наше всё

Промежуточные результаты президентских выборов в США, по версии WSJ, источник: https://www.wsj.com/election-results-2020/

Если я верно понимаю ситуацию, особой неразберихи в выборах президента США нет. Отрыв Джо Байдена по уже ± гарантированным голосам выборщиков, фактически, не может быть компенсирован за счет подсчета голосов в «колеблющихся штатах». Раз за разом наблюдаем одинаковую картину: Дональд Трамп имеет больший процент в начале подсчета в том или ином штате и меньший при приближении к окончанию. Голоса избирателей, принятые по почте, подсчитываются одними из последних, и для них свойственна преимущественная поддержка демократов.

Так что для рынков победа Д.Байдена представляется решенной. В этой связи интересно поведение рубля. Основное укрепление пришлось на поствыборные дни. И сейчас многие предлагают не торопиться с выводами: рост политической напряженности в США может вновь подорвать позиции отечественной валюты. Как уже написал, я бы этой напряженности не ждал. Поздравляя избирателей со своей победой, требуя отмены почтового голосования, Д.Трамп просто верен привычной риторике. Странно было бы ждать иного. Победа Д.Байдена к тому же не равна очередным антироссийским санкциям. Как минимум, ему как президенту не нужно будет оправдываться за гипотетическую поддержку его кандидатуры российской закулисой.

Наблюдаю инициативы правительства по росту НДПИ для металлургической и химической промышленности (рост вплоть до 3,5 раз), разговоры о возможности поднятия налога для нефтяных компаний, ускоренное движение законопроекта об увеличении НДФЛ до 15% при годовом доходе гражданина выше 5 млн.р., предложение премьера о повышении акцизов на табачную продукцию на 20%. Такой плотности фискальной повестки я не могу вспомнить. Сбор налогов на фоне дефицитов федерального и региональных бюджетов перешел в разряд суперприоритетных задач.

Параллельно с ростом самого налогового бремени должны ужесточиться методы сбора. Ждем больше налоговых проверок и больше налоговых исков. В конце концов, больше налоговых списаний и штрафов, вне зависимости от их справедливости.

Практический вывод, который из этого должен сделать в нашем случае владелец высокодоходных облигаций: необходимо уделять пристальное внимание соблюдению налоговой дисциплины эмитентами, бумаги которых он держит. Риск далек от умозрительного.

При всем обилии денег в мировой финансовой системе из России деньги выводятся. Это можно наблюдать на примере облигаций федерального займа. С 5-6-ю процентами годовых к погашению ОФЗ все еще относятся к высокодоходным бумагам, в сравнении с долгами прочих крупных экономик. И, даже снижая эту доходность, отечественные гособлигации пользовались спросом, рассчитывавшим выиграть от дальнейшего ее снижения.

Однако Банк России, в моем понимании, опередил события со скоростью опускания ключевой ставки. Которая перестала отражать стоимость денег и вплотную приблизилась к инфляции (4,25% для ставки против 3,4% для инфляции). Снижение ставки сразу на 100 б.п., с 5,5 до 4,5% 19 мая ослабило рубль само собой. И дальнейшее снижение 24 июля до 4,25%, всего на ¼%, показало отсутствие у ЦБ дальнейших возможностей для маневра. В дополнение к низкой внутренней стоимости российской валюты участники рынка получили обнуление спекулятивного потенциала в ОФЗ. Интерес пропал, по крайней мере, иностранный.

Реакция рынка корпоративных облигаций нулевая (включая высокодоходный сегмент). А ОФЗ и вовсе снизились в цене, а не в доходности (длинные бумаги остались в доходностях 5,7-6%, спред со ставкой становится ели не тревожным, то заметным). Сколько не говори «халва», во рту слаще не станет. Если рынку не хватает денег, то смена ориентира стоимости этих денег самой стоимости не создает.

