“Нет налогам без представительства”, — ключевой лозунг британских колонистов, отразившийся в причинах Американской революции — в недовольстве населения повышением прямого налогообложения без соответствующего предоставления мест в британском парламенте. 

 Социально неприемлемые налоги, как ошибочный способ согласования контракта между государством и обществом, нередко приводят к различным потрясениям и разнообразным кризисам. Так, в июне 2021 года колумбийское правительство ввело ряд ожидаемых налогов для покрытия дефицита бюджета, но дьявол закрался в детали: НДС на ритуальные услуги для страны, находящейся на вершинах мирового рейтинга смертности от ковида, взорвало общество ожесточенными протестами.  

 В случае политики сокращения государственного долга, применяя меры жесткой экономии, которая, к слову, имеет только один исторический пример успеха (Великобритания в 19 веке, но в течении века + доходы с колоний), стандартные меры используют два инструмента: сокращение затрат и также повышение налогов. Второе, разумеется, происходит без расширения представительства, поэтому столь общественно болезненно дискуссия этой меры проходила во время долгового кризиса в Греции (в итоге применяли реструктуризацию долга: сокращение ставок, расширение сроков погашения. Также налоги, но те, которые падают бременем на кредиторов).  

Слушаю фоном одно из последних интервью Сергея Маратовича, где он отвечает на общие вопросы и дает прогнозы ( скорее, общие макро) — вообще ничего нового, если вы знакомы с его идеями и ходом мыслей. Однако, есть профессор Гуриев и есть гражданин Гуриев, которые чуть различаются тем, что второй безотлагательно кажется соглашающимся со всеми идеями Навального, что для автора исследований по политической экономике поппулизма немного фривольный шаг ( может, я зануда, так как путинский поппулизм еще хлеще и грозит безнонной экономической стагнацией, но, все таки, хочется “прекрасную Россию будущего” без очередных перегибов с претензиями к “несимпатичным” по чьему-то мнению журналистам). 

 Однако, назад к интерью. Там, в общем и целом, профессор Гуриев, прекрасный создатель РЭШ,  и, если вы знакомы с некоторыми работами как его, так других по цеху, можно проследить как ответы связаны со свежими академическими публикациями. Например, главная тема о борьбе с пандемией. Сергей отвечает, что оценка государства об успехе/поражении в борьбе с пандемией зависит от изначально заданных приоритетов — это либо спасение жизней (демографическо-социологический), либо спасение экономики. Поскольку в расчете правительства РФ лежит второй ( сохранение и пополнение фонда национального благосостояния), поэтому в России избыточная смертность (добавлю от себя — маркируемая другими болезнями без указания их основного триггера — вируса) и относительный баланс поддержания макроэкономических показателей за ушедший год. 

https://t.me/Keynes_and_Buffet

Летом этого года вышла  книга “The long good buy”  главного стратега по акциям в Goldman Sachs Питера Оппенхаймера. Автор сжато, просто и очень доходчиво показывает способы понимания циклов, трендов и кризисов на финансовых рынках за посление 100 лет. Я надеюсь, что она будет опубликованна на русском языке, и, учитывая то, что российское правительство своей экономической политикой учит граждан инвестировать на фондовом рынке в кратчайшие сроки, то доступное объяснение того, как оценивать риски и вероятности с различными исходами на рынках будет крайне полезно. А пока, следуя лаконичному объяснению циклов Оппенхаймером, и вдохновившись его недавними рассуждениями о рынке этого года, разберемся в особенностях событий сейчас. 

 В этому году произошел экономический шок, сродни тем, которые происходят раз в поколение — спад менее резкий чем в 2009-м году ( тогда на 60%, сейчас — на 30%), но более глубокий. Однако, рецессия этого года  вызвана кризисом здравоохранения, который влияет глубоко и внезапно, но, технически, заканчивается раньше и с меньшими структурными повреждениями, так как это событие более управляемое (мерами социального дистанцирования, вакцинации, новой организации труда). Именно особенность этого спада заставляет дать определение и двум типам спадов на рынке. 

https://t.me/Keynes_and_Buffet

В 1970-м году Милтон Фридман опубликовал в New York Times статью “Социальная ответственность бизнеса  — это приносить прибыль”. Как и другие работы Фридмана это эссе восхищает элегантностью аргументации и общей релевантностью — все таки держатель акций ожидает растущих дивидендов и их приумножение задача менеджмента. Однако, общая трактовка эпохи монетаризма была такова, что любые попытки социальной политики для welfare  state ( общества всеблагого состояния) и в корпорациях жестко критиковались под предлогом того, что следует различать этические принципы, благотворительность и бизнес. Более того, растущие экономики Запада в 70-80х, экономическая политика которых была пропитана идеями Чикагской Школы (т.е. Фридман, монетаризм), производили контраст с коммунистическим СССР, поэтому отчасти, столь жесткое неприятие социально-этических мер в бизнесе было продиктовано необходимостью поддержки курса Рейгана и Тэтчер ( почему именно они — их советником по экономической политике был Фридман, что очень заметно, вспомнив некоторые фразы Тэтчер, ставшие крылатыми — об налогоплательщиках, например). Конечно же, такие идеи доминировали и при оценке компаний и при общем понимании этических принципов — они попросту исключались. 

https://t.me/Keynes_and_Buffet

💡Декабрьский рыночный оптимизм, ежегодно обеспечиваемый бонусными выплатами, балансировкой портфеля и пенсионными взносами (традиционные IRA contributions в США позволяют перераспределять прибыль до вычета налогов в инвестиции, которые растут с отложенными налоговыми обязательствами) подстегивается ожиданиями восстановления экономики от шока пандемии. Однако, важно помнить, что высокая доходность акций сейчас, логично исходящяя из дисконтирования по ставкам близким к нулю, строится на ключевом ожидании от ближайшего будущего 2021-го года: падение безработицы, рост доходов, а политики сохраняют ставки на прежнем уровне, то есть доходность облигаций сохраняется низкой. Разумеется, каждое из неизвестных может приобрести неожиданное значение, плюс ко всему добавятся новые политические риски — как минимум увеличение корпоративных налогов в случае демократического большинства в сенате США. 

