Динамика доли розничных инвесторов в общем объеме торгов на рынке акций США с января по июнь 2020 года (источник: http://www.profinance.ru/news/2020/10/13/bzpo-novichki-na-rynke-aktsij-torguyut-s-pomoschyu-setevogo-myshleniya-i-gotovy-risko.html)

Доля физлиц в обороте рынков акций растет во всем мире. Статистика по американскому рынку отображает ее изменение в процентах. 

Особенно важно, что стремительно растет доля физлиц на рынке: а) растущем, б) фундаментально дорогом. Где-то я это видел…

Я начал работать в брокерской компании осенью 2003 года, к началу 2004го получил квалификационный аттестат, попросил у родителей денег и начал, как, впрочем, и все мои коллеги, торговать на бирже. На перспективном и растущем российском рынке. Тогда все знали, что развивающиеся рынки растут быстрее развитых. Так оно и было. Быстро почувствовал себя инвестиционным гуру, поскольку счет рос (вслед за рынком, но, конечно, медленнее, я ведь активно торговал и проигрывал). За пару месяцев сжился с ощущением победы, начал строить далеко идущие финансовые планы. Но в апреле ФРС повысила ключевую ставку, рынок устремился вниз. Спустя еще пару месяцев я остановил свои фондовые экзерсисы с потерей около 20-25% от начального капитала. И в последующие 16 лет ни разу не чувствовал себя финансовым суперменом.

( Читать дальше )

 

 

Мы на кризисной развилке. В последние дни я говорил о перспективах ослабления рубля. И в данном случае предложения оказались верны. А вчера высказал мысль, что и 85 рублей за доллар – достижимый уровень. И поймал себя на ощущении уже собственного паникерства. Оценивать динамику валюты или состояние экономической среды по ощущениям – метод ненаучный. Но само ощущение хорошее. Оно заставляет сгруппироваться в защите. Все-таки любые кризисы – следствие той или иной поведенческой беспечности.

Но это мои эмоции. А они со свойственным биржевику сдвигом по фазе. Я вчера не только запаниковал, но и перевел наш с партнерами бизнес в кризисный режим (запрет на новые расходы, сосредоточение ресурсов и усилий на работе с инвесторами и риск-менеджменте эмитентов). Возможно, все это только ненужная суета. Однако не могу пока сказать, насколько готова окружающая нас экономика к вероятной второй волне кризиса. Пока исхожу из того, что волна может быть и может быть разрушительной.

( Читать дальше )

Наткнувшись на очередную оценку динамики ВВП крупнейших стран мира (прогноз изменения ВВП в 2020 году в сравнении с 2019 годом для ряда стран от МВФ), вспомнил о повсеместной дешевом рынке публичного долга. За приведенной диаграммой следуют прогнозы восстановления страновых экономик в следующем году. Но только прогнозы. Пока очевидно то, что согласованные действия правительств этих стран привели к экономическому кризису, глубину которого никто не предугадал.

Рассуждения об оторванности рынков акций от реального экономического положения – общее место. Мне интереснее рынок долга. Дешевый долг при слабости экономического субъекта особенно плох. Дефолтный риск или риск обесценения не компенсируется возможной спекулятивной премией. Психоделический сценарий, а его все же нельзя исключать, может довести стоимость денег и до -5%, и тогда мои опасения, конечно, не вполне оправданны.

Когда мы начинали заниматься портфелями PRObonds и, вообще, вещанием в сети, упор делался на макрорынки. В том числе как на источник заработка. «Мясничий», «МСБ-Лизинг» и прочие ВДО мало кого привлекали, да и нам казались временным явлением.

( Читать дальше )

Марк Ротко. «Оранжевый, красный, желтый» (1961). Картина продана 8 мая 2012 за $77,5 млн. на аукционе Christie's, Нью-Йорк

Наблюдаю за ростом цен технологических и просто крупнейших компаний, Amazon, Facebook, Microsoft, Apple. Тем более, наблюдаю за акциями Tesla.

И, конечно, думаю над механизмами самого ценообразования. Когда компании стоят, минимум, сотни миллиардов долларов (или, как в приведенном списке, триллионы), а их капитализации могут в десятки раз превышать уже не годовую прибыль, а годовую выручку.

Надо принять за данность, что рынок акций (американский в первую очередь) в значительной мере перестал быть рынком прав собственности и привлечения капитала для самих компаний. Первое место заняла функция поглощения избыточной денежной массы. Apple с двумя триллионами капитализации не может быть кому-то продана и кем-то куплена. Цена акций превращается в абстракцию, очень опосредованно связанную с самой компанией и ее показателями бизнеса или не связанную с ними вовсе.

( Читать дальше )

​Наблюдаю за восхождением к новым вершинам американских, европейских фондовых индексов, за балансированием 30-ти, 100-летних облигаций на нулевых доходностях. И настроение так себе.

Принудительная остановка экономик, падение их и рынков в кризис было болезненным, но более предсказуемым и в перспективе менее разрушительным, чем то, что получаем на выходе.

Вообще, дорожает то, что пользуется спросом. Спрос – производная от потребности. Канонически, если вы покупаете акции, вас должен привлекать бизнес компании, часть которой приобретается. Либо мотив ваш «трогательно прост»: со временем найти еще менее разборчивого покупателя и продать ему дороже. Какие уж мотивы должны двигать инвестором, покупающим долги с нулевыми ставками у перегруженных заемщиков – вовсе загадка. Разве что уверенность в наступлении, наконец, новой реальности. Тем не менее, исторически, самые дешевые деньги сопровождаются в России триллионным дефицитом бюджета, в США дефицит аналогичен, но в долларах (-3 трлн долл. накопленным итогом за год). Пошли отчетности. Газпром отчитался об убытке за 1 квартал в размере 116 млрд.р. Средние значения падения ВВП ведущих стран, исключая Китай, за 1-2 кварталы – 10-20%. Можно продолжить подсчет потерь, он будет продолжительным.

