ФрС

Вставай проклятьем эаклеймённый,Весь мир голодных и рабов!
Кипит наш разум возмущённый
И в смертный бой вести готов
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим,
Кто был ничем, тот станет всем

Это есть наш последний 
И решительный бой,
С интернационалом
Воспрянет род людской!

Никто не даст нам избавленья -
Ни бог, ни царь и не герой,
Добъёмся мы освобожденья
Своею собственной рукой
Чтоб свергнуть гнёт рукой умелой,
Отвоевать своё добро,
Вздувайте горн и куйте смело,
Пока железо горячо


( Читать дальше )

Мохаммед Эль-Эриан выступил с интересным комментарием. Пока аналитики фокусируются на переоценности рынков акций и облигаций, реальные проблемы могут зреть на валютном рынке, считает он — по материалам AForex.
В своем интервью для FT.com он обращает внимание на то, что по мере того, как политика Центробанков в разных регионах мира приобретает разнонаправленный характер, на валютном рынке зреют противоречия, в результате которых нынешний период низкой волатильности может закончиться резкими сдвигами. Это, в свою очередь, окажет серьезный эффект в других сегментах финансового рынка – резкая переоценка валют приведет к радикальному изменению доходностей международных инвестиций. В июле волатильность валютного рынка, измеряемая индексом JPMorgan Chase Global FX Volaility Index, снизилась до 5.29%, что соответствует минимуму за 22 года. Пока ФРС, Банк Англии и ЕЦБ одновременно смягчали свою политику, волатильность снижалась. Теперь, когда Банк Англии ужесточает политику, ФРС готовится это сделать, а ЕЦБ движется в сторону дальнейшего смягчения, нестабильность нарастает. Капитал начинает тяготеть к рынкам с более высокими процентными ставками. В какой-то момент дисбаланс в спросе и предложении отдельных валют может резко качнуть валютные курсы. Эль-Эриан отмечает, что технические индикаторы говорят о приближении конца периода низкой волатильности на валютном рынке. С его окончанием возрастут и торговые объемы, находящиеся на необычайно низких уровнях. От себя добавим – будьте готовы вступить в игру, когда она начнется!

На прошлой неделе, перед встречей в Джексон Хоуле была опубликована статья М.Эль-Эриана, утверждавшего, что на Центробанках, и в особенности на ФРС, лежит сейчас огромная ответственность, которую можно сравнить, пожалуй, только с ответственностью за судьбы мира — по материалам AForex.
Сегодня мы бы хотели коротко представить Закарии Карабелла, известного управляющего и финансового обозревателя из США и его идеи по упомянутому вопросу. Г-н Карабелл считает, что в руки ФРС в целом, и его главы в частности, передана непропорционально большая власть, а Д.Йеллен (последовательница Бена Бернанке) пользуется незаслуженно большим и нездоровым вниманием рынков и правительства. Карабелл сделал краткий, но очень интересный экскурс в историю. Как выясняется, исторически ФРС, что называется не было невидно и неслышно. До 1979 года комитет по открытым рынкам вообще не имел никакого отношения к регулированию процентных ставок, которые устанавливались как реакция на движение ставок на международных рынках. А о решениях ФРС никто даже не объявлял публично! А о решении вопросов занятости, которыми сейчас так озабочен главный американский регулятор, вообще никто не помышлял! Право заниматься этим вопросом ФРС получил в 1977 году, в виде так называемого «двойственного мандата» — это была реакция на острый кризис и стагфляцию. Интересно, что сам двойственный мандат был выдан на основе теоретического и на тот момент непроверенного тезиса о том, что монетарными мерами можно стимулировать рост занятости. До этого роль главного экономического регулятора принадлежала отнюдь не ФРС, а Конгрессу и Казначейству (аналог нашего Минфина). Но и после расширения полномочий ФРС, этот институт оставался всего лишь одним из органов управления экономической политикой. Карабелл приписывает рост значимости ФРС появлению таких специализированных финансовых медиа как CNBC и  Bloomberg в конце 1980-х. Именно их повышенное внимание, вкупе с растущими рынками и политикой Гринспена по впрыскиванию ликвидности в рынки, выдвинули ФРС и его главу на позицию первого среди равных в ряду регуляторов экономической политики. Это представление усилилось в 2000 и 2008гг., когда регулятор сыграл ведущую роль в ликвидации последствий финансовых кризисов. Получается, что последние 30 лет значимость ФРС и его главы росла непропорционально их реальным возможностям и потребностям общества США и глобальных финансовых рынков. Из всего этого Карабелл делает вывод – не стоит излишне надеяться на ФРС, надо вернуть ему роль «одного из органов управления», и заставить правительство и Конгресс США принимать более активное и содержательное участие в экономической политике. Это интересный взгляд, похожий на некоторое пробуждение. От себя дерзнем добавить, точнее, задаться вопросом: а не поздно ли поднят вопрос, и захочет ли ФРС отказаться от своей суперсильной роли? Но это вопрос скорее уже конспирологический.