О войне, империях и границах. Из книги: Михаил Веллер “Все о жизни”

Михаил Веллер О войне, империях и границах. Из книги: “Все о жизни”.

(Подпишитесь на мой канал, хотя Youtube могут и заблокировать ( но есть VPN),
тогда есть мой другие ресурсы:
Telegram t.me/kudaidem или t.me/kudaidem2
Rutube rutube.ru/channel/4169818/
VK vk.com/id170715284
Будем на связи!)

Что такое любая война? 

 Колоссальное энергетическое преобразование. 

Максимальное действие из всех возможных – здесь и сейчас! – для всей группы воюющих людей. 

Могли монголы Чингис-хана создать паровую машину или превратить степь в яблоневый сад? 

Нет, они могли только пасти скот и резаться с соседями. 

Ну так они прошли мир так, что он содрогнулся. 

Могли вандалы Гензериха построить Рим? 

Ни в жисть. Но они могли его разрушить! 

Что с точки зрения совершения действия, изменения – есть то же, что приведение его из разрушенного состояния в прежнее, но с обратным знаком.

Когда и почему возникает война? 

Когда суммарная энергия человеческого сообщества превышает ту, которая может быть реализована мирным образом. 

Природные условия не позволяют развернуться, или уровень научно-технических знаний. 

Делать что-то требуется, а что – неизвестно. 

Не могут же все стать мудрецами и философами. 

Уровень энергии превышает 

а) уровень имеющегося равновесия, 

б) уровень созидательных возможностей.

Если все силы у тебя уходят на труд по выживанию – ты воевать не будешь. 

Если твои силы, разум и чувства могут быть полностью напряжены и реализованы в созидательной деятельности – ты тоже воевать не будешь. 

Но для созидательной деятельности нужны определенные знания, определенная структура общества и определенный моральный кодекс, свод этических ценностей. 

А у дикаря какая главная ценность? 

Сила и храбрость в бою, да «богатство» как следствие и показатель этих качеств. 

Его избыток энергии прежде всего сбрасывается в войне.

А цивилизованное государство медленно эволюционирует, длительные периоды находясь в равновесии энергии и созидания. 

У него больше возможностей для мирного применения энергии.

Избыточная энергия: 

1) накапливается постепенно, как остаток, невостребуемый мирной жизнью; 

2) провоцируется и поддается природными энергетическими всплесками.

давно отмечен факт, что исторические катаклизмы совпадают с тем, что у деревьев шире годовые кольца (активнее росли), комета приблизилась, зима лютая, лето жаркое, и т. д.

Несоответствие энергетических и созидательных возможностей как совокупность психики индивидуума дает хулигана, бандита, авантюриста, искателя приключений. 

В период катаклизмов их число резко подпрыгивает. 

Но действие сообщества не есть простая арифметическая сумма действий отдельных личностей. 

Общая энергия сообщества и ее вектор складываются из множества отдельных маленьких величин и проявлений между людьми, между человеком и природой, между трудовыми и социальными группами, 

это и культурный уровень, и производственные отношения, и все связи государственной структуры, и так далее.

Лев Гумилев абсолютизировал роль природных энерговыплесков в Истории человечества («пассионарные толчки»), никак не учитывая энергетические макроизменения как накапливаемый результат жизнедеятельности сообщества. 

Но сход лавины обусловлен ее ростом, а поводом может быть и выстрел, и шорох, и последняя снежинка.

Разрушительная война может противоречить интересам, в общем и целом, и личностей и государства

– но соответствовать «интересам» Природы и Истории как 

а) сброс избытка энергии; 

б) совершение максимального действия.

А избыток энергии сверх необходимого – есть главнейшая и характерная особенность человека.

Война – это всегда огромное действие, энергопреобразование, и чем дальше – тем больше.

Отметим два важных  аспекта войны как таковой.

Первый. 

Гибли – в среднем – более храбрые, агрессивные, сильные, энергичные, умственно заурядные. 

