Новости рынков | Великий китайский банк

Пекин выводит Азию и Ближний Восток из-под финансового диктата Соединенных Штатов. 

Китай наращивает капитал для создания альтернативы Всемирному банку. Власти КНР предлагают партнерам создать кредитную организацию с активами в 100 миллиардов долларов. Об этом сообщает газета Financial Times со ссылкой на свои источники.

По мнению Пекина, Всемирный банк чрезмерно подвержен влиянию США и их партнёров. Сообщается, что интерес к созданию нового банка под рабочим названием Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (Asian Infrastructure Investment Bank, AIIB) проявляют 22 государства, в том числе и с Ближнего Востока.

— Китай видит, что добиться чего-либо в рамках Всемирного банка и МВФ трудно, поэтому он хочет создать собственный Всемирный банк, чтобы самому его контролировать. К такой структуре есть интерес во всей Азии, но и без него Китай не откажется от своих планов, — говорит один из собеседников делового издания.


Планируется, что AIIB начнет работать уже в 2014 году, а первым проектом новой организации должен стать аналог Великого шёлкового пути – древний торговый маршрут, который связывал Китай с Европой.

Глава Азиатского банка развития Такехико Накао не так давно выступил с осторожной поддержкой идеи создания AIIB, предупредив, что структура должна соблюдать трудовое законодательство, а также нормы по охране окружающей среды.

Директор Института проблем глобализации Михаил Делягин считает, что если китайцы захотят, то они действительно смогут сорганизовать новый банк в этом году.

— Понятно, что проработать определенные проекты он вряд ли успеют, но собраться, наполнить уставной капитал, снять штаб-квартиру и начать рассматривать проекты – запросто.

Азия – перенаселенный континент и довольно развитый в экономическом плане. Там есть страны, которые зарабатывают довольно неплохие деньги, но при этом не имеют современной инфраструктуры. Таким образом, в Азии существует чудовищный дефицит капиталов на инфраструктурные проекты, потому что у большинства правительств на это нет денег. В то же время есть Китай, который зарабатывает столько денег, что просто не знает, куда их девать. И он в таком случае решает сразу две проблемы одновременно: проблему избыточных золотовалютных резервов и проблему расширения политического влияния. Понятно, что если вам профинансировали объекты инфраструктуры, то вы возьмете и китайских подрядчиков, и китайских рабочих, и при этом будете оставаться благодарными.

И понятно, что создание инфраструктуры способно решить огромное количество проблем, вплоть до снижения внутриполитической напряженности в ряде стран и регионов. Здесь можно вспомнить, как Петр I покончил с мятежами военного сословия. Он просто создал сеть дорог, что позволило в распутицу проехать к любому населенному пункту, и подвезти служивым хлеб. Тем самым почва для военных бунтов была уничтожена, потому что люди перестали голодать.

Теперь что касается альтернативы Международному Всемирному Финансовому банку. Всемирный банк и Азиатский банк развития по идее должны решать вопросы по созданию материальных предпосылок для развития стран, но они с этим не справляются. Потому что в этих структурах доминируют американцы, а те, во-первых, пользуются этим в политических целях (поэтому вряд ли будут помогать союзникам Китая), а во-вторых, у них просто нет денег. То есть новая структура не может стать альтернативой Международному Всемирному Финансовому банку или Азиатскому банку развития, потому что последние не справляются со своими задачами.

Китай предпринимал довольно много усилий для того, чтобы расширить свою квоту в МВФ, во Всемирном банке, да и других инвестиционных банках, чтобы осуществлять и создавать инфраструктуру в рамках существующих международных организаций. Но США заняли жесткую позицию, мол, мы готовы брать китайские деньги, но не готовы делиться влиянием. И Пекин понял, что сотрудничество с Вашингтоном в этом направлении невозможно.

Если бы РФ обладала правительством, которое бы работало на интересы России, то мы могли бы войти в уставной капитал этого банка. Понятно, что китайцы не допустили нас к паритетному сотрудничеству, но вторым номером мы все могли быть. Но поскольку наше правительство абсолютно либеральное и, строго говоря, проводит проамериканскую политику в социально-экономическом отношении, то рассчитывать нам особо не на что.

И в данном случае мы будем объектом освоения. Понятно, что Россия сейчас существует в Средней Азии в основном в форме воспоминаний, несмотря на то, что Киргизия вступает в Таможенный союз и т.д., но если этот банк начнет действовать в Средней Азии, то Россия окончательно потеряет там влияние, и, соответственно, снизится наше влияние в Казахстане. Думаю, если осенью нынешнюю либеральную компанию выгонят из правительства, то мы будем иметь возможность войти в этот банк и превратить его из потенциальной проблемы в потенциальную возможность. Деньги у нас, чтобы там Силуанов не говорил, есть.

Руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений Василий Колташов замечает, что появление AIIB — это, безусловно, новое явление, в котором Россия, так и иначе, будет участвовать.

— Цель Азиатского банка инфраструктурных инвестиций — сотрудничество с государствами, которые не хотят следовать указаниям МВФ, Всемирного банка, тех международных институтов, которые контролируются западными корпорациями.

Но такая идея, как создание аналога Великого шелкового пути, — это, прямо скажем, не тот проект, куда мы должны вкладывать средства, а, тем более, в одном блоке с Китаем, поскольку у нас есть определенные противоречия в промышленном развитии. Тут либо Китай развивается как промышленная держава, либо Россия. К тому же для нас гораздо выгоднее инвестировать деньги в собственную инфраструктуру.

