Рэй Далио: Меняющийся мировой порядок. Отношения и войны между США и Китаем. Часть 2 из 3

Это вторая из трех частей перевода оригинальной статьи Рэя Далио «Chapter 7: US-China Relations and Wars».

Рэй Далио: Меняющийся мировой порядок. Отношения и войны между США и Китаем. Часть 2 из 3

Геополитическая война

Суверенитет, особенно в отношении материковой части Китая, Тайваня, Гонконга, Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей, вероятно, является самой большой проблемой Китая. Как вы можете себе представить, период «100 лет унижения» и вторжения иностранных «варваров» во время него дали Мао и китайским лидерам веские основания для того, чтобы а) иметь полный суверенитет в пределах своих границ, б) вернуть отнятые у них части Китая (например, Тайвань и Гонконг) и в) никогда не быть настолько слабыми, чтобы ими могли помыкать иностранные державы. Стремление Китая к суверенитету и сохранению своего особого образа действий (т.е. своей культуры) — вот почему китайцы отвергают требования американцев изменить внутреннюю политику Китая (например, быть более демократичными, по-разному относиться к тибетцам и уйгурам, диктовать Китаю, как поступать с Гонконгом и Тайванем и т.д.). В частном порядке некоторые китайцы отмечают, что они не диктуют Соединенным Штатам, как им следует обращаться с людьми в пределах своих границ. Они также считают, что США и европейские страны культурно склонны к прозелитизму — т.е. к навязыванию другим своих ценностей, своих иудео-христианских верований, своей морали и своего образа жизни, и что эта склонность развивалась на протяжении тысячелетий, еще до крестовых походов. Для них риск суверенитета и риск прозелитизма представляют собой опасную комбинацию, которая может угрожать способности Китая быть всем, чем он может быть, следуя тем подходам, которые он считает наилучшими. Китайцы считают, что их суверенитет и возможность действовать так, как они хотят, что вытекает из их иерархической структуры управления, неприкасаемы. Что касается вопроса суверенитета, они также отмечают, что у них есть основания полагать, что Соединенные Штаты свергнут их правительство — т.е. китайскую коммунистическую партию — если смогут, что также недопустимо [4]. Это самые большие экзистенциальные угрозы, за победу над которыми, по моему мнению, китайцы будут сражаться до смерти, и Соединенные Штаты должны быть осторожны в отношениях с Китаем, если они хотят предотвратить прямое военное столкновение. Что касается вопросов, не связанных с суверенитетом, я полагаю, что китайцы рассчитывают бороться за влияние на них ненасильственным путем, но избегая прямой войны.

Вероятно, самым опасным важным вопросом суверенитета, мирное решение которого трудно представить, является вопрос Тайваня. Многие китайцы считают, что Соединенные Штаты никогда не выполнят свое косвенное обещание позволить Тайваню и Китаю объединиться, если их не принудить. Они отмечают, что когда США продают Тайваню F-16 и другие системы вооружения, это не выглядит так, как будто Соединенные Штаты способствуют заявленной цели мирного воссоединения Китая. В результате, они считают, что единственный способ обеспечить безопасность и единство Китая — это иметь силу, способную противостоять США, в надежде, что США благоразумно уступят, столкнувшись с большей китайской мощью. Насколько я понимаю, Китай сейчас сильнее в военном отношении в этом регионе. Кроме того, Китай, вероятно, будет становиться сильнее в военном отношении более быстрыми темпами. Поэтому, как я уже говорил, я буду очень беспокоиться, если мы увидим зарождающуюся борьбу за суверенитет, особенно если мы увидим «четвертый кризис в Тайваньском проливе». Будут ли США воевать, чтобы защитить Тайвань? Неопределенно. Если США не будут воевать, это будет большой геополитической победой для Китая и большим унижением для США. Это стало бы сигналом упадка американской империи в Тихом океане и за его пределами точно так же, как потеря британцами Суэцкого канала стала сигналом конца Британской империи и за ее пределами. Последствия этого события не ограничатся только этой потерей. Например, в случае с Великобританией это означало конец британского фунта стерлингов как резервной валюты. Чем больше США будут делать вид, что защищают Тайвань, тем сильнее будет унижение от проигранной войны или отступления. Это вызывает озабоченность, потому что Соединенные Штаты делают вид, что защищают Тайвань, в то время как судьба, похоже, приближает [воссоединение с Китаем] к реальности. Если США вступят в войну с Китаем за Тайвань, из-за чего понесут потери, эта война будет очень непопулярна в США, и США, вероятно, потерпят в ней поражение. В связи с этим возникает вопрос, приведет ли этот конфликт в широкомасштабной войне. Это пугает всех. Надеюсь, страх перед этой большой войной и разрушениями, которые она принесет, как и страх перед взаимным гарантированным уничтожением, предотвратит ее.

