«Потерянное десятилетие» России

«Но нам-то нужны и пушки, и масло. И самое главное, что одно другому никак не мешает!»

(моё интервью изданию Znak.com в феврале 2020 года, три года назад)

Почему правительство бессильно в ускорении роста экономики и что может исправить ситуацию

Правительство Михаила Мишустина, который был назначен на пост премьер-министра в середине января, должно работать над улучшением инвестклимата, удерживать инфляцию в пределах 4%, добиться увеличения роста ВВП. О таких задачах сам Мишустин говорил во время выступления перед Госдумой.

В интервью Znak.com экономист, автор работ о влиянии денежно-кредитной политики на экономический рост Сергей Блинов объясняет, почему правительство не сможет добиться роста экономики без помощи Центробанка, как Эльвира Набиуллина заработала свой авторитет и почему снижение ключевой ставки может негативно отразиться на экономике.

«Все предыдущие заслуги Мишустина-налоговика обнулятся на посту премьер-министра»

— Мы отталкиваемся от вашей недавней прогнозной статьи «Россия-2024: взгляд из 2020 года», посвященной проблеме экономического роста. И первый вопрос такой. Как бы вы охарактеризовали нынешний этап российской экономики? Это кризис, стагнация или медленный, но уверенный рост?

— Это не кризис. Кризис — это то, что мы видели в 2014–2015 годах. Признаки кризиса — быстрое падение курса рубля, падение ВВП, — все, что хорошо знакомо нам по 2008–2009 годам или по 1998 году.

А вот стагнация — подходящее слово. Сейчас ВВП растет медленными темпами (итог 2019 года +1,3%). Почему это нельзя назвать медленным, но уверенным ростом?

Во-первых, потому что такой рост неощутим для людей. Уместно напомнить остроумную классификацию темпов экономического роста недавно ушедшего от нас замечательного российского экономиста Якова Паппэ:

«Если рост ВВП (или спад) составляет от 0 до 2%, о нем знают только статистики; при росте в диапазоне от 2% до 5% его ощущают бизнесмены в растущих секторах экономики; рост темпом 5–8% в год ощущает большинство населения и, наконец, темпы свыше 8% дают феномен экономического чуда: когда такие темпы сохраняются в течение хотя бы десяти лет, страна переходит в другое качественное состояние».

Так что рост от 0 до 2%, неощутимый для людей, я бы и назвал стагнацией.

В России она тянется с 2011 года с перерывом на кризис 2015 года. В Японии такой медленный рост наблюдается уже три десятилетия, которые японцы называют «потерянными десятилетиями». К сожалению, такое же «потерянное десятилетие» наблюдается сейчас и в России.

Во-вторых, «медленным и уверенным ростом» я не стал бы это называть, потому что этот рост значительно ниже темпов мировой экономики. Причем мы отстаем по ВВП не только от развивающихся стран (Китай, Индия) с их темпами роста более 5%. Мы отстаем и от некоторых развитых стран, таких как США.

— Вы называете главным органом управления роста экономики Центробанк. Вы пишете: «правительство способно более или менее эффективно делить пирог, но размер самого пирога зависит не от эффективности действий правительства, а от эффективности политики Центробанка». Почему так?

— Правительство бессильно в деле ускорения экономического роста. Чтобы влить деньги в экономику, правительство должно сначала эти деньги из экономики забрать. Других вариантов у правительства просто нет.

Скажем, правительство собирает больше налогов с граждан и направляет их на строительство дорог. Это означает, что упадет спрос на товары, которые покупают граждане, вырастет спрос на асфальт, бетон, услуги дорожно-строительных предприятий. Общего увеличения спроса не произойдет.

Если правительство берет у граждан или предприятий в долг, а затем тратит их на те же дороги или зарплаты бюджетникам, то оно опять сначала (пусть и на время) забирает деньги из экономики, а потом их возвращает.

И даже если правительство занимает за рубежом (валюту) или тратит накопленные ранее валютные фонды, такие как ФНБ, то и здесь оно бессильно увеличить количество рублей в российской экономике. Потому что, как и в предыдущих случаях, правительство идет на биржу и покупает у граждан или предприятий рубли за имеющуюся у него валюту. То есть опять сначала изымает таким образом рубли из экономики и только потом возвращает их в экономику.

