Гибель малайзийского самолета явно была случайной, и этой трагедию не следует использовать как предлог, чтобы наказывать Россию.
Саймон Дженкинс (Simon Jenkins)
Почему внешняя политика часто бывает такой глупой? С того самого момента, как мы только узнали о сбитом над Украиной малайзийском авиалайнере, было очевидно, что его гибель была несчастным случаем. Кто бы ни был ее непосредственным виновником, он не хотел этой трагедии. Это не было новое 11 сентября. Перед нами результат ошибки, а не заговора.
Однако во внешнеполитической сфере все просто обожают заговоры. Владимир Путин обвинил украинское правительство. Украина обвинила пророссийских повстанцев. Представитель США в ООН Саманта Пауэр (Samantha Power) «не исключила», что ответственность за инцидент может нести Москва. Лондон просто завыл во весь голос. Раз пролилась кровь, кто-то должен быть в этом виноват.
Между тем случившееся было всего лишь чудовищным результатом неразберихи в бандитской стране, и единственное, что можно было сделать – как можно быстрее позаботиться о достоинстве жертв катастрофы. Однако еще до того, как трупы были извлечены из-под обломков, политики наперегонки кинулись ужесточать санкции, сворачивать торговлю, высылать олигархов и замораживать банковские счета. Вскоре они уже передрались, как крысы в мешке. Барак Обама был объявлен мямлей, Франсуа Олланд – соглашателем, Дэвид Кэмерон – лицемером. Философ Бернар-Анри Леви (Bernard-Henri Lévy) принялся метать во всех подряд громы и молнии: «Это дух Мюнхена, это умиротворение и это позор».
Такие моменты крайне опасны. В 1914 году австрийское правительство провозгласило убийство кучкой сумасбродов эрцгерцога Франца-Фердинанда «заговором сербского правительства» – и развязало войну. В 1983 году русские сбили над Сибирью отклонившийся от курса корейский авиалайнер. Погибли все, кто находился на борту, 269 человек. Это был явный несчастный случай, результат пьяной паники в наземном центре управления, отдававшем приказы истребителям. Однако на эти разведданные не обратили внимания, и инцидент был использован как повод для одного из самых пугающих кризисов холодной войны.
Через пять лет настала очередь Америки. Крейсер США сбил в иранском воздушном пространстве иранский гражданский самолет Airbus A300. Американские ВМС юлили и оправдывались, а Иран воспользовался случаем и заявил о преступной неспровоцированной агрессии. Дело не улучшил и факт награждения Вашингтоном своих моряков медалями. В итоге Соединенные Штаты отказались признавать юридическую ответственность и лишь через восемь лет выплатили 62 миллиона долларов семьям погибших в виде компенсации.
Ужасно видеть, как подобные происшествия искажаются, чтобы можно было вволю за них мстить. Безусловно, Путин ведет безответственную политику на западной границе России, снабжая украинских повстанцев большим количеством оружия, и это повышает вероятность несчастных случаев подобного рода. Однако сама мысль о том, что он желал этой трагедии, просто нелепа. С тем же успехом можно было бы считать, что Константин Черненко мечтал сбить корейский самолет, а Рональд Рейган – иранский.
Участь авиалайнера, вероятно, шокировала Путина точно так же, как и всех прочих. К тому же эта история сорвала его аккуратную региональную игру и заставила его занять оборонительную позицию. Судя по данным из Москвы, он возмущен и рассержен — и поэтому в основном прислушивается к своим советникам-«ястребам» и их националистической риторике. Конфуций советовал в такие моменты предоставлять противнику возможность отступить. Вместо этого западные «ястребы» с азартом принялись издеваться над паранойей Путина, как будто стремясь спровоцировать его на какой-нибудь опасный шаг.
Я бывал в России в 1990-х годах — после того, как она потерпела унизительное поражение в холодной войне. Тогда она мне показалась мрачным и опасным местом, похожим на Германию после поражения 1918 года. Однако в то время можно было подумать, что никто из западных дипломатов не слышал ни о Версальском договоре, ни о предостережениях Кейнса насчет его последствий. Безусловно, для укрепления экономических связей между Востоком и Западом делалось многое. Энергоресурсы и инвестиции текли рекой, завязывались новые контакты. Западные компании резвились под ручку с олигархами и клептократами. Деньги, украденные у российского народа, уходили сначала в сомнительные банки на Кипре и в Лондоне, а оттуда на рынки недвижимости Швейцарии и Британии. Лондон вполне заслужил титул величайшего в истории скупщика краденого.
И все бы хорошо, но параллельно с этим НАТО и Евросоюз продвигались по Восточной Европе к российской границе, как будто намеревались подразнить проигравшего соперника, наставив пушки прямо на ворота Москвы. Сторонники НАТО усердно доказывали, что любая страна – будь то Латвия, Грузия или Украина — имеет право вступать в любой клуб по своему вкусу (правда им почему-то не понравилось когда крымчане приняли аналогичное решение). При этом надо было полными идиотами, чтобы игнорировать гордость России и боязнь русских оказаться в окружении. Те, кто так действовал после холодной войны, буквально провоцируя приход Путина к власти, понимали толк в пиаре, но явно не знали истории.
Нам рассказывают, что восток Украины – лишь одна из потенциальных горячих точек, которые Путин может создать вдоль российской границы – от Прибалтики до Кавказа. Там везде есть русские меньшинства (а кое-где и большинство), способные столкнуться с местным нерусским населением. Европейские лидеры явно нисколько не заинтересованы в разжигании подобных конфликтов, но, тем не менее, в Грузии и Украине они сделали именно это.
Для Британии – и для Америки – было бы полным безумием пытаться устанавливать свои порядки вдоль бесконечных российских границ. Использовать трагический случай с самолетом как предлог для войны – столь же безумная идея. Эта показная агрессивность просто нелепа – тем более, что в итоге мы в очередной раз склоняемся к вялой бессмыслице экономических санкций. При этом со стороны Запада выглядит запредельным лицемерием требовать введения санкций против Москвы, у которой он охотно покупает газ и которой продает оружие, корабли, квартиры в центре Лондона и места в Итоне. Впрочем, для нас двойные стандарты – не новость. По данным комитета Палаты общин по оружейному экспорту, Британия сейчас продает вооружения на сумму 12 миллиардов фунтов 27 странам, в которых наше министерство иностранных дел видит проблемы в области прав человека. И как бы то ни было, вряд ли на Земле станет больше мира, если в Европе подорожает энергия, российским компаниям станет труднее брать кредиты, а «путинским дружкам» будет сложнее делать покупки в Harrods. Путина такие вещи совершенно не волнуют.
В современном мире экономические санкции – это что-то вроде улан с пиками на окопной войне: красиво, но бесполезно. Их продолжают применять, несмотря на множество исследований, которые доказывают, что они бессмысленны, жестоки и контрпродуктивны. Вспомните, сколько раз Кэмерон после очередного экстренного совещания в своем бункере обещал «ужесточить экономические санкции» против очередного провинившегося режима – и сколько раз это не приносило никакой пользы? Риторика у него каждый раз была одной и той же: «дать сигнал», «продемонстрировать решимость», «заставить заплатить», «не оставить проступок безнаказанным». Такое впечатление, что Британия превратилась в какого-то великовозрастного школьного старосту.
Появление в Москве 1990-х жесткого и приземленного националиста вроде Путина было почти гарантировано. Возможно, он – неприятный тип, но он управляет страной, которая по-прежнему остается весьма могущественной. Смеяться над его гордостью и будоражить его паранойю – большая глупость. Кстати, в той стране, которая это хорошо понимает и способна мыслить здраво, правит Ангела Меркель. Слава Богу, что у нас по-прежнему есть Германия.
(
Читать дальше )
