Лекарство для империи. Часть 1.Б. История Российского государства. Царь-освободитель и царь-миротворец. Борис Акунин.

Борис Акунин. Лекарство для империи. История Российского государства. Царь-освободитель и царь-миротворец

Купить книгу https://bit.ly/3tFOtsi 
Эл. книга https://t.me/kudaidem/2164


Часть 1 https://smart-lab.ru/blog/691965.php
Интересы империи. Внешняя политика.

главной дипломатической задачей было восстановить международный авторитет державы, подорванный крымским поражением.

Внешнюю политику этого четвертьвекового периода можно разделить на два периода.

Сначала (1856–1871) Россия вела упорную борьбу за отмену унизительных условий Парижского договора, играя на противоречиях между странами-победительницами; потом, добившись своего, перестала «сосредотачиваться в самой себе» и вновь начала действовать по-имперски.

По заключении мира, оказавшись в изоляции, Россия прежде всего должна была обзавестись союзниками.

Выбирать надо было между вчерашними врагами – Лондоном, Парижем и Веной.

При всей личной неприязни Александра к авантюристу Луи-Наполеону единственно возможным партнером казалась Франция.

«Вероломную» Австрию и «вечно гадящую Англичанку» в Петербурге ненавидели, французы же выказывали готовность к сближению.

Россия предпочла другого партнера, пускай менее сильного, но проявившего больше понимания к «польским затруднениям» Петербурга: Пруссию.

(рис i_029 Августейшие особы на Парижской выставке. Литография. 1867 г)

К тому же баланс силы и слабости вскоре должен был перемениться.

Пруссия готовилась к тому, чтобы превратиться в Германию.

Важную роль в этой переориентации сыграл самый главный персонаж европейской политики второй половины столетия – Отто фон Бисмарк (1815–1898), большая карьера которого началась с назначения прусским послом в Петербург (1859).

Бисмарк был единственно и исключительно германофилом, что тогда означало приверженность идее объединения Германии. Этой цели он и посвятил всю свою деятельность.

Без российской поддержки осуществить великий проект было невозможно, и на этом этапе Бисмарк всячески способствовал сближению двух стран.

Дело пошло на лад, когда на прусский престол взошел Вильгельм Первый (1861), которого связывали самые сердечные отношения с племянником – русским царем.

С этого момента внешнеполитическая активность Пруссии – сначала дипломатическая, а затем и военная – чрезвычайно активизируется.

(рис i_030 Отто фон Бисмарк. Литография. 1866 г.)

На следующем этапе Пруссии предстояло победить Австрию в давнем споре об общегерманском лидерстве.

Необходимым условием для победы в этом конфликте был нейтралитет России – и в Петербурге не стали вмешиваться, когда в 1866 году в короткой, победоносной войне пруссаки разгромили одряхлевшую австрийскую империю.

И опять между Берлином и Петербургом возникло нечто вроде обменной операции.

Россия не помешала Пруссии развязать войну 1870 года, а затем не противодействовала провозглашению всегерманского государства в 1871 году – а правительство Бисмарка не стало чинить препятствий для осуществления давней мечты Петербурга о пересмотре итогов Крымской войны.

Уже осенью 1870 года, вскоре после разгрома французов под Седаном, Горчаков циркулярной депешей известил все государства, что Россия более не намерена соблюдать запрет на создание Черноморского флота.

Момент был исключительно удачный.

Франция была повержена, Австрия еще не оправилась от поражения.

Англии из-за Черного моря воевать тоже не хотелось.

Германия отблагодарила Россию за поддержку. При посредстве Бисмарка была собрана Лондонская международная конференция, которая в феврале 1871 года отменила самые унизительные статьи Парижского договора, запрещавшие России иметь военный флот в собственных водах.

За это историческое свершение Горчаков получил титул светлейшего, а русская внешняя политика переориентировалась на новые цели.

