Хотя бумага, как и весь наш рынок, переживает не лучшие времена, ей это далеко не впервой. Как иллюстрирует заглавный график, после 2006 г. она торгуется преимущественно циклически — вверх-вниз, как правило, в зависимости от политической конъюнктуры. Тот рост, который наблюдался начиная с 2016 г., был частично нивелирован пандемией и окончательно добит войной.

Такое поведение бумаги — своего рода паттерн, на основе которого можно судить о ее вероятных движениях в ближайшем будущем. В частности, можно подсчитать, сколько времени проводит бумага в тех или иных диапазонах значений и как часто переходит из одного диапазона в другой. На основе такого подсчета можно вычислить вероятности, с которыми бумага будет находиться в том или ином диапазоне в будущем.

Проделав такое упражнение, я получил следующий результат: к концу октября с вероятностью 74% бумага бумага будет оставаться в том же диапазоне, что и сейчас; с вероятностью 15% переместится на ступень выше; и опустится на и через ступень ниже с вероятностями, соответственно, 10% и ок. 1%.

Так в прошлом западные историки характеризовали Россию, мол, большая армия на передовой, а в тылу два с половиной ремесленника, пытающиеся ее обеспечить в средневековой мастерской.

Этот стереотип сработал и в этот раз, причем по обе стороны конфликта. Все полагали, что экономика, в отличие от армии, — наше слабое место. Поэтому основное внимание было уделено ей.

Тамошние эксперты давали Киеву четыре дня в случае возможной войны с Россией, но утешали себя тем, что легко задушат нас «адскими санкциями».

Здесь, видимо, думали так же, мол, армия враз разберется, если получит приказ, как бы противник ни готовился, а вот экономика — наше слабое место и ее надо как следует подготовить. Этим и объясняют паузу в восемь лет.

Из-за такой расстановки приоритетов, плюс сказались десятилетия мирного хозяйствования, в этот раз стереотип оказался верен с точностью до наоборот: экономика стоит, как скала посреди бушующего санкционного моря, а армия едва справляется с удержанием рубежей, причем под угрозой оказалась даже старая российская граница.

Не успел я спрогнозировать, как прогноз исполнился.

Ввели льготы и послабления по кредитам для мобилизованных, и банки сразу же стали разворачивать людей из «группы риска» — мужчин призывного возраста.

Что тут скажешь? То, что в экономике, как в физике. Если где-то что-то прибыло, значит где-то убыло. Государство не может отменить этот закон. Оно может лишь перенаправить потоки прибыли/убыли.

Мой телеграм-канал

Итак, Северные потоки остановлены на неопределенный срок, а может и навсегда. Для США это хорошо, а для ЕС и России не очень. Разберем это по пунктам:

1. Америка давно стремилась заменить своим газом российский. Это хорошо не только для ее газовой отрасли, но и для отраслей, конкурирующих с Европой. Более дорогой американский газ сделает европейские товары дороже, и значит на каких-то рынках они уступят свои позиции, в том числе американцам;
2. Остановка прокачки — это конец торговли ЕС и РФ в стиле «мы вам газ, а вы оставьте свои танки у себя». Меньше тормозов для Европы — больше оружия — дальнейшая эскалация;
3. Вопреки апокалиптическим прогнозам, Европа переживет зиму и вообще обойдется без российских ресурсов. Вот только уровень жизни там снизится, что будет особенно критично для малоимущих. Если же смотреть в будущее, давно наметившийся застой в Европе грозит превратиться в долговременный спад. В мире, особенно развитом, все привыкли к экономическому росту. Теперь же, возможно, наступают времена, когда европейцы с ностальгией будут вспоминать времена былого благополучия;
4. Россия пока может утешаться тем, что любые коллизии на энергетическом рынке вызывают удорожание ее товаров, которое до сих пор даже перекрывало ее потери от сокращения поставок. Этого можно ожидать и сейчас, судя по подскочившей цене на газ, но это краткосрочный эффект;
5. Если же смотреть в будущее, ЕС до сих пор был нашим крупнейшим торговым партнером, и разрыв отношений с ним — это потеря львиной доли нашей экспортной выручки. Может ли эта потеря быть чем-то восполнена? Частично. За счет перенаправления потоков в другие страны. Только это сулит меньшие прибыли (в противном случае это бы давно уже сделали) и требует дополнительных затрат;
6. Есть, правда, еще такие эффекты как «голландская болезнь» и «проклятие ресурсов», состоящие в том, что нефтегазовые деньги расслабляют их получателей — меньше стимулов развивать несырьевые отрасли, архаичные институты и проч. Если эти механизмы сработают в России, ее экономика укрепится. Но эти вещи меняются медленно;
7. Кто-то указывает на потенциальный негатив истории со взрывами для американо-европейских отношений, мол, ясно же, откуда ноги растут. Думаю, с этой стороны едва ли что-то изменится. Электорат в подавляющем большинстве думает так, как говорит телевизор. За последние годы интересующиеся уже давно могли убедиться в том, что важны не факты, а картинка. Если СМИ у тебя в кармане, ты можешь делать все что угодно и оставаться святым в глазах общественности. Что же касается политиков, они действуют в своих интересах, и, если до сих пор они предпочитали дружить с Америкой, значит находили это выгодным лично для себя.