💡Интересно, что некоторые оценки акций  вернулусь к уровню дотком пузыря 2000-го года (уж больно технологический оптимизм на недавних IPO напомнил), и несмотря на то, что каждый подъем и падение неповторимы, можно обратить внимание на общие темы. Во-первых, все те оптимистические предположения, которые двигают цены вверх, могут ровным счет оказаться факторыми риска. Во-вторых, нельзя искать только одну причину, резкий перепад — это наложение предположений и рисков. 

https://t.me/Keynes_and_Buffet

Южнокорейская экономика развивается под мощным влиянием конфуциазма, сдобренного принципами протестантской этики (не чистый Макс Вебер), интегрированной в общественно-патерналистскую модель управления компаниями -  чеболями. Термин “чеболь” происходит из тех же самых китайских иероглифов, что формируют японское слово “дзайбацу” — вертикально интегрированный денежный конгломерат, появившийся в Японии в эпоху Мэйдзи. Однако, чеболь — это трансформированный дзайбацу — более централизованное управление и отсутствие банков в собственности. Посмотрев на список компаний, входящих в местный индекс Kospi-100, большинство будут чеболями, включая крупнейший конгломерат Samsung, формирующий около 20% южнокорейского экспорта. 

 Чебольный стиль капитализма в определенной степени слишком далек от классического понимания капиталистической модели ( работает в маленькой ЮК, но слабо осуществима в более сложной и крупной системе + модель конгломератов не предоставляет такого предпринимательства, чтобы появился местный Билл Гейтс). Не только потому что индустрия управляется государством, но чебольные корпорации — это жестко структурированная иерархическая и бюрократическая схема управления, в которых особенность конфуцианского  общественного стиля предполагает отношения между сотрудниками и управлением построены  по типу отношений отца и сына ( никакого индивидуализма, не представляю работу с этими восточными реверансами). В самом буквальном смысле конгломераты управляются семьями, назначаются наследники  и, что самое проблемное, сохраняются внутренние тайны. То есть публично торгуемые акционерные компании имеют проблему информационной закрытости, чистое отсутствие transparency. Из-за того, что всплывает информация  о совершении менеджментом чеболей преступлений ( взятки, коррупция, уход от налогов, насилие), компании падают в цене. Более того, когда управление сажают за решетку, корейская практика дня прощения (15-го августа) устанавливает “отпущение грехов” президентом — то есть некто отдубасил железом сотрудников ( ага, отец-сын по-восточному), и был прощен в 2008-м. Мотивирует государство это  тем, что “ они нужны экономике”.  Безусловно, есть приличный общественный дискурс по теме, демократия в ЮК развивается, но темная сторона чеболей снижает их стоимость на рынке. Каждый аналитик, делающий оценку корейским конгломератам, закладывает в DCF риск под названием “корейский дискаунт”, тем самым опуская рыночную стоимость компании. 

Несколько причин особо растущего декабрьского рынка.

❌Низкая процентная ставка ( ключевая ставка), которая чисто математически объясняет высокий рост акций: чем меньше число в знаменателе ( процент сейчас около нуля) тем выше стоимость акции при расчете.  Например, процент по кредиту настолько низок, что можно сделать займ и вложиться в растущие акции, заработав на росте. Почему ключевая ставка такая низкая? Фискальная политика. 

❌ Беспрецедентный уровень денежных вливаний со стороны государства в этом году.Агрессивная фискальная политика для поддержки экономики из-за пандемии (те самые вливания). Такого активного применения механизма количественного смягчения  (QE) не было во время Великой рецессии 2008 года. Поэтому сейчас государственные облигации настолько непривлекательны ( с почти нулевым процентом-то), что отток идет в акции (уже далеко не принцип 60-40 в портфелях). 

❌Поведенческий механизм. Новости об успешных вакцинах и  их возможное использование уже в декабре настраивают на оптимизм о восстановлении экономики. Этот фактор вместе с простой монетарной политикой возвращает спрос.  

https://t.me/Keynes_and_Buffet

Всем привет! 

2020 год вышел, мягко говоря, очень странным. Несмотря на то что рецессионные ожидания были во всех инвесторских исследованиях на протяжении 2019-го (закономерный циклический спад, усиленный торговой войной между США и Китаем), предсказать такой уровень падения спроса, рост безработицы и, главным образом, глобальную пандемию мог разве что аналитик, на которого снизошел высшей свет пророческого дара.  Несмотря на то, что год неожиданный и необычный, нельзя сказать, что подобное никогда не происходило: пандемии и идущие за ними изменения в структуре экономики и общества  — это регулярное событие, главным из которых в новейшей истории  вспоминается испанская лихорадка, потрясшая мир после Первой Мировой войны. Последствие “испанки” из кома нарастающего долга и кризиса Великой Депрессии  — это открытие нового в экономического науке Джоном Мейрандом Кейнсом. Новое — те самые макроэкономические методы, благодаря которым появилось количественное понимание процессов, использование которого помогло избежать худшего в кризисе 2008-2009 годов. Открыв новое понимание денег, Кейнс был также успешным инвестором, на взгляды которого не мог не смотреть оракул из Омахи — Уоррен Баффет, который популяризировал идею ценностного инвестирования.