В то же время, из моих беседя убежден, что Китай имеет сильное желание не вступать в войну с США или насильственно контролировать другие страны (в отличие от желания быть всем, чем он может быть, и влиять на страны своего региона). Я знаю, что китайское руководство понимает, насколько ужасной была бы полномасштабная война, и опасается непреднамеренно ввязаться в нее так же, как была непреднамеренно начата Первая мировая война. Они предпочли бы отношения сотрудничества, если такие отношения возможны, и, я подозреваю, они с радостью разделили бы мир на различные сферы влияния. Тем не менее, у них есть свои «красные линии» (т.е. пределы возможного компромисса, пересечение которых приведет к полномасштабной войне), и они ожидают, что впереди их ждут более сложные времена. Например, как сказал президент Си в своем новогоднем обращении 2019 года: «Если посмотреть на мир в целом, то мы сталкиваемся с периодом серьезных перемен, невиданных за последние сто лет. Независимо от того, что принесут эти перемены, Китай будет по-прежнему решительно и уверенно защищать национальный суверенитет и безопасность» [5].

Что касается влияния в мире, то и для США, и для Китая существуют определенные области, которые каждый из них считает наиболее важными, в первую очередь, на основе близости (они больше всего заботятся о странах и районах, расположенных ближе всего к ним) и/или получения жизненно необходимых ресурсов (например, они больше всего заботятся о том, чтобы не быть отрезанными от важнейших минералов и технологий), и в меньшей степени их экспортных рынков. Наиболее важными для китайцев являются, во-первых, районы, которые они считают частью Китая, во-вторых, районы на своих границах (например, в Китайском море) и районы, находящиеся в ключевых каналах поставок (например, страны «Пояса и пути») или являющиеся поставщиками ключевых импортных товаров, и, в-третьих, другие страны, имеющие экономическое или стратегическое значение для альянсов, в таком порядке.

За последние несколько лет Китай значительно расширил свою деятельность в этих стратегически важных странах, особенно в странах «Пояса и пути», богатых ресурсами развивающихся странах и некоторых развитых странах, что играет все большую роль во влиянии на геополитические отношения. Эта деятельность носит экономический характер и осуществляется посредством увеличения инвестиций в целевые страны (например, займы, покупка активов, строительство инфраструктурных объектов, таких как дороги и стадионы, а также оказание военной и другой поддержки лидерам стран), в то время как США отказываются от предоставления помощи этим странам. Эта экономическая глобализация была настолько масштабной, что большинству стран пришлось крепко задуматься о своей политике в отношении разрешения китайцам покупать активы в пределах своих границ.

В целом, китайцы, похоже, хотят иметь отношения типа трибутария с большинством неконкурирующих стран, хотя чем ближе они к Китаю, тем большее влияние на них хочет иметь Китай. В ответ на эти меняющиеся обстоятельства большинство стран, в той или иной степени, пытаются решить вопрос о том, что лучше — союзничество с Соединенными Штатами или Китаем, причем тем странам, которые находятся в непосредственной близости, необходимо уделить этому вопросу наибольшее внимание. В беседах с лидерами в разных частях мира я неоднократно слышал, что есть два главенствующих соображения — экономическое и военное. Почти все они говорят, что если бы им пришлось выбирать на основе экономики, они бы выбрали Китай, потому что Китай более важен для них экономически (в торговле и движении капитала), а если бы им пришлось выбирать на основе военной поддержки, у США есть преимущество, но большой вопрос в том, будут ли США там, чтобы защитить их в военном отношении, когда им понадобится защита. Большинство сомневается, что США будут воевать за них, а некоторые в Азиатско-Тихоокеанском регионе сомневаются, что у США хватит сил победить, если бы они этого захотели.

Экономика, которую Китай обеспечивает этим странам, является значительной и работает в целом аналогично тому, как Соединенные Штаты предоставляли экономические преимущества ключевым странам после Второй мировой войны, чтобы помочь закрепить желаемые отношения. Влияние Америки по сравнению с влиянием Китая быстро исчезает. Не так много лет назад у Соединенных Штатов не было серьезных соперников, поэтому Соединенным Штатам было довольно легко просто выразить свои пожелания и обнаружить, что большинство стран их выполнят; единственными соперничающими державами были Советский Союз (который не был большим соперником), его союзники и несколько развивающихся стран, которые не были экономическими соперниками. В последние несколько лет влияние Китая на другие страны увеличивается, в то время как влияние США уменьшается. Это также верно в отношении многосторонних организаций — например, Организации Объединенных Наций, МВФ, Всемирного банка, Всемирной торговой организации, Всемирной организации здравоохранения, Международного суда — большинство из которых были созданы Соединенными Штатами в начале становления американского мирового порядка. По мере того, как Соединенные Штаты отходят от них, эти организации слабеют, и Китай играет в них все большую роль.

