«Война и мир»: дао Льва Толстого. Бесполезная классика: Почему художественная литература лучше учебников по управлению

Бесполезная классика: Почему художественная литература лучше учебников по управлению. Леонид Клейн.
Эл. книга https://t.me/kudaidem/2096

• Новое прочтение русской классики.
• Толстой, Гоголь и Шукшин вместо учебников по менеджменту. Книга основана на многолетнем опыте работы автора в корпоративных университетах российских и зарубежных компаний.

Леонид понял, что может быть интересен взрослым думающим состоявшимся людям, поскольку у них есть огромный запрос на гуманитарные знания.

Весь его 15-летний опыт лектора и радиоведущего, за плечами которого более 2000 эфиров, говорил о том, что эти знания нужны им совсем не для того, чтобы щегольнуть при случае красивой цитатой или неожиданной трактовкой произведения. Они ищут ответы на вопросы, которые им задают жизнь, работа, опыт. И вдруг оказывается, что эти ответы можно найти в культуре, в художественных произведениях. 

Выясняется, что литература, кино, театр помогают не только расти личностно и интеллектуально, но и способны стать ресурсом профессионального развития.

Становится понятно, что культура – универсальный инструмент, позволяющий решать практически любые, даже самые приземленные и прикладные задачи. Нужны лишь соответствующий настрой и определенные навыки.

Уже восемь лет Леонид на постоянной основе читает лекции сотрудникам крупных компаний как: Сбер, ВЭБ, «Норникель», «Росатом», РЖД, Hewlett Packard, SAP.

 В течение последних трех лет он в качестве приглашенного профессора сотрудничаю со школой управления «Сколково». Он куратор гуманитарного трека в Высшей школе госуправления и читает лекции будущим лидерам, которые входят в кадровый резерв при президенте России.

Что полезного и нужного для бизнеса можно почерпнуть в художественных произведениях? 

Как предпринимателю или управленцу смогут помочь, например, история Павла Чичикова или метания Пьера Безухова?

Что ему даст, кроме приятного времяпрепровождения, просмотр фильмов Эльдара Рязанова или прочтение рассказов Василия Шукшина?

Литературные примеры могут быть полезны и важны для управленцев, предпринимателей, людей, принимающих ответственные решения. Поэтому Леонид и решился трансформировать свои лекции и написать книгу. И назвал ее «Бесполезная классика».

Раздел I. Стратегия и тактика.

Герои произведений, как правило, решают задачи – глобальные, локальные, личные. Иногда они делают это успешно, иногда – нет. Переживая вместе с ними перипетии сюжета, мы можем увидеть и понять их стратегию или тактику, которые ведут либо к победе, либо к поражению. Возможно, этот опыт поможет принять верное управленческое решение или сделать очередной шаг на пути личностного развития.

Глава 1. «Война и мир»: дао Льва Толстого.

Роман можно рассматривать как отличный управленческий кейс, одно только чтение которого прививает мощнейший навык стратегического мышления.

Уже само по себе произведение, то, как оно выстроено, – великолепный пример стратегического мышления, способного увидеть картину мира в целом и при этом не упустить мелкие детали, из которых, в общем-то, и выстраиваются глобальные процессы.

Перед нами невероятно мощная и удавшаяся попытка глобального описания действительности.

Это огромное здание, которое Толстому удалось выстроить таким образом, что читатель тем не менее чувствует себя в нем соразмерно.

Если мы хотим создать конструкцию, которая будет служить долго, нельзя забывать ни одну из точек зрения.

Давайте рассмотрим сам роман как образец анализа чего-либо.

Изначально Лев Толстой намеревался создать книгу под названием «Декабрист»

Но, основополагающими событиями стали военные действия войны третьей коалиции и Отечественной войны 1812 года. В итоге все вылилось в четырехтомный роман, где выведено 550 персонажей.

Толстой наглядно демонстрирует: серьезный анализ крупных событий требует глубокого погружения, в том числе и во временны́х категориях.

Не существует никакого отдельного современного, сегодняшнего момента.

События, описанные в «Войне и мире», лишь малый отрезок непрерывного движения, о котором пишет в романе автор:

Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения.

Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения.

Но вместе с тем из этого произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.

Один из уроков «Войны и мира» в том, что при анализе чего-либо риск заблуждения тем выше, чем ближе мы находимся к предмету изучения.

Анализ такого рода дает возможность увидеть действительность под новым, возможно, неожиданным для вас углом, осознать, что она не локальна, не ограничена только интересами отдела, департамента, компании и даже отрасли.

Рамки гораздо шире – настолько, что и представить сложно. Потому что это весь мир, который гораздо больше и сложнее.

