Современная теория денег: радикальная экономика побеждает друзей
В американском избирательном сезоне, который превратился в костер православия, одно табу выживает практически без изменений: дефицит опасен.
Школа экономистов-диссидентов тоже хочет бросить ее в огонь.
Настало подходящее время, и не только в США. Будь то отрицательные процентные ставки или вертолетные деньги, которые доставляют свежезаваренную наличность прямо к потребителям, центральные банки заглядывают в свои наборы инструментов, чтобы увидеть, что осталось. Несмотря на все их нововведения, восстановление экономики остается ниже нормы в промышленном мире.
Призывы правительств принять меры по оказанию помощи становятся все громче. К ней присоединились многие экономисты, а также топ-менеджеры. Рэй Далио из Bridgewater, глава крупнейшего в мире хедж-фонда, и Билл Гросс из Janus Capital говорят, что политики загнаны в угол и им придется прибегнуть к большему дефициту.
«Даже в сообществе инвесторов существует признание того, что денежно-кредитная политика практически исчерпана, — сказал Томас Костерг, экономист Standard Chartered Bank в Нью-Йорке. «В настоящее время акцент смещается на фискальную политику».
Валютная монополия
Вот где это должно было быть все время, согласно современной теории денег. Доктрина 20 с чем-то лет, на краю экономической мысли, получает слушание с нетрадиционным взглядом на правительственные расходы в странах с их собственной валютой.
MMTers утверждают, что такие страны не сталкиваются с риском фискального кризиса. Они могут быть в долгах, скажем, в долларах или иенах, но они также являются монопольными создателями долларов или иен, поэтому всегда могут выполнить свои обязательства. По той же причине им не нужно финансировать расходы, собирая налоги или даже продавая облигации.
Многолетние экономисты обеспокоены долгосрочным значением этого подхода.
«У меня нет проблем с дефицитом расходов», — сказала Анета Марковска, главный экономист США в Societe Generale в Нью-Йорке. «Но эта идея правительства печатать деньги — неограниченные суммы денег — и иметь неограниченный, бесконечный дефицит, который может очень быстро расстроиться».
На что MMT отвечает: никто не говорит, что нет никаких ограничений. Реальные ресурсы могут быть ограничением — сколько рабочей силы доступно для строительства этой дороги? Налоги являются важным инструментом для обеспечения спроса на валюту и охлаждения экономики в случае ее перегрева. Но MMTers утверждают, что есть много места, чтобы потратить, не вызывая инфляцию.
После кризиса 2008 года США резко ослабили расходы на кошельки, заявив о дефиците более 10 процентов валового внутреннего продукта в следующем году. Это с тех пор было сокращено до 2,6% ВВП, или 439 млрд долларов США, в прошлом году.
Бюджетное управление Конгресса ожидает увеличения разрыва в ближайшее десятилетие, поскольку уходящие на пенсию бэби-бумеры обременяют правительство более высокими расходами на социальное обеспечение и здравоохранение. Это риск, часто упоминаемый фискальными ястребами.
Господствующие голуби принимают долгосрочное предостережение. Но они указывают на рекордно низкую доходность облигаций и говорят, что инвесторы сейчас не беспокоятся о дефиците, так почему бы не потратить?
MMT принимает этот аргумент еще дальше. Вопрос: кто слушает?
«Их не пускают в центральные банки, министерства финансов и казначейства мира», — сказал Джо Ганьон, старший научный сотрудник Института международной экономики Петерсона в Вашингтоне и бывший экономист Федеральной резервной системы. Ганнон не согласен со всеми аргументами ММТ, но считает, что в мировой экономике достаточно слабости, чтобы «им было бы хорошо иметь влияние».
Несколько пальцев
Если сейчас ММТ кажется маргинальным, Рэнди Рэй, профессор экономики в Университете Миссури-Канзас-Сити и один из основателей доктрины, вспоминает время, когда оно практически не регистрировалось.
Рэй, который написал «Понимание современных денег» в 1998 году, говорит, что он встречался с коллегами-единомышленниками и подсчитывал, сколько людей поняли теорию. «Через 10 лет нам пришлось выйти за рамки двух рук — нам пришлось использовать несколько пальцев», — сказал он.
Теперь, благодаря блогосфере, он говорит, что в мире тысячи людей, особенно в таких странах еврозоны, как Италия и Испания. MMT был одним из первых сомневающихся в единой валюте, утверждая, что отсутствие денежного суверенитета сделает правительства беспомощными в условиях кризиса.
