Глобальная экономика: без иллюзий - у Р-ии сильная тактическая позиция

Автор — приглашенный научный сотрудник Stanford Institute for Economic Policy Research (Stanford University), колумнист Mises Institute (US), портфельный менеджер BlackRock (UK)

Текст ниже — перевод статьи автора для Mises Institute (US)

Утверждение, что P-n уже проиграл эту войну и вообще «слил» ситуацию, выглядит сомнительным. Стратегически любая диктатура берет билет в один конец, и этот печальный конец тем более приближается, когда режим начинает агрессивную внешнюю экспансию. Однако в тактическом плане положение P-nа не выглядит слабым, скорее наоборот, несмотря на стратегически проигрышную позицию априори.

Безусловно, как автократ, ставший диктатором, P-n достиг больших успехов, и здесь надо отдать ему должное. На протяжении как минимум последних 18 лет P-n отстраивал полновесный и сочный авторитарный режим со всеми его прелестями и особенностями. Это соответствующие непотические институты феодальной природы, централизация и вертикальное перераспределение благ, унитарность, поощрение рентного предпринимательства и бюджетная принадлежность как социальный лифт, репрессивное и пропагандистское выжигание оппозиции и, в целом, прогрессирующая националистическая пропаганда. Сюда же справедливости ради надо отнести и качественную макроэкономическую политику, обеспечивающую экономический баланс и стабильность без инфляционного давления и бюджетных дефицитов.

В итоге P-n выстроил классическое «естественное государство» по определению Д. Норта. Институты и цели такого государство полностью соответствуют модели «оседлого бандита» Мансура Олсена и никакими образом не предполагают экономического роста и инклюзивного инновационного развития, равно как и роста капитала населения – и человеческого, и финансового. Поэтому все разговоры о правильности экономической политики, стимулах для бизнеса и т.п. были настоящей бессмыслицей, поскольку институциональный фрейм автократии, в особенности P-nского издания, напрямую и сущностно противоречит свободному рынку, созидательному инновационному предпринимательству и интересам свободной личности. Население в рамках «естественного государства» не должно чувствовать значительного потребительского дискомфорта и одновременного с этими не слишком богатеть, чтобы не вырастить излишних гражданских амбиций, являющихся угрозой режиму. А для этого достаточно спустить создание добавленной стоимости в самые низовые производительные пласты, сосредоточив все главные ресурсы в бюджете, как главном источнике обогащения автократической элиты и стимуле социальной лояльности.

Но, как и большинство автократий, не имеющих мотивов к выращиванию благосостояния и развития населения, а также в целом отрезвляющих и контролирующих механизмов в виде демократических процедур и гражданского общества, р-йский режим впал в геополитический реваншизм и интенцию к экспансии, к желанию быть новым цивилизационным полюсом. Примерно то же самое происходило со всеми подобными режимами в 20 веке. Помимо прочего режиму нужны смещения социального недовольства из-за накапливающихся экономических неурядиц в состояние всецелой поддержки режима, как склеивающего, объединяющего массы механизма. И националистическая повестка, концепция внешнего врага и необходимость сплочения перед мнимой угрозы со стороны Запада и якобы «националистической У-ины» – отличный способ поддержать режимную легитимность, обеспечить поддержку широких масс и оправдать внешнюю агрессию, перевернув все с ног на голову: называть защитой – нападение, или свободу – фашизмом. Обычная история для агрессивной атрибутивной националистической диктатуры.

P-n, не обладая реальной военной мощью – технологической и кадровой, не обладает и экономическим потенциалом для интенсивной продолжительной войны, что подтверждается уменьшением зоны активных военных действий, снижением их активности и объемов сейчас. Блицкриг с походом на Киев, сменой власти и установлением контроля над территорией не удался по очевидным причинам.

Во-первых, это неприятие р-ийской агрессии населением У-ины и активная действенная сплоченность в сопротивлении.

Во-вторых, это неверная информация и соответствующие искажения в ее интерпретации самим P-n и его функционерами, которые приводят к ошибочным и решениям. Это касается информированности власти как по внутренним, так и по внешнеполитическим вопросам.

В-третьих, это вопиющая некомплектность военного менеджмента – от планирования до реализации военной операции. Нехватка квалифицированного офицерского состава, низкий уровень подготовки рядового состава, подорванное коррупцией снабжение и комплектация вооруженных сил, наконец бездарная логистика сыграли важную роль в наступательной неудаче P-nа.

В-четвертых, — активная сплоченность мирового сообщества в неприятии и осуждении вторжения Р-ии в У-ину. Это выразилось в активных действиях, направленных, с одной стороны, на максимизацию санкционного давления и экономической изоляции Р-ии, а с другой – на финансовую и военную помощь У-ине.