С точки зрения большой истории европейская политика России этого периода выглядит мягко говоря недальновидной.

Решив, в сущности, локальную задачу – восстановлении Черноморского флота, Россия поспособствовала тому, что под европейское здание были заложены две мины замедленного действия.

Первой было создание объединенного германского государства, готового решать возникающие проблемы силой оружия.

Без поддержки Петербурга добиться этой цели Бисмарку было бы намного трудней. В результате захвата Эльзаса и Лотарингии между Францией и Германией возникла непримиримая вражда, которая стала доминантой всей европейской политики на десятилетия.

Другой очаг напряженности возник на Балканах, между Россией и Австрией.

Экспансионистские планы Вены касательно славянских земель тоже были косвенным результатом создания германского Рейха.

Из двадцать первого века может показаться, что горчаковско-бисмарковские дипломатические менуэты – предание далекого прошлого, но на самом деле мы сегодня живем в мире, судьба которого была предрешена именно тогда, полтора века назад.

Лихорадочное составление военных союзов, в конечном итоге приведшее к двум мировым войнам, революциям и сонму других катастроф, не в последнюю очередь было результатом горчаковской дипломатии, нацеленной на решение сегодняшних задач и не задумывающейся о дне завтрашнем.

Внутренние войны.

В первые годы правления Александра II империи пришлось вести две большие внутренние войны на национальных окраинах.

Первая из них, северокавказская, досталась новому государю по наследству.

Оставалось два очага упорного сопротивления. В западной части Кавказа не сдавались черкесы (адыги). На востоке существовало горное государство Шамиля, имевшее собственную армию и упорно отбивавшее все атаки царских войск.

Для русских было очень важно взять легендарного вождя горцев в плен. Если бы Шамиль погиб в бою, это означало бы, что его место занял бы кто-нибудь другой.

(рис i_031 Пленение Шамиля. А. Кившенко)

То, что Шамиль из благодарности в конце концов дал царю присягу, сделало для замирения Кавказа больше, чем любая войсковая операция.

В конце концов уже неопасному старику даже позволили отправиться в Мекку, где в 1871 году Шамиль и умер.

Изгнание горцев и заселение западного Кавказа русскими – таков был план войны в последние четыре года… Земля закубанцев была нужна государству, в них самих не было никакой надобности.

Вторая внутренняя война возникла в бывших польско-литовских областях.

Летом 1862 года произошло покушение на царского наместника генерала Лидерса. Он был ранен.

Новым правителем Царства Польского был назначен мягкий Константин Николаевич, вознамерившийся завоевать расположение поляков потоком милостей: предоставлением автономии и местного самоуправления, назначением на административные должности поляков, повышением статуса польского языка и так далее.

Но патриотам не нужно было от царизма никаких подачек, и в великого князя стреляли на следующий же день после прибытия. 

(рис i_032 Жиржинский бой. Гравюра)

Видя, что подобные меры не результативны, царь сменил наместника в Царстве Польском.

Константин уехал за границу, а вместо него за дело взялся генерал николаевской выучки Ф. Берг, подавлявший польское восстание еще тридцать лет назад.

(рис i_033 Муравьев-«Вешатель». Гравюра из польского альбома, выпущенного к 50-летию восстания)

Хотя, земельная реформа в этой части империи проводилась на особых условиях, и польские крестьяне оказались в более выгодном положении, чем русские.

Размер выкупных платежей за наделы здесь был сильно уменьшен, а «временные обязательства» по барщине отсутствовали. Притом деревня получила права самоуправления, которых не удостоились города.

Движение на Восток.

Империя –не может не стремиться к экспансии.

На востоке и на юге лежали бескрайние просторы, куда можно было двигаться, не встречая сильного сопротивления.

Дальневосточные интересы России в то время ограничивались ближним берегом Тихого океана.

