Чистый эффект монетизации
Хотя ФРС почти полностью сняла с себя роль держателя безналичных резервов для банков, она не прекратила владение казначейскими облигациями. Поскольку ФРС по закону обязана обеспечивать свои банкноты (валюта доллар) государственными ценными бумагами, сегодня почти все активы ФРС в казначейских облигациях хранятся в качестве резервов относительно почти равной долларовой стоимости банкнот Федерального резерва, находящихся в обращении по всему миру. Таким образом, чистый результат раздувания денег ФРС за 89 лет состоит в том, что ФРС превратила казначейские обязательства США на сумму $600 млрд и иностранные обязательства в банкноты Федеральной резервной системы.

Сегодня производство валюты ФРС является пассивным, в ответ на заказы отечественных и иностранных банков, которые, в свою очередь, отвечают на спрос со стороны общественности. В соответствии с действующей политикой банки должны платить за эту валюту с помощью любых оставшихся резервных остатков. Если у них их нет, они берут взаймы, чтобы покрыть расходы и погасить этот заем, поскольку они собирают проценты по своим собственным выданным займам. Таким образом, в сложившейся ситуации ФРС больше не считает своей работой «печатать деньги» для правительства. Скорее, она способствует расширению кредита для удовлетворения кредитной политики правительства и банков.

( Читать дальше )

Как Федеральная резервная система поощряет рост кредитаКонгресс уполномочил ФРС не только создавать деньги для правительства, но и «выравнивать» экономику путем манипулирования кредитами (что также является инструментом переизбрания для действующих сотрудников). Политика, являющаяся тем, чем они являются, эта манипуляция была почти исключительно в направлении облегчения получения кредита. ФРС делала больше кредитов доступными для банковской системы путем монетизации федерального долга, то есть путем создания денег. В рамках структуры нашей системы «частичного резерва» банки были уполномочены использовать эти новые деньги в качестве «резервов», под которые они могли бы выдавать новые займы. Таким образом, новые деньги означали новый кредит.

Это означало много новых кредитов, потому что по закону банкам было разрешено выдавать 90 процентов своих депозитов, а это означало, что банкам приходилось держать 10 процентов депозитов под рукой («в резерве») для покрытия снятия наличных. Когда ФРС увеличила резервы банка, этот банк мог предоставить в кредит 90 процентов этих новых долларов. Эти доллары, в свою очередь, попадут в другие банки в качестве новых вкладов. Эти другие банки могут выдавать 90 процентов этих депозитов и так далее. Такое расширение резервов и депозитов в банковской системе называется «эффектом мультипликатора». Этот процесс расширил предложение кредита намного выше предложения денег.

Из-за конкуренции со стороны фондов денежного рынка банки начали использовать причудливые финансовые манипуляции, чтобы обойти резервные требования. В начале 1990-х годов Совет управляющих Федеральной резервной системы под председательством Алана Гринспена предпринял спорный шаг и почти полностью отменил резервные требования банков. Для этого сначала были снижены до нуля обязательные резервы для всех учетных записей, кроме текущих счетов. Затем это позволяет банкам делать вид, что они почти не имеют остатков на текущих счетах, позволяя им «зачислять» эти депозиты на различные сберегательные счета и средства денежного рынка в конце каждого рабочего дня. Как ни странно, когда мониторинг проверяет баланс банков ночью, он обнаруживает, что стоимость чековых счетов искусственно занижена на сотни миллиардов долларов. Конечным результатом является то, что сегодня банки удобно выполняют свои номинально обязательные резервы (в настоящее время около 45 млрд долл.) с наличными в своих хранилищах, которые им в любом случае необходимо хранить для повседневных операций.

Этими изменениями в регулировании ФРС по существу отстранилась от обязанности, требующей от банков держать резервы и манипулирования уровнем этих резервов. Этот шаг произошел во время рецессии, и в то время как прибыль на акцию в S & P переживала самое большое падение с 1940-х годов. Временным лекарством от этого экономического спада были максимально «легкие деньги».

У нас все еще есть система частичного резерва, но у нас ее на самом деле нет. Сейчас банки могут давать взаймы практически все свои депозиты. На самом деле, они могут выдавать больше, чем все свои депозиты, потому что материнские компании банков могут выпускать акции, облигации, коммерческие бумаги или любые финансовые инструменты и предоставлять выручку своим дочерним банкам, под активы которых банки могут выдавать новые займы. Другими словами, в ограниченной степени банки могут организовать создание собственных новых денег для целей кредитования. Сегодня банки США выделили на 25 процентов больше общего объема кредитов, чем они имеют в общей сумме депозитов (5,4 триллиона долларов США против 4,3 триллиона долларов США). Поскольку не все банки занимаются этой практикой, другие должны быть достаточно агрессивны в этом. Подробнее об этой теме см. Главу 19.

Напомним, что когда банки ссужают деньги, они депонируются в других банках, которые могут выдавать их снова. Без обязательных резервов эффект мультипликатора больше не ограничен десятикратным депозитом; он практически неограничен. Каждый новый внесенный доллар можно одолжить снова и снова по всей системе: депозит становится кредитом, депозит становится кредитом и так далее.

Как видите, система фиатных денег стимулировала инфляцию как путем создания денег, так и путем расширения кредита. Этот двойной рост был денежным двигателем исторического восходящего тренда цен на акции в волне (V) с 1932 года. Огромный рост банковского кредита с 1975 года (см. Графики в главе 11) обеспечил денежное топливо для его окончательного роста, волны V. Эффективная ликвидация резервных требований десятилетие назад расширила эту тенденцию до исторических масштабов.

Продолжение следует...

Часть 2 читайте здесь

перевод отсюда