Рубль все укрепляется, и некоторые уже усматривают в этом опасность «Голландской болезни». Несколько слов о том, что это за зверь и следует ли его сейчас опасаться.

Этот недуг обычно связывают с экспортом энергетических ресурсов, развитие которого схематично можно представить так: приток валютной выручки в страну – укрепление национальной валюты – снижение конкурентоспособности отечественных производителей – упадок отраслей обрабатывающей промышленности и сельского хозяйства – снижение занятости.

В теории, вся эта причинно-следственная цепочка может развернуться и у нас, но на деле она пока ограничивается для нас лишь первыми двумя звеньями, а все плохое начинается с третьего звена, которое может и заставить себя ждать.

Наша конкурентоспособность страдала бы в случае (относительно) свободной торговли. В отсутствие серьезных ограничений для импорта и экспорта укрепление национальной валюты делает собственную продукцию обрабатывающих отраслей дороже и на внутреннем, и на внешнем рынке, происходит ее замещение иностранными аналогами и как следствие сокращение ее производства.

( Читать дальше )

В начале весны были распространены апокалиптические прогнозы о долларе за тысячу рублей, гиперинфляции и спаде производства в десятки процентов. В новых прогнозах больше расчета и меньше прежних эмоций, и звучат они все менее тревожно. Посмотрим на один из них, предложенный экспертами Института переходных экономик Банка Финляндии на основе данных межотраслевого баланса нашей экономики и пересказанный РБК.

Они отдельно рассматривают эффекты сокращения импорта и экспорта на ВВП и рассматривают три сценария: текущее состояние; полное прекращение торговых отношений с Западом; полное прекращение торговли со всем миром.

При первом сценарии сокращение импорта будет нам стоить 4% ВВП, а сокращение экспорта – лишь 1% ВВП. (Правда, неизвестен суммарный эффект, т.к. эти два эффекта отчасти усиливают, отчасти погашают друг друга.)

( Читать дальше )

По этой теме ответил на несколько вопросов для портала «Финам»

Мы рассматриваем сценарий, при котором в перспективе возможно снижение физических объемов экспорта и при этом установление льготных условий для экспортеров для продаж внутри России, что может стать стимулом для налаживания внутреннего производства. При этом нужен будет импорт средств производства и жизненно необходимой продукции (медикаменты и др.). В этом сценарии для экспортеров будет уже не так важен курс рубля, а импортеры будут заинтересованы в крепком рубле. Считаете ли вы реалистичным рассматриваемый сценарий?

Льготные условия для экспортеров, чтобы компенсировать им возможную потерю экспортной выручки – звучит не слишком реалистично. Любые льготы делаются за счет бюджета. В случае потери экспортной выручки большие потери понесет и бюджет. Трудно ожидать, что правительство пожелает превращения основной своей дойной коровы в нахлебника.

Но сокращение экспортной выручки, с одной стороны, и необходимость сгладить последствия санкций для потребителей, с другой, могут ослабить заинтересованность государства в слабом рубле.

( Читать дальше )

Рубль продолжает укрепляться. Созданные государством ограничения создали навес предложения валюты, который закономерно разрешается снижением ее цены. Но если роль государства здесь так велика, возникает вопрос, какой курс оно хотело бы поддерживать на долгосрочной основе.

До сих пор российское государство, как и многие другие на нашей планете, было заинтересовано в слабой национальной валюте. Соображения известны – отечественные экспортеры более конкурентоспособны по цене, на внутреннем рынке все наоборот в пользу отечественных производителей и в придачу выше налоговые поступления от экспортеров.

Эти мотивами можно объяснить то, почему государство, будучи и раньше в состоянии укрепить рубль, этого не делало.

Хотя сейчас эти мотивы остаются в силе, они уже не имеют прежнего значения. Стимулировать экспорт и поддерживать отечественного производителя, обеспечивая и тем и другим возможность предлагать более выгодные условия, чем у конкурентов, – это в условиях разрыва торговых связей, отъема собственности и прочих радостей экономической войны, явно, не первоочередная задача.

( Читать дальше )

На днях я привет график, характеризующий это соотношение на примере США.

Еще кое-какие пояснения.

Как известно, денежные власти западных стран уже давно держат ставки на сверхнизком уровне, а у некоторых номинальная ставка ниже нуля. Им нередко противопоставляют политику развивающихся стран, где ставка как правило существенно выше. Но следует иметь ввиду, что важна не столько номинальная, сколько реальная ставка, т.е. за вычетом инфляции. Последняя в западных странах в среднем ниже, поэтому реальные ставки в разных странах оказываются сопоставимы и колеблются вокруг нуля. (Я уже как-то приводил расчет, из которого следует, что, напр., вклад в швейцарском банке с отрицательной номинальной ставкой на длинном интервале не уступает вкладу в американском или российском банке с положительной доходностью, если учесть разницу в инфляции и валютную переоценку.)

