, норма обязательного резервирования в РФ сейчас позволяет банкам «жить» более чем на 20 «новорусских процентов», т.е., увеличивать деньги ЦБ более чем в 20 раз.
В действительности, банки обычно предпочитают хранить на счетах ЦБ больше средств, чем предписывает им норма резервирования, так как использование «максимального плеча» влечёт значительные риски. Кроме того, кредиты могут оказываться не всегда востребованными, например, в ситуации, когда ЦБ устанавливает большую учётную ставку, вынуждая тем самым банки делать кредиты более дорогими.
Тем не менее, любое количество необеспеченных денег в экономике, так или иначе, искажает сигналы, посылаемые участникам рынков. Это приводит к появлению неоправданных структурных сдвигов, в результате чего происходят ошибочные инвестиции в производства с более длительным циклом, которых бы не было при отсутствии «лишних» кредитных денег. На практике многие инвестиционные проекты не могут быть завершены, но выясняется это лишь тогда, когда «избыточные» необеспеченные деньги уже потрачены, а дальнейшая кредитная экспансия приостанавливается или вовсе прекращается. В классическом варианте цикла происходит т.н. «кредитное сжатие», сопровождаемое снижением денежной массы и прекращением роста, а иногда и снижением денежной базы.
Посмотрим, что происходило с денежными агрегатами и кредитованием в период российского экономического кризиса 2008 г. (см. рисунок ниже). Мы видим классический «австрийский бизнес-цикл». Сначала денежная база (ДБ, синяя линия на графике) и денежная масса (М2, красная линия) растут вместе с объёмом кредитов (Кр, специально очищенных мной от кредитов кредитным организациям, показано жёлтой линией; кредиты кредитным организациям для справки показаны отдельно, голубой линией). Далее видно, как кривая денежной массы М2, поначалу обгонявшая объём кредитов, постепенно снижает наклон, и в момент кризиса (см. чёрную линию — резко падающий в это время индекс фондового рынка РТС) М2 падает ниже этого объёма.
Расширение кредита становится возможным благодаря снижению ставок по кредитам, на которые в современном интервенционистском государстве влияет, главным образом, Центральный банк. Он делает это путём установления учётной ставки, покупки активов (обычно в виде иностранной валюты) в целях первичной эмиссии (роста денежной базы), и ряда других инструментов вмешательства в деятельность экономических субъектов. Эти меры ЦБ приводят к росту инфляции на стадии экономического бума, к бурному росту фондового рынка, к постепенному росту ставок по кредитам из-за увеличения инфляции, и, в конечном счёте, к перекосу в структуре капитала в пользу производств и инвестиционных проектов с длинным производственным циклом. Затем деньги для таких долгосрочных проектов оказываются слишком дорогими, и выясняется, что эти проекты не могут быть завершены. Происходит кризис.
Я даже рассчитал специальный коэффициент, равный М2/Кр (зелёная линия на графике), величина которого, вероятно, может служить признаком наступившего кризиса. Когда этот коэффициент снижается и оказывается ниже единицы, то, в соответствии с моей гипотезой, с высокой вероятностью случается кризис, а экономика вступает в фазу рецессии/депрессии. Соответственно, когда этот коэффициент уверенно отрывается от единицы вверх, происходит окончание рецессии, выход из кризиса, и начинается новый цикл. «Физический смысл» происходящего понятен: исчезают необеспеченные сбережениями пустые деньги, созданные в фазе кредитного расширения. В экономике — ступор, денег как будто бы «не хватает». Нужно каким-то образом восстанавливать нарушенное соотношение между денежной массой М2 и кредитами, и стандартный, классический способ этого восстановления — именно кредитное сжатие, что и произошло в 2009 г. Сначала снизились как денежная база, так и денежная масса, а кредиты прекратили рост, и затем, при плавно падающем объёме кредитования восстанавливающаяся денежная масса М2 вновь обогнала объём кредитов. Просто классика!
Но ЦБ может действовать и по-другому. Он может при помощи своих инструментов: первичной денежной эмиссии (увеличения денежной базы за счёт покупки активов), искусственного снижения учётной ставки, и т.п., — попытаться раздуть новую, ещё более мощную волну кредитной экспансии, таким образом, чтобы вновь на время обеспечить превышение денежной массы М2 над кредитами, не допуская кредитного сжатия. Собственно, в современных интервенционистских государствах, в том числе в России, это рано или поздно всегда происходит, даже после кредитного сжатия. И именно так было в России в 2009-2010 г., когда экономика, как казалось, очень быстро вышла из кризиса за счёт включения печатного станка. На графике прекрасно виден возобновившийся уже к середине 2010 года цикл кредитной экспансии, вызванный увеличением денежной базы и денежной массы ещё в конце 2009 года. В этот же период ЦБ начал последовательно снижать учётную ставку, облегчая кредитование.
На самом деле, подобная политика ЦБ не всегда может оказываться успешной. Несмотря на увеличение денежной базы, денежная масса может не расти, или расти медленней. Кредиты в такой ситуации просто «не перевариваются» экономикой, и возникает длительная депрессия совсем другого типа, чем при резком кредитном сжатии.
Существует и другая опасность такой инфляционной политики центробанка: в какой-то момент инфляция становится неуправляемой, возникает гиперинфляция, что приводит к полному разрушению финансовой системы.
Происходящие периодические экономические кризисы — это неизбежное следствие государственного вмешательства в экономику, в первую очередь, в лице центробанка, «крышующего» финансовую систему с частичным резервированием, а вовсе не «кризисы перепроизводства», вызываемые якобы «неэффективностью рынка». Скорее, здесь следует говорить о «неэффективности государства».
Как остроумно заметил лучший президент США 20 века Рональд Рейган, «правительство — не решение нашей проблемы, правительство и есть наша проблема».

В следующей части я выскажу свой взгляд на современный российский кризис, и сформулирую свои предположения о его возможном развитии.

(Продолжение следует)