Акции Московской биржи являются уникальным в своем роде активом. Это не просто «защитный актив», который дает одинаковую доходность как в период стабильности, так и турбулентности. Московская биржа, в отличие от большинства компаний, зарабатывает больше в кризисные моменты для нашей страны и меньше, когда ситуация стабилизируется. Причина этому – специфика доходов компании. Доходы биржи состоят из двух частей – комиссионной и процентной.
С комиссиями все понятно, это процент, который берет биржа, за совершение сделок, депозитарное обслуживание и прочее. Да, эти доходы растут в дни паники на рынке и стабильны в остальное время. Но на практике комиссионные у Московской биржи практически не волатильны и стабильно растут. Это происходит потому, что дней паники даже в самые кризисные годы не так много и они не вносят существенных изменений в годовые обороты.
Гораздо больший интерес представляет динамика процентных доходов. Они формируются за счет размещения клиентских остатков в краткосрочные безрисковые инструменты. 70% таких клиентских остатков приходится на валютных рынок. Клиентские остатки для биржи бесплатны, а ставки размещения этих средств зависят от ситуации в экономике. Когда все плохо и ставки на рынке высокие, бирже хорошо, ее процентные доходы растут, и наоборот, когда ставки низкие, процентные доходы биржи снижаются. Посмотрите на картинку: в 2015 году, при высоких среднегодовых ставках, проценты на клиентские остатки формировали 61% всех операционных доходов Московской биржи (тогда как обычно они составляют менее 50%).
Говоря сейчас о Норильском Никеле в позитивном ключе, следует все же отметить, что все отрицательные факторы и риски, о которых я говорил в апреле этого года здесь: https://t.me/intrinsic_value/85 остались валидны. А именно это увеличение капитальных затрат на обновление оборудования и экологические инициативы, которые не приведут к росту производства; корпоративные проблемы, связанные с конфликтом основных акционеров и возможными санкциями; риски существенного снижения дивидендов под давлением ковенант в дивидендной политике. Однако эти факторы/риски в большей степени устранены за счет роста цен на металлы и падения курса рубля (Выручка компании номинирована в долларах, а >80% операционных затрат в рублях). Риск санкций же смягчает тот факт, что Норникель производитель 40% палладия и 11% никеля в мире. Мировой рынок слишком зависим от этой компании, чтобы покупатели просто отказались от ее продукции.
Итак, при текущих прогнозах цен на металлы, Норникель является настоящей денежной коровой. В ближайшие 2-3 года компания должна платить 13%-15% дивидендной доходности в год к текущим котировкам. Такого мнения придерживаются все крупнейшие брокерские дома, которые я читаю.
Вчера по дороге домой читал очень интересную колонку в Financial Times. Она во многом расставила по полочкам мое понимание рынков цветных металлов. Если вы инвестируете, например, в Норникель это понимание – насущная необходимость.
Я вам уже рассказывал, чем отличается применение платины и палладия: https://t.me/intrinsic_value/83. Повторюсь для вашего удобства: оба благородных металла используются в производстве автокатализаторов. Это такие устройства, которые используются в очистке выхлопных газов. Разница только в том, что платина нужна для дизельных двигателей, а палладий для бензиновых. Именно эта разница привела к сегодняшнему буму цен на палладий. Цены на него растут уже 3 года (выросли более чем в 2 раза), тогда как цена на платину за это время осталась прежней.
Глобальный ценовой сдвиг был запущен в сентябре 2015 года. Вы наверно все помните понятие «Дизельгейт». В то время была раскрыта афера концерна Volkswagen, когда выяснилось, что дизельные автомобили по всему миру были оснащены программным обеспечением, которое во время проведения тестов в десятки раз занижало показания количества вредных газов, выбрасываемых в воздух. Это привело к снижению продаж дизелей и отразилось на цене платины.