Но с точки зрения интересов российских сырьевых корпораций, реализация аналога Великого шёлкового пути – перспективное и интересное предложение, и поддержка банка для них тоже может быть интересна. Поэтому, думаю, Россия будет активно участвовать в этом проекте, стараясь внутри него нарастить собственное влияние.

Для Китая же имеет большое значение наладить поставку китайских товаров в некоторые страны Ближнего Востока и связать многие рынки. В частности, ему надо крепче привязать к себе определенные районы Пакистана (куда Китай активно делает инвестиции), соединиться в экономическом плане с Ираном, потому что с той блокадой, которую ему организовали Штаты и Евросоюз, поставлять оттуда в Китай углеводороды крайне затруднительно.

Этот первый проект AIIB действительно можно называть повторением Великого шелкового пути, только — для промышленных товаров. Но и в те времена он делился на два блока – южный и северный, и вот последний торговый канал проходил по территории современной России. Но, конечно, самым активным был южный блок.

Но, повторюсь, для РФ наиболее интересным представляется развитие транспортных сообщений по своей территории. И было бы правильным, если Россия обратила внимание на северный участок Великого шелкового пути и поставила под сомнение правильность того, что банк начнет реализовывать инфраструктурные проекты с транспортного освоения самого выгодного для Китая направления. Вкладывать же деньги в проект, чтобы только насолить американцам, — довольно сомнительный вариант. Поэтому я холодно отношусь к этой инициативе Китая и считаю, что для России она не столь важна.

Политолог, аналитик «Лаборатории Крыштановской» Михаил Коростиков замечает: все государства, которые планировали вести какую-либо самостоятельную политику, всегда искали обходные пути для получения кредита на лучших условиях, чем рыночные.

— Во времена финансового кризиса в конце 90-х годов Япония предлагала создать Азиатский валютный фонд вместе со странами АСЕАН, но так как Япония практически не является суверенным государством, проект был заморожен, потому что США сказали: «Нет». В 2007 году Япония снова ставила на повестку этот вопрос, но США были непреклонны.

Что касается банков развития, в которых участвует Китай, то здесь, прежде всего, стоит упомянуть банк БРИКС, который может быть запущен уже в июле этого года.

В общем, идея создания практического собственного валютного банка не является новой для региона. Ведь МВФ кредиты просто так не дает, со Всемирным банком — дело обстоит легче, но он совсем уж с тяжелыми случаями работает. А вот МВФ сотрудничает с вполне нормальными странами, которые оказались, скажем так, в тяжелой жизненной ситуации. Но вместе с кредитами МВФ навязывает целый набор изменений во внутренней политике, который для развивающихся рынков просто смертелен. Существуют как положительные, так и отрицательные примеры применения политики фонда, но отрицательных примеров все же больше.

Некоторые специалисты считают, что именно кредиты МВФ и сопряженные с ним условия привели к развалу Югославии, потому что страна вынуждена была прекратить политику выравнивая доходов в регионах, что резко отделило Хорватию, Сербию, Черногорию друг от друга и, в конце концов, привело к гражданской войне и развалу Югославии.

Китайцы хотят создать банк практически за собственные деньги. Их экономика вполне это позволяет, их международные резервы составляют почти четыре триллиона долларов. Соответственно, для них банк с капиталом 100 млрд. долларов – не проблема.

Китай не скрывает, что создает банк для того, чтобы избежать диктата МВФ и Всемирного банка, а им это необходимо, потому что Азию ждут большие перемены в будущем. И наученные горьким опытом страны региона повернутся скорее к Пекину, чем к МВФ, ведь первый не будет ставить условий по реформации внутренней политики.

Таким образом, AIIB – еще и политический проект, который может вызвать недовольство в странах АСЕАН и в Японии. Но Китай ничем не связан и полностью свободен в своих действиях, и его политика может действительно изменить баланс сил в регионе в пользу Юго-Восточной Азии, а не Штатов.

Я не удивлюсь, если в банк и в его проекты вложится и Россия. Нам на самом деле выгодно вкладываться в проекты за пределами РФ, потому что мы получаем там долю. Конечно, пока не совсем понятно, что подразумевается под проектом восстановления Великого шелкового пути, пока ясно, что Китай хотел бы построить дорогу на Багдад, которая будет идти по достаточно важному региону. Соответственно, если такие магистрали будут построены Китаем, то они сильно усилят его присутствие там.

Но, честно говоря, я с опаской отношусь к идее создания такого пути, потому что он по своим характеристикам сильно напоминает печально известный Данцигский коридор между Польшей и Германией. Когда такая дорога, за которой стоит определенная держава, проходит через регион, то его страны во многом будут вынуждены считаться с политикой Китая. Потому что тот в любой момент может найти тысячу предлогов для того, чтобы ввести войска в любое государство для защиты этого коридора.

Но России, конечно, стоит вкладываться в такие проекты, потому что это расширяет наши экономические возможности. К тому же нам надо каким-то образом взаимодействовать с Китаем и не только из-за диверсификации экономики. Дело в том, что китайцы — люди довольно циничные: если ты с ними не ведешь реальных дел (не прокладываешь газопровод, не строишь дороги), то тебя для них как бы не существует.  politobzor.net/show-27143-pekin-vyvodit-aziyu-i-blizhniy-vostok-iz-pod-finansovogo-diktata-ssha.html