( Читать дальше )

Попробую в нескольких тезисах сформулировать подход к инвестициям, который у нас сложился, особенно с оглядкой на пандемический кризис.

Мы изначально не ставили целью специализироваться именно на организации облигационных выпусков или выпусков акций. Компания, безусловно, размещает и будет размещать ценные бумаги. Но идея в другом и на вид она проста – обеспечивать инвесторам стабильный доход в 2-3 депозитные ставки, сейчас это 10-15% годовых.

Простой она, правда, останется до первого дефолта или преддефолтного падения. Дефолт, даже череда дефолтов вряд ли значимо обесценят портфель, но они обнулят доходность.

Российский долговой рынок серьезно не страдал с 2008-9 годов. Одиннадцати-двенадцати лет достаточно для накопления существенных и не вполне предсказуемых рисков. С учетом нынешнего кризиса ряд дефолтов в этом году нам едва ли не гарантирован.

( Читать дальше )

Вчера я в первый с конца марта раз не смотрел обращение Владимира Путина вовсе. Думаю, не только я. По сообщениям в печатных СМИ, сюжет оказался ожидаемым. Президент полностью передал полномочия по отмене ограничительных мер главам регионов. Отмена будет стрессовой, поскольку до нее самой еще, похоже, не близко. Стрессовые ассоциации пусть тоже уйдут на уровень региональных чиновников. Сергей Собянин первым из них вчера и сообщил, что режим самоизоляции в своей основе будет продолен еще не наделю. Исключение сделано для строителей и промпредприятий, которые должны начать работу с 12 мая. Компенсироваться оно, вероятно, будет новыми, пока не объявленными запретительными нормами.

( Читать дальше )

Вчера мы с вами выяснили, что продолжим отдыхать до 30 апреля. Обращение Владимира Путина – в мировым тренде противовирусной борьбы и вирусной истерии. А этот мир с удивительной легкостью принял потерю ±5% от ВВП. Оправданна ли потеря, покажет будущее. Но страховка от гипотетической катастрофы дорога беспрецедентно.

Впрочем, у нас свое кино. Пока каждый точно знает лишь то, что апрель нерабочий (с сохранением заработной платы, хи-хи). Ну, и что депозиты будут облагаться НДФЛ. В остальном – обширное поле для догадок и толкований.

Оперативные и уже потому субъективные выводы из ситуации формулируются коротко. Рейтинг президента вчера испытал, наверно, самый серьезный удар после трагедии «Курска»; анонсированное «обнуление сроков», а значит, и поправки в конституцию – это не про 2020 год. И нужны ли они? Вертикаль власти оказалась ожидаемо хрупкой: центр самоустранился, губернаторы оказались при позабытых уже полномочиях, которыми распорядились кто как смог, трое вчера ушли в отставку. Универсальный лозунг «общими силами победим» в борьбе с невидимой угрозой не сработал, напротив, взведенное (в том числе и антивирусной теленакачкой) население, того и гляди, направит свой не особо разборчивый и праведный гнев на саму власть.

( Читать дальше )

По заявлениям главы «Роснефти» Игоря Сечина (https://www.rbc.ru/business/20/03/2020/5e7523f99a7947128306cbd4), Россия выходит из сделки с ОПЕК+, чтобы не потерять рынки сбыта. Позиция понятная и выглядит логичной. Пока расширенный картель, сокращая добычу, боролся за сохранение комфортных, сланцевики США пользовались комфортными уровнями для наращивания производства. Ценовая война объявлена не Саудовской Аравии, а Штатам. Что тоже можно вывести из слов Игоря Ивановича. И все опять логично. Предложение перестает сдерживаться, цена падает, сланцевая отрасль банкротится, предложение сокращается, цена растет, доля России на рынке подтверждена. Но кризис – это набор неудач в силу пренебрежения обстоятельствами и следствиями. Пренебрежение в данном случае – демпинг на фоне сокращения спроса. Я не эксперт в нефтяной отрасли, и вижу проблему субъективно. Но вижу и падение котировок, которого можно было избежать. И предполагаю, что теперь уже бывшие участники нефтяной сделки, допустившие его, обрекают нефть на продолжительную дешевизну. 

( Читать дальше )

Глубина любого кризиса определяется готовностью к нему. В 2008 году российские макро-финансы были даже лучше, чем в начале 2020 года (на 2008 год совокупный долг страны, включая государственный и корпоративный, составлял 450-500 млрд.долл. при резервах в 600 млрд.; в начале 2020 года – долг 750-800 млрд.долл., резервы 600-650 млрд.долл.). Но развитие кризиса оказалось крайне болезненным. Рынок акций сложился вчетверо, доходности облигаций достигали 40%, на 30% подорожал доллар, ВВП упал.

Но вспомним, тогда падение рынка акций стартовало в мае-июне, параллельно с падением нефти. Нефть, кстати, за полгода упала до 30 долларов, но не с 65-70, как в нынешнем году, а со 140. Осознание, что в стране проблемы, пришло во второй половине осени, спустя 4-5 месяцев с момента биржевого перелома.

( Читать дальше )