Рецензии на книги | Как математик Джим Саймонс заработал на фондовом рынке 23 млрд долларов

Биржу можно представить как систему, которая постоянно сама себя зашифровывает.

Если найти грааль, код взлома биржи, то можно неограниченно делать деньги. И одному человеку это удалось. Это математик Джим Саймонс, который уже заработал с биржи 23 миллиарда долларов и продолжает начатое дело. Его фонд Medallion Fund имел в промежутке с 1988 по 2018 среднегодовую доходность в 39,1%.


В книге Грегори Цукермана «Человек, который разгадал рынок. Как математик Джим Саймонс заработал на фондовом рынке 23 млрд долларов» рассказывается эта история.

Джим Саймонс был дешифровщиком во время холодной войны с СССР. Кто, если не он, разгадал бы код биржи. Началось все с того, что Джим Саймонс решил торговать на основе алгоритмов, заточенных под анализ исторических данных.

«В отличие от своих конкурентов Саймонс не имел ни малейшего представления о том, как производить оценку денежных потоков, искать новую продукцию или прогнозировать процентные ставки.

Он перебирал информацию о ценах. Не было даже подходящего названия для такого типа торговли, который включает в себя очистку данных, сигналы и тестирование на исторических данных, — абсолютно незнакомые для большинства профессионалов Уолл‑стрит термины».

Его команда собрала данные за годы работы биржи, написала программы для их обработки и запустила «робота» на биржу.

«Если в нашем распоряжении есть достаточно данных, то я знаю, что мы можем делать предсказания», — говорил Саймонс своему коллеге.

Удивительно то, что Саймонс и его коллеги не понимали, как работает их система. Она давала им сигналы, а они следовали за ними. Анализ данных, ничего личного.

За счет кого же делали деньги?

«Сотрудники Renaissance, как и большинство инвесторов фонда, были по своей природе любопытны. Они сразу задались вопросом: что, черт возьми, происходит? Если Medallion получал огромную прибыль от большинства своих сделок, то кто находился по другую сторону баррикад и терпел постоянные убытки?

Со временем Саймонс пришел к выводу, что проигравшими, вероятнее всего, были не те, кто торгует редко, например, частные инвесторы, которые скупают, а затем удерживают акции, и даже не „казначеи транснациональных корпораций“, периодически корректирующие свой валютный портфель, чтобы тот соответствовал потребностям компании. Об этом он говорил своим инвесторам.

Казалось, что Renaissance, напротив, использует слабые стороны и ошибки других спекулянтов, больших и малых.

„Управляющий международного хедж‑фонда, который постоянно пытается угадать направление движения французского рынка облигаций, может оказаться более уязвимым участником рынка“, — заметил Саймонс.

Лауфер несколько иначе объяснял стремительный рост прибыли. Когда к нему пришел Паттерсон, расспрашивая об источнике получаемых денег, Лауфер указал на другую группу трейдеров, печально известных своей избыточной торговлей и самоуверенностью, когда дело доходило до прогнозирования направления движения рынка.

„Среди них много стоматологов“, — предположил Лауфер...».

 Созданная система выкачивания денег с биржи имела ограничения. Ее трудно было масштабировать. На больших суммах сам фонд начинал влиять на рынок, поэтому приток инвесторов был ограничен. Устанавливался конский ценник за управление капиталом: 5 % от суммы капитала + 20%, а то и больше, с прибыли.

Привилегией было дать денег Саймонсу. Если твои программы делают деньги, то зачем тебе чужие в управление? Есть же свои!

«В 2002 году Саймонс увеличил размер комиссии для инвесторов Medallion до 36 % от годовой прибыли, что привело к недовольству некоторых клиентов. Чуть позже фирма повысила комиссию до 44 %. Затем, в начале 2003 года, Саймонс начал выгонять всех своих инвесторов из фонда. Он беспокоился, что результативность ухудшится, если Medallion станет слишком большим, и предпочел, чтобы он и его сотрудники сохранили всю прибыль».

