выступление американского писателя и журналиста Майкла Льюиса перед выпускниками Принстонского университета

Наибольшую известность Майклу Льюису принесли две его книги: Liar's Poker – о трейдерах Уолл Стрит и Moneyball – о революционном подходе к набору игроков в бейсбольную команду (по ней был снят фильм «Человек, который изменил всё» с Брэдом Питтом).

Перевод ниже, а оригинал вот:



Я впервые на этом подиуме. 30 лет назад я сидел там, где сейчас сидите вы. Должно быть, слушая какого-то взрослого человека, который делился своим жизненным опытом. Не помню ни слова. Даже не помню, кто это был, и вы тоже вряд ли вспомните.

Зато я отчетливо помню свои ощущения от церемонии вручения дипломов. Наверно, я должен был чувствовать радость и облегчение по поводу того, что меня наконец выпускают отсюда. Возможно, вы сейчас это и чувствуете.

Но я был просто возмущен. Я отдал им 4 года своей бесценной жизни, а вместо благодарности меня выставляют за дверь! В тот момент я был уверен в одном – я не представляю никакой экономической ценности для внешнего мира. Начнем с того, что я закончил факультет истории искусств. Даже по тем временам это считалось безумием. Я почти наверняка был намного хуже подготовлен к борьбе на рынке рабочих мест, чем любой из вас. И тем не менее, мне каким-то образом удалось стать богатым и знаменитым. В некотором смысле.

Расскажу коротко, как это произошло. Потому что я хочу, чтобы вы поняли, насколько загадочно могут строиться карьеры, до того, как сами начнете искать работу.

Итак, я закончил Принстон, за годы обучения нигде не опубликовав ни слова. Моих текстов не было даже в университетской газете. Но именно в Принстоне я впервые увлекся литературным творчеством – во время написания диплома. Моим научным руководителем был очень талантливый человек, профессор Уильям Чайлдз. В своем дипломе я пытался указать на греческие и римские корни в работах итальянского скульптора Донателло. Это вообще не относится к делу, но я всегда хотел кому-нибудь об этом рассказать. Профессор Чайлдз помог мне погрузиться в работу, полностью увлечься темой. Когда диплом был написан, я знал, чем хочу заниматься всю оставшуюся жизнь – писать дипломы! Ну, или книги.

Я защищал диплом в соседнем зале и все ждал, когда профессор Чайлдз скажет, насколько же хорошо он написан. Он молчал. Минут через 45 я решился задать вопрос: «Что вы думаете о моем стиле письма?» «Скажем так, – вздохнул он. – Никогда не пытайся этим зарабатывать». И я последовал его совету, сделал то, что делает каждый, кто не знает, куда податься после окончания учебы – поступил в аспирантуру.

Ночами я писал, хотя с трудом находил для этого темы. Однажды вечером меня пригласили на ужин, за столом я оказался рядом с женой топ-менеджера из крупной инвестиционной компании с Уолл Стрит – Salomon Brothers. Она буквально заставила мужа нанять меня на работу. Я ничего не знал о Salomon Brothers, но случилось так, что именно там Уолл Стрит изобрели заново и сделали из нее то, что сегодня многие так ненавидят.

С первого дня я совершенно безосновательно оказался на лучшей позиции для наблюдения за развитием событий – меня назначили экспертом по деривативам. Через полтора года Salomon Brothers выписывали мне чеки на сотни тысяч долларов за консультации по деривативам для профессиональных инвесторов. Наконец-то у меня появилась тема для творчества – Salomon Brothers. Люди на Уолл Стрит настолько обезумели, что платили вчерашним выпускникам Принстона, не знающим о деньгах практически ничего, маленькие состояния за то, что они притворялись финансовыми экспертами. Тема моего нового диплома буквально лежала под ногами.

Тогда я позвонил отцу и сказал, что собираюсь уволиться с работы, которая обещала принести миллионы долларов, чтобы написать книгу за аванс в $40 тысяч. На другом конце наступила долгая пауза.

– Мне кажется, тебе стоит еще немного подумать об этом, – сказал он.
– Почему? – спросил я.
– Ты можешь остаться в Salomon Brothers еще лет на 10, заработать состояние, а потом уже писать свои книги, – ответил он.

Но мне не нужно было ни о чем думать, я знал, к чему у меня лежит душа, еще со времен учебы в Принстоне. Мне было 26 лет, и если бы я решил подождать до 36, я бы никогда этого не сделал. Я либо забыл бы это чувство, либо посчитал бы эту затею слишком рискованной.

Книга, которую я написал, называлась Liar's Poker. Она разошлась миллионами копий. Мне было 28 лет, у меня было призвание и немного славы. Внезапно мне начали говорить, что я прирожденный писатель. Абсурд. Даже я видел, что дело тут совсем в другом.