Выживали – в среднем – более трусливые, слабые, эгоистичные, хитрые. 

То есть: можно уловить определенный естественный отбор, направленный в сторону личного выживания и умственной изворотливости и предприимчивости как средства к выживанию.

Второй. 

Война всегда побуждала и поощряла развитие науки и техники, которые тут же проверяла и применяла практически и с важнейшей целью: остаться в живых. 

Хочешь жить – тут завертишься, напряжешь мозги изо всех сил, коли дубинкой не отмахаться.

Вся история человечества – все большее и большее преобразование энергии, в первую очередь вещества Земли с атмосферой, а также солнечного света.

А, вообще, зачем войны?

чтоб совершить максимальное действие, какое только возможно. 

Максимально изменить все, что только человечество может изменить. 

Уж преобразовывать энергию – так преобразовывать! 

государство повышает энергопреобразовательную мощь человека.

народ   создает  дополнительные  законы,  дополнения, поправки,   —   чтоб   ограничить   возможность   государственных  лиц самодурствовать  и  употреблять  власть  во вред народу. 

Портит власть человека, это давно известно. 

Афиняне вообще додумались до остракизма: раз  в год изгоняли на десять лет того, кто выше всех высунулся.

 Того, кто,  по  их  мнению, угрожает свободе и демократии, слишком одеяло на себя тянет.

  И  плевать, что он много пользы принес. За прошлое — спасибо, а в будущем — как бы тираном не стал.

     Римляне   решили:   трибунам   отправляться  с  войском  вдвоем и командовать  по  очереди, через день, и хорошо, если они друг друга не любят  -  не  сговорятся  тогда  с  этим войском взять власть в Риме и подмять  государство  под  себя. 

 В  результате такой демократии Рим грохотом  проиграл  битву  при  Каннах  и  едва  не  погиб. 

Двуначалие отменили.     

 Государство  постоянно  совершенствуется,  как  может.

Детали     подтачиваются,     шлифуются,    вводятся    дополнительные предохранители и «улучшатели». 

Машина делается все более громоздкой.

В  любом  государстве  происходит бюрократический  рост. 

И до поры до времени это действительно улучшает и  совершенствует  деятельность  государства.

Закономерности  существования и развития государства те же, что и прочие в истории и природе: 

государство стремится быть как можно более мощным и значительным, повышать свою энергопреобразующую деятельность.

Оно  экспансивно по сути!

 Оно «хочет» быть большим, сильным, богатым — и  начинает  завоевывать соседей. Оттого часто и гибнет. 

Кир нарвался, Александр нарвался,  Наполеон нарвался.  

Но  вот  гибель  Рима  очень всегда историков интересовала. 

Такой большой,  сильный,  богатый  -  чего  загнил,  чего  развалился,  ведь четыреста  лет  назад  такую  толпу  вшивых  варваров Цезарь или Сулла растерли  бы  в  грязь несколькими легионами?

 Тут и теория  морального упадка,  и  теория  физического  вырождения, и теория угасания энергии этноса.

Вообще-то  Рим  кончился  в 212 году с эдиктом Каракаллы, который дал  права римского гражданства всем свободным жителям всей территории империи.   

Обитатели   завоеванных   провинций   стали   полноправными римлянами.  

Что это значит? Энтропию это означает.  

То самое равенство,   когда  между  людьми  и  группами  резко  падает  разница потенциалов. 

 Да  хрен ли иберам и бриттам величие Рима, гори он ясным пламенем. 

 А  ведь  идея  была  хорошая.

 И с точки зрения морали людям приятно было стать гражданами, и радеть, вроде,  за государство больше должны, армейские вопросы решать легче. Ан нет...

Что  есть  суть  государства? 

 Что  делает его таковым — нужным и мощным?  

Организация   его,   структура   законов  и  государственных механизмов.  

Что  с  ними  всегда происходит со временем? 

Усложняются, увеличиваются.  

К чему это ведет?

