Деньги Медичи. Банковское дело, метафизика и искусство во Флоренции XV века.

Деньги Медичи. Банковское дело, метафизика и искусство во Флоренции XV века. Тим Паркс

Медичи ис­поль­зо­ва­ли богатство, при­об­ре­тен­ное в результате банковской де­я­тель­но­сти, для того чтобы превратить Флоренцию в центр европейской культуры XV века.

 Однако они не только спо­соб­ство­ва­ли расцвету изящных искусств, но и значительно усо­вер­шен­ство­ва­ли искусство захвата по­ли­ти­че­ской власти и уничтожения врагов.

 Медичи не боялись идти наперекор ка­то­ли­че­ской церкви, которая учила, что получать и выплачивать доход на капитал – это смертный грех.

Из обзора вы узнаете, как Медичи обходили этот запрет.

Эта работа посвящена не столько ис­сле­до­ва­нию успехов и провалов в финансовой и ком­мер­че­ской де­я­тель­но­сти Медичи, сколько широкой панораме духовной и социальной жизни Флоренции.

рекомендует обзор всем, кто ин­те­ре­су­ет­ся историей вза­и­мо­дей­ствия финансов, политики и религии.

Из обзора книги вы узнаете:

Как ка­то­ли­че­ская церковь относилась к получению дохода на капитал;

Как семейство Медичи проложило путь к со­вре­мен­но­му светскому обществу;

О взлете и падении банкирского дома Медичи.

Основные идеи обзора:

Имя Медичи связано с крупными финансовыми операциями, огромным богатством, по­ли­ти­че­ски­ми интригами и щедрым ме­це­нат­ством.

Банк Медичи, основанный Джованни ди Биччи де Медичи, про­су­ще­ство­вал с 1397 по 1494 год.

Согласно учению церкви, получение прибыли на капитал было смертным грехом, однако банк процветал, выдавая ссуды и принимая вклады.

Банк также занимался торговлей и обменом денег, владел фабриками.

Отделения банка были открыты во всех деловых центрах Европы.

Чтобы за­мас­ки­ро­вать получение дохода от операций с капиталом, церковь и Медичи умело ис­поль­зо­ва­ли “игру в слова”.

Несмотря на все запреты, благодаря своей потребности в банковских услугах церковь поощряла развитие меж­ду­на­род­ных банковских операций.

Самый пре­успе­ва­ю­щий пред­при­ни­ма­тель и политик из всех Медичи, Козимо стал главой фло­рен­тий­ско­го государства, разгромив враждебную партию.

Правление Медичи во Флоренции озна­ме­но­ва­ло зарождение со­вре­мен­но­го общества, в котором церковь отделена от государства.

Нарушая нормы своего времени, несколько поколений грешников Медичи заказывали и оплачивали картины, скульптуры и здания, которые и сегодня, пять веков спустя, остаются непре­взой­ден­ны­ми шедеврами.

Стре­ми­тель­ный взлет, дес­по­ти­че­ское правление и быстрый закат дома Медичи совпали с бурным периодом в европейской истории.

 В деловых и по­ли­ти­че­ских кругах Флоренции это имя приобрело известность в конце XIV века.

 Медичи открыли меж­ду­на­род­ный банк в те времена, когда идея ком­мер­че­ской фирмы с пред­ста­ви­тель­ства­ми в разных странах только зарождалась, а тех, кто давал деньги в рост, церковь сурово осуждала.

Ро­стов­щи­че­ство было про­воз­гла­ше­но смертным грехом, который карался вечными муками в аду.

Прибыль от владения деньгами изымала их из осязаемого измерения – они переставали быть просто золотом или серебром, превращаясь в незримую магическую силу, которая при­умно­жа­лась, даже когда их хозяин спал.

Помимо ме­та­фи­зи­че­ско­го конфликта этот “невидимый” доход создавал опре­де­лен­ные сложности для сборщиков налогов. Выяснить размеры ма­те­ри­аль­но­го имущества граждан, такого как скот, не составляло труда, но как оценить состояние банкира?

 Новый способ накопления богатства к тому же наделял его обладателя дотоле невиданной социальной мо­биль­но­стью.

Он давал возможность ита­льян­ско­му купцу или духовному лицу тайно помещать свои средства в банк где-нибудь подальше от дома, в качестве страхового фонда на случай по­ли­ти­че­ско­го переворота в родном городе.

Флоренцию почитают во всем мире за то, что она подарила че­ло­ве­че­ству про­из­ве­де­ния искусства немеркнущей красоты.

 правление Медичи озна­ме­но­ва­ло зарождение со­вре­мен­но­го общества, в котором церковь отделена от государства.

Ростовщиков очень тревожило то, что они совершают грех, поскольку церковь наставляла, что прощение они смогут получить, только возместив перед смертью все неправедно за­ра­бо­тан­ные деньги.