В ближайшие 5-10 лет, помимо разъединения [6] в других областях, мы увидим, какие страны присоединятся к каждой из этих ведущих держав. Помимо денег и военной мощи, то, как Китай и США взаимодействуют с другими странами (т.е. как они используют свою «мягкую силу»), будет влиять на то, как будут создаваться эти союзы — т.е. стиль и ценности будут иметь значение. Например, за последние несколько лет я слышал, как лидеры по всему миру описывают лидеров обеих стран как «жестоких», что вызывает повышенный страх, что они будут наказаны, если не будут делать то, что хотят лидеры этих двух стран, и им это не нравится до такой степени, что они будут загнаны в объятия другой страны. Будет важно увидеть, как будут выглядеть эти союзы, потому что на протяжении всей истории самая могущественная страна, как правило, терпит поражение от союзов менее могущественных стран, которые в совокупности оказываются сильнее. Возможно, наиболее интересными для наблюдения будут отношения между Китаем и Россией. С начала нового мирового порядка в 1945 году между Китаем, Россией и Соединенными Штатами два из трех государств заключали союзы, чтобы нейтрализовать или одержать верх над третьим. Россия и Китай имеют многое из того, в чем нуждается другая сторона (например, природные ресурсы и военное оборудование для Китая из России и финансирование для России из Китая). Кроме того, поскольку Россия сильна в военном отношении, она была бы хорошим военным союзником. Мы можем увидеть, как этот процесс начинает происходить, наблюдая за тем, как страны согласуют свои позиции по тем или иным вопросам (например, допустить ли Huawei к внутреннему рынку) с США или Китаем.

Помимо международных политических рисков и возможностей, в обеих странах, конечно же, существуют большие внутриполитические риски и возможности. Это связано с тем, что за контроль над правительствами обеих стран борются различные фракции, и неизбежно произойдет смена лидеров, что приведет к изменениям в политике, которые трудно или невозможно предугадать. Хотя эти изменения почти невозможно предвидеть, они не являются полностью невозможными, потому что кто бы ни был у руля, он будет сталкиваться с проблемами, которые существуют сейчас и которые разворачиваются в Большом цикле, который мы обсуждали. Поскольку все лидеры (и все другие участники этих эволюционных циклов, включая всех нас) вступают и выходят на разных участках этих циклов, у них (и у нас) есть определенный набор вероятных ситуаций, с которыми им предстоит столкнуться. Поскольку другие люди в истории вступали и выходили на тех же этапах прошлых циклов, изучая, с чем сталкивались эти люди и как они справлялись со своими встречами на аналогичных этапах, и используя некоторую логику, мы можем несовершенно представить себе диапазон возможностей.

Война капиталов

Два основных риска войны за капитал — быть отрезанным от капитала (что является большим риском для Китая, чем для США) и потерять статус резервной валюты (что является большим риском для США, чем для Китая).

В главе 5 я рассмотрел классические ходы войны капиталов. Все они возможны в конфликте между США и Китаем. Современный термин для этих ходов — «санкции». Цель — отрезать противника от капитала, который ему необходим, потому что нет денег — нет власти. Санкции бывают разных форм от финансовых и экономических до дипломатических и военных. В рамках каждой из этих категорий существует множество версий и способов применения. По состоянию на 2019 год в США действовало около 8000 санкций, направленных против отдельных лиц, компаний и правительств.[7] Я не буду углубляться в различные варианты и цели, поскольку это было бы слишком большим отступлением. Главное, что необходимо знать, — это то, что Соединенные Штаты обладают самым большим арсеналом санкций. Самое главное, что Соединенные Штаты имеют самое большое влияние на мировую финансовую систему и обладают ведущей мировой резервной валютой. Это дает им возможность отрезать большинство организаций от получения денег и кредитов, не позволяя финансовым учреждениям иметь с ними дело, угрожая тем финансовым структурам, которые имеют дело с выбранной организацией, отсечением от глобальных финансовых рынков. Эти санкции ни в коем случае не являются совершенными или всеобъемлющими, но в целом они чертовски эффективны.