Алгоритмы Саймонса работали на фьючерсных сделках. Рынок акций им не давался, пока он не сформировал для него отдельное подразделение. В него вошли специалисты по распознаванию речи (есть что-то общее между дешифровкой рынка и голоса). Этот отдел годами не мог извлечь выдающуюся прибыль с рынка. Как оказалось, дело было в ошибочной настроенной переменной.

«Однажды вечером, когда у него уже все расплывалось перед глазами от того, что он часами смотрел на экран компьютера, Магерман заметил нечто странное: кодовая строка симулятора, используемого для торговой системы Брауна и Мерсера, показала необычно низкий уровень фондового индекса Standard & Poor’s 500. Этот тестовый код, по‑видимому, использовал показатели 1991 года, которые были примерно в два раза ниже текущих значений. Мерсер запрограммировал это как постоянный показатель, а не как переменную, которая обновляется при любом изменении рынка».

Ошибка устранена и душа понеслась в рай. Потекли прибыли.

На волне успеха Саймонс с коллегами начал читать научные статьи про управление капиталом и рынок в надежде найти упущенную выгоду.

«Беспокоясь об упущенной прибыли, Саймонс предложил новую идею. Ежегодно публикуются десятки тысяч рецензируемых научных работ по таким дисциплинам, как экономика, финансы и психология. Многие углубляются в изучение внутреннего механизма работы финансовых рынков и предлагают методы по получению повышенной доходности, о которых со временем забывают. Саймонс принял решение, что Браун, Мерсер и другие руководители высшего звена будут обязаны прочитывать, анализировать и презентовать три научных статьи — книжный клуб для квантов, которые одержимы не сексом или убийствами, а деньгами.

Прочитав несколько сотен статей, Саймонс и его коллеги бросили это занятие.

Предлагаемые учеными тактики выглядели заманчиво, но когда исследователи Medallion проверяли эффективность данных торговых стратегий, они, как правило, не срабатывали.

Изучение такого количества неутешительных статей породило определенный цинизм внутри компании относительно возможности предсказывать движения финансовых рынков.

„Когда услышите, как финансовые эксперты говорят о том, что рынок движется вверх по такой‑то причине, помните — все это ерунда“, — позднее скажет Браун».

 Миллиарды миллиардами, а личная жизнь Саймонса не задалась. Когда человек делает такие деньги, он, как мне кажется, становится целью спецслужб разных стран, да и мафии. И у них свои методы работы. Об этом в книге не говорится, но выглядит все подозрительно. У Саймонса погибло два сына.

«Пол особенно любил кататься на велосипеде по тихой и безмятежной местности возле Мельничного пруда в Стоуни‑Брук, часами разъезжая по своему излюбленному маршруту.

В сентябре 1996 года, когда ему исполнилось 34 года, Пол, надев майку и шорты, запрыгнул на свой фирменный велосипед и ринулся по Олд‑Филд‑роуд в Сетаукете, неподалеку от которого он провел детство. Из ниоткуда появилась пожилая женщина, которая свернула на своей машине на обочину, не зная, что мимо нее проезжает молодой человек. Она сбила Пола, в результате чего он сразу умер — случайное и трагическое происшествие. Спустя несколько дней у женщины, которая пережила серьезную психологическую травму, случился сердечный приступ, и она скончалась».

Пожилая женщина, как спящий агент, выполнила задание и ликвидирована.

Чуть позже погиб второй сын.

«В один из теплых июльских дней Ник и его друг поочередно ныряли на 100 футов вниз, наслаждаясь чистой водой. Друзья контролировали друг друга, — один выше, другой ниже, — протокол безопасности фридайвинга, призванный минимизировать опасность изменения давления и других серьезных угроз на глубине.

В какой‑то момент маска партнера Ника запотела, и он выплыл на берег, чтобы отрегулировать снаряжение. Спустя всего 5 минут он вернулся, но не смог найти Ника. Вскоре его нашли на дне моря. Когда тело Ника было поднято на поверхность, его уже нельзя было реанимировать».

Совпадение?