Однако, несмотря на неудавшийся План А, P-n перешел к базовому плану Б, а именно к сосредоточению на полном захвате Д-цкой и Л-нской областей, а также на контроле к-мского коридора. В этой связи возникает острый вопрос: достаточно ли принятых мер со стороны Запада, достаточно ли они сильны и действенны для того чтобы остановить войну и принудить P-na к миру? Ответ на эти вопросы зависит от того, на каких условиях, в какой точке эта война может быть остановлена. Очевидно, что стороны определяют разные условия в качестве обязательных для прекращения войны и в соответствии с ними выстраивают активную политику и предпринимают конкретные действия.

И здесь уместно сказать о нескольких сильных преимуществах, которыми обладает P-n в тактическом плане.

Во-первых, это лояльное население и пропагандистские возможности. Пока что война виртуальна для р-ийского населения и является просто телевизионным шоу и способом национально-патриотического самоудовлетворения, а экономика остается на плаву, и уровень жизни пока не просел драматически. А это значит, что население будет положительно откликаться на пропаганду и стимулы формирования соответствующего социального умонастроения, направленные на поддержку P-а и его политики и   одновременное отторжение Запада, как врага. Виртуальность войны и отсутствие военного положения и мобилизации – важная часть P-nской легитимности и активной социальной поддержки, так же как эффективное купирование и краткосрочное нивелирование негативных эффектов усиливающейся экономической изоляции Р-ии. Экономическая деградация – процесс не быстрый, санкционные эффекты растянуты во времени, особенно в условиях сохраняющихся доходов от экспорта углеводородов и общего рыночного фрейма экономики, позволяющего до поры до времени адаптироваться к новым вызовам. Немаловажным фактором нейтрализации негативных санкционных эффектов в короткой перспективе является и компетентный менеджмент финансово-экономического блока правительства, благодаря которому даже в патовой ситуации предпринимаются рациональные и адекватные действия для нейтрализации негативных эффектов.

Таким образом, благодаря упомянутым факторам P-nу удается удерживать социальную лояльность на высоком уровне, что снижает эффективность санкционного принуждения в краткосрочном горизонте.  

Во-вторых, P-n сумел сохранить свой статус-кво в отношении элит и нейтрализовать до какой-то степени риски внутреннего переворота и смещения своей персоны с лидерских позиций.

Несмотря на возможное неприятие такого агрессивного политического дискурса какой-то частью властных элит, эти элиты вынуждены смириться с таким положением ввиду сформированного социального настроения и активной поддержки P-nа как лидера нации.

Также сейчас эти элиты вынуждены принимать P-nскую политику и всячески ее поддерживать, поскольку источники обогащения и уже накопленные блага чиновников и властных элит находятся преимущественно в Р-ии – в отличие от бизнес-элиты. Олигархи также зарабатывали в Р-ии, так или иначе участвуя в бюджетном перераспределении, однако их статус «аполитичных бизнесменов» позволял им аккумулировать большую часть доходов за границей, ставшие целью санкционного замораживания. Однако государственные служащие, являясь главными рентными политическими предпринимателями, вынуждены сохранять доходы преимущественно внутри страны. 

Таким образом, властные политические элиты, будучи фактически отрезанными от внешнего мира, вынуждены сосредоточиться на единственном способе сохранения своих источников дохода и уже накопленного богатства, что является отличным примером «обусловленного поведения». И здесь стоит отдать должное P-nу и его консультантам, создавшим стимулы и колею для такого поведения властных элит.

Однако самое главное преимущество P-nа – это гибкость в целеполагании и отборе средств достижения целей. Точнее сказать, как это ни странно прозвучит, неамбициозность целей. Для P-nа реальная цель – полная аннексия территорий Д-ой и Л-ой областей, а также К-кий коридор, остальное — опционально. С этим по факту готов согласиться Запад сейчас, с этим же был готов согласиться З-ий, открыто озвучивший не раз компромиссы, на которые он готов пойти, и все эти компромиссы были близки к  целям P-na. Так почему же было не попробовать другие опции, если при этом всегда можно возвратиться к базовому минимуму?

Тем не менее, с того момента позиции расслоились. Запад открыто и последовательно укрепляется в необходимости остановки войны именно на таких «базовых условиях» P-nа. З-кий же вынужден следовать умонастроениям у-инского населения, сейчас желающего выгнать агрессора, не отдавать ни пяди земли и сражаться до конца.

Попытка P-nа реализовать план А – смену власти в У-ине и превращение У-ины в подконтрольную территорию, прикрытые пропагандистскими догмами денацификации, демилитаризации, де-НАТОизации, прочими “изациями” и пропагандистками мантрами – явно провалилась, как было упомянуто ранее. Однако план Б вполне последовательно реализуется.