Святой престол требовал выплаты десятины и прочих повинностей от своих подданных, живших в очень удаленных землях – например, в Шотландии и Скандинавии. Непла­тель­щи­ков отлучали от церкви, поэтому все послушно высылали деньги в Рим. Однако пу­те­ше­ство­вать через всю Европу с наличными было опасно. Посланники – священники или паломники – покупали ак­кре­ди­тив­ное письмо в одном из банков Лондона или Кельна и везли его в Италию.

 Несмотря на все нападки на банковское дело, церковь, которая в то время была крупнейшей в мире финансовой структурой, нуждалась в банковских услугах и в сущности поощряла развитие меж­ду­на­род­ных банковских операций.

Банкиры тем временем не огра­ни­чи­ва­лись финансовой де­я­тель­но­стью: они также занимались торговлей и про­из­вод­ством, практикуя “треугольные схемы” торговли.

 Фло­рен­тий­ский филиал банка Медичи, к примеру, закупал овечью шерсть в Англии, рас­пла­чи­ва­ясь за нее из собранных им церковных податей, обрабатывал ее и из­го­тав­ли­вал шерстяное сукно, которое затем до­став­ля­лось в Рим для продажи.

людям нужны были денежные ссуды, а банкирам – воз­на­граж­де­ние за то, что они их дают.

Поскольку ро­стов­щи­че­ство было грехом, банкиры и церковь находили способы получать доход от финансовых операций, успешно соблюдая все условности.

 Когда церковь занимала деньги, банк, естественно, не мог взимать проценты с этой ссуды, зато он продавал церкви товары по явно завышенным ценам. Когда же папа, кардинал или епископ помещали свои деньги в банк, то официально они тоже не могли на этом заработать, но все же рас­счи­ты­ва­ли получить какую-то выгоду. Поэтому банк тор­же­ствен­но вручал вкладчику “подарок”, который, хотя и не был доходом на вложенный капитал, составлял приятную сумму, равнявшуюся от 8 до 12 процентов годовых.

Благодаря таким линг­ви­сти­че­ским уловкам смысл контрактов, за­клю­чав­ших­ся в сред­не­ве­ко­вой Италии, становился абсолютно непроницаем.

Можно пред­по­ло­жить, что эти банковские сделки оскорбляли дух церковного учения, но кто сможет с точностью сказать, нарушали ли они букву закона?

“С появлением дохода на капитал деньги перестают быть простым и стабильным товаром из металла, который по стечению об­сто­я­тельств был выбран средством обмена”.

“Операции с деньгами – очень азартное занятие: благодаря их ликвидности потерять можно так же много и так же быстро, как и приобрести. Сред­не­ве­ко­вое колесо фортуны закрутилось быстрее”.

Налицо раз­но­вид­ность круговой поруки: банкиры преступали запрет на ро­стов­щи­че­ство, а высшее духовенство этот вопрос замалчивало.

 Конфликт между религиозной моралью и частной практикой пронизывал всю жизнь общества. Еще более глубокий разрыв существовал между об­ще­из­вест­ным положением о том, что Христос призывал жить в нищете, и теми огромными состояниями, которые сколотили себе свя­щен­но­слу­жи­те­ли.

Рас­ста­вать­ся с этими богатствами им не хотелось – таким образом, развитие банковского дела со­от­вет­ство­ва­ло не только нуждам церкви, но и личным интересам ее служителей.

Семья Медичи пришла к власти на фоне фи­ло­соф­ско­го конфликта между духовным и ма­те­ри­аль­ным.

В 1397 году Джованни ди Биччи де Медичи положил начало банковской империи Медичи, открыв конторы во Флоренции и Риме.

Банк участвовал в сотнях трех­сто­рон­них сделок, зарабатывая на небольшой комиссии за обмен валют.

 В 1400 году появился филиал в Неаполе, а в 1402-м – в Венеции.

Во Флоренции были открыты две суконные мануфактуры. Банк Медичи не создал ре­во­лю­ци­он­ных способов получения прибыли – скорее, он развивал су­ще­ству­ю­щую биз­нес-мо­дель, используя ее для налаживания контактов с вли­я­тель­ны­ми лицами в Риме.

Вскоре после основания банка Джованни стал водить дружбу со священником по имени Бальтазар Косса и, вполне возможно, про­фи­нан­си­ро­вал получение Коссой кар­ди­наль­ской шапки в 1402 году.

 Джованни оставался доверенным лицом Коссы и тогда, когда тот в 1410 году был избран папой.

 Таким образом семейство Медичи стало банкирами главы ка­то­ли­че­ской церкви. Не удивительно, что половину всех доходов банк получал из своего римского филиала. Банк Медичи одолжил Ватикану деньги на войну с Неаполем, а после ее окончания снабдил его наличными для выплаты репараций.

