Ружья, микробы и сталь. Часть 2. Заключение. История человеческих сообществ. Джаред Даймонд

Ружья, микробы и сталь. Часть 2. Заключение. История человеческих сообществ. Джаред Даймонд
Электронная книга https://t.me/kudaidem/2032

3.2. Возникновение письменности.

Другой важный результат перехода к сельскому хозяйству — создание письменности. Самостоятельное возникновение письменности — редкое явление, характерное для центров производства продовольствия, поскольку именно там появлялись необходимые предпосылки: ряд институтов, социальное расслоение и централизованное политическое устройство.

Ранняя письменность служила для хозяйственного и административного учета или монархической пропаганды, а ее носителями были профессиональные писцы, чья жизнедеятельность обеспечивалась запасами продовольствия. 

Доподлинно известно о самостоятельном возникновении шумерской клинописи и письменности индейцев Центральной Америки. По неподтвержденным данным, самостоятельно возникли китайская и египетская системы письма. 

Письменность никогда не возникала у охотников-собирателей ввиду отсутствия практического применения.

До экспансии ислама и европейских колониальных походов письменности не было ни в Австралии, ни на тихоокеанских островах, ни в субэкваториальной Африке, ни в Новом Свете (кроме небольшой части Мезоамерики).

Распространению мешали сложность, неполнота и неоднозначность ранних систем письменности, а также географическая удаленность от центров возникновения.

Распространение письменности происходило либо посредством копирования готовой модели во всех деталях, либо путем доработки идеи. При этом письменность всегда была фактором дополнительного могущества, позволяющая точнее и полнее передавать знания, информацию, а также приказы.

3.3. Развитие технологий.

Изобретения могут появиться в ответ на неудовлетворенную потребность общества в решении насущных задач, однако удачливость изобретателей зависит лишь от того, насколько общество готово применить их идеи на практике.

Готовность общества к новинкам определяется относительной хозяйственной ценностью новой технологии, отсутствием конфликта со сложившейся системой интересов и возможностью убедиться в ее преимуществах. 

Технологии развиваются не отдельными рывками, а постепенно; при этом они не создаются в расчете на удовлетворение предугаданной потребности, а находят себе применение преимущественно уже после того, как появляются на свет. 

В истории развития технологий можно выделить два важных рубежа. 

1. «Великий скачок вперед» — формирование речевой функции и мышления, благодаря которому появились новые виды и формы орудий. 
2. Второй скачок — результат перехода к оседлости и развития сельского хозяйства, создавших экономические специализации. 

Развитие технологий быстрее всего происходит в крупных плодородных регионах с многочисленным населением, где есть достаточное количество потенциальных изобретателей и конкурирующих обществ. Распространение технологий происходит как посредством прямого заимствования, так и путем культурной диффузии. Оба варианта находятся в зависимости от географического положения и препятствий природного характера.

Вариации вышеназванных факторов привели к различиям в технологическом развитии континентов. По мере развития технологий этот разрыв увеличивался, поэтому и без того немалое изначальное преимущество Евразии к 1492 году превратилось в абсолютное лидерство — и все это было результатом ее географических особенностей, а не интеллектуального превосходства ее жителей. 

3.4. Государство и религии.

Простейшей классификацией человеческих обществ является деление на общины, племена, вождЕства и государства.

По мере усложнения задач, стоящих перед обществом, и роста численности населения общинная или племенная организация оказывается нефункциональной, и общество переходит на новый этап развития.

На уровне вождеств появляется руководитель, обладающий монополией на информацию, принятие решений и применение силы, а также формируется система перераспределения ресурсов. На этом этапе впервые появляется проблема злоупотребления властью и ресурсами в личных целях. 

В государствах эти тенденции усиливаются, разрастается административный аппарат, углубляется хозяйственная специализация, а разрешение внутренних конфликтов происходит в рамках права, судопроизводства и правоохранительной системы. Лица, завладевшие центральной властью, постепенно укрепляют свое положение и формируют элиту. 

Элита почти неизбежно налаживает систему перераспределения ресурсов таким образом, чтобы, с одной стороны, умиротворить простых людей, оказывая им услуги, которые они не в силах оплатить самостоятельно, и, с другой стороны, направить общественное богатство в карманы высших сословий. Разница между хорошими властителями и клептократами при этом лишь в количестве распределяемых в свою пользу ресурсов. 

