В январе 1988г. издание The Economist писало, что через тридцать лет американцы, японцы, европейцы и люди из других богатых и даже сравнительно бедных стран будут расплачиваться одной и той же валютой.

Цены будут указаны не в долларах, иенах или дойчмарках, а, скажем, в фениксе. Эта валюта будет одобрена компаниями и потребителями, поскольку феникс удобнее, чем сегодняшние национальные валюты, которые через тридцать лет станут причудливой формой неразберихи в экономической жизни конца XX века.

Для начала 1988 г. это выглядело довольно странным предсказанием. Предложения о возможном валютном союзе распространялись за 5-10 лет до этого, но они вряд ли учитывали неудачу 1987 г. Власти ряда развитых стран пытались продвигаться в сторону более управляемой системы обменных курсов и денежной реформы.

Из-за отсутствия сотрудничества в их основополагающей экономической политике они напугали рынки и спровоцировали рост процентных ставок, что вызвало крах фондового рынка в октябре 1987 г., который прозвали «Черным понедельником».