Поскольку санкции в отношении финансовых рынков настолько эффективны, они естественным образом заставляют те страны, которые, скорее всего, пострадают от них, разрабатывать подходы либо для их обхода (например, путем разработки альтернативной платежной системы), либо для подрыва власти Соединенных Штатов по их введению. Например, Россия и Китай, которые сталкиваются с этими санкциями и подвергаются гораздо большему риску столкнуться с новыми санкциями, сейчас разрабатывают альтернативную платежную систему и сотрудничают друг с другом. Центральный банк Китая скоро станет первым крупным центральным банком, предложившим цифровую валюту, что сделает ее более привлекательной для использования. Какой бы прогресс ни был достигнут, чтобы китайская валюта стала общепризнанной резервной валютой в ущерб доллару, потребуется время, и его следует рассматривать как часть большого этапа разрыва отношений, который произойдет в течение следующих пяти лет.

Наибольшая мощь Соединенных Штатов обусловлена возможностью печатать мировые деньги (т.е. иметь ведущую резервную валюту мира) и всеми операционными полномочиями (например, влиянием на клиринговую систему), которые сопутствуют этому. Соединенные Штаты рискуют потерять часть этой власти, в то время как китайцы могут ее приобрести. Это происходит потому, что желательность покупки и хранения долговых обязательств в долларах США снижается, поскольку: а) суммы долговых обязательств в долларах в портфелях иностранцев (что особенно важно в портфелях, контролируемых правительством, таких как резервы центральных банков и суверенные фонды благосостояния) непропорционально велики, исходя из ряда хороших долгосрочных показателей того, каким должен быть размер резервных валютных авуаров, б) правительство США и центральный банк США наращивают объемы долга и денег, номинированных в долларах, чрезвычайно быстрыми темпами, что пугает, и на эти суммы будет трудно найти адекватный спрос без того, чтобы Федеральная резервная система не монетизировала большую их часть; в) финансовые стимулы держать этот долг непривлекательны, поскольку правительство США платит по нему ничтожную номинальную доходность и отрицательную реальную доходность; и г) держать долг в качестве средства обмена или хранения богатства в потенциальное военное время менее желательно, чем в мирное время. Кроме того, примерно 1 триллион долларов долга, который держит Китай (что, кстати, составляет лишь около 4% от примерно 27 триллионов долларов, находящихся в обращении), связан с риском. Кроме того, поскольку другие страны понимают, что действия, предпринятые против Китая, могут быть предприняты и против них, любые действия, предпринятые против китайского владения долларовыми активами, вероятно, увеличат воспринимаемые риски владения долларовыми долговыми активами другими держателями этих активов, что приведет к снижению спроса на них. Кроме того, роль доллара как резервной валюты в значительной степени зависит от возможности его свободного обмена между большинством стран, поэтому если США устанавливают контроль над его потоками и/или проводят монетарную политику вопреки интересам всего мира, преследуя свои собственные интересы, это делает доллар менее привлекательным в качестве ведущей мировой резервной валюты. Как вы можете видеть, эти ослабляющие доллар влияния суммируются. В то же время доллар находится в уникально сильной позиции, поскольку он так широко используется, что делает его более ценным и менее легко заменяемым.

Соединенные Штаты испытывают пределы того, насколько одновременно могут существовать: а) огромное количество денег и долгов, номинированных в долларах, б) падение и отрицательная реальная доходность, в) использование доллара в качестве оружия (например, использование может быть ограничено с помощью контроля за движением капитала) и г) фиатная денежная система. Мы не узнаем, каков предел, и не сможем сказать, что он наступил, пока он не будет достигнут. В этот момент будет уже слишком поздно что-либо исправить. Как из моих исследований прошлых исторических экстремальных случаев, в которых существовали эти условия, так и из нашего анализа текущего и предстоящего предложения и спроса на американские деньги и долговые обязательства, видно, что правительство США, Федеральная резервная система и покупатели долговых обязательств проверяют пределы того, сколько денег и кредитов можно выжать из резервной валюты, не сломав ее. Из разговоров с самыми осведомленными людьми в мире в этой области, включая тех, кто сейчас управляет мировой валютной и экономической политикой, и тех, кто делал это в прошлом, я не нашел ни одного человека, который, когда ему показали бы доказательства — то есть, как исторические случаи по отношению к нынешнему, так и текущую картину предложения и спроса на долларовые деньги и долги — не согласился бы с тем, что мы находимся на беспрецедентно рискованной территории и проверяем границы возможного. Это не означает, что кто-то уверен в том, что доллар значительно упадет в цене или в качестве резервной валюты в ближайшем будущем. Картина для доллара и долларового долга похожа (и связана) с картиной для процентных ставок. Если бы несколько лет назад вы спросили, будут ли достигнуты эти экстремальные значения — то есть, будут ли у нас отрицательные номинальные и реальные долгосрочные процентные ставки при настолько больших долгах и заимствованиях на рынке капитала, что правительства не вводят контроль за движением капитала, чтобы форсировать такие обстоятельства — все эти знающие люди ответили бы «невероятно». Это потому, что такого никогда не случалось раньше, и потому, что трудно понять, почему держатели и покупатели этих долгов согласятся на такую сделку, а не переведут свое состояние в другие вещи. Можно было бы посмотреть на прошлые экстремальные ситуации, когда самые большие бюджетные дефициты и монетизация долга существовали в таких больших объемах, а процентные ставки оставались низкими (это были военные годы, когда требовался государственный контроль над капиталом и процентные ставки были целевыми), посмотреть на самые дефляционные и депрессивные экономические времена, и никогда бы не увидели, что такие вещи происходят, поэтому " невероятно" было бы разумной оценкой. Тем не менее, именно это и произошло.