Когда папа назначал епископов, пошлина, налагаемая церковью на повышение по службе, от­прав­ля­лась в банк Медичи.

Джованни удалился от дел в 1420 году, передав фирму своему сыну Козимо. Всего банком от его основания и до краха в 1494 году управляло пять поколений клана Медичи.

Все мужчины в роду Медичи были очень некрасивы, страдали подагрой и страстно увлекались кол­лек­ци­о­ни­ро­ва­ни­ем про­из­ве­де­ний искусства и предметов старины. Самым пре­успе­ва­ю­щим из всех Медичи был Козимо: он сочетал в себе честолюбие и осто­рож­ность, благодаря чему банкирский дом со­сре­до­то­чил в своих руках бас­но­слов­ное богатство и власть.

Козимо обладал не только хваткой бизнесмена, но и по­ли­ти­че­ским чутьем, помогавшим ему ис­поль­зо­вать в своих интересах хроническую неста­биль­ность, царившую в Италии в XV веке.

Ряд государств – в том числе Венеция, Милан, Флоренция и Неаполь – непрерывно воевали друг с другом из-за территорий.

 Заключение союзов со вчерашними врагами было обычным делом. Эти столк­но­ве­ния нельзя назвать войнами в современном смысле слова: солдаты редко погибали на поле брани, и воевали не призванные на го­су­дар­ствен­ную службу граждане, а наемники.

Хотя войны и не опустошали земли, в которых они велись, но обходились они дорого и помимо прочего нарушали финансовую ста­биль­ность.

В связи с расходами на военные нужды государства были вынуждены повышать налоги.

В 1427 году, после пяти лет военных действий, Флоренцию охватил финансовый кризис.

Пытаясь ослабить тиски кризиса, фло­рен­тий­ское пра­ви­тель­ство обложило купцов налогом на капитал, не обойдя стороной и богатых банкиров, подобных Медичи.

Семья Медичи получала горы наличных из своего римского отделения, об­слу­жи­вав­ше­го церковные потребности, а также из филиалов в Женеве и Венеции – стра­те­ги­че­ских пунктах на пе­ре­крест­ках торговых путей. Зато банк во Флоренции терял огромные суммы, не в последнюю очередь потому, что Козимо давал в долг пра­ви­тель­ству, чтобы поддержать город.

Другим видом “об­ще­ствен­ной де­я­тель­но­сти” Козимо, завоевавшим ему много сторонников, было фи­нан­си­ро­ва­ние стро­и­тель­ных проектов – таких, как сооружение ар­хи­тек­то­ром Филиппо Брунеллески знаменитого купола на городском соборе Сан­та-Ма­рия-дель-Фьо­ре.

И все же несмотря на свою щедрость – или благодаря ей – Козимо нажил себе мо­гу­ще­ствен­ных врагов, среди которых были две богатейшие фло­рен­тий­ские семьи, также кон­тро­ли­ро­вав­шие пра­ви­тель­ство.

В 1433 году Козимо арестовали за то, что он “пытался над всеми возвыситься”. Козимо провел несколько недель в тюрьме, а его противники тем временем добивались одобрения пра­ви­тель­ством его смертной казни (в обычаях того времени было разрешать по­ли­ти­че­ские споры путем обез­глав­ли­ва­ния оппонента).

С помощью умело пред­ло­жен­ных нужным людям взяток и влияния друзей из Ватикана Козимо добился того, что смертный приговор был заменен на ссылку.

Год спустя, когда Флоренция проиграла войну с Миланом, а противникам Козимо не удалось фаль­си­фи­ци­ро­вать результаты выборов, чтобы лишить по­ли­ти­че­ско­го влияния сторонников Медичи, Козимо вернул себе свои позиции и изгнал врагов из города.

Даже после возвращения Козимо во Флоренцию ему не удалось избавиться от критиков, под­вер­гав­ших сомнению его моральные устои и дес­по­ти­че­ские методы правления.

Среди заказанных им про­из­ве­де­ний искусства был “Давид” скульптора Донателло, которого многие считали гимном го­мо­сек­су­аль­но­сти.

Такая ин­тер­пре­та­ция не вызывает особого удивления, если вспомнить стройную фигуру обнаженного юноши, опи­ра­ю­ще­го­ся рукой на бедро и одной ногой попирающего (дешевые эффекты поль­зо­ва­лись успехом и тогда) отрубленную голову Голиафа.

Недоб­ро­же­ла­те­ли обвиняли Козимо и в том, что он водил большую дружбу с евреями – именно им, а не христианам он выдал разрешения на предо­став­ле­ние денежных ссуд, – а также в том, что он потратил го­су­дар­ствен­ные средства на стро­и­тель­ство огромного, похожего на крепость Палаццо Медичи.