 К противоположному эффекту. 

Те самые механизмы роста и самоорганизации, которые способствовали образованию,

росту  и  укреплению государства, по мере времени начинают мешать ему,

загромождать  «кровеносные  сосуды», виснуть тяжелым грузом. 

Все больше дистанцируется и абстрагируется государство от

тех  отдельных  людей,  на  которых и для которых оно существует.

 Люди привыкают   видеть  в  чиновнике  врага и

вымогателя.

Закон  и государство по мере усложнения из все более эффективного

и  отвечающего  назначению  превращается во все менее эффективное и не

отвечающее  своему  назначению.  

И  тогда  его  прожирают и загаживают

изнутри,  и  оно  рушится от любого толчка извне, а может и без особых

толчков, как СССР в 1991 году.

Все сегодняшние государственные границы установлены силой оружия.

на той или иной  стадии  вопрос  решался  силой  -  если не ее применением, то во

всяком  случае  угрозой.  

Угроза  силой обычно называется «считаться свесом государства на 'международной арене».

     После    хельсинских    соглашений   1976   г.,   зафиксировавших

«незыблемость  существующих  границ»,  могло показаться, что

эти  границы  как  бы незыблемы, легитимны, священны и вечны. 

При этом забывается,  что  границы  эти  утвердились только  в 45-м году:

 Сталин, Черчилль  и  Рузвельт  сели  в Крыму над картой Европы и утвердили передел Европы,  блюдя  и  отстаивая  при  этом  каждый  свои интересы. 

Румын, болгар, поляков и прочих при этом никто не спрашивал: победители во II

     Мировой войне решали вопросы сами.

     если  сравнить политические карты Европы через каждые сто

лет,  то  неизменных в течение нескольких веков границ там не найдешь.

     В   90-е  годы,  тезис о незыблемости  границ  сыграл  скверную  шутку  с  Югославией  и бывшим Советским  Закавказьем.  

в мире  вообще  нет  ничего вечного и незыблемого, и вечных и незыблемых

границ в частности. 

Менялись, меняются и будут меняться.

     Народы  увеличиваются  и уменьшаются, крепчают и слабеют, идут на

спад  и  на  подъем,  меняются  соотношения экономических потенциалов,

значения  в  мире,  народонаселения. 

Любые договоры о границе — всегда временны, даже если долговременны.

 Из  чего  следует  очевидное: необходимо создать

механизм   урегулирования   пограничных  проблем.  

     А   иначе  в  XXI  веке,  плодовитая  Азия,  

ее трудолюбивый  Дальний  Восток  и  исламский  агрессивный  Средний, вам

такого  покажут,  что мало не будет! 

Выпрет их из границ, как тесто из квашни,  тогда  отведаете горячих пирожков. 

Они в напоре, а из вас уже течет тонкой струйкой на песок.

     Тезис   «незыблемости  границ»  означает,  

во-первых,  что  такоеположение устраивает когдатошние  державы-победительницы, 

и во-вторых,

что они хотят сохранить мир на таких условиях как можно дольше.

Любая  пограничная  проблема имеет всего несколько вариантов. 

1).Народ  хочет отделиться, выделиться в самостоятельное государство.

 2).Народ  хочет  объединиться,  чтоб  место  его  проживания оказалось на

территории  одного  государства, а не двух (или нескольких). 

3). Народ хочет расширить свою территорию, т. е. оттяпать кусок у соседей.

 Расшириться,  как  правило,  никто не против. 

Особенно если можно провернуть  это  безболезненно  и  безнаказанно.

Но, ногда, полезнее через экономику обирать бедных соседей, заставляя

их  работать  на  себя,  

чем  кормить  потом  или уделять большую долю прибыли;  

или когда можно натравливать соседей на другие страны, пусть

они ослабляют друг друга, а ты будешь жить спокойно; то есть если есть

явная выгода не расширяться.