Другой способ сохранения народной поддержки, к которой прибегают клептократы, — это создание идеологии или религии, оправдывающей военные действия, неравномерное распределение богатства, сдерживающей кровопролитие внутри общества, а также формирующей у народа чувство патриотизма и готовность к самопожертвованию для успеха внешних завоеваний.

Соглашаясь на определенный процент погибших в ходе войн, общество укрепляло свою способность осуществлять завоевания и отражать нападения. Так, наряду с микробами, письменностью и технологиями, тандем государства и религии действовал как еще один инструмент завоевания.

(4. Вокруг света за пять глав)

Для иллюстрации выявленных закономерностей обобщим ключевые факты на примере основных регионов мира и проанализируем связь их географических характеристик с ходом их исторического развития и, в частности, с уровнем готовности их населения противостоять внешним завоевателям.

4.1. Австралия и Новая Гвинея.

Австралия — континент, который за последние 13 тысяч лет аккумулировал наименьшее число инноваций.

Субэкваториальный климат Австралии, засушливые районы и отсутствие пригодных для одомашнивания животных и растений не позволили коренным австралийцам перейти от собирательства и охоты к земледелию и скотоводству.

Отсутствие земледелия обусловило медленные темпы развития местного населения: его численность оставалась низкой, а кочевой образ жизни охотников-собирателей оказался наиболее адекватным ответом на условия окружающей среды. Социальной и хозяйственной сегрегации не происходило, политическая система не усложнялась, развитие письменности и технологий также было исключено.

Ближайшему соседу и в прошлом части Австралийского континента — Новой Гвинее — удалось перейти к эффективному сельскому хозяйству, хотя факторы, сдерживающие развитие, и там оставались существенными. На острове ощущался дефицит площади, не позволявший поддерживать высокую плотность населения и максимально развивать сельское хозяйство, и так и не смог возникнуть полноценный обмен продовольствием между обитателями. Население не превышало миллиона человек, что сдерживало развитие сложных технологий, письменности и политических систем. Непроходимый ландшафт и частые военные конфликты были главной причиной лингвистической, культурной и политической раздробленности. 

Уровень развития Новой Гвинеи и ее природные характеристики, осложняющие адаптацию чуждых методов хозяйствования, а также эндемичные инфекции обусловили низкий уровень колонизации острова. В Австралии же серьезные инфекционные заболевания отсутствовали, а климат и рельеф в большей степени подходили европейцам с их методами ведения хозяйства. Поэтому Австралия не смогла противостоять внешней экспансии, которая в итоге привела к сокращению коренного населения на 80%.

4.2. Китай.

Благодаря раннему старту и географическим преимуществам Китай стал лидирующей технологической державой средневекового мира.

Китай был одним из первых мировых центров одомашнивания растений и животных, имеющий, по сравнению с регионом Плодородного полумесяца, более влажный климат и более устойчивую экологию.

Земледелие в долинах крупных китайских рек способствовало раннему зарождению государств, традиционно склонных к экспансии, поэтому ожесточенное соперничество между вождествами стимулировало укрупнение и централизацию. 

Экологические различия между севером и югом страны, а также низменными прибрежными и возвышенными внутренними районами в каждом широтном поясе Китая обусловили разнообразие видов, пригодных для окультуривания.

Независимых центров доместикации растений было как минимум два — северный и южный, — объединить которые удалось за счет системы каналов и активного обмена продовольствием и технологиями. Китай до сих пор обладает плодородной территорией, способной прокормить многочисленную популяцию. 

Важную роль в экономике Древнего Китая сыграли западные доместикаты пшеница и ячмень, корова, лошадь, овца и коза, обмен которыми шел активно благодаря «горизонтальной» ориентации Евразии. Такой же обмен шел внутри страны между областями с разными природными условиями.

В силу отсутствия непреодолимых препятствий на территории Китая и его средних размеров его широтный градиент представлял собой менее серьезный сдерживающий барьер для культурных растений, чем в Америке или Африке. 

