Типичная история криптанского успеха звучит как-то так: вовремя вложил сэкономленные на школьных обедах деньги в самый перспективный новый коин, тот ракетой стрельнул «to the moon», инвестор «сделал иксы» – и теперь катается по улицам родного Северодвинска на сверкающей Ламбе.
Лелеющие подобного рода мечты криптоинвесторы с любовью называют друг друга «дегенами» (да, вы правильно поняли, от какого слова образовано это сокращение). На практике, правда, чаще всего у них выходит немного другая история.
Героиня этой захватывающей истории уже скрыла свой Твиттер-аккаунт под замок. Да и в целом, каких-либо точных данных о ней у меня нет – предлагаю для простоты считать ее некой абстрактной персонажкой (надеюсь, правильно феминитив употребил?) по имени Юлия, на примере которой мы разберем хитрости и ловушки налогообложения ЕС для релоцирующейся айтишницы.
Так что в первой части этого лонгрида я кратко изложу суть драмы, происходившей в Твиттере, пользуясь в основном сохранившимися в открытом доступе скриншотами
Для контекста сначала скажу пару слов о том, как я стал блогером. В 2017 году я достаточно резко сменил карьерный путь: покинул привычную и легкую стезю финансового аудита (где я проработал на тот момент 7,5 лет) и ушел в управленческий консалтинг – гораздо более стрессовое (но и, в то же время, более прибыльное) занятие.
Если вы не читали мою последнюю статью по теме валютного регулирования, то вот вам краткое содержание предыдущей серии:
Российские инвесторы много и часто думают о налогах: необходимость отдавать в государственный «общак» долю с любой заработанной прибыли многих не радует – так что люди не жалеют сил и времени на то, чтобы найти способы как-нибудь избежать или уменьшить размеры этих добровольно-принудительных отчислений (строго в рамках закона, конечно же).
В продолжение вчерашнего поста про высокодоходные облигации – хорошее исследование по теме от Verdad, которое вышло в 2019 году. Оно короткое, рекомендую прочесть полностью. Ниже – совсем уж сжатая тезисная выжимка.
1. Доля дефолтов по мере ухудшения кредитного рейтинга облигаций растет нелинейно. Бумаги с рейтингом BBB (нижняя граница инвестиционного рейтинга) за 5 лет в среднем дефолтятся в 1,5% случаев, а вот BB (это уже «мусорные» облигации) – в 8,2%. Бумаги же категории B (двачеры, молчать!) вообще не платят в 20,7% случаев.
2. Показатель YTM (Yield to Maturity – доходность к погашению), на который обычно ориентируются при приобретении отдельных бондов или облигационных фондов, рассчитывается без учета дефолтов и предполагает полное выполнение обязательств эмитентом. Соответственно, «привлекательная» доходность к погашению высокодоходных облигаций на самом деле, скажем так, несколько завышена.
Вадим спрашивает: «Павел, добрый день, что думаете по поводу ETF JNK в качестве облигационного инструмента портфеля?»
Как правило, облигационная часть портфеля призвана служить эдаким консервативным «балластом», который, может быть, и не обещает принести наибольшую доходность – но зато страхует портфель от самых неприятных просадок и несколько снижает желание полностью самовыпилиться из рынка, когда на нем повсеместно течет кровь.
Полное название фонда, о котором вы спрашиваете, звучит как «SPDR Bloomberg High Yield Bond ETF» – то есть, это ETF на высокодоходные облигации. Но тикер JNK как бы намекает, что даже более адекватной характеристикой для начинки этого фонда будет наименование «мусорные облигации» (бумаги с кредитным рейтингом ниже инвестиционного).
На мой взгляд, в пассивном портфеле облигации такого типа – это «ни рыба, ни мясо». Инвестор берет на себя риски достаточно существенных просадок, при этом часто подписываясь на не слишком уж аппетитную доходность.
Эта статья на днях вышла в The Bell. На этот раз редакция сохранила все мемы. Похоже, я стал настоящим амбассадором инклюзивности мемов в традиционных медиа!
В 1952 году Гарри Марковиц строго математически обосновал революционную идею, которая легла в основу Современной портфельной теории: если составить инвестиционный портфель из набора разнородных активов, то такой портфель позволит получить целевую ожидаемую доходность при гораздо меньшем риске, чем мог бы обеспечить каждый из этих активов в отдельности.