В любом раскладе правительство общее количество денег в экономике не увеличивает, а лишь перераспределяет. А российская экономика, это важно подчеркнуть, зависит именно от количества рублей, от рублевой денежной массы.

Поэтому так важна роль Центрального банка: именно от его действий в первую очередь зависит рост количества денег в экономике и, соответственно, рост экономики.

— Михаил Мишустин, еще будучи главой ФНС, в интервью в ноябре 2019 года отмечал: «В 2017 и 2018 годах мы достигли исторических максимумов по темпам поступлений: плюс 20% и плюс 23%». То есть объем поступлений налогов растет. Видимо, за такую работу он и получил пост главы правительства. Но судя из ваших слов, смысла для роста экономики от этого никакого?

— Все верно. Правительство не может добавить экономике денег. Оно может лишь сначала забрать их, а потом вернуть.

Поэтому рост сбора налогов — операция для экономического роста абсолютно нейтральная, если не сказать — безразличная.

И то только в том случае, если, конечно, эти деньги быстро возвращаются в экономику, а не оседают мертвым грузом на счетах Казначейства в Центробанке, или (что еще хуже) оказываются на счетах самого Центробанка и таким образом исчезают из обращения, стерилизуются.

Поэтому да, есть риск, что все предыдущие заслуги Мишустина-налоговика обнулятся на посту премьер-министра. Ведь успехи правительства в гораздо большей степени зависят от политики Центробанка, чем от управленческих талантов его премьер-министра. А значит, успешными действия правительства будут только в том случае, если Центробанк под любым соусом — по собственной ли воле, под мягким или жестким нажимом правительства и президента, — но все-таки существенно, в 5-7 раз, увеличит темпы роста реальной денежной массы. В противном случае разочарование от действий нового кабинета наступит довольно быстро и кредит доверия, изначально полагающийся почти любому новому правительству, иссякнет.

«Эльвира Набиуллина добилась низкой инфляции и заработала авторитет»

— Тогда как бы вы охарактеризовали политику Центробанка?

— Политика Центробанка вполне эффективна, если ориентироваться на цели по инфляции, обозначенные самим же Центробанком. Если же смотреть с точки зрения экономического роста, то эта политика ведет к стагнации российской экономики. Этим все сказано. Добавлю, что планы Центробанка на ближайшие три года говорят, что стагнация продолжится.

Если бы в обязанности Центробанка кроме контроля над инфляцией входило бы поддержание необходимых темпов роста денежных агрегатов, как это прямо записано в законе о ФРС в США, то это помогло бы российской экономике расти.

— На ваш взгляд, насколько Эльвира Набиуллина независимый игрок? Осуществляемая ей политика — это ее личная воля или за ней кто-то стоит и просто использует ее как инструмент?

— Эльвира Набиуллина добилась низкой инфляции (до нее это долго не удавалось другим главам нашего Центробанка). Полагаю, она заработала на этом достаточный авторитет и имеет возможность действовать вполне свободно.

Более того, у нее сейчас есть уникальный шанс войти в историю не только как «усмирителю инфляции», но и как человеку, обеспечившему России экономический взлет. Думаю, что это она могла бы сделать без оглядки на кого-либо.

Другое дело, что у нее сейчас есть возможность «стоять в стороне» и не заботиться об экономическом росте, потому что формально она отвечает лишь за инфляцию.

— Вы пишете, что темпы роста ВВП в 2023–2024 годах тоже останутся в привычно низком уже диапазоне 0,6–1,5%. И, если не произойдет ничего чрезвычайного, то в переходный 2024 год экономика России должна войти в ставший уже привычным с 2012 года режим стагнации. Чрезвычайную ситуацию может вызвать лишь ошибка Центробанка. Среди таких ошибок вы называете «массированные денежные кровопускания». Это ошибка или осознанная политика?

— Я полагаю, что это не злой умысел, а ошибка. Если Центробанк проводит валютные интервенции, изымая из экономики рубли в гигантских количествах, то это шаг, прямо ведущий к кризису. Так было и в 1998, и в 2008, и в 2014 годах.

Подозревать, что Центробанк это делал с целью обрушить экономику, у меня никаких оснований нет. Тем более что подобную политику часто проводят другие страны. Например, уже в этом году интервенции проводил центральный банк Бразилии. А в 2018–2019 годах (с губительными для экономики последствиями) интервенции проводил центральный банк Аргентины. Банк Англии, когда интервенциями пытался защитить курс фунта стерлингов, как вы, может быть, помните, подобной политикой сделал из скромного финансового авантюриста Сороса миллиардера и экономического гуру.

Наш Центробанк во время кризисов заботился не о денежной массе (в этом и заключается ошибка), а о курсе рубля, пытался удержать рубль от обвала.

Во всех случаях, кстати, эти попытки были тщетны — то есть курс рубля ни разу удержать так и не удалось. В моей статье это наглядно показано на схеме под названием «порочный круг кризиса» — попытки Центробанка интервенциями удержать курс рубля лишь подливают масла в огонь кризиса.

«Денежная масса росла из-за того, что Центробанк печатал рубли и покупал на них валюту»

— Нужно ли снижать ключевую ставку? Что это даст с точки зрения роста экономики?

— Уверен, что снижать ставку не нужно. И поясню, почему. Стереотипная логика предполагает, что для стимулирования экономического роста ставку надо снижать. Но это ловушка: снижение ставки — не только бесполезно, оно может быть и вредно.

Ведь для роста экономики нужен не номинальный, а реальный рост денежной массы, то есть рост за вычетом инфляции. 1992 год самый наглядный тому пример. Денежная масса тогда выросла в семь раз, но экономика не выросла, а упала на 14,5%. Дело в том, что цены выросли в 26 раз. Из-за этой инфляции реальная денежная масса не выросла, а сократилась на 72%, в этом и была причина падения ВВП.

Причем здесь ставка?

Повышение ставки подавляет инфляцию. А ее снижение, наоборот, инфляцию стимулирует.

Когда Центробанк снижает ставку, то, с одной стороны, он надеется на рост денежной массы (люди и предприятия, по идее, должны охотнее брать кредиты, и это денежную массу увеличивает). Но, с другой стороны, при этом возрастают риски инфляции.

В чем же выход из этого замкнутого круга? Выход нам подсказывает наша история. В 1999–2008 годах денежная масса росла не из-за низкой ставки Центробанка. Ставки Центробанка тогда были как раз высокими, от 10% до 65%. Денежная масса росла из-за того, что Центробанк печатал рубли и покупал на них валюту (это называется «операциями на открытом рынке»). Цифры в моей статье приведены — международные валютные резервы выросли на сотни миллиардов долларов, а в экономику было добавлено более 10 трлн рублей. Ставки при этом удерживали инфляцию, она не росла.

Именно поэтому снижение ключевой ставки сейчас, на мой взгляд, ошибка. Гораздо эффективнее повторить уже апробированный опыт 2000-х годов и добавлять деньги в экономику путем операций на открытом рынке, например, скупая валюту на бирже. А ставку оставить как инструмент для подавления инфляции. И если инфляция при таком добавлении рублей в экономику начнет расти, то ее будет впору не снижать, а даже повышать. Экономическому росту это не повредит, а будет только на пользу.

Естественный вопрос, почему же все — от Дерипаски и Глазьева до Грудинина и Титова — настаивают на снижении ставки? И Центробанк тоже за снижение ставки, вот только условия пока не позволяют ее решительно снижать?

Позиция бизнеса понятна: на уровне микроэкономики чем дешевле кредит, тем лучше для конкретного хозяйствующего субъекта. Но логика макроэкономического уровня очень часто перпендикулярна или даже прямо противоположна микроэкономической логике.

И если в вопросе снижения банковской ставки мнение хозяйствующих субъектов, экспертного сообщества и макроэкономических регуляторов в принципе совпадает, то это не повод радоваться.

На мой взгляд, давит инерция и авторитет пусть и ошибочной, но зато западной финансовой политики. Хотя низкие ставки в Европе, Японии и США вовсе не способствуют быстрому росту экономик этих стран. Скорее наоборот, низкие ставки — один из тормозов экономического роста.

— Каков реальный курс доллара? Приведение его в адекватное состояние навредит экономике или, наоборот, позволит вздохнуть и даст шанс на развитие?

— Разочарую тех, кто думает, что слабый рубль — это хорошо для экономики. Единственный пример, который приводят защитники слабого рубля — это рост 1999–2002 годов. Многие считают, что этот рост произошел из-за девальвации рубля в августе 1998 года. Но затем пять с половиной лет рубль укреплялся, c 32 рублей за доллар в январе 2003 года рубль укрепился до 23 рублей за доллар в июле 2008 года. А экономика от этого не сбавила темпы роста, а наоборот, увеличила их. То есть укрепление рубля вовсе экономическому росту не мешало.

Есть и обратные примеры. Рассмотрим то самое, якобы «живительное», ослабление рубля в августе–сентябре 1998 года. Но ослабление продолжалось в 1999–2002 годах. Суммарно рубль упал к доллару примерно в пять раз (с шести рублей за доллар в августе 1998 до 32 рублей за доллар в декабре 2002 года).

Но если мы отмотаем пленку на несколько лет назад, то увидим намного более масштабные падения рубля.

Например, с июля 1992 года по май 1995 года рубль упал по отношению к доллару в 36 раз!

Сторонники девальвации рубля могли бы радоваться. Но, увы, экономику это никак не стимулировало.

Да и пример 2015 года тоже показателен: когда в декабре 2014 года курс рубля резко обрушился, это никак не стимулировало российскую экономику и в 2015 году ВВП России впервые с 2009 года упал.

Резюмируя вопрос про курс рубля: за последние 30 лет экономика чаще росла при укреплении рубля и падала при его ослаблении. Но экономика может расти и при слабом, и при сильном рубле. Потому что рост экономики зависит не от курса рубля, а от того, растет ли в это время реальная денежная масса.

«Эффективный премьер может перераспределить ресурсы с обороны на потребление с меньшими потерями»

— Какую роль сыграет рост зарплат и доходов населения для роста экономики? Сейчас эта тема особо обсуждается. Есть противоположные точки зрения. Одной придерживается наш Центробанк, его политику условно можно назвать финансовым голодом, чтобы не было инфляции. Другой придерживается, например, такой экономист, как Владимир Милов. По его мнению, в России искусственно занижены зарплаты. Увеличение доходов будет стимулировать потребительский спрос и оживит экономику. Какой позиции вы придерживаетесь?

— Я бы поменял местами причину и следствие. Не рост зарплат и доходов населения ведет к росту экономики, а наоборот. Мы с вами об этом говорили в начале. Рост ВВП на 0-2% ощущают только статистики. Но если экономика растет на 5-8%, то такой рост ощущает большинство населения.

Когда растет экономика, то растут зарплаты и доходы населения, растут возможности бюджета. Еще раз обращусь к примеру 2000-х годов: экономика росла в те годы темпами порядка 7% в год. И на этой основе росли и зарплаты, и доходы населения, росли и доходы бюджета. Вся страна за 10 лет (1999-2008) перешла в новое качественное состояние.

— Как можно решить проблему увеличения доходов населения? Работать больше?

— Не поможет. Какой толк больше работать и производить больше, если продукция не продается? Сейчас, например, мощности заводов по производству легковых автомобилей в России загружены по оценкам на 47%. То есть они физически могут производить в два раза больше. Но если они это сделают, то это будет прямым шагом к банкротству: ведь это будет означать не рост зарплат работников, а сначала переполненные склады, а потом и полную остановку производства. То есть доходы работников этих предприятий от этого не вырастут, а даже наоборот.

Поэтому ошибочны идеи некоторых чиновников, которые полагают, что для роста экономики нужен рост производительности труда.

Поверьте, если ВВП начнет расти, то производительность труда вырастет автоматически, ведь в конечном счете производительность — это объем ВВП, поделенный на количество занятых, то есть работающих.

Но, как я показал наглядно в статье, которую мы обсуждаем, динамика ВВП на 99% зависит от динамики количества денег в экономике. Получается простая цепочка: если Центробанк увеличит реальную денежную массу, то вырастет ВВП, а с ним вырастет и производительность.

— Как вы оцениваете свежий прогноз правительства по росту реальных располагаемых доходов россиян в 2020 году с 1,5% до 1,9%? Это связывается с дополнительными мерами социальной поддержки, обозначенным президентом в своем послании. Это мертвому припарка или реальный шаг к решению данной проблемы?

— От перемены мест слагаемых сумма не меняется. Смотрите, реальные доходы населения сокращались в последние годы, а реальный ВВП при этом, пусть и медленно, но рос. Значит, он рос за счет других компонентов, не связанных с потребительскими расходами.

То же самое произойдет, если правительство попытается изменить ситуацию без участия Центробанка: вырастут реальные доходы, но упадет что-то другое.

Поскольку правительство только нарезает испеченный экономикой пирог, а пекут его (а значит и определяют его несуразно скромные на самом деле размеры) реально в Центральном банке, то увеличение реально располагаемых доходов населения может произойти только за счет того, что чья-то доля общественного пирога должна стать меньше. Кому урежут его долю? Инфраструктуре? Здравоохранению? Скорее всего, опять оборонке. Не будет денег на запуск в серию гиперзвуковых ракет, строительство новых судов, нового поколения субмарин. Эффективный премьер-министр может, наверное, помочь перераспределить эти ресурсы с обороны на потребление с меньшими потерями, чем неэффективный. Станет, перефразируя известную максиму, чуть больше масла и чуть меньше новых пушек. Но нам-то нужны и пушки, и масло. И самое главное, что одно другому никак не мешает! А до известной степени, так даже и помогает. И уж точно, когда у вас новые пушки, никто не позарится на ваше масло.

— Президент Путин долгое время говорил о необходимости прорыва. В итоге даже вынудил уволиться все правительство, надеясь, что новые члены правительства смогут обеспечить этот прорыв. А у вас есть свое предложение, как обеспечить этот прорыв, если это вообще не фантом и не риторика для масс?

— Перейти к быстрому росту ВВП на 5% и выше быстро, за 3-6 месяцев, это вполне реальная задача. Это просто факты нашей истории. Например, в четвертом квартале 1998 года, после дефолта, ВВП падал на 9%. Но уже во втором квартале 1999 года он рос на 3%, а в третьем квартале на невообразимые сейчас 11%!

Таким же быстрым был выход и из другого кризиса. В 4 квартале 2009 года ВВП падал на 2,5%, то уже в первом квартале 2010 года он рос на 4%, а во втором — уже на 5%. Сейчас задача даже легче, нам не надо выходить из «минуса» в «плюс», мы хотя и в небольшом, но плюсе.

Как обеспечить такой прорыв в подробностях описано в моей статье «О росте ВВП на 5%». Не вдаваясь в подробности, скажу, что для этого не требуется жертвовать макроэкономической стабильностью или вводить ограничения на валютном рынке. И низкая инфляция, которой добился Центробанк, не помеха, а важное подспорье. Для ускорения роста нужно, чтобы Центробанк, помимо инфляции, озаботился наконец-то быстрым ростом реальной денежной массы. Держа в поле зрения оба эти показателя, он может в считанные месяцы обеспечить такой экономический рост, о котором сейчас даже не мечтают. Это, кстати, показано в статье на графике 7, рекомендую посмотреть. Ведь говорят, одна картина заменяет тысячу слов.

— Вообще, насколько важен этот прорыв или динамичное развитие? Мне доводилось слышать от ряда экономистов, что этот политический режим при такой экономике может существовать еще несколько десятилетий. Да, это медленное затухание, но ведь оно медленное. И такой сценарий не грозит правящей группе. Следовательно, зачем что-то менять? А любой «прорыв» может потребовать перетряхивания элиты и общества, что может вызвать волнения. Так насколько важен фактор роста ВВП в сложившихся политико-экономических условиях?

— Прорыв и динамичное развитие прежде всего необходим России, всем нам, россиянам. И я не верю в желание властей сохранить низкие темпы роста. Очевидно, что на фоне экономических успехов любые другие недочеты власти воспринимались бы не так остро, как сейчас.

Важно это и с международной точки зрения. Геополитические достижения России в последние годы во многом базируются на экономических успехах 2000-х годов. Долгая стагнация подтачивает этот мощный экономический фундамент.

Смена правительства тоже говорит о попытках ускорить экономику. Другое дело, что ищут не там, ведь ключи от экономического роста, как мы уже говорили выше, находятся в руках Центробанка, а не правительства.

Другими словами, быстрый рост экономики важен и простым людям, и власти. И будем надеяться, что те возможности, которые есть у России для ускорения, будут наконец-то использованы.

(Это интервью Сергея Блинова, опубликованное на (недоступном сейчас) сайте Znak.com в феврале 2020 года).

P.S.

Ориентироваться в моих статьях, заметках и видео удобно через НАВИГАТОР

Более полный перечень статей с разбивкой по темам есть ЗДЕСЬ.

___

Раньше всего материалы публикуются в Дзен и Телеграм

Телеграм : https://t.me/m2econ

Дзен : https://zen.yandex.ru/m2econ

Подписывайтесь!

Буду благодарен вам за лайки и комментарии