Спартанцы обратили  в  рабов мессенцев, 

римляне силком взяли жен у сабинян, 

и те вынуждены  были  объединиться под их началом, не резать же собственных

детей,  

а  торговые  афиняне  покупали рабов, доставленных другими.  

Расширялись, ущемляя другие страны.

     А  если  хунну,  или  монголы,  или  ирокезы  создавали  нехитрое

племенное  государство  без  рабов,  так  их  все равно несла нелегкая

завоевывать  соседей, хотя земли хватало. 

А когда не завоевывали они — завоевывали их, или им подобных. 

Но без  рабов  эти  бесхитростные  люди  толковую  цивилизацию создать не

могли.  

Некому было прибавочный продукт создавать, чтоб кормить сильно

умных и искусных, которые бы все изобретали.

     Какую страну ни возьми — или ее покоряли, или она покоряла, и так

всю  дорогу.  

И если была сила покорять других — возникало государство

могучее  и  развитое.  

А нет силы — сам войдешь в чужое государство, и если  это  надолго  — переваришься, станешь его частью и частью общего его  народа.  

И  на  этом  объединении  растет производство и восходит цивилизация.

  И  та  самая  энергия,  которая  подвигала  народ на завоевание и

объединение  соседей,  вбирала  и суммировала эту соседскую энергию, и

часть  «объединенной энергии» шла на созидание, прогресс, цивилизацию.

Свободы и независимости нет, а прогресс есть… э?

     В  чем  была  суть безумной затеи Александра Македонского создать

Мировую  Державу? 

 Он   был   человек   весьма   просвещенный   и   имел

головокружительные  идеалы!  

Он  полагал,  что  много государств — это

много   владык,   много   правительств  и  чиновников,  много  армий и

разорительных  налогов,  

а  вдобавок  Восток — это отсталые и жестокие

тирании,  где не ведают эллинских свобод, эллинской культуры. 

Если все эти  государства объединить под одной рукой — единая организация будет

гораздо   целесообразнее,   разумнее,   гуманнее,   экономичнее,   

все перестанут  друг  с  другом  воевать,  перестанут  содержать  огромные

прожорливые  армии, перестанут разорять друг друга в войнах и терять в

них   людей:   

обратят,   свою  энергию  в  мирное, созидательное   русло,  а  направлять  все  это  будет  железная  рука высококультурной  Эллады.  

Великий был замысел. 

Лопнул он лишь потому, что  царь,  как  это случается с великими царями, попытался проглотить больше,  чем  мог  переварить.  

Энергии  не хватило на столь огромное изменение мира: 

разбить в сражениях врагов еще можно, а ассимилировать

их страны в единой уже никак.

     Но  мысль  его была простая: 

это направление развития  любого  государства, просто доведенное до гипертрофии, почти  до абсурда.

Период   раздробленности   Руси   (или   Германии)  на  отдельные

независимые   княжества   был   плох  именно  тем,  что  не  нравилось

и Македонскому:  масса  нахлебников  и  потерь, маловато можно сделать в

мире.

     Итого:  племена,  народности и народы редко объединяются в единое

государство  мирно  и  добровольно.  

В критические моменты перед лицом общей  внешней  опасности  -  могут заключить союз. 

Минует опасность — хотят  обратно: 

владыки — владычить, народы — быть независимыми. 

А что говорит  им  Иван  IV  Грозный? 

 -  Я вашему колоколу язык вырву, 

вече разгоню и под мою руку вас поставлю: будете делать то, что я сказал! 

И Новгородская Русь вошла в Московию...

     Под  царем  плохо,  но без царя ты оказываешься беззащитным перед

набегом любых разбойничков.

государство — это централизованный  рэкет  во  всеобщем  масштабе. 

Плати! Слушайся! Но и самому жить и работать можно будет.

 Человек  в  государстве  находится в динамическом равновесии двух

противоположных стремлений: 

стремления к абсолютной личной свободе - 

итстремления  к  защищенности,  уверенности,  стабильности. 

И суть этого динамического  равновесия  такова,  что  в  государстве  он может жить

полнее и делать больше, чем без государства.

     Свободного  одиночку  вне  государства  схавают, как бы он ни был

силен.  

Что означает «объявить вне закона» — хоть в Древнем Риме, хоть

в   средневековой   Скандинавии,  хоть  в  революционной  России?  

Что государство  тебя  больше  не защищает, 

ставит вне себя — теперь любой  желающий,  может  убить тебя на месте, а твое

имущество забрать себе.

 А хочешь жить нормально — изволь подчиняться и ограничивать себя.

Под империей мы понимаем большое и разнонародное  государство,  где  титульный  народ силой присоединил к себе   другие  народы  с  населенными  ими  территориями  и  силой  же продолжает   их   удерживать,   причем   завоеванные   неравноправны в

действительности  с  завоевателем,  начиная с отсутствия права на свое

самоопределение и кончая экономической и культурной подчиненностью. 

От обычного государства империю принципиально отличает «непереваренность»

включенных   народов   и   территорий,  

сохранение  ими  национального самосознания  и  самолюбия, 

осознание своей особенности и национальной отдельности,  непрерванная  историческая память и обычаи. 

От федерации империю  отличает  недобровольность, неравноправность и разностороннее подчинение провинций метрополии. 

     К чему всегда стремится империя? К расширению.

     экстенсивный рост позволяет ей сделаться более

энергичной, значительной, могучей, чем рост интенсивный.

Британская Империя как бы добровольно перестала существовать: 

выгоднее направлять энергию метрополии   на  собственное  развитие,  чем  на  удержание  колоний иполитически-принудительное  получение  дополнительной созидательной энергии  с  них.  

КПД  интенсивного государства в этом случае оказался выше.  

Переводя  в  экономический  аспект — выгоднее партнерствовать с

бывшими  колониями,  чем  иметь  с них продукт и рабсилу, держа внутри

империи.  

Навару больше получается, накладных расходов меньше: 

войска, подавление  национально- освободительных движений, огромный чиновничий

аппарат,  коррупция  большая, 

а  жители  колоний работать не хотят на

дядю,  из-под палки не то качество и количество продукта получается, и

в армию в случае чего их нельзя мобилизовать — разбегутся, предадут, в

случае  войны с другим государством жди от таких колоний не поддержки,

а ножа в спину.

          Получается,   что   сегодня   огромные   империи  уже  невыгодны,

неэффективны. Вот они все, вроде, и полопались.

Раньше, большое  многочисленное  государство  и могучее

государство были синонимами.

     Вот  империя  и  росла  -  крепчала.  

Но на каком-то этапе мудрые правители  понимали,  что, хватит, надо останавливаться. 

А как?

Укрепить  границы,  чтоб  никто не полез — и переваривать скушанное. А

как их укрепить?!

надо вломить соседям  и  создать «пояс безопасности», чтоб отодвинуть потенциальную угрозу  подальше от своих границ. 

И границы расширялись да расширялись под этим лозунгом!

     Зачем  Кир  Великий, владыка полумира, поперся за своей смертью в

скифские  степи?  

Никаких  там  богатств,  ничего хорошего. 

А чтоб эти воинственные  кочевники не грабили вечно его пограничные области. 

Пока держава  его  была мала — и скифы были далеко, и дела до них никому не

было.  Придвинулись  сами  к  скифам — они стали досаждать. 

И вперлись «миролюбивые»  персы на скифскую территорию — и огребли справедливо.

Чего  хотели  в  13  веке  монголы  от  русских? 

Только одного:

гарантий  мира и признания своего права на занятую степную территорию,

а славянские леса им были не нужны, они люди простора, кочевые,

табунные.

Чего  надо  было Наполеону в России? 

Да чтоб не совалась в Европу своими   армиями,   не   мешала   переваривать  Австрию,  не  помогала англичанам… вот корпуса под снежок и легли.

Империя лопает ровно столько, сколько может.

Империя   существует   в   постоянном   динамическом   равновесии

центростремительных и центробежных сил.

Вот к этой простой вещи мы так долго вели.

как только империя что-то отдает -

она  начинает  разваливаться.  

Не  потому  разваливаться,  что малость

какую-то приграничную отдала, а потому разваливается, что центробежные

силы  начали  преобладать над центростремительными, и отдача малости -

следствие того, тому свидетельство и признак.

     решение  о  выводе  советских  войск из Афганистана было

первым   этапом   стремительного  крушения  СССР.  

Если  бы  советские руководители  были  чуть  умнее  и  образованнее  -  знали бы, поняли, учитывая  исторический и этнографический факторы, что Афган может быть

покорен   только  ассирийской  тотальной  жестокостью,  а  если  такой

возможности  нет,  мир  завопит,  себе дороже встанет, — то покачается

камень   на   вершине   и  покатится  обратно.  

И  не  совались  бы. 

     Поэтому  же  самые  первые  шаги  в разоружении СССР были началом

конца.  

США  могут хоть вообще разоружиться, и ничего в них в принципе

не  изменится — они уже давно «стянуты» социально-экономически. 

А СССР держался   на   штыке   —   ни  политической  свободы  провинциям,  ни

экономической  свободы  гражданам.  

И  покуда центростремительная сила роста  вооружений  преобладала  -  держался.

 Начало же разоружения означало, что теперь  возобладала  противоположная  тенденция,  центробежная. 

А коли так, то распад — только вопрос времени.

Курды,  поделенные  между  Турцией  и Ираком, страстно хотят жить

своим  государством. Их угнетают, притесняют, режут! 

Что же «мировое  сообщество»?  

Стоит  за  статус-кво.  

А если курдов отделить мирным  путем? 

хана  Турции настать может. 

Армяне могут потребовать свой Арарат с его плодородной   огромной   долиной,   

греки   -  свой  Константинополь с проливами, и неизвестно, чем это кончится.

 Почему  Испания  отчаянно  не желает отпускать басков, и баскских

борцов за свободу и независимость своего народа мир называет «сепаратисты»? 

Потому что как только государство кого отпустит

— пиши пропало: это означает возобладание центробежных сил. 

Каталония, Кастилия,   Андалузия,   Арагон…   тоже   ведь  все  когда-то  мечом

сколачивалось.

А   что   такое  Гражданская  война  1861-65  гг.  в  США?  

Южная конфедерация  имела  полное  конституционное  право  на  отделение  от

Севера. 

 Север  показал  им  это  право!  Сидеть  вместе со всеми и не

рыпаться! 

После Македонского, двадцать с гаком веков спустя к той же идее мирового

объединения  -  о, уже мирным, гуманно-разумным путем, — пришли многие

умные, от французских утопистов до Римского клуба.

Вопрос о прогнилости Рима исследован досконально. 

И бюрократия, и отсутствие  старых  идеалов,  и  ожирение  населения,  лень,  разврат,

иждивенчество,  паразитизм  на  покоренных  некогда  провинциях, утеря

воинской   мотивации   наемными  частями,  и  т.  д.  

Факт  в  другом:

цивилизация  рассыпалась  и  перестала существовать, сменившись веками

варварства,  и только чуть не через тысячу лет европейская цивилизация

вышла на былой уровень и пошла дальше и выше, чем когда-то прежде.

 Были  науки,  искусства,  разделение  и производительность труда,

города,  и т. д. — и вот на этом месте живут грязные неграмотные орды.

В чем тут прогресс?.. Какая в этом историческая целесообразность?..

     Можно  говорить  о  старении  этноса  и  утере  им энергии. 

Можно говорить, что варвары были молодым этносом, энергичным, на подъеме.

 Ну и  что?  

А  как же с производительностью, с могуществом человека перед

природой,   с   возможностью   человека   реализовывать   свои  силы и

энергопреобразовывать окружающую среду?

Варвары,  энергичные полудикие вояки, в нужное время  и  в  нужном  месте  оказались  сильнее  Рима.  

Сильнее в своей воинской   целеустремленности.   

В  добровольном  желании  сражаться и побеждать, не боясь смерти.

Рим  уже  больше  ничего  не мог. 

Наука, техника,  производство,  культура  ничего не могли добавить к наследию

прошедших  веков.  

Войска  ничего  не  могли  добавить  к  совершенным безмерным   завоеваниям.   Застой.  

 Страна   истощила   свои   силы в

тысячелетних усилиях и сделала максимум того, что могла.

Варвары  же  не  могли  ничего  такого особенного, кроме одного -

сокрушить  Рим.  Что  и  сделали.  Совершив тем самым максимальное для

своего народа действие.

     Римская  сила растеклась и исчезла во всех своих многочисленных и

изощренных занятиях.

 И не было уже духу во всех мужах его взять в руки

оружие  и  не щадя жизни умереть в ярости, сцепив зубы на горле врага.

Бобик сдох.

     А у варваров эта сила была. 

И осталась с ними после страшного 476

года, когда Империя кончилась навсегда.

     Прогресс  в  том,  что  косное и старое должно было быть убрано с

площадки, дав место новому и потенциальному.

     Медленно-медленно варварская сила обретала цивилизованные черты и

направления,  восстанавливала и развивала наследие римлян, чтобы через

тысячу  лет  ринуться  по  всей  планете,  переделывая ее с чудовищной

энергией, со все возрастающей скоростью.

     А  Восточная  Римская  Империя  с Константинополем устояла еще на

тысячу лет — и что? 

И снесли ее турки. И где те византийцы? 

И где ныне те  турки?  

Мелочь  балканских  народов  и  дешевые  базары Стамбула и

Антальи. 

Нет, не столбовой путь развития цивилизации…

Биологическая  энергия  народа диких завоевателей — залог будущих

великих    свершений   этого   народа.   

Уже   созидательных,   а   не разрушительных.

     То  есть  исторический  прогресс  -  процесс  дискретный,  это не

непрерывный подъем каждый день и каждый год.

     Чтоб  взять  новую  вершину,  надо  отойти назад и разбежаться. А

посмотрим на путь от начала до конца — ух ты, куда влезли.

Представим  себе,  что  все  бывшие  некогда  великие цивилизации

остались жить вечно. 

Со своими нарастающими институтами, бюрократиями,

достижениями  и взглядами. Это ж ничему новому не протолкнуться будет.

Варвары  -  как  лесные  санитары-волки:  загрызают все, что чуть

слабей  или больное. 

Здоровая кровь! 

Жизненное пространство! вот в чем прогресс  — новый виток пошел. 

Снова начинаем с нуля, но на самом деле каждый  раз  не  совсем  с  нуля, а чуть дальше, что-то берем с собой, что-то воспринимаем и развиваем, и делаем в свой черед еще шаг вперед.

Чтобы Рим породил Европу, ему надо было сначала умереть.

     … А  если поставить цивилизованных и варваров рядом в один и тот

же   год  -  конечно:  

убогие  коптящие  пароходики  пришли  на  смену

совершенным   парусным  кораблям,  

тяжеленная  пищаль  упорно  теснила

скорострельный  и  удобный  лук,  

да  и  вообще  -  что  такое жалкий, безволосый  и  почти  беззубый  человек  рядом  со  львом,  мамонтом и буйволом.

     Так что же, сметание любой цивилизации прогрессивно? 

А если на ее месте ничего лучшего не возникло: 

ау,  Египет,   где  ты?  

Увы,  не  все  зерна,  брошенные  из  горсти, прорастают...  

Списывайте  бесследно  погибших  на издержки и потери в пути.  

Прорастет  в  другом  месте! 

Смена — всегда шаг прогресса, даже если сегодня это — шаг назад.