^{Джим Саймонс с супругой. Всего у них пятеро было (или есть) детей.}

Чуть позже в управление фирмы вошли выходцы из СССР и начали захватывать власть или уходить к конкурентам:

«Вскоре Кононенко начал продвигать план по перераспределению доходов от Саймонса и членов старой гвардии к достойным новичкам и другим. Идея разделила фирму, но Саймонс согласился осуществить перераспределение».

«В июле 2003 года Белопольский и Вольфбейн огласили ошеломительную новость: они присоединились к Millennium Management, конкурирующей фирме, управляемой менеджером хедж‑фонда миллиардером Израэлем Ингландером, который пообещал дать им шанс заработать еще больше».

История взаимоотношений между новичками и старой гвардией напомнила классический анекдот:

«Встречаются два бывших одноклассника. Один преуспевающий бизнесмен, второй уже практически бомж. Первый говорит:
— Привет, сколько лет, сколько зим! Как жизнь?

Второй, угрюмо:
— Плохо все. Жена ушла, с работы уволили, денег нет.

Первый, в знак старой дружбы предлагает:
— Слушай, есть у меня для тебя работа.
— Да я ничего толком делать-то не умею...
— Ерунда! Работа такая: видишь напротив банк? Каждый месяц, десятого числа ты будешь ходить в этот банк и забирать два чемодана денег. Один будешь отдавать мне, а второй себе.

На том и порешили.

Проходит полгода. Второй поднялся, жена вернулась, машину купил, дом. Но ходит все мрачнее и мрачнее.

Первый спрашивает его:
— Ты чего такой хмурый?
— Знаешь я тут долго думал, несправедливость какая-то есть. В банк я через дорогу хожу один, а деньги пополам делим».

Из книги Грегори Цукерман «Человек, который разгадал рынок. Как математик Джим Саймонс заработал на фондовом рынке 23 млрд долларов»:

«Появились даже жалобы на самого Саймонса, который проводил меньше времени в офисе, но получал около половины прибыли фирмы.

„Он больше ничего не делает, — высказал Магерману свое мнение один сотрудник, — он наживается на нас“.

Магерман не мог поверить в то, что он услышал».

Фонд Саймонса работает до сих пор и приносит прибыль. Сам Саймонс живет и здравствует, даже несмотря на свою привычку курить.

«Когда его спросили, как человек, настолько преданный науке, может курить так много, вопреки статистическим вероятностям, Саймонс ответил, что его гены проверены, и он обладает уникальной способностью справляться с привычкой, которая оказывается вредной для большинства других людей.

„Когда вы достигаете определенного возраста, то оказываетесь в безопасности“, — заключил он».

^{Джим Саймонс}

У Саймонса много последователей. И теперь роботы хедж-фондов бороздят просторы интернета, чтобы анализироваться новости, а спутники отслеживают урожайность.

«Креативные инвесторы ищут корреляции и закономерности, которые могут помочь им в зарабатывании денег, тщательно изучая тональность голоса руководителей на конференц‑звонках, трафик на парковках розничных магазинов, реестры заявок на автострахование и рекомендации соцсетей.

Вместо того чтобы ждать выхода статистики о сельскохозяйственном производстве, кванты изучают продажи сельскохозтехники или спутниковые снимки урожайности».

Вы все еще хотите спекулировать и играть на равных с этими людьми?

Большая часть книги «Человек, который разгадал рынок. Как математик Джим Саймонс заработал на фондовом рынке 23 млрд долларов» это нудноватая история о том, как кто-то куда-то пошел и сделал… Только под конец книги она начинает разворачиваться и захватывать процесс чтения.

Книга интересна, как история о том, как человек взломал рынок. И стоило ли оно того?

P.S.
Ах, да. Еще участники компании Саймонса спонсировали и привели к президентству Дональда Трампа.

P.P.S.

Остроумное замечание писателя Гари Штейнгарта подводит итог будущего пути финансовой индустрии и направления всего общества: «Когда детские психотерапевты будут заменены алгоритмами, это будет конец; ничего не останется».