В реальности любая инициатива P-nа по снижению военной активности будет воспринята Западом как шаг навстречу. Нарратив последних недель, прежде всего в риторике официальных представителей правительств Западных стран, а также экспертного сообщества и ведущих изданий, свидетельствует об интенции переместить ситуацию в парадигму переговорной дипломатии с принятием факта потери У-иной части территорий. А для этого теперь недостаточно принуждения в отношении только P-nа, теперь убеждать и принуждать нужно и У-инскую сторону.

Однако P-n планирует идти на переговоры с сильных позиций, по крайней мере, это было бы так сейчас. В чем же сила его позиции?

Во-первых, в том, что превосходство р-ийской армии, несмотря на убогий «гудвил», технологическое и плохое инфраструктурное оснащение — очевидно, а Запад не будет укомплектовывать у-инскую армию до степени превосходства над р-ийской, поскольку это создаст новые угрозы пролонгации конфликта. Для контрнаступления У-инской армии необходимо помимо прочего линейное трехкратное превосходство человеческого и оружейного ресурса, что невозможно по множеству причин – от ограниченных внутренних ресурсов и возможностей У-ины до укрепляющейся сдержанности Запада в реальной поддержке У-ины.

Во-вторых, социальный консенсус, растянутый во времени социально-экономический эффект санкций и достаточные возможности для финансирования многомесячного военного давления на У-ину, хотя в более сжатом и менее интенсивном режиме, позволяют P-nу продолжать это самое давление в течение как минимум года. Даже при гипотетическом тотальном эмбарго на углеводороды и отсутствии входящих денежных потоков в бюджет (что, безусловно, невозможно и является умозрительным гротескным предположением), объема активов Минфина на счетах ЦБ, составляющего по разным оценкам до 18 трлн руб., хватит на покрытие всех затратных статей бюджета, включая военную кампанию в У-ине на ближайший год.  Разумеется, это номинальный вариант, и даже для такого хорошего тактика и плохого стратега, как P-n, год – это действительно слишком коротко и слишком близко. Тем не менее, это дает уверенность и создает диапазон для маневров, особенно при условии адекватных действий макроэкономического корпуса правительства.

Во-третьих, территории Д-ой и Л-ой областей и к-ий коридор фактически уже попали под контроль р-ийских войск, и закрепление на этих рубежах представляется вопросом времени. А это означает, что можно упаковывать победу в праздничную бумагу с бантом для внутреннего населения Р-ии, а для Запада готовить сигналы о «готовности к переговорному процессу».

В-третьих, «пушечного мяса» и неточных ракет сомнительного качества много, в них нет недостатка, даже при условии отказа от открытой и официальной всеобщей мобилизации, с одновременной безграничной возможностью производить низкокачественное вооружение. Соответственно, продолжать конфликт в менее интенсивной фазе с перманентным, пусть и не существенным доминированием, можно долго, сохраняя часть контингента на территории Д-ой и Л-ой областей и обстреливая ракетами из тыла у-инские объекты. Таким образом, уровень напряжения и угрозы будет сохраняться, что важно с точки зрения преимуществ в переговорном процессе.

Что в итоге может получить P-n в тактическом плане?

Во-первых, фактическое согласие Запада с аннексией территорий двух у-инских областей и крымский коридор. Западный политический мейнстрим, пока завуалировано и “издалека”, говорит о необходимости убедить У-ину с этим согласиться.

Во-вторых, дальнейшее уменьшение контингента и снижение интенсивности военных действий будут разменными картами в переговорах об ослаблении санкционного давления в той или иной форме, на что Запад также готов пойти, вопрос только, до каких пределов.

В-третьих, ослабление военного давления будет стимулом для Запада убеждать у-инское руководство в необходимости принятия базовых условий P-nа о фактическом отделении территории соответствующих областей.

В-четвертых, принятие базовых условий можно эффективно продать внутри страны как победу.

При всем при этом для P-nа возникает множество вопросов стратегического характера (хотя с учетом его возраста вся его стратегия превращается в тактику, что, возможно, и является главной проблемой политических решений р-ого диктатора).

Как будут отменяться санкции и насколько будет ослаблена изоляции Р-ии в случае ослабления военной агрессии и отвода войск в том или ином виде?

Как финансировать захваченные территории и добиться лояльности местного населения? И самое важное — какую воодушевляющую повестку можно выдать населению страны и элитам, сталкивающимся с неизбежно ухудшающимися, пусть и постепенно, экономическим условиями и потребительскими возможностями, а также с ограничением возможностей использовать накопленное благосостояние для элит?

Все эти вопросы пока предполагают крайне неприятные ответы для P-nа и стратегические перспективы выглядят крайне негативно для P-nского режима. Скажу больше, они выглядят фатально плохо.

 В заключение замечу, что именно сейчас на западных правительствах лежит огромная ответственность, смысл которой можно упростить до банального вопроса: Вы действительно хотите наступать на грабли 1938 года?