Это называется удача.

Какие шансы были у меня на то, чтобы оказаться за столом рядом с этой женщиной и попасть в Salomon Brothers, лучшую компанию для наблюдения за рождением новой эпохи? На то, что родители не отговорили меня, а вздохнули и сказали: «Сделай это, раз не можешь иначе»? На то, что профессор в Принстоне вдохновил меня на творчество? На то, чтобы вообще поступить в Принстон?

Это не просто ложная скромность, тут есть один важный момент. Моя история показывает, как в мире любят давать рациональные объяснения успеху. Никто не хочет признавать роль удачи, особенно сами успешные люди. По мере взросления и признания они начинают считать, что их успех был неизбежен. Они не хотят признавать роль случая в своей жизни. И для этого есть причина – мир тоже не хочет это признавать.

На самом деле, я написал об этом книгу, которая называется Moneyball. Говорят, она о бейсболе, но вообще-то она немного о другом. В профессиональном бейсболе есть бедные команды и богатые команды, они платят радикально разные суммы игрокам. Когда я писал книгу, самая богатая команда – New York Yankees – тратила около $120 миллионов на своих 25 игроков. Самая бедная команда – Oakland Athletics – тратила около $30 миллионов. При этом Oakland выигрывали столько же игр, сколько New York Yankees, больше всех остальных команд. Так не должно быть: теоретически самые богатые команды должны покупать самых лучших игроков и всегда выигрывать, но Oakland разработали особенную систему отбора игроков, до которой не додумалась ни одна другая команда.

Богатые команды не до конца понимали, какие игроки действительно являются лучшими. Игроки оценивались неверно. И одна из главных причин ошибок в оценке была в том, что эксперты не учитывали роль удачи в карьере игрока. Игрокам приписывались успехи, которые зависели от действий остальной команды, их поощряли и ругали за события, которые они вообще не могли контролировать.

Возникает вопрос – если профессионального спортсмена, зарабатывающего миллионы долларов, можно оценить ошибочно, то кого нельзя? Если даже такая чистая система, как профессиональный спорт, не способна отличить мастерство от удачи, то кто способен?

Не давайте жизненным событиям вас ослепить. Несмотря на то, что они не совсем случайны, в них есть большой элемент удачи. Более того, вы должны понимать, что если вы успешны, значит вам повезло. И вместе с удачей приходит ответственность. Вы в долгу не только перед своими богами, но и перед теми, кому повезло меньше.

Я решил это сказать, потому что кроме этой речи вы наверняка забудете и еще кое-что. Я сейчас живу в Беркли, штат Калифорния. Несколько лет назад, всего в нескольких кварталах от моего дома был поставлен психологический эксперимент. Группу студентов типа вас разделили на команды по три человека по половому признаку. Их поместили в разные комнаты и случайным образом назначили лидера в каждой. Затем командам задали сложные вопросы из области морали и попросили найти ответ. Типа «Допустимо ли списывать на экзаменах?» или «Как быть с алкоголизмом в общежитиях?»

Ровно через 30 минут психологи прерывали обсуждение в каждой команде – они входили в комнату с подносом, на котором лежали 4 печенья. Для трех человек. Каждый съедал по печенью, но на подносе оставалось еще одно, лишнее. Казалось бы, должна была возникать неудобная ситуация, но ничего подобного – с невероятным постоянством случайно назначенный лидер команды забирал печенье себе. И съедал его без остатка.

У лидеров не было никаких особенных талантов, их выбрали случайным образом за полчаса до этого. Они получили свой статус исключительно по удачному стечению обстоятельств. И тем не менее, они уже считали, что четвертое печенье по праву принадлежит им. Этот эксперимент помогает объяснить бонусы на Уолл Стрит, премии генеральным директорам и многие другие моменты в человеческом поведении. Так ведут себя люди, ослепленные собственной удачей.

Но это также относится к вам, новым выпускникам Принстонского университета, потому что в определенном смысле вы тоже считаетесь лидерами. Возможно, это не совсем случайное стечение обстоятельств, но вы в числе тех немногих, кому повезло. С родителями, со страной, с тем, что вообще существует Принстон, в который можно поступить, если повезет, познакомиться здесь с коллегами по удаче и стать еще большим лакером. С тем, что вы живете в самом богатом обществе в истории этого мира, где никто не ожидает, что вы будете жертвовать собственными интересами ради чего угодно.

Это и есть четвертое печенье. И у вас еще много печений впереди. Со временем вы привыкнете к тому, что заслуживаете эту добавку. Возможно, так оно и есть. Но вы будете счастливее, и вам будет лучше, если вы хотя бы притворитесь, что это не так.

Украдено отсюда