( Читать дальше )

Очередное снижение ставки превзошло ожидания и содержит важные сигналы по части настоящего и будущего нашей экономики. Несколько соображений на этот счет:

1. Не откажу себе снова в удовольствии указать на исполнение моих прогнозов. В первом из них месяц назад я допускал переход к снижению ставки в этом году, что было не так уж очевидно на фоне охвативших многих панических настроений относительно рубля и инфляции.

Несколькими днями позднее я предположил, что начавшееся тогда снижение ставки «станет первым шагом в новом цикле смягчения денежно-кредитной политики», что и реализовалось сегодня.

Наконец, в том же посте я допустил, что «итоговая инфляция окажется ниже 20%». Это близко к нынешним инфляционным ожиданиям ЦБ, но находилось в остром противоречии с распространенными прогнозами месячной давности об ожидающей нас невиданной инфляции;

2. В своих прогнозах я исходил из некоторых общеэкономических принципов и статистических тенденций, как то

( Читать дальше )

Инфляция в США на сорокалетнем максимуме, а ставку, с помощью которой с нею обычно борются, повышают крайне осторожно.

Не исключено, однако, что этого и, что важнее, озвученных планов окажется достаточно. На графике я собрал данные по трем ставкам, из которых одну устанавливает ФРС, а две другие – те, по которым бизнес и потребители реально занимают для долгосрочных целей.

Как видно на картинке, движению вверх/вниз ставки ФРС предшествует движение других ставок в том же направлении. Объясняется тем, что денежные власти обычно заранее предупреждают о своих планах и финансовые институты включают их в свою политику ценообразования.

Напр., сейчас ФРС только начинает повышать ставку, а коммерческие ставки уже на уровне локальных допандемийных максимумов и выше.

Таким образом, антиинфляционные меры начинают работать еще до того, как они реально вводятся. Ставка сейчас на уровне 0.33%, а коммерческий сектор отталкивается от предстоящих реалий конца этого года, когда ставка ФРС существенно вырастет.

Мой Телеграм-канал

Рецепт, который многие ныне пропагандируют, мол, экономику надо мобилизовать на военные нужды, а для этого надо раздавать дешевые кредиты. Еще раз несколько тезисов на этот счет:

1. Смотреть надо на реальную ставку, а она обычно держится на нулевом уровне. При нынешней ожидаемой инфляции опустить ставку – равнозначно отрицательной ставке, при которой кому-то будут давать кредиты, не только не взимая плату, но даже доплачивая за это. Иными словами, это система субсидирования предприятий;

2. Субсидирование одних производится за счет других. При этом, решения прямо или косвенно принимает чиновник, который в случае провала не отвечает своим кошельком. Поэтому одно калечим, а другое – не факт, что лечим;

3. Дешевые кредиты на военные нужды – это политика в стиле «все для фронта, все для победы», при которой всем поголовно приходится вкладываться. В условиях ВОВ было оправданно, поскольку иначе было не победить. Сейчас государство заявляет, что справится и без такой дополнительной нагрузки на население;

( Читать дальше )

Пол Кругман, получивший премию памяти Альфреда Нобеля по экономике за статьи тридцатилетней давности, уже давно переключился с научного фронта на идеологический и информационный, рассказывая читателям Нью Йорк Таймс о провалах России даже там, где, по общему мнению, она преуспевает. Укрепившийся рубль, оказывается, является предвестником катастрофического спада.

Объясняет он это, опираясь на идею «невозможной троицы» в международных финансах. Стабильность отечественной валюты, открытый рынок капитала и свободная денежно-кредитная политика суть три желательных условия, которые ни одна страна не может себе обеспечить одновременно. Но выполнение любых двух из этих условий обязательно для надлежащего функционирования экономики.

В качестве примеров Кругман приводит Великобританию с нестабильным фунтом, ЕС с прибитой к полу гвоздями ставкой и Китай с высокими барьерами на движение капитала. Во всех трех случаях экономика в состоянии балансировать между финансовой стабильностью и экономическим ростом.

( Читать дальше )

Очередная знаменательная веха в экономической войне РФ с Западом. Уже понижают ключевую ставку и вводят другие послабления, отражающие уверенность в завтрашнем дне.

Несколько комментариев на эту тему:

1. Снова исполнилось мое предсказание, которое звучало следующим образом:

… инфляционные ожидания денежных властей могут быть и ниже установленной ими ставки, а значит ставку до конца года либо понизят, либо годовая инфляция окажется ниже ее уровня

Кстати, это предсказание шло вразрез с ожиданиями многих экспертов, которые предполагали, что ставку поднимут еще выше. Но ситуация развивается очень быстро, и я не ожидал, что мой прогноз «до конца года» исполнится чуть более чем через неделю;

2. Отменяется комиссия, а по сути, налог на покупку валюты. Опять же, это отражает уверенность в том, что угроза паники на валютном рынке позади, и, если народ и ринется покупать доллары, обрадованный отменой налога, рубль останется в назначенном для него коридоре;

( Читать дальше )