zerohedge: Похоже, что Бен Бернанке — клиент Bridgewater.
Напомним, что ранее на этой неделе мы сообщили о том, что в письме от 31 мая “Ежедневные наблюдения” за авторством содиректора Bridgewater Грега Дженсена, разосланного отдельным клиентам, самый большой хедж-фонд в мире дал зловещую и даже леденящую душу оценку текущей экономической и финансовой ситуации в США, и пришел к выводу, что “мы по-медвежьи смотрим почти на все финансовые активы”.
Коллега Рэя Далио перечислил несколько конкретных причин, почему его настрой стал таким беспрецедентно медвежьим, и отметил, что “рынки уже уязвимы, поскольку Федрезерв изымает ликвидность и повышает ставки, создавая дефицит кэша и делая его более привлекательным”. Он также написал о том, что “ценообразование опционов отражает низкий спрос инвесторов на защиту от возможного сдувания экономики, а также указывает на практическую невозможность дефляции, которая с высокой вероятностью проявится в следующем спаде”, но что действительно напугало Bridgewater – это то, что произойдет в 2020 году, когда влияние стимулов Трампа окажется на пике, и развернется в обратном направлении. Вот что написал Дженсен:
Европейцы вслед за американцами обвинили китайцев в воровстве интеллектуальной собственности. В рамках ВТО уже инициировано соответствующее разбирательство.
Ситуация интересная, по китайским законам все компании, в том числе и европейские, которые приходят на китайский рынок, обязаны передавать права пользования своими технологиями китайским юридическим лицам.До тех пор, пока европейские производители получали дешевую рабочую силу для сборки своих товаров, их все устраивало. Но они не учли все коварство китайцев, которые нагло все копировали и производили товары клоны, но уже под своими брендами.
Каждый кризис оказывается больше, чем прежний. В сложных динамических системах, таких как рынки капитала, риск представляет собой экспоненциальную функцию, рост которой ускоряется по мере усложнения системы. Усложнение системы приводит к экспоненциально бо́льшим рыночным коллапсам.
Таким образом, больший размер системы подразумевает, что будущий глобальный кризис ликвидности и сопутствующая ему рыночная паника будут намного масштабнее, чем то, что мы наблюдали в 2008 году.
В настоящее время системный риск более опасен, чем когда-либо прежде. Слишком-большие-чтобы-упасть банки стали еще больше, и теперь их доля в активах всей банковской системы достигла максимумов, а их учетная книга деривативов стала намного толще.
Чтобы понять риск заражения, вы можете вспомнить о марлине из рассказа Хемингуэя “Старик и море”. По началу марлин казался призом, попавшим в ловушку, которую расставил рыбак Сантьяго.
На следующей неделе США опубликуют торговый баланс, индекс деловой активности в непроизводственном секторе ISM, заводские заказы и Вакансии JOLTs. В других странах, Резервный Банк Австралии и Резервный Банк Индии будут принимать решения о денежно-кредитной политике. Экономические важные релизы включают в себя: строительство Великобритании markit и услуг Исуп; и окончательная смета Еврозоне и Японии рост ВВП в 1 квартале; Китай сальдо торгового баланса, инфляция и услуг от caixin PMI в секторе; и в Австралии в 1 квартале рост ВВП, помимо внешней торговле и розничным продажам.
В США наиболее важными релизами являются торговый баланс, индекс деловой активности в непроизводственном секторе ISM, заводские заказы и Вакансии JOLTs. Кроме того, инвесторы будут ждать: Индекс ISM в Нью-Йорке; экономический оптимизм IBD/TIPP; изменение потребительского кредита; и окончательные показания индекса PMI Markit Services, оптовых запасов и производительности несельскохозяйственной продукции.
Оригинал Спасибо ivan1009_ivan за наводку
В России к 2018 году де-факто сложилась условно феодальная система, зиждущаяся на добыче углеводородов, — подобно тому, как феодальные системы позднего средневековья зиждились на аграрной экономике.
Эта система обладает значительным запасом прочности: высокие цены на нефть защищают ее от внутренних возмущений, а наличие ядерного оружия сдерживает внешнее давление. Судя по всему, эта система способна сохранять стабильность даже в условиях провала внешней политики и попадания в ситуацию внешнеполитической изоляции.
За последние десять лет в международных отношениях мы потеряли все, что с трудом создавали в постсоветской России. Страна, перед которой в период поздних 1990-х и ранних нулевых открывался практически неограниченный спектр возможностей для сотрудничества и взаимодействия с экономически более развитыми странами, своими нынешними действиями планомерно отталкивает потенциальных партнеров. Сейчас любое сотрудничество с Россией становится предметом напряженного обсуждения (и чаще всего — осуждения) в международных кругах. Неважно, кто изначально был «прав», чья позиция была «честнее» с точки зрения каких бы то ни было стандартов или убеждений. Допустим даже, что Америка и другие развитые страны кругом неправы. Так или иначе, российская внешняя политика должна была бы строиться на примате выгоды для России и постоянном стремлении к взаимовыгодному сотрудничеству. Надо было понять, как работать с американцами и европейцами, чтобы добиваться того, что нужно нашей стране. В реальности же в результате неумелых действий влияние России в процессах международного сотрудничества упало до беспрецедентно низкого уровня, наша страна стала объектом жестких ограничений, тормозящих ее технологическое и экономическое развитие.