Теперь, наблюдая за тем, кто и что покупал по тем или иным причинам, мы можем понять, почему. Однако урок тот же самый, который мы регулярно получаем на рынках, а именно: неправдоподобное случается чаще, чем можно было бы ожидать. Так что, хотя большинство людей, и в первую очередь крупнейшие мировые эксперты, согласны с тем, что мы испытываем пределы, никто, включая меня, не должен с уверенностью утверждать, что в ближайшее время доллар значительно ослабнет как резервная валюта. Однако мы можем понять, как это будет выглядеть, когда это произойдет, и знать, что, если это произойдет, это, вероятно, не удастся остановить. Произойдет продажа долларовых долгов держателями этих долгов, поскольку они переведут свои активы в другое место, и будет много заимствований долларовых долгов умными должниками, которые воспользуются дешевым финансированием для получения более высоких доходов, и эти шаги потребуют от ФРС выбора между а) позволить процентным ставкам неприемлемо вырасти (поскольку такой рост нанесет серьезный ущерб рынкам и экономике) и б) печатать деньги для покупки большого количества долгов, что еще больше снизит реальную стоимость доллара и долларовых долгов. Как описано в главах 2 и 3, это будет выглядеть как классическая валютная защита. Как объясняется в этой главе, когда центральные банки сталкиваются с таким выбором, они почти всегда печатают деньги, покупают долг и обесценивают валюту, что становится самоусиливающимся фактором, поскольку процентные ставки, получаемые за хранение валюты, недостаточно высоки, чтобы компенсировать обесценивающуюся стоимость валюты. Это продолжается до тех пор, пока валюта и реальные процентные ставки не достигнут уровней, которые устанавливают новые уровни платежного баланса, что является причудливым способом заявить, что пока не будет достаточно большого объема вынужденных продаж товаров, услуг и финансовых активов, и уменьшившегося объема их покупок американцами, снижение долга вряд ли произойдет.

Наиболее часто задаваемый вопрос, касающийся доллара, звучит так: «Как Соединенные Штаты могут потерять статус резервной валюты, если нет хороших альтернативных валют, способных заменить ее?». Поэтому давайте рассмотрим этот вопрос более подробно. Активы резервных валют и их текущие процентные доли в общих валютных резервах выглядят следующим образом:

Эти шесть валют используются в таких количествах как по историческим причинам, так и в силу фундаментальных факторов, влияющих на их относительную привлекательность. Как объясняется и показано на графиках ранее в этом исследовании, использование резервной валюты, как и использование языка, отстает от фундаментальных причин ее использования на многие годы, потому что использование валюты нелегко изменить. В настоящее время четыре наиболее используемые резервные валюты — доллар США, европейский евро, японская иена и британский фунт — принадлежат старым ведущим империям периода после 1945 года, хотя их фундаментальная привлекательность ограничена. Они пришли из стран G5 и являются таким же анахронизмом, как и G5.

Что касается фундаментальной привлекательности каждой из этих валют:

Доллар уже обсуждался, поэтому я не буду повторяться.
Евро — это слабо структурированная валюта, созданная странами, которые держатся вместе благодаря валютному союзу, очень разрозненному по большинству вопросов и слабому в экономическом и военном отношении.
Иена — это валюта, которая не пользуется широким международным спросом среди неяпонцев и страдает от многих тех же проблем, что и доллар, включая слишком большой долг, который быстро растет и монетизируется, так что по нему выплачиваются непривлекательные процентные ставки. При этом Япония является лишь умеренно сильной страной, а не ведущей державой в каком-либо важном смысле.
Британский фунт — анахронично удерживаемая валюта, которая имеет относительно слабые фундаментальные показатели, и страна относительно слаба по большинству наших показателей экономической/геополитической мощи страны.
Золото удерживается, потому что оно работает лучше всего в течение самого долгого времени и, как и британский фунт, потому что оно удерживается с прошлых времен — т.е. до 1971 года, когда золото лежало в основе мировой валютной системы. Он привлекателен тем, что не имеет ранее описанных недостатков фиатных валют, связанных с их перепечатыванием. В то же время его размер ограничен, поскольку рынок золота имеет ограниченные размеры.
Китайский юань — единственная валюта, которая может быть выбрана в качестве резервной валюты из-за ее фундаментальных характеристик — Китай имеет самую большую долю в мировой торговле, его экономика примерно равна самой большой, ему удалось добиться относительной стабильности своей валюты по отношению к другим валютам и ценам на товары и услуги, а его резервы и другие сильные стороны велики. Кроме того, у нее нет 0% процентной ставки, отрицательной реальной процентной ставки, проблемы печатания и монетизации долга, хотя у нее много внутреннего долга, который необходимо реструктурировать. Недостатки этой системы заключаются в том, что она не имеет широкого распространения, не допускает свободного движения капитала и свободно плавающего обменного курса, ее рынки капитала и финансовый центр должны быть лучше развиты, ее клиринговая система не развита, и ей еще предстоит завоевать доверие мировых инвесторов.