Благодаря раннему старту и географическим преимуществам Китай стал лидирующей технологической державой средневекового мира. На его счету был длинный перечень исторически важных открытий: чугунное литье, компас, порох, бумага, книгопечатание. Достигнув политической консолидации к 221 году до н.э., Китай смог сохранить свое единство до наших дней. Консолидация потребовала радикального объединения множества разрозненных обществ и привела к вторичному заселению тропической Юго-Восточной Азии, оказала значительное влияние на соседей: Японию, Корею и Индию. Так, Китай, создав самое крупное в мире государство и контролируя самое обширное морское пространство, сам стал колонизатором. 

4.3. Евразия и Северная и Южная Америка.

Евразия — самый крупный континент с наибольшим числом конкурирующих обществ. Два из ее регионов первыми в мире перешли к производству продовольствия (Плодородный полумесяц и Китай), а ориентация континента по оси «восток–запад», равно как и отсутствие труднопреодолимых экологических барьеров, создала условия для быстрого распространения культурных растений, домашнего скота и технологий.

Евразия стала первым континентом, на котором технический прогресс вступил в фазу после плейстоценового ускорения и привел к накоплению самого обширного арсенала технологий.

Северная и Южная Америка — вторая по величине сухопутная территория планеты, географически и экологически фрагментированная Панамским перешейком, тропическими джунглями и пустыней, которая в древности стала барьером между развитыми обществами Мезоамерики и Северной Америки.

Очагом развития производства продовольствия были Анды, Амазония, Мезоамерика и восточная часть современных Соединенных Штатов.

«Вертикальная» ориентация континента затруднила культурную диффузию; то, что было эффективно в одних широтах, не приживалось в других. Это сказалось на распространении как животных и растений, так и технологий и письменности. 

В Северной и Южной Америке возможности доместикации местной фауны были серьезно ограничены, поэтому ярко выраженной конкуренции между охотой и земледелием не было.

То же касается и местной флоры, поэтому начало доместикации растений в доколумбовой Америке и широкое распространение постоянных оседлых поселений в Мезоамерике, Андах и восточной части Соединенных Штатов отстояли друг от друга как минимум на полторы-две тысячи лет. 

Поэтому к моменту начала европейской экспансии у обществ Евразии имелись весомые преимущества перед обществами Америки — в производстве продовольствия, технологиях, политической организации и письменности, что стало главным фактором, определившим исход столкновений в послеколумбовую эпоху. 

4.5. Африка

Для Африки, третьего по величине континента, характерна ориентация с севера на юг, наличие пустынь, тропических лесов и экваториальных гор. Все это сыграло негативную роль в распространении скотоводства и земледелия и технологий как внутри самой Африки, так и в процессе взаимного обмена с Евразией. История европейской колониальной экспансии в Африке напоминает историю колонизации Америки, поскольку в обоих случаях действовали схожие механизмы, однако долгосрочных европейских поселений в Африке, кроме как в южной ее части, не возникло. Определяющей для африканской истории является внутриконтинентальная экспансия, например экспансия древних аграриев банту из материковой саванны Западной Африки на юг вплоть до берегов Индийского океана. Успех их продвижения также связан с выгодными географическими условиями, позволившими им стать сильнее своих соседей.

Большая часть домашних животных проникла в Африку в качестве внешних доместикатов; крупные дикие животные в Африке не пригодны к одомашниванию. Налицо был и недостаток видов растений. Некоторые традиционные культуры были одомашнены в регионе Сахеля, Эфиопии и Западной Африке, однако их было совсем немного. К югу от экватора окультурить не удалось ни одного растения. По этим причинам, а также из-за дефицита площадей, пригодных для ведения хозяйства, земледелие и скотоводство в Африке возникли с задержкой в несколько тысячелетий по сравнению с регионом Плодородного полумесяца. 

Поскольку, при прочих равных, превосходство по площади и населению приводит к превосходству по числу конкурирующих обществ и изобретений, представляется очевидным, что преимущество было именно на стороне Евразии, что и предрешило исход евразийской экспансии. То, что Африка была колыбелью человечества, что она отличалась разнообразием климатических зон и сред обитания, а также самым большим генетическим и языковым составом, — все это не помогло ей опередить в развитии остальные континенты.

Заключение.

Анализ причинно-следственных связей от перехода к земледелию и скотоводству до всех остальных факторов, обусловивших формирование неравенства между континентами, доказывает, что человеческие общества развивались неодинаково на разных континентах не из-за биологической разницы между ними, а в силу различий в условиях обитания.