Но и это еще не все. Козимо откровенно надругался над кон­сти­ту­ци­ей Флоренции, в которой говорилось, что правители должны регулярно меняться.

Козимо годами оставался у власти, безжалостно рас­прав­ля­ясь с по­ли­ти­че­ски­ми про­тив­ни­ка­ми.

Им была уготована многолетняя ссылка, а нарушившим это рас­по­ря­же­ние грозила смертная казнь.

 Флорентийцы утверждали, что ненавидят деспотов, тем не менее к тем деспотам, которые украшали город шедеврами архитектуры и искусства, они, похоже, относились снис­хо­ди­тель­но.

В 1442 году, де­мон­стри­руя тонкое понимание необ­хо­ди­мо­сти связей с об­ще­ствен­но­стью, Козимо учредил общество по­кро­ви­те­лей бедняков под названием “Добрые люди Святого Мартина”. Средства для по­жерт­во­ва­ний по­став­ля­лись банком Медичи. Бла­го­тво­ри­тель­ность помогала Козимо смягчить укоры совести за грехи ро­стов­щи­че­ства и уклонения от уплаты налогов, по­зи­ци­о­ни­ро­ва­ла его как ти­ра­на-фи­лан­тро­па, га­ран­ти­ро­ва­ла лояльность бедняков и, со­от­вет­ствен­но, снижала вероятность бунта.

Козимо умер в 1464 году, оставив свой банк сыну Пьеро. Для многих итальянских банков это были тяжелые времена, и в особенности для фирмы Медичи.

После смерти знаменитого во­е­на­чаль­ни­ка Франческо Сфорцы остались невы­пла­чен­ны­ми ко­лос­саль­ные суммы, взятые им в кредит.

Для ведения дел вдали от головной конторы управляющим филиалов была предо­став­ле­на неогра­ни­чен­ная свобода действий; стремясь завоевать бла­го­склон­ность сильных мира сего, они с готовностью одалживали деньги королям и принцам, но шансов, что эти займы будут когда-либо возвращены, практически не было.

Из-за торгового конфликта Медичи лишились английской шерсти и вынуждены были закрыть одну из своих фабрик. Даже хорошо удававшееся семейству лоб­би­ро­ва­ние частных интересов не приносило ожидаемой прибыли.

В 1466 году банк получил у папы монопольное право на торговлю квасцами, которые ис­поль­зо­ва­лись для окраски тканей, однако спрос на них вскоре упал, и это ком­мер­че­ское предприятие не принесло Медичи ничего, кроме убытков.

От Пьеро, умершего в 1469 году, контроль над банком и фло­рен­тий­ским пра­ви­тель­ством перешел к его два­дца­ти­лет­не­му сыну Лоренцо.

По словам Лоренцо, его мало привлекала роль правителя, но “во Флоренции судьба богатых людей может окончиться печально, если они не управляют го­су­дар­ством”.

Юный Лоренцо, получивший прозвище Ве­ли­ко­леп­ный, был одним из самых талантливых поэтов своего времени. Помимо “серьезной” поэзии Лоренцо проявил себя в написании текстов непри­стой­ных песенок, чем завоевал любовь и уважение простого люда. Фигура Лоренцо Медичи заставляет нас по-новому посмотреть на феномен раз­но­сто­рон­не­го человека Ренессанса.

Проповедуя необ­хо­ди­мость поддержания мира, Лоренцо вел тер­ри­то­ри­аль­ные войны. Ратуя за свободный выбор спутника жизни, он выдал свою че­тыр­на­дца­ти­лет­нюю дочь за неза­кон­но­рож­ден­но­го сына папы, пьяницу и распутника.

 Признаваясь в отсутствии желания управлять, он с легкостью отправлял пре­ступ­ни­ков на казнь и нанимал шпионов для слежки за соб­ствен­ны­ми послами.

Когда семейное дело начало раз­ва­ли­вать­ся, Лоренцо занялся изысканием воз­мож­но­стей для при­об­ре­те­ния своему сыну должности в церкви.

В конце концов папа уступил его просьбам и в 1489 году назначил три­на­дца­ти­лет­не­го Джованни кардиналом (позже он стал папой под именем Льва X).

Банк семейства Медичи тем временем стре­ми­тель­но катился в пропасть. И Пьеро, и Лоренцо были больше озабочены удержанием по­ли­ти­че­ской власти, чем по­все­днев­ной де­я­тель­но­стью фирмы, и банк опрометчиво продолжал ссужать деньги церковникам и ко­ро­но­ван­ным особам.

Лоренцо сам был одним из крупнейших должников своего банка. К 1489 году закрылись филиалы в Женеве, Лондоне, Авиньоне и Пизе. Лоренцо умер в 1492 году, а банк прекратил су­ще­ство­ва­ние в 1494-м.

 Семейство Медичи было почти на два десятилетия изгнано из Флоренции.