В «Войне и мире» такие вещи, как вкус вина, шорох платьев, случайный разговор, чьи-то эмоции, значат ничуть не меньше, чем война, передвижения войск, размышления о ходе истории.

Человек, его чувства и эмоции органично вписаны во вселенский механизм исторических процессов.

Течению жизни, подобно китайским даосам, и предлагает следовать Лев Толстой.

В романе «Война и мир» много описаний того, как принимаются управленческие решения.

эти решения определяют ни больше ни меньше будущее мира.

Наполеон жил с уверенностью в том, что он управляет миром и буквально все – от рациона его солдат («Роздали ли сухари и рис гвардейцам?») до движения судеб наций – зависит от его воли.

И диспозицию он диктовал с полной уверенностью, что решает тем самым успешность битвы.

У него были все основания думать так – до этого момента он не знал поражений.

Но, как оказалось, его воля не определяла ничего. 

Диспозиция эта, весьма неясно и спутанно написанная, – ежели позволить себе без религиозного ужаса к гениальности Наполеона относиться к распоряжениям его, – заключала в себе четыре пункта – четыре распоряжения. Ни одно из этих распоряжений не могло быть и не было исполнено.

Но, диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон.

Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый-военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самые плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.

(Определяющая случайность).

Одна из ярких сцен в «Войне и мире» – описание Шёнграбенского сражения.

Успех русских войск определили не столько приказания командующего арьергардом Багратиона, сколько случай и настрой солдат батареи капитана Тушина.

Надо сказать, что буквально во всех описаниях баталий Толстой подчеркивает никчемность приказаний, которые отдает командование. Даже Наполеон в конце концов лишь делает вид, что управляет битвой.

Наполеон с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.

Так получилось, что исход Шёнграбенского сражения во многом определила случайность.

Про батарею капитана Тушина забыли все – артиллеристы были предоставлены сами себе.

По собственной инициативе они решили зажечь деревню, сумев тем самым отвлечь значительную часть французского войска. Затем до них долго не могли донести приказ об отступлении, и батарея Тушина продолжала вести огонь по врагу, благодаря чему рассеянные русские части смогли избежать разгрома.

Можно ли было такое предусмотреть планом, диспозицией? Конечно, нет!

План может лишь задать вектор в начале движения – войск, кампании, проекта, да и то не всегда, но в дальнейшем ситуация начинает развиваться сама по себе, и даже оперативное ручное управление зачастую теряет смысл, потому что боги смеются, узнавая о наших планах.

Вообще это такая комсомольская болезнь – микроменеджмент, когда начальник считает, что он такой умный, поскольку он постоял за спиной каждого из людей, которые осуществляют какие-либо процессы в компании, и думает, что он во всем разобрался, так как он гений. И указывает всем, что делать. Вот это самый мрачный мрак, который только может быть.

(Терпение и время).

Наполеону, который считает, что решить можно любую задачу и даже не допускает возможности поражения, Толстой противопоставляет Кутузова. В отличие от французского императора, ему известна горечь поражений.

Именно поэтому Кутузов прекрасно понимает течение жизни. В отличие от Наполеона он считает, что решить можно далеко не все задачи. Его путь – наблюдение и использование момента. Кутузов принимает мир таким, какой он есть.

Он не боится быть слабым и проигрывать. Кутузов настолько силен, что способен отказаться от личных амбиций и согласиться с неизбежным ходом событий.

Он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что-то сильнее и значительнее его воли, – это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной воли, направленной на другое.

Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события.

Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время.

А, в сомнении, воздерживайся.

Терпение и время все расставят по своим местам. С этим не нужно смиряться, это нужно принять.

Нравственное превосходство -  еще один фактор, которому Толстой уделяет большое внимание. 

Если говорить современным бизнес-языком, то речь идет о мотивации и вовлеченности. 

Руководитель, лидер определяет настрой своей команды. Именно он задает тон, под который подстраиваются все остальные. 

Основная масса сотрудников может быть пассивной, инертной и равнодушной, но в пиковые моменты люди хотят знать – зачем и почему они должны делать то, что должны. 

В первую очередь люди должны знать, за что они бьются. Обычно эти смыслы обозначаются полководцем в обращении к войскам перед началом сражения.

(Долой фальшь).

Пафос и использование трюизмов – одни из любимых приемов манипуляторов.

Противостоять им можно, лишь понимая суть происходящего, пренебрегая устоявшимися общеизвестными истинами, снижая накал пафоса. Как это сделал Кутузов во время совета в Филях.

Генерал Бенигсен находился в оппозиции к Кутузову, пытаясь интриговать против него даже в самые сложные и опасные для армии и страны моменты.

В Филях немецкий барон Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?»

Кутузов сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. 

– Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение.