Копипаст | Природа инвестиционных ошибок: жив ли в нас зов предков. Или тех анализ это "глюки" :D

Можно по-разному относиться к процессу эволюции. Но трудно отрицать, что окружающая среда и опыт предшествующих поколений влияют на нас и формируют наше поведение. Согласно археологическим исследованиям, развитие человека как биологического вида продолжается последние 6-8 миллионов лет. Большую часть этого времени человек провел, занимаясь охотой и собирательством, — эпоха сельского хозяйства началась лишь около 10 тысяч лет назад. Таким образом, более 99% своего времени наш вид провел в охотничьей среде. Поэтому наш мыслительный аппарат и модели поведения были сформированы и адаптированы для выживания в обществе охотников и собирателей.

В современных условиях эти механизмы часто приводят к ошибкам и сбоям, которые в особенной степени присущи инвесторам, — ведь их окружающая среда меняется особенно быстро. Зато то обстоятельство, что в сфере инвестиций последствия ошибок наблюдаемы и могут быть измерены, делает инвесторов идеальными объектами наблюдения для анализа природы иррациональных решений.

Причины подобных психологических ошибок можно разбить на несколько основных типов: следование группе, слишком быстрая реакция, краткосрочный временной горизонт, асимметричное избегание потерь и склонность к поиску простых закономерностей.

Это разделение достаточно условно — многие ошибки имеют сразу несколько причин. И, разумеется, разрыв между современной средой и условиями прошлого хотя и помогает объяснить целый ряд типичных психологических сбоев современных инвесторов, не является их единственной причиной.

В небольших охотничьих сообществах одобрение группы было жизненно важным — без помощи соплеменников наши предки не могли охотиться на крупную добычу и защищаться от хищников. Поскольку изгнанники не имели шансов на выживание и не оставляли потомства, мы все являемся потомками людей, научившихся автоматически следовать поведению большинства. В современном мире наша зависимость от окружающих выражена намного менее остро, но мы по-прежнему копируем поведение людей вокруг нас, даже нам незнакомых.

В повседневной жизни это особенно ярко проявляется в ситуациях неопределенности. Действительно, когда нет времени или ресурсов для принятия собственного
решения, копирование поведения окружающих является наиболее эффективной стратегией в большинстве случаев. Например, всем нам известна ситуация, когда, выходя из вагона поезда в незнакомом месте, мы автоматически следуем за толпой — у нас нет времени узнавать, где выход, и мы просто полагаемся на других людей. Также характерен пример с фальшивым смехом, приведенный профессором Чиалдини, — продюсеры юмористических программ специально добавляют звук смеха и изображения смеющихся людей. Звук чужого смеха заставляет нас смеяться, даже если мы знаем, что он ненастоящий.

В сфере инвестиций следование группе является причиной наибольшего числа ошибок, поскольку инвесторы склонны слепо копировать поведение друг друга. Этот эффект усиливается высоким уровнем неопределенности — инвестиции всегда сопряжены с недостатком качественной информации.

Также стратегия следования общему тренду до определенного момента показывает хорошую доходность — увеличение группы за счет новых инвесторов приводит к росту прибыли существующих членов группы, что подтверждает правильность сделанного выбора.

Еще одним психологическим преимуществом копирования инвесторами поведения большинства является защита от критики — ошибаться со всеми безопаснее, чем в одиночку. Характерна аналогия с леммингами, которые, как считается, склонны слепо следовать за группой, даже если это ведет к гибели. Уоррен Баффетт однажды заметил, что «как группа, лемминги имеют очень дурной имидж, но в то же время ни один индивидуальный лемминг не был раскритикован общественностью».

Любой инвестиционный аналитик стоит перед дилеммой: если он действует как большинство и ошибается, то получает выговор, но сохраняет работу — ведь все остальные тоже ошиблись. Если он действует в одиночку и оказывается прав, то  получает лишь одобрение и небольшой бонус. Если же он оказывается неправ в одиночку, то теряет работу. Риски быть неправым в одиночку непропорционально высоки по сравнению с выгодой от правоты в одиночку. Поэтому для инвестиционных аналитиков оптимальной стратегией является конформизм. Как птицы находятся в большей безопасности в стае, так и инвестиционные аналитики чувствуют себя более комфортно в окружении себе подобных. Почти каждый раз, когда формируется очередной финансовый пузырь, за этим стоит слепое подражание действиям группы.

В охотничьих сообществах для выживания была необходима мгновенная реакция. Любой шорох в кустах требовал незамедлительного решения. Тот, кто начинал тратить время на размышления, либо оставался без обеда, либо сам становился им. Наши предки передали нам эту склонность мгновенно реагировать на происходящее, и мы инстинктивно стараемся принять решение как можно быстрее. Именно это объясняет, например, нашу склонность делать выводы, исходя из первого впечатления.

В агрессивной и примитивной среде прошлого такая стратегия была оправданна. Но в современных сложных ситуациях быстрые решения часто приводят к ошибкам.

Более того, сразу после получения первых впечатлений и принятия решений автоматически включается дополнительный психологический механизм — склонность к подтверждению. Мы намеренно ищем факты, подтверждающие правильность принятого нами решения и бессознательно отвергаем те из них, которые его не поддерживают. Мы не любим признавать ошибки и готовы обманывать себя, лишь бы избежать этого. В результате первое решение в подавляющем большинстве случаев становится окончательным.

Парадоксально, но мы готовы уделить инвестиционным решениям намного меньше времени, чем, например, покупке автомобиля или смартфона. Получив неожиданные новости, инвесторы стремятся отреагировать мгновенно.

Охотники, в отличие от крестьян, не занимаются планированием. Им не надо решать, чем засевать поле, — их успех зависит от тактических решений. 

10 тысяч лет жизни в аграрной среде не успели изменить нас — мы по-прежнему редко заглядываем дальше сегодняшнего дня. Мы придаем диспропорционально высокое значение тем событиям, которые либо только что произошли, либо должны произойти в самом ближайшем будущем.

Проведем простой эксперимент. Предположим, у нас есть возможность получить либо миллион долларов прямо сейчас, либо два миллиона через год. Несмотря на высокую ставку процента (100% годовых), большинство предпочтет получить деньги прямо сейчас. Теперь предположим, что мы можем получить миллион долларов через год либо два миллиона долларов через два года. Структурно ничего не изменилось — разница между выплатами по-прежнему составляет один год, и процентная ставка осталась неизменной. Но на этот раз большинство предпочтет подождать и выберет два миллиона долларов. Это потому, что в первом случае мы выбирали между «сейчас» и «потом», а во втором — между «потом» и «потом».

Одним из важных результатов краткосрочного временного горизонта является склонность экстраполировать события последнего месяца на будущее. Недавние события наиболее ярко сохранены в нашей памяти, и они формируют наши ожидания. Если недавно был сильный экономический рост, мы начинаем считать его нормой и ожидаем его повторения в будущем. Это все равно как если бы летом мы считали, что далее всегда будет лето, а зимой — что зима.

В охотничьих сообществах наши предки не могли делать значительных запасов пищи. Большая часть пойманного мамонта или оленя неизбежно пропадала — люди успевали съесть лишь небольшую его часть. Выгода от большой добычи всегда была ограничена. В тоже время риск потери запасов мгновенно ставил выживание под угрозу. Поэтому главной задачей было сохранение запасов, в то время как попытки заполучить бОльшую добычу были нерациональны.

Мы унаследовали это свойство и потому воспринимаем потерю чего-либо намного более остро, чем радость от его приобретения. Этот эффект, названный ассиметричным избеганием потерь, был обнаружен Канеманом и Тверски, получившими Нобелевскую премию по экономике в 2002 году.

Простой эксперимент показывает этот эффект в повседневной жизни. Если мы дадим ребенку конфету, он будет рад. Если же после этого мы отнимем конфету, ребенок расстроится. Причем он расстроится намного сильнее, чем он был рад вначале. То есть мы переживаем потери намного сильнее, чем испытываем радость от приобретения.

Этот эффект оказывает неожиданно сильное влияние на инвесторов на фондовом рынке. Как показывает статистика, в среднем акции компаний испытывают какие-либо серьезные ценовые изменения только 10% времени. Оставшиеся 90% времени их курс просто колеблется вокруг какого-либо относительно стабильного уровня.

Большую часть времени инвесторы, проверяя котировки, видят то небольшой рост, то небольшое падение. Фактически ничего не меняется, но психологически падения воспринимаются более остро. Колебания оказывает на инвестора такое же влияние как постоянное повторение процесса дарения и отнимания конфеты на ребенка — они испытывают диспропорциональное негативное ощущение от потерь. В результате около 90% времени инвесторы находятся под психологическим давлением, хотя в реальности ничего не происходит.

Неопределенность заставляла наших предков искать модели, объясняющие сложный окружающий мир. Даже если эти модели были неверными, они с психологической точки зрения все равно были лучше, чем полная неизвестность.

Одним из примеров такому поведению является эксперимент профессора Гарвардского университета Скиннера, который наблюдал за поведением голубей. Еда в клетки подавалась через промежутки времени, которые определялись случайно и никак не зависели от поведения голубя. Однако большинство голубей выработало определенные  модели поведения, которые, как голуби полагали, вызывает подачу корма. Разные голуби вырабатывали разные модели: некоторые полагали, что для получения корма нужно вертеться против часовой стрелки, другие приседали. То, какая именно модель поведения принималась, часто зависело от того, что делал голубь в момент первой подачи корма. После того как модель поведения принималась, каждое появление еды воспринималось как подтверждение её правильности. Этот эксперимент был назван «Суеверные голуби».

В мире инвестиций склонность к поиску простых закономерностей нашла плодородную почву. Например, это является основой такого популярного подхода, как технический анализ. Технические аналитики наблюдают за графиками в попытке выявить фигуры и закономерности. Этим фигурам даются звучные имена: «Золотой крест», «Чаша Грааля», «Медвежий разворот на японских свечах». Люди недалеко ушли от суеверных голубей — им присущ поиск простых объяснений мира.

Перечисленные выше ошибки основаны на том, что наш когнитивный аппарат был сформирован в среде, разительно отличающейся от современного мира. Наши процессы мышления и системы принятия решений адаптируется, но социум и среда вокруг нас изменяется намного быстрее. Возникающее в результате этого иррациональное поведение полностью исправить невозможно, но понимание природы и механизма ошибок может помочь избежать хотя бы наиболее очевидных из них.