Рынок криптовалют взбудоражен. Победа Дональда Трампа, его обещания сделать биткоин «суперсилой мира» и превратить США в «криптостолицу планеты» за считаные дни разогнали стоимость BTC почти на 40%. Кажется, нас ждёт новый виток криптолихорадки, но стоит ли всему этому верить?

Почему биткоин вдруг стал «золотым»? Всё просто: ограниченное предложение, защита от инфляции, интерес государства. А идея Трампа создать стратегический резерв биткоинов (обещают 1 млн монет, почти $97 трлн) — это как если бы США решили пополнить свои золотовалютные запасы, но вместо золота — цифровые монеты. Логика понятна: такой шаг мог бы укрепить доверие к криптовалютам, привлечь в США майнинг и даже помочь покрыть гигантский госдолг.

Однако у этой «золотой мечты» хватает проблем. Биткоин — актив с высокой волатильностью: то $60 000, то $20 000. Да и кто помешает хакерам или кибератакам уничтожить этот резерв? Не говоря уже о критике со стороны экологов: майнинг «съедает» столько энергии, сколько целые страны, а сам процесс остаётся далёким от экологичности.

На горизонте — новый виток обсуждений стейблкоинов в России. Минфин и Центробанк готовятся решить, смогут ли цифровые активы, привязанные к реальным валютам, стать инструментом международных расчетов. Чем это грозит и какие возможности открывает для нашей экономики?



Поначалу может показаться, что это очередная попытка России обойти санкции и упростить торговлю с дружественными странами. Но стейблкоины — это не просто обходной путь. Это шаг в будущее, где стабильные и прозрачные криптовалюты могут стать основой для глобальной торговли. Почему стейблкоин, а не цифровой рубль или обычные криптовалюты? Всё дело в привязке к реальным активам. Это делает их стабильнее, а значит — более приемлемыми для внешнеэкономической деятельности.

Ключевой вопрос — какие страны будут готовы принять такую форму расчётов? В условиях санкционного давления, Россия стремится создать новый финансовый мир, где американские доллары — не единственный «король» на троне. БРИКС, Турция и другие партнёры готовы к обсуждению, но смогут ли они убедить мир в безопасности и прозрачности таких расчетов? Вопросы остаются, как и риск столкнуться с дополнительными барьерами.