в 1858 году был заключен с китайцами договор, по которому весь левый берег Амура признавался российским, а Уссурийский край поступал в совместное управление, что на деле означало полный русский контроль над этой богатой, но малозаселенной областью.

В 1860 году Уссурийский край окончательно вошел в состав России.

(рис i_034 Так начинался Владивосток. Гравюра 1863 г.)

В 1875 году Россия подписала договор о разграничении тихоокеанских островов с Японией.

В обмен признания русских прав на весь Сахалин японцы получили Курильский архипелаг.

Дальний Восток быстро наполнялся русскими переселенцами, военными пунктами и торгово-промышленными факториями.

Появились новые города: Благовещенск и Николаевск (1856), Хабаровск (1858), наконец океанский порт Владивосток (1860). 

Но, в шестидесятые и семидесятые годы больше средств и усилий тратилось на присоединение Средней Азии.

Самой развитой и прибыльной отраслью российской экономики была текстильная промышленность. Она нуждалась в качественном недорогом хлопке. 

К шестидесятым годам завершилось присоединение Казахстана, начатое еще в середине восемнадцатого века. Русская кордонная линия сильно продвинулась на юг.

(рис i_035 Эпизод Среднеазиатского похода (Самаркандский бой) в изображении В. Верещагина)

В 1868 году взят Самарканд.

Коканд и Бухара превратились в российские протектораты.

в 1873 году Хивинское ханство также превращалось в российский протекторат.

Коканд вошел в состав Российской империи под названием Ферганской области. 

(рис i_036 Завоевание Средней Азии. М. Романова)

в 1879 году и Туркмения стала российской. 

Большая война.

Болгария никакого самоуправления не имела, и национально-освободительное движение там жестко подавлялось.

в 1875 году взбунтовались славяне Герцеговины и Боснии.

В апреле 1876 года поднялась Болгария. В июне Порте объявили войну Сербия и Черногория.

Турецкие каратели действовали с чрезвычайной жестокостью. Отряды иррегулярной конницы, так называемые башибузуки («сорви-головы») вырезáли целые деревни.

(Рис i_037 Болгарские мученицы. В. Маковский)

Больше всего, конечно, негодовали в родственной России, где развернулась мощная кампания солидарности. Власти, обычно с подозрительностью относившиеся к любому неконтролируемому общественному движению, на сей раз ему не препятствовали. С одной стороны, этот порыв отвлекал интеллигенцию от антиправительственных протестов, с другой – был в русле государственной политики. Получалось, что правительство и общество в кои-то веки выступают за одно и то же.

Тысячи добровольцев по собственному почину отправились на Балканы воевать за «славянское дело».

Достоевский писал «Всех немедленно единит прекрасное и великодушное чувство бескорыстной и великодушной помощи распинаемым на кресте своим братьям».

Болгарская армия была разбита.

Белград, сербская столица вот-вот должна была пасть.

Тогда правитель страны князь Милош воззвал к европейским державам и попросил их о посредничестве в переговорах с турками во имя прекращения «бесцельного кровопролития».

Российское правительство предъявило Порте ультиматум: немедленно прекратить наступление и начать переговоры – иначе разрыв отношений и, подразумевалось, война.

В 1876 году Турция уступила и согласилась на перемирие.

Однако, турецкая партия войны возобладала.

В 1877 году Александр объявил Турции войну.

Хоть военная реформа еще не закончилась, боевые качества новой призывной русской армии были неплохими, а ее вооружение – вполне современным. Особенно хороша была артиллерия.

Но, и турецкая пехота была оснащена современными винтовками. Неважно обученная, но храбрая и стойкая, она лучше всего проявляла себя в обороне.

Начало боевых действий сложилось для России удачно. 

Впоследствии Зимницкая переправа через Дунай изучалась в иностранных военных академиях как блестящий образец оперативного искусства.

(рис i_038 Форсирование Дуная. Н. Дмитриев-Оренбургский)

Из-за недооценки противника командование допустило просчет.

С неожиданной для турок резвостью армейский корпус Осман-паши марш-броском взял пустую Плевну и рассек русские коммуникации.

Оставлять в тылу эту группировку в 16 тысяч штыков было нельзя.

Наступление на Константинополь было остановлено.

Отряд Гурко, спустившийся было в южную Болгарию, вернулся на Шипкинский перевал и с огромным трудом удерживал этот стратегический пункт. Воспользовавшись передышкой, турки подтянули туда много войск.

(рис i_039 Третий штурм Плевны. Н. Дмитриев-Оренбургский)

Плевненское пятимесячное стояние обернулось для России огромными потерями: человеческими, финансовыми, политическими.

Первоначальная тактическая ошибка, вызвавшая всего лишь задержку общего наступления, переросла в большой стратегический просчет.

Международная ситуация, еще летом благоприятная для России, к зиме совершенно переменилась. Турция уже не считалась страной-изгоем, общественное мнение в Европе теперь склонялось в ее пользу, и английское правительство могло позволить себе действовать по отношению к Петербургу более решительно.

Военные силы Турции были подорваны. После падения Плевны серьезных препятствий на пути к Константинополю уже не было. В декабре русские, перекинув освободившиеся части, разбили турок у Шипки и потом почти беспрепятственно дошли до Адрианополя. Передовые казачьи отряды появились в предместьях турецкой столицы.

В городке Сан-Стефано, в непосредственной близости от Константинополя (и от русских пушек), был подписан чрезвычайно выгодный для России и ее славянских протеже мирный договор.

Договор был слишком выгоден для России, а стало быть слишком невыгоден для ее соперников. Никому в Европе не понравилось, что империя так основательно обустраивается на Балканах – все рассматривали будущую большую Болгарию как плацдарм российского влияния.

Поворот от сочувствия русской политике к сочувствию бедной героической Турции, начавшийся с Плевны, теперь окончательно оформился.

Условия Сан-Стефанского мира вызвали бурю протестов. Европа отказывалась признавать такую перекройку Османской империи. 

Тогда Берлин предложил устроить конференцию по поиску компромиссного решения.

Берлинский конгресс превратился в дипломатическое избиение России. 

Новые условия мира были таковы.

«Прорусские» славянские государства получили меньше территории.

Будущая Болгария, например, была сокращена почти на две трети.

Зато не участвовавшая в войне Австро-Венгрия получила право оккупировать Боснию и Герцеговину.

(Рис 40-41 Для сравнения: Сан-Стефанский мир и Берлинский мир. М. Романова)


Но самым печальным следствием войны было даже не разочарование от ее скромных результатов, а тягчайший удар по российской экономике.

Россия, в экономическом смысле откатится на двадцать лет назад. 

Уже бюджет 1876 года, планировавшийся с профицитом, из-за военных приготовлений был сведен с огромным минусом в 86 миллионов. Потом было только хуже.

Единственным способом финансирования военных издержек был массированный выпуск кредитных билетов. В 1877 году их напечатали на триста миллионов, в следующем – еще на двести. Но этого не хватило. Взяли в долг у Германии триста миллионов марок, выпустили на 236 миллионов облигаций, трижды делали внутренние займы (так называемые «восточные»), на общую сумму в восемьсот миллионов.

В целом война обошлась России в миллиард сверхбюджетных расходов.

Эти траты легли тяжелым бременем на государственные финансы и в послевоенные годы, потому что надо было выплачивать проценты по долговым обязательствам.

К первому января 1880 года они суммарно превышали три миллиарда.

В следующем видео:

Рассмотрим, почему Реформы Александра II — Это сильное лекарство таило в себе смертельную опасность для государства.

Подробно рассмотрим Болезнь, погубившую империю — общественное протестное движение.

Разберем Эволюцию революции, ошибки Правительства Александра Второго.

И подробно расскажу про Царскую Охоту, охоту на Царя.