На другой чаше весов, в частности, ослабевший рубль и, вообще, риск для рубля, коль уж ключевая ставка вплотную приблизилась к инфляции (3,2% в июне). Банки тоже вряд ли благодарны. Снижение ключевой ставки толкает ставки депозитов вниз, но вкладчики голосуют против этого ногами.

Сегодня состоится самое неинтересное выступление Владимира Путина. Пресс-секретарь Дмитрий Песков дал анонс.

Формат, как и в прошлый раз, спорный. Вроде бы и обращение к нации, и разогрев перед совещанием с губернаторами. Как будто еще раз продемонстрировать, что мы, власти, работаем (пока вы сидите дома).

Граждане, в общем, в курсе. И на сей раз граждане ничего не ждут. Понятно, что карантин завтра не отменят. А формат при всей его внешней насыщенности сведен исключительно к этому. Дай сигнал, начальник, или я переключаю программу.

Это реплика бессистемной критики. Очевидно, ругать может всякий. Проблема в том, что уже всякий и ругает.

Ну, или весенний авитаминоз сказывается на настроении.

Внешний долг России (государственный и корпоративный) по состоянию на 1 апреля снизился до 450 млрд.долл. (-40,8 млрд., или -8,3% с начала года), следует из релиза ЦБ РФ (https://www.cbr.ru/statistics/macro_itm/svs/ext-debt/). Отличную инфографику на эту тему предлагает канал MMI (https://t.me/russianmacro/7276). И отражает она три вполне противоречивых вывода.


Первый. Низкий российский долг на фоне, в целом, растущего глобального – следствие инвестиционной непривлекательности страны. Закономерное и резкое сокращение отечественного, в первую очередь, корпоративного долга произошло в 2014 году, после Крыма и санкций. С тех пор санкционное давление, фактически, не увеличивалось, а снабжение России иностранными деньгами, как видим, продолжало сокращаться. Гордость на тему того, что Россия – супер-заемщик, оправданна лишь отчасти. Да, долгов мало, и да, просто, не дают в долг.

Второй вывод положителен. Какой бы неэффективной ни была наша экономика, низкое долговое обременение в период глобального экономического кризиса (который, видимо, еще только начинается), это, как минимум, плюс к стабильности национальной валюты. Низкий долг – это автоматическая стабильность финансовой системы. Даже если стабильность вызвана затуханием самих финансовых функций. В 2008 году ослабление рубля было намного меньшим, чем в 2014-м, когда принудительное отключение России от мирового рынка долга и инвестиций вызвало беспрецедентное предложение российских активов и спрос на базовые валюты фондирования.

Вчера мы с вами выяснили, что продолжим отдыхать до 30 апреля. Обращение Владимира Путина – в мировым тренде противовирусной борьбы и вирусной истерии. А этот мир с удивительной легкостью принял потерю ±5% от ВВП. Оправданна ли потеря, покажет будущее. Но страховка от гипотетической катастрофы дорога беспрецедентно.

Впрочем, у нас свое кино. Пока каждый точно знает лишь то, что апрель нерабочий (с сохранением заработной платы, хи-хи). Ну, и что депозиты будут облагаться НДФЛ. В остальном – обширное поле для догадок и толкований.

Оперативные и уже потому субъективные выводы из ситуации формулируются коротко. Рейтинг президента вчера испытал, наверно, самый серьезный удар после трагедии «Курска»; анонсированное «обнуление сроков», а значит, и поправки в конституцию – это не про 2020 год. И нужны ли они? Вертикаль власти оказалась ожидаемо хрупкой: центр самоустранился, губернаторы оказались при позабытых уже полномочиях, которыми распорядились кто как смог, трое вчера ушли в отставку. Универсальный лозунг «общими силами победим» в борьбе с невидимой угрозой не сработал, напротив, взведенное (в том числе и антивирусной теленакачкой) население, того и гляди, направит свой не особо разборчивый и праведный гнев на саму власть.