Нассим Талеб

Эту книгу, в отличие от «Одураченных случайностью», мне удалось прочесть в качественном переводе на русский язык.
Книга по наполнению в целом схожа с вышеупомянутой, и довольно часто автор делает отсылки или повторяет идеи, которые он озвучивал ранее.
Автор предлагает иначе взглянуть на распределение вероятности, условно деля мир на «среднестан» и «крайнестан» — в сущности, те области в реальной жизни, где действуют противоположные статистические закономерности.
Позабавило, что когда Талеб вводит понятие масштабируемой (крайнестан) и немасштабируемой (среднестан) профессии, он приводит в пример работу таксистом: «Не бывает очень богатых таксистов — они все зарабатывают в каком-то диапазоне, близком к среднему значению». Как тут Герчика не вспомнить :)
Далее предаётся анафеме гауссиана (Гауссово распределение), т.к. на её основе понастроено столько статистических моделей, но они все бесполезны, ибо «крайнестан» в отличие от «среднестана» под гауссиану не подгоняется. Между делом автор поносит на чём свет стоит нобелевских лауреатов — Мертона и Шоулза — разработчиков популярной опционной модели.

( Читать дальше )

«Глобализация создала взаимосвязанную хрупкость, уменьшив волатильность и создав видимость стабильности. Иными словами, она создаёт Чёрных Лебедей. Мы никогда раньше не жили под угрозой глобального коллапса. Финансовые учреждения сливаются во всё меньшее число очень больших банков. Все банки взаимосвязаны. Финансовая биосфера поедается гигантскими, кровосмесительными, бюрократическими банками, и когда один из них упадёт, упадут все. Увеличивающаяся концентрация капитала в банковской среде кажется делающей финансовые кризисы менее вероятными, но когда они всё же случаются, они становятся более глобальными и наносят по нам более сильный удар. Мы перешли от диверсифицированной «биосферы» малых банков с разнообразной политикой предоставления кредитов, к более однородной среде фирм, где одна напоминает другую. Действительно, мы сейчас имеем меньше случаев банкротств, но когда они случатся… я боюсь даже подумать об этом.»

Наступающий финансовый кризис – далеко не самое страшное событие в истории человечества в 21 веке: самое интересное ещё впереди. Человечество может столкнуться с рисками самому своему существованию, связанными с развитием новых технологий – в первую очередь нанотехнологиями, биотехнологиями, и искусственным интеллектом. Об этом я пишу в свой книге «Структура глобальной катастрофы» и её более популярной версии, вышедшей в издательстве Европа под названием «Война и ещё 25 сценариев конца света».

( Читать дальше )

«Ктонибудь из сотен миллионов потребителей новостей, скорее всего уже купил заинтересовавшие вас бумаги и тем самым поднял цену. Поняв это я полностью отказался от газет и телевизора, что сэкономило мне массу времени (скажем час в день — вполне достаточно чтобы читать около ста дополнительных книг в год а со временем даже больше).
Поначалу это был отличный предлог не следить за скучными буднями делового мира — топорного, унылого, помпезного, жадного, серого, эгоистичного и занудного.

               ГДЕ ВСЕ ПРОИСХОДИТ?

Каким образом человека, мечтавшего стать „философом“ или „исследователем философии истории“, занесло в бизнес-школу, причем в такую как Уортон, мне по сей день неясно.
Там я осознал что не только второстепенный политик в маленькой древней стране (и его философствующий водитель Михаил) не знает, что происходит на свете. В конце концов, люди в маленьких странах и должны не знать что проиисходит. Увидел я вот что: в одной из самых престижных бизнесшкол мира, в самой могущественной в истории человечества стране, топ менеджеры самых влиятельных корпораций рассказывают нам как они зарабатывают деньги, а сами тоже наверно понятия не имеют о том что происходит. На самом деле для меня это „наверно“ граничило с „наверняка“. Я ощущал хребтом бремя эпистемологической самоуверенности рода человеческого. *

( Читать дальше )

"… один трейдер бросился меня душить так что четыре охранника едва его оттащили. Он рассвирепел потому что я залез на «помеченную им» территорию. Кто же захочет расстаться с такой средой? Променять ее на обеды в обшарпанной университетской столовке с замшелыми профессорами обсуждающими последнюю кафедральную интригу? Поэтому я остался (и по сей день остаюсь) квант-инженером и трейдером, однако устроил свою жизнь так: работал по минимуму, но интенсивно ( и с увлечением), сосредоточивался только на высокотехнических аспектах, никогда не посещал деловых встреч, избегал компании «успешных людей», не читающих книжек, и  примерно каждый четвертый год целиком посвящал ликвидации пробелов в своем научном и философском образовании. Чтобы постепенно вынашивать мою главную идею, мне надо было стать фланером, профессиональным медитатором, сидеть в кафе, гулять без поводка, привязанного к рабочему столу и организации, спать столько сколько душе угодно, читать запоем и никому ничего не объяснять. Мне требовался покой для возведения, кирпичик за кирпичиком, целой философской системы, основанной на моей идее Черного лебедя.

( Читать дальше )

«На Парк-авеню я встретил коллегу, Деметрия, но стоило нам обменяться парой слов, как в наш разговор, не думая о приличиях, вмешалась взволнованная женщина: „послушайте, вы, случайно, не знаете, что происходит?“