Как Berkshire построила экономический ров для Clayton Homes

Если и есть одно предприятие под крылом Berkshire Hathaway ( BRK.A ) ( BRK.B ), которое вызвало больше критики, чем какое-либо другое, так это Clayton Homes. За последние пару десятилетий, с тех пор как бизнес был приобретен в 2003 году, он подвергался критике за низкое качество сборки и хищническую практику кредитования. Его обвиняют в том, что он использует в своих интересах потребителей с низкими доходами, у которых нет другого выбора, кроме как приобрести свои дома в кредит по относительно высоким процентным ставкам по сравнению с 30-летней ипотекой.

Я здесь не для того, чтобы комментировать эти обвинения и критику. Я думаю, что у каждого бизнеса есть свои слабости, и потребители должны требовать от компаний отчета. Обслуживание клиентов действительно имеет значение, и тот факт, что Clayton продолжает расти, наводит меня на мысль, что некоторые из обвинений, выдвинутых против бизнеса, могут быть не слишком распространенными и не окончательными. С чисто деловой точки зрения, даже если они верны, компания все равно зарабатывает деньги.

Оставив эти вопросы в стороне, меня интересует, почему Уоррен Баффет вообще решил приобрести бизнес для своего конгломерата.

Создание преимущества

Clayton не типичная инвестиция в стиле Баффета. Строительная отрасль может быть очень цикличной, а размер прибыли относительно непредсказуемым. Любой, у кого достаточно денег, может принять решение о строительстве собственности, и любой, у кого достаточно влияния, может остановить строительство собственности.

Более того, жилищное строительство является политически заряженной отраслью. Не то чтобы строители обязательно участвовали в политике, скажем так, но состояние жилья в стране может сильно влиять на политические взгляды. Качество и доступность жилья находятся в постоянном противоречии со стремлением домовладельцев скупать больше домов, чтобы они могли еще больше повысить цены и получить прибыль. Для многих людей покупка дома является самым важным финансовым решением, которое они когда-либо принимают. Если обнаружится, что жилищно-строительная компания использует этих потребителей в своих интересах с помощью незаконных методов ведения бизнеса или строительства, политические и нормативные последствия могут быть значительными.

Говоря о сделке в 2003 году на ежегодном собрании Berkshire, Баффет сказал, что решил сделать предложение компании после прочтения автобиографии ее основателя:

А потом я позвонил Кевину Клейтону, сыну Джима Клейтона, а Кевин — генеральный директор компании. И я сказал ему, как мне понравилась книга его отца. И я сказал, что у нас еще осталось немного денег в Омахе — (смех) — и, если бы они когда-нибудь решили что-то сделать, вы знаете, мы были бы заинтересованы. И я предложил, по какой цене мы могли бы заинтересоваться. Звонок или два спустя, пару звонков, мы заключили сделку.

В типичном для Баффета стиле он не видел ни бизнеса, ни его операций. Тем не менее, он кое-что знал об отрасли, и он знал, что наличие богатого покровителя, такого как Berkshire, может быть преимуществом.

Конкурентное преимущество

Баффет отметил, что многие компании, занимающиеся производством домов, столкнулись с проблемами, когда рынок жилья замедлился, и они не смогли погасить дебиторскую задолженность своих клиентов. Он отметил, что это вызвало финансовый стресс в отрасли и у потребителей. Он утверждал, что с таким финансовым покровителем, как Berkshire, Клейтону не нужно было беспокоиться об этих проблемах.

Несмотря на то, что компания принадлежала к своему собственному классу, она все еще испытывала трудности, когда остальная отрасль была в упадке. Он не мог полностью реализовать свой потенциал, поскольку был привязан к другим операторам отрасли и циклическому характеру сектора. Миллиардер утверждал, что благодаря огромным капитальным ресурсам Berkshire, стоящим за предприятием, оно сможет лучше справляться с будущими вызовами.

Это отличный пример того, как Berkshire создала свое собственное конкурентное преимущество. Разрабатывая надежную финансовую платформу, корпорации не приходится полагаться на стороннее финансирование. Как и его дочерние компании. Это означает, что они могут сосредоточиться на развитии своих конкурентных преимуществ, не беспокоясь о влиянии других.

Это конкурентное преимущество, которым обладают немногие другие компании, и именно его Berkshire создала за десятилетия консервативного инвестирования и управления балансом. Clayton — это сделка, которая, возможно, не сработала бы для многих других фирм, но Berkshire смогла сформировать компанию в соответствии с собственным имиджем.