Про коронавирус написана уже куча материалов. К сожалению, информация подается в зависимости от того — какую именно точку зрения лоббирует автор. От «мы все умрем», до «это обычная простуда». Кроме того, нет единого статистического стандарта. В разных странах статистика по тестам, заболевшим, умершим ведется по-разному. Все пытаются вычислить летальность COVID. В каких-то странах мы получаем менее 2 % (как в Корее), а где-то почти 10% (как в Италии). Очевидно, что такого расхождения быть не должно. Откуда оно появляется? Летальность определяется по двум показателям — всего зараженных и всего умерших. С умершими все более-менее понятно. По ним ведется четкая статистика — все умершие проверяются на наличие вируса. Здесь скорее могут быть излишние цифры — когда причина смерти не связана с вирусом, но он обнаружен. А что с инфицированными? И вот здесь нас ждет главная проблема. Мы просто не знаем количество этих инфицированных. Возьмем Италию. По статистике обнаружено 115 тысяч заболевших, из них умерло почти 14 тысяч. Но тестировали только людей уже доставленных с подозрением на COVID. Если у вас было легкое недомогание или вы вообще оказались бессимптомным носителем, то в статистику зараженных вы не попадете. Что естественно исказит картину летальности вируса.

Совет Федеральной резервной системы объявил сегодня, что он создаст Фонд финансирования коммерческих бумаг (CPFF) для поддержки потока кредитов для домашних хозяйств и предприятий. Рынки коммерческих бумаг напрямую финансируют широкий спектр экономической деятельности, предоставляя кредиты и финансирование для автокредитования и ипотеки, а также ликвидности для удовлетворения оперативных потребностей ряда компаний. Обеспечивая бесперебойное функционирование этого рынка, особенно во времена напряженности, Федеральный резерв предоставляет кредиты, которые будут поддерживать семьи, предприятия и рабочие места в экономике. CPFF обеспечит поддержку ликвидности для американских эмитентов коммерческих бумаг через специальный инструмент (SPV), который будет закупать необеспеченные и обеспеченные активами коммерческие бумаги с рейтингом A1 / P1 (по состоянию на 17 марта 2020 года) непосредственно у соответствующих компаний.

Программа CPFF создается Федеральным резервом в соответствии с разделом 13 (3) Закона о Федеральном резерве с одобрения министра финансов.

Первоисточник с комментариями

Пятница, 6 марта 2020 года, войдет в историю как день крушения мировой системы нефтедоллара, существовавшей с 1960 года. На заседании ОПЕК+ в Вене Россия отказалась от дальнейшего участия в программе сокращения добычи ради стабилизации цены на черное золото. 

Таким образом, действующие соглашения автоматически прекратятся после истечения срока договоренностей 31 марта текущего года. С этого момента каждый производитель о себе будет заботиться сам.

Почему такое случилось и чем это обернется в ближайшем будущем, сегодня является одним из главных экономических, а также геополитических вопросов. Понимание ответа требует некоторого ретроспективного анализа причин возникновения союза ОПЕК с Россией три года назад.

Столкнувшись с проблемой неустранимости отрицательного сальдо внешнеторгового баланса, Соединенные Штаты запустили у себя так называемую сланцевую революцию. За счет быстрого наращивания добычи нефти в своих сланцевых месторождениях Америка рассчитывала превратиться из неттоимпортера в ведущего неттоэкспортера нефти в мире и на этом заработать. В чем, надо сказать, на первых порах определенно преуспела.

Эта статья была впер­вые опуб­ли­ко­ва­на в сен­тяб­ре 2019 года.

Климат. Ну кто бы мог по­ду­мать. Те самые мега-кор­по­ра­ции и мега-мил­ли­ар­де­ры, сто­я­щие за гло­ба­ли­за­ци­ей ми­ро­вой эко­но­ми­ки в по­след­ние де­ся­ти­ле­тия, чья погоня за сто­и­мо­стью ак­ци­о­нер­но­го ка­пи­та­ла и сни­же­ни­ем рас­хо­дов при­чи­ни­ла столь­ко вреда нашей окру­жа­ю­щей среде как в про­мыш­лен­но раз­ви­тых стра­нах, так и в сла­бо­раз­ви­тых эко­но­ми­ках Африки, Азии и Ла­тин­ской Аме­ри­ки, яв­ля­ют­ся ве­ду­щи­ми по­кро­ви­те­ля­ми «на­род­но­го» дви­же­ния де­кар­бо­ни­за­ции (отхода от уголь­ной ге­не­ра­ции элек­тро­энер­гии) от Швеции и Гер­ма­нии до США и других стран.