Ключевую роль в формировании этого неравенства играет неравномерное распределение пригодных для доместикации видов в составе дикой флоры и фауны региона проживания того или иного народа.

Одомашнивание животных и растений делает возможным переход от собирательства к земледелию, от развития которого зависят все остальные факторы: рост населения, появление ремесленников, воинов и чиновников, усложнение политической организации и развитие технологий. Компенсировать отсутствие исходных благоприятных условий позволяет культурная диффузия, миграция и распространение культурных растений и домашнего скота.

Следовательно, большое значение имеют факторы, влияющие на скорость этой диффузии как в пределах отдельных континентов, так и между континентами.

Наконец, от размеров территории и совокупной численности населения зависит число потенциальных изобретателей и новых технологий и, главное, конкурирующих между собой обществ, имеющих стимул к дальнейшему развитию. Отстающие в этом отношении общества могут не выдержать конкуренции и исчезнуть.

Таким образом, начальное преимущество получали народы, которым повезло оказаться в максимально выгодных условиях и первыми встать на путь, ведущий к ружьям, микробам и стали. Доминирующее положение, занятое в древности, сохраняется этими странами и в настоящее время.

Те государства, которые сегодня впервые обретают статус влиятельных держав, а также страны с высоким ВНП на душу населения, относятся к регионам, тысячи лет назад включенным в орбиту влияния первых аграрных центров либо повторно заселенным выходцами из таких центров (Китай, Япония, Южная Корея, Малайзия, европейские страны, США, Бразилия).

Напротив, перспектива мирового лидерства для обитателей Африки к югу от Сахары, австралийских аборигенов или коренных американцев остается иллюзорной. 

Выявленные в этой книге закономерности не только позволяют понять прошлое, но, находя подтверждение в политике и экономике наших дней, имеют практическое значение и в настоящем, поскольку дают проверенные тысячелетиями ключи к решению задач. В этой связи основные соображения можно представить следующим образом.

1. Человеческие общества находятся в состоянии конкуренции, ведущей к поглощению одних обществ другими, что делает необходимым поиск путей к прогрессу и развитию.

2. Следует бережно относиться к ресурсам, поскольку их истощение может привести к потере лидерства, несмотря на все первоначальные преимущества.

3. Необходимо сохранять баланс между консолидацией и фрагментацией, контролем и предоставлением свободы действий в генерировании и реализации оригинальных идей. Это является основным условием для развития инноваций и достижения максимальной конкурентоспособности и относится как к государствам, так и к компаниям, что подтверждается историями успехов и поражений.

Чрезмерная политическая консолидация Китая не раз становилась фактором, тормозившим его развитие, в то время как раздробленность и конкуренция на европейском континенте толкали его представителей в сторону поиска, инноваций, открытий;

компания Microsoft, состоящая из небольших полуавтономных единиц, действующих с большой степенью свободы и конкурирующих друг с другом, стала глобальным лидером, тогда как IBM, вставшая на путь растущей централизации, свое лидерство растеряла.

При этом чрезмерная фрагментация также может быть вредна: многочисленные немецкие пивоваренные компании обслуживают главным образом локального потребителя, что защищает их от конкуренции и не способствует эффективности; то же можно сказать, например, о предприятиях японской пищевой промышленности.

4. Важно понимать причинно-следственные связи, в силу которых древние общества превратились в аграрные государства, ставшие затем сегодняшними мировыми лидерами. Зная эти механизмы, человечество может сосредоточить усилия на устранении факторов, не дающих преодолеть бедность, и на внедрении в бедных странах того, чему остальные обязаны своим богатством, в том числе эффективных институтов, необходимых для скорейшего восхождения по лестнице человеческого развития.

Об авторе

Джаред Даймонд — американский эволюционный биолог, биогеограф, физиолог, работающий на стыке антропологии, биологии, лингвистики, истории и генетики. Член Американского философского общества, Американской академии искусств и наук. Известный путешественник, во время своих исследований побывал в самых глухих уголках планеты. Он одинаково легко находит общий язык с научным сообществом и с аборигенами Гвинеи. Автор убедительной гипотезы зарождения и развития очагов человеческой цивилизации.