В США один кандидат в президенты, по крайней мере, слушает экономистов MMT. В число советников Берни Сандерса входят некоторые ведущие адвокаты школы: Стефани Келтон, нанятая Сандерсом при бюджетном комитете Сената, и Джеймс К. Гэлбрейт, чей отец помог сформировать программы Президента Великого Общества президента Линдона Джонсона.
Трудно продать
Матч имеет смысл. Сандерс обещает крупные инвестиции в здравоохранение, образование и инфраструктуру. Экономисты, которые видят в фискальной экономии больше опасности, чем слабости, становятся естественными союзниками.
Спросите кампанию, однако, и они быстро укажут, что сенатор Вермонта является «ястребом дефицита», чьи планы расходов соответствуют повышению курса доллара к доллару.
«Он не интересуется теорией», — сказал Уоррен Ганнелс, политический директор Сандерса. «Он заинтересован в том, чтобы мы восстановили средний класс, увеличили заработную плату и сделали так, чтобы у нас больше не было одного из самых высоких уровней бедности в любой развитой стране».
Таким образом, даже левый кандидат с экономистами MMT уклоняется от одобрения доктрины — индикатора того, что это навязчивая продажа.
Затянуть ремни?
Те, кто отступают, иногда утверждают, что печать денег выводит страны на путь, который в конечном итоге ведет, в худшем случае, к Зимбабве — где печать денег испортила валюту настолько сильно, что все нули едва могли поместиться на банкнотах. Или Венесуэла, чей рост расходов помог поднять инфляцию до 180 процентов в прошлом году. В Японии более смешанная картина: годы дефицита не отпугнули заемщиков и не вызвали инфляцию, но также не принесли значительного роста.
По словам Джима Сэвиджа, профессора политологии в Университете Вирджинии, есть также специфический американский энтузиазм по поводу сбалансированных бюджетов. Он проследил это до самых ранних дней США, коренящихся в «давнем страхе перед централизованной политической властью, возвращающейся в Англию».
Рэй говорит, что в американской истории есть эпизоды, когда преобладает другое понимание. Во время Второй мировой войны, по его словам, власти США извлекли урок, который с тех пор был забыт — «у нас всегда есть безработные ресурсы, в том числе рабочая сила, и поэтому мы можем заставить их работать».
Сэвидж говорит, что американцы исторически склонны объединять долги домохозяйств и правительства. Эта ошибка категории жива и здорова.
«Малые предприятия и семьи ужесточают свои пояса», — заявил президент Барак Обама в 2010 году, объявив о замораживании оплаты труда государственных служащих. «Их правительство тоже должно».
Не только экономисты MMT вздрогнули от комментария. Многие согласны с тем, что именно тогда, когда домохозяйства сокращают свои расходы, правительства должны делать обратное, чтобы предотвратить падение спроса.
Этот аргумент не имеет большого влияния в Конгрессе, хотя. Это одна из причин, по которой ФРС пришлось взять на себя так много бремени по поддержанию восстановления, говорит Марковска из Societe Generale.
«Когда дело доходит до принятия решения о смягчении денежно-кредитной политики, в этой комнате кучка людей», — сказала она. «Чтобы добиться политического консенсуса вокруг фискального стимулирования, потребуется больше усилий».
Рэй говорит, что ожидал, что отношения начнут меняться после последнего спада, точно так же, как Великая депрессия дала начало кейнсианской экономике и Новому курсу, но «это действительно ничего не изменило, поскольку политики делают это».
«Я думаю, что это действительно изменило ситуацию с населением», — сказал он, ссылаясь на кампании по противодействию созданию Сандерса и республиканца Дональда Трампа. Рэй говорит, что может потребоваться еще один сбой, чтобы изменить свое мнение.
Странный период
Большинство экономистов не ожидают неизбежной рецессии в США. Но суматоха на финансовом рынке и политические потрясения в Америке привели к тому, что никто не нашел лекарство от этой болезни.
Билл Хоугланд, республиканец, который является вице-президентом Центра двупартийной политики, помогал формировать налоговую политику США в течение четырех десятилетий в Бюджетном офисе Конгресса и Бюджетном комитете Сената.
Он говорит, что фермерское воспитание в Индиане помогло ему понять, почему «у многих американцев за пределами Beltway заложено то, что вы приравниваете свои расходы к своим доходам». Он также признает, что государственный дефицит различен и может быть больше, чтобы поддержать спрос, при условии сохранения баланса в долгосрочной перспективе.
Больше всего Хогланд говорит, что видит глубокие перемены в процессе. «Катастрофическое событие» крушения 2008 года может изменить американскую политику так, как это случалось всего несколько раз раньше. И экономическая ортодоксальность тоже пострадала.
«Мы переживаем очень странный период, когда все экономические теории проверяются», — сказал он.