«Бизнес по хранению контейнеров трудный», — говорит он, причем на постоянной основе. Немного сошли с ума. Откроем фасоль. Обязательно. Микросюжет: за окном на заснеженной тропинке увидела бездомную несчастную кошку непонятного цвета, но на вид, к слову, почти что породистую. Она бежала по этой тропинке в поисках своего небольшого счастья под которым понимается хотя бы какой-то кусок хлеба. Иного смысла существования в данных условиях и обстоятельствах для неё быть не может по определению. Эта кошка — всего лишь примета времени. Как опустившийся ниже плинтуса бегунок ртутного градусника, что тоже за окном. Судьба у последнего более счастливая. И это тоже написалось к слову, не более того. Когда пройдет десять минут. Двадцатого февраля две тысячи двадцать третьего года. Во множественном числе. Включай мозги: очередное «письмо несчастья» от местного ГИБДД в моём в прямом смысле этого слова почтовом ящике по внутреннему своему содержанию совсем не напоминало «письмо дочери» от инвестиционного аналитика Гарри Брауна. Сейчас иные времена, иные дороги и иные правила дорожного движения. Ой! Ну ведь подло же как. Подобная социальная коммуникация, да ещё в континууме современного донельзя распоясавшегося постмодерна, ну совершенно мне не к лицу. Убеждена в этом. Эффект Даннинга-Крюгера на примере приключений всех этих в некотором роде замечательных персонажей — моей ушлой соседки Светланы и другого моего деклассированного соседа Максима, что отныне стойко отчего то ассоциируется у меня с классическим кукусиком, телом мужского рода, но не духом. Сегодня в больнице имени Кащенко прощались с умершей в прошлый понедельник моей бывшей соседкой Верой — бабушкой Максима. Мудрено ли? В больницу имени Кащенко, кажется, попадают именно для того, чтобы вовремя умереть. Светлана не появилась на прощании. Переписать на себя долю в квартире Веры ещё при ее жизни/присмерти у Светланы не получилось, но зато вдогонку, чего и следовало ожидать, в качестве неизбежных «социально-коммуникационных» последствий получился грандиозный скандал с Максимом, который обвинил Светлану в коварной краже из квартиры Веры документов на эту самую квартиру. Соседские войны с моим скромным пассивным участием — моя квартира расположена аккурат между квартирами таких совсем не замечательных соседей. Теперь Максим собирается судится со Светланой. А ведь в Санкт-Петербурге в ближайшее время ожидается до минус двадцати пяти градусов мороза. Наступит новая история и я буду вспоминать эти суровые зимы из прошлого. Имя соседа напомнило имя другого Максима из местных питерских чебурнет-новостей, совсем уже привычных и банальных для посткультурной столицы: «суд Санкт-Петербурга отправил в СИЗО супругов Максима и Татьяну, которые систематически издевались над своей 6-летней дочкой. Родной отец и мачеха не просто били ребенка, но пытались выдрать зубы, обрили наголо и облили кипятком. Девочка якобы заслужила это за сходство с родной матерью, которая оставила Максима». Быть похожим на воображаемого Максима — отныне препятствие, которое стоит объезжать даже ценой штрафа ГИБДД. Когда я прочитала на просторах чебурнета эту обыкновенную для нашего «развитого либерализма» криминальную новость, то искренне обиделась на контекстную рекламу, что привела меня к этой самой криминальной хроники, — в итоге отказалась от заказа модной вещицы на сайте «Ламода». Так тоже в жизни бывает — случайные «сверхпассионарные» новости, адаптирующиеся к изменениям на экране моего смартфона, причем исключительно в худшую сторону; случайная отрицательная эмоция вследствие этого; эвакуированное настроение и антинастроение и вдогонку; отсутствие заказа на «Ламода». Держите это в семье. Кипит бульон. С молоком и яйцами. Все подходит в своему логическому концу: сегодня сходила в церковь. Для того, чтобы мне в церкви случайно не позвонила какая-нибудь близлежащая подруга, например, моя коллега Тупикова Наталья Владимировна или Новожилова Наталья Сергеевна, заблаговременно отключила свой телефон. Узнала, оказывается, что заказ молитвы за здравие в церкви теперь стоит ровно тысячу рублей. Инфляция видать, а может быть и что-то ещё. Не могу ни утверждать, ни сказать — отвисла челюсть от изумления и удивления. Увидела у одной из икон разбитого горем мужчину. Поставила свечку и быстро отошла от него. При выходе из храма на меня свалились увесистые капли дождя, точнее растаявшего снега. Посчитала это хорошим знаком, но чувство было не совсем искренним — жизнь приучила не ждать от шальных событий удачи и прочих вытекающих из неё хороших новостей. Во множественном числе. Я никогда не буду жертвовать собой ради чужих идей и интересов, тем более, не буду жертвовать собой ради чужих людей. Я никогда не буду полезным идиотом для кого-то бы ни было либо пешкой, расходным материалом в чей-то игре. Сегодня впервые в жизни зашла в магазин «Пятёрочка» на Кронштадтской улице. Странно жить столько лет в родном городе, пусть и маленьком, и ни разу не зайти в какой-либо магазин. Такое тоже бывает. Вечер девятнадцатого февраля две тысячи двадцать третьего года: «Секрет Сплинт-Холла» — интересный и загадочный детский роман Кэти Коттон, местами дополненный всеми первичными «половыми признаками» классического исторического фэнтези. Я читаю сейчас его своей дочери на ночь. По сюжету война закончилась, но разрушительные потери и прочие вытекающие из нее последствия оказались слишком трудными для героев. Вынужденные поневоле вернуться в свой родовой дом, Сплинт-Холл, они должны выковывать новую жизнь, послевоенную и более трудную жизнь. Когда сестры обнаруживают удивительные и странные вещи, происходящие ночью на территории своего нового обитания, то они поневоле начинают задумываться над тем, а является ли Сплинт-Холл тем, чем кажется. Лед был тоньше. / Перефразировалось, так как зарусофобилось. Зарусофобилось, так как загрустмлось. Загрустилось, так как заголодалось. Заголодалось, так как предпнинилась попытка сесть на диету Вальтера Лонго, что в итоге не удалось, причем от слова совсем: «подобным образом они поступают и во внутренней политике, выбирая незатейливые решения и совершенно, даже иногда принципиально не думая о их последствиях. Простых русских, естественно, иногда жалко, но в тоже время — совершенно нет, потому что они перестали бороться за свои права, за свою жизнь, культуру и традиции, отдав на откуп коррупционерам своё настоящее и будущее — строительство нового чудного русского мира, в котором им своего места точно не найдётся. Хотя нет, в качестве банальной биомассы вздобренной монголоидами и прочими бурятами они скорее всего ему всё же пригодятся. Наш первый магазин. Крутикова Диана Андреевна. Город Ломоносов.
Новости тг-канал
Купить Mozgovik