Как только ФРС оказалась у черты, где ей потребовалось бы перейти от словесных интервенций к делу, как тут же для облегчения ее участи испортилась статистика. Нет, мы, конечно, не можем утверждать, что данные по занятости заказаны со стороны ФРС. Но как-то это уж очень вовремя они подоспели.
Еще раз, в тысячный раз скажем, ставка ФРС сегодня мало влияет на экономику США, и фактически она с 2008 года вообще не так важна, а имеет лишь номинальное значение. В условиях, когда США раздули баланс ФРС до более чем 4 трлн долларов с помощью программ QE, простое кредитование и соответственно ставка ФРС для банков перестала быть основным источником долларов. Основная часть долларов напечатано не посредством кредита со стороны ФРС, а посредством выкупа активов. Поэтому повышение ставки почти никак не повлияет на объем свободной ликвидности. В банковской системе США сейчас денег хоть залейся, одних только остатков КЭШа на конец марта было 2,8 трлн долларов, причем этот КЭШ уже годами лежит фактически мертвым грузом с фактической доходностью 0%.
В ближайшее время Банк Японии, видимо, не пойдет на дальнейшее послабление своей монетарной политики. Цель в виде достижения инфляции в размере 2% по-прежнему останется, но дальнейшее снижение иены будет уже болезненным для экономики. В то время, как внутренний CPI (внутренняя инфляция) остается низкой, цены на импорт ввиду падения иены за последние пару лет очень значительно выросли.
Падение иены в полтора раза по отношению к доллару не вызвало рост внутренней инфляции, но через цены на импорт значительно увеличило общую инфляцию, тем самым ударив по кошелькам японцев. Далее слабая иена становится уже политически непопулярной мерой, которая к тому же не приносит плодов. Еще больший запуск печатного станка однозначно ударит по иене, но вряд ли повлияет на инфляцию внутри страны. Ввиду этого, данный инструмент воздействия на инфляцию почти исчерпал себя, а Банк Японии сделал уже все, что мог. Масло в огонь подлило поднятие ставки потребительского налога, что еще более ухудшило материальное благосостояние японцев.
То, что Саудовская Аравия все больше и больше производит нефти и отказывается сокращать, это, конечно, плохо для нефти. То, что Иран может в случае снятия ограничений быстро увеличить поставки на 1 млн. баррелей в сутки, а впоследствии и того больше, также плохо для нефти. Но все это может уже в недалеком будущем и гроша ломанного не стоить, если в регионе будет усиливаться напряженность.
Исламское Государство в Ираке и Сирии, бои в Ливии и теперь еще и перспектива гражданской войны в Йемене, пока еще не влияют на нефтяную промышленность, но это только пока. Регион все сильней и сильней скатывается в бездну, и пока никто не знает, как остановить рост напряженности. США еще не знают, как победить ИГИЛ, они не знают, что нужно им предпринять такого, что позволило бы им уничтожить «Исламское государство» без ведения полномасштабной войны, которая одновременно станет для них непомерной финансовой ношей и навредит нефтяной индустрии региона одновременно. Из сложившейся ситуации на данный момент хорошего, простого решения нет, и пламя, которое сейчас кажется еще незначительным, все больше и больше разрастается.
Хоть ФРС и не говорила о скором повышении ставок, Уолт-стрит этого продолжает ждать. Казалось бы, от того, что люди ждут повышения, ничего не меняется, ведь главное — то, что будет в реальности. Но экономика и рынки это не только фактические действия, это и ожидания. Удивительным образом, но то, что рынок ждет повышения основной ставки ФРС уже в недалеком будущем, оказывает положительное влияние на экономику, и для ФРС такая ситуация выгодна.
От потенциального повышения ставки, естественно, подорожают и кредиты для американцев. Если общество ждет того, что в будущем кредиты станут более дорогими, люди начинают действовать. Сейчас средняя 30-летняя ставка по ипотеке в США 3,8%, при повышении процент вырастет, и те люди, кто понимает это, пытаются занять сейчас пока ставка еще низкая. То же самое касается и других видов кредитования.
В начале 2014 года кредитный портфель американских банков был равен 10,1 трлн. долларов, к февралю 2015 он вырос до 11 трлн. долларов. В 2014 году исполнилась мечта Бена Бернанке — кредитование в США стало оживать и тем подстегнуло экономический рост в США. Удивительным образом, кредитование в США начало расти вместе с ростом опасений по поводу повышения основной ставки. Может это покажется нелогичным, но получается, что кредитование в США стало расти в момент свертывания программы количественного смягчения и росло по мере роста опасений относительно перспектив повышения ставки.
Греки, несмотря на все страхи, похоже ломать Еврозону не хотят. Да они не хотят экономить, да их позиция жёстче чем раньше, да их не устраивает политика, но при всем при этом, сами о своем выходе из Еврозоны они не говорят. Это обнадеживает и говорит о том, что Греки, по крайней мере, не грозят Еврозоне развалом и сами по своей воле выходить не собираются.
Позиция Греции сейчас как в поговорке: когда долг перед банком сильно большой — это проблема банка. Вот Греки и говорят: мы экономить не будем, поэтому решайте сами что делать. По сути это шантаж, который ставит европейскую номенклатуру в тупик. Греки не будут выполнять условия и как бы готовы допустить дефолт, намекая, ну и что, дальше кому будет хуже от этого. Дефолт страны внутри Еврозоны, внутри валютного союза, этого мир еще не видел.
Представим, что Греки не выполняют обязательства и не платят и при этом остаются внутри зоны евро. Что тогда? Обычно дефолт приводит к обвалу национальной валюты, что является неким стабилизатором, который выправляет баланс путем того, что страна из-за упавшей валюты начинает меньше потреблять и импортировать. В случае с греками, национальной валюты нет, даже если евро и упадет на этом, то покупательная способность Греков не сильно пострадает, поскольку их проблема за счет евро рассосется по всем странам. В итоге потребление и импорт Греции не сильно пострадают, и значит, к балансу финансы Греции не придут, даже если будет дефолт, просто появиться много бумаг и поменяются цифры, но суть не измениться. В этой ситуации проблема Греции будет большей проблемой для всей Еврозоны, нежели чем для Греции.