История показывает, что всякий раз, когда валюта становится невостребованной, она продается и обесценивается, а капитал находит другие инвестиции (например, золото, серебро, акции, недвижимость и т.д.), поэтому для девальвации валюты нет необходимости иметь привлекательный альтернативный валютный рынок. Другими словами, США могут потерять статус резервной валюты без альтернативной резервной валюты.

Если США не нарушат валютный рынок и рынок капитала Китая, они, вероятно, будут быстро развиваться и все больше конкурировать с валютным и кредитным рынками США. Вы не увидите этого сразу, но вы увидите, как это будет развиваться в шокирующе быстром темпе в течение следующих 5-10 лет. Как показано на примере Нидерландов, Великобритании и США, такое развитие событий соответствует естественному ходу вещей. Кроме того, для этого есть все предпосылки, если китайцы продолжат проводить разумную политику и хорошо развивать свои рынки. Существует большой потенциал для роста значимости китайских рынков капитала, юаня и долговых обязательств, деноминированных в юанях, поскольку в них так мало инвестируют по сравнению с их фундаментальными показателями. Например:

Китай и США — крупнейшие торговые страны, на долю которых приходится около 13% мировой торговли (включая экспорт и импорт), однако на юани приходится лишь около 2% финансирования мировой торговли, в то время как на доллар — более 50%. Увеличить долю финансирования торговли в юанях было бы довольно просто.
Хотя на долю Китая приходится около 19% мирового ВВП [9] (и он растет быстрее, чем США) и около 15% капитализации мирового рынка акций, в настоящее время он имеет лишь около 5% веса в индексах MSCI, а его активы составляют лишь около 2% иностранных активов в портфелях. В отличие от этого, хотя на долю США в целом приходится около 20% мирового ВВП и они растут медленнее, в настоящее время они имеют более 50% веса в индексах акций MSCI и в них вложено около 48% неамериканских денег. Я хочу сказать, что китайские рынки недоинвестированы, потому что инвестиции отстают от развития, особенно для иностранных инвесторов.

Как уже объяснялось и показывалось ранее на примере развития голландской, британской и американской империй, развитие ведущих мировых рынков капитала и мировых центров рынка капитала в Амстердаме, Лондоне и Нью-Йорке было важным шагом в развитии каждой империи чтобы добиться статуса ведущей империей, и традиционно отставало от фундаментальных показателей страны так же, как китайские рынки капитала и Шанхай как финансовый центр (и в меньшей степени Гонконг и Шэньчжэнь) отставали от развития Китая.

Развитие китайской валюты и рынков капитала будет вредным для Соединенных Штатов и выгодным для Китая. Поэтому снова кажется вероятным, что американские политики будут вынуждены выбирать между а) попыткой нарушить этот эволюционный путь, став более агрессивными в своих войнах (в данном случае через более агрессивную войну капитала) и б) принятием того, что эволюция, вероятно, приведет к тому, что Китай станет относительно сильнее, более самодостаточным и менее уязвимым для давления со стороны США за счет лидерства США в этой области, особенно в течение следующих 5-10 лет. Мы видим некоторые первые признаки того, что США начнут сокращать инвестиции американцев в китайские рынки и, возможно, исключать китайские компании из списка американских фондовых бирж. Это обоюдоострые мечи, потому что, нанося незначительный вред китайским рынкам и зарегистрированным на бирже компаниям, они также ослабляют способность американских инвесторов и американских фондовых бирж быть конкурентоспособными, что будет способствовать развитию этих рынков в Китае и других странах. Например, выбор Ant Group в пользу листинга на биржах Гонконга и Шанхая дает инвесторам возможность выбора: инвестировать на этих китайских биржах или пропустить эти инвестиции, которые котируются там, а не на других биржах.

Военный конфликт

Я не военный эксперт, но мне доводится общаться с военными экспертами, и я провожу исследования на эту тему, поэтому я передам то, что мне было предоставлено. Принимайте или не принимайте это на свой страх и риск.

Невозможно представить, какой будет следующая крупная война, хотя, вероятно, она будет намного хуже, чем многие себе представляют. Это связано с тем, что многие виды оружия разрабатывались в тайне, а также с тем, что творческий потенциал и возможности причинения боли чрезвычайно возросли во всех приемах ведения войны с тех пор, как в последний раз использовалось и было продемонстрировано в работе самое мощное оружие. Сейчас существует больше приемов ведения войны, чем можно себе представить, и в рамках каждого из них больше систем оружия, чем кто-либо знает. Хотя, конечно, ядерная война — это страшная перспектива, я слышал о не менее страшных перспективах биологической, кибернетической, химической, космической и других видов войны. Многие из них еще не испытаны, поэтому существует большая неопределенность относительно того, что они из себя будут представлять.

На основании того, что мы знаем, можно сделать вывод, что а) геополитическое противостояние США и Китая в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях обостряется в военном ключе, потому что обе стороны проверяют пределы возможностей друг друга, б) Китай сейчас в военном отношении сильнее США в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, поэтому США, вероятно, проиграют войну в этом регионе, в) Соединенные Штаты сильнее во всем мире и в целом и, вероятно, «выиграли» бы большую войну, хотя г) большую войну слишком сложно хорошо представить из-за большого количества неизвестных, включая то, как поведут себя в ней другие страны и какие технологии тайно существуют. Единственное, с чем согласны большинство информированных людей, это то, что такая война была бы невообразимо ужасной.

Также следует отметить, что а) темпы совершенствования военной мощи Китая, как и темпы совершенствования по другим направлениям, были чрезвычайно быстрыми, особенно за последние 10 лет, и б) ожидается, что в будущем темпы прогресса будут еще быстрее, особенно если его экономические и технологические усовершенствования продолжат опережать американские. Некоторые считают, что Китай может достичь обширного военного превосходства за 5-10 лет.

Что касается потенциальных мест военных конфликтов, то Тайвань, Восточно-Китайское и Южно-Китайское моря, Северная Корея — самые большие горячие точки, а Индия и Вьетнам — следующие по значимости (по причинам, на которых я не буду останавливаться).

Что касается обширного военного столкновения между Соединенными Штатами и Китаем, то оно будет включать в себя все ранее упомянутые типы войн плюс еще больше войн, преследующих свои максимальные цели, потому что в борьбе за выживание каждый направит все свои силы на другого, как это делали другие страны в истории, так что это будет третья мировая война, и третья мировая война, вероятно, будет гораздо более смертоносной, чем вторая мировая война, которая была гораздо более смертоносной, чем первая мировая война, из-за технологического прогресса, который был достигнут в способах причинения вреда друг другу.

Размышляя о времени начала войны, я придерживаюсь принципа, что когда в странах происходят большие внутренние беспорядки, это удобный момент для противоборствующих стран, чтобы агрессивно использовать их уязвимость. Например, японцы предприняли свои шаги по захвату европейских колоний в Юго-Восточной Азии в 1930-х годах, когда европейские страны были охвачены депрессией и конфликтами. История также учит нас тому, что при смене руководства и/или слабом руководстве в условиях сильного внутреннего конфликта риск того, что противник предпримет наступательные действия, следует считать повышенным. Например, такие условия могут сложиться во время предстоящих президентских выборов в США. Однако, поскольку время на стороне Китая (из-за тенденций улучшения и ослабления, показанных на предыдущих графиках), в случае войны китайцы будут заинтересованы в том, чтобы она произошла позже (например, через 5-10 лет, когда они, вероятно, станут более самодостаточными и сильными), а США — в том, чтобы она произошла раньше.

Теперь я собираюсь добавить еще два типа войны: 1) война культур, которая будет определять, как каждая сторона будет подходить к этим обстоятельствам, включая то, за что они скорее умрут, чем сдадутся, и 2) война с самими собой, которая будет определять, насколько мы эффективны, что приведет к тому, что мы будем сильны или слабы в критических аспектах, которые мы ранее исследовали.

t.me/Hamvestor

Ссылки на переводы других связанных статей:

Вступление: Изменяющийся мировой порядок - The Changing World Order

Глава 1: Большие циклы в двух словах

Глава 2: Большой цикл денег, кредитов, долгов и экономической активности: Часть 1 | Часть 2 | Часть 3

Глава 3: Меняющаяся ценность денег

Глава 4: Большие циклы Голландской и Британской империй и их валют: Часть 1 | Часть 2

Глава 5: Большие циклы Соединенных Штатов и доллара. Часть 1

[4] Широко признано, что «смена режима» была широко используемым приемом Соединенных Штатов для управления глобальным мировым порядком.

[5] Это заявление было сделано, в частности, в связи с проблемой воссоединения Тайваня.

[6] Разделение, хотя оно и необходимо, учитывая обстоятельства, будет трудным и приведет к значительному снижению эффективности. Один знающий человек назвал это разделение скорее ограниченным, чем широкомасштабным, что, на мой взгляд, вполне логично.

[7] См.: https://www.theatlantic.com/politics/archive/2019/05/why-united-states-uses-sanctions-so-much/588625/

[8] Доля долговых обязательств, номинированных в долларах США, велика по отношению к: а) процентной доле активов, которую международные инвесторы должны иметь, чтобы хорошо сбалансировать свои портфели; б) объемам владения резервными валютами, которые необходимы для удовлетворения потребностей в финансировании торговли и потоков капитала; в) размерам капитализации долгового рынка США по отношению к капитализации других рынков; г) размерам и важности экономики США по отношению к другим экономикам. Долг, номинированный в долларах, сейчас непропорционально велик, потому что доллар США является ведущей мировой резервной валютой, из-за чего он воспринимается как более безопасный актив, чем он есть на самом деле, а также потому, что заимствования в долларах США были непропорционально велики. Теперь большинство тех, кто решает, какие активы держать на различных рынках, не склонны увеличивать эти доли в соответствии с большим количеством американских облигаций, подлежащих продаже, и фактически рассматривают возможность сокращения своих долей в американском долге, что, если это произойдет, потребует больших закупок со стороны Федеральной резервной системы.

[9] С поправкой на паритет покупательной способности.

Bridgewater Daily Observations подготовлен и является собственностью Bridgewater Associates, LP и распространяется исключительно в информационных и образовательных целях. При этом не учитываются конкретные инвестиционные потребности, цели или толерантность любого из получателей. Кроме того, фактические инвестиционные позиции компании Bridgewater могут и часто будут отличаться от ее выводов, обсуждаемых в настоящем документе, в зависимости от любого количества факторов, таких как инвестиционные ограничения клиентов, ребалансировка портфеля и затраты на транзакции, среди прочего. Получатели должны проконсультироваться со своими собственными консультантами, включая налоговых консультантов, перед принятием любого инвестиционного решения. Данный отчет не является предложением о продаже или ходатайством о предложении о покупке упомянутых ценных бумаг или других инструментов.

В исследованиях Bridgewater используются данные и информация из публичных, частных и внутренних источников, включая данные фактических сделок Bridgewater. Источники включают Австралийское бюро статистики, Bloomberg Finance L.P., Capital Economics, CBRE, Inc, CEIC Data Company Ltd., Consensus Economics Inc, Corelogic, Inc, CoStar Realty Information, Inc, CreditSights, Inc, Dealogic LLC, DTCC Data Repository (U.S.), LLC, Ecoanalitica, EPFR Global, Eurasia Group Ltd., Eurasia Group Ltd., EPFR Global, Eurasia Group Ltd., Eurasia Group Ltd. и др, Европейский институт денежных рынков — EMMI, Evercore ISI, Factset Research Systems, Inc, The Financial Times Limited, GaveKal Research Ltd., Global Financial Data, Inc, Haver Analytics, Inc, ICE Data Derivatives, IHSMarkit, The Investment Funds Institute of Canada, International Energy Agency, Lombard Street Research, Mergent, Inc, Metals Focus Ltd, Moody's Analytics, Inc, MSCI, Inc, Национальное бюро экономических исследований, Организация экономического сотрудничества и развития, Pensions & Investments Research Center, Renwood Realtytrac, LLC, Rystad Energy, Inc, S&P Global Market Intelligence Inc, Sentix Gmbh, Spears & Associates, Inc, State Street Bank and Trust Company, Sun Hung Kai Financial (UK), Refinitiv, Totem Macro, United Nations, US Department of Commerce, Wind Information (Shanghai) Co Ltd, Wood Mackenzie Limited, World Bureau of Metal Statistics и World Economic Forum. Хотя мы считаем информацию из внешних источников надежной, мы не берем на себя ответственность за ее точность.

Мнения, выраженные в настоящем отчете, являются исключительно мнением компании Bridgewater на дату составления настоящего отчета и могут быть изменены без предварительного уведомления. Bridgewater может иметь значительный финансовый интерес в одной или нескольких обсуждаемых позициях и/или ценных бумагах или деривативах. Лица, ответственные за подготовку данного отчета, получают вознаграждение в зависимости от различных факторов, включая, помимо прочего, качество их работы и доходы фирмы.

валюты кредитно-денежная политика долг экономика рэй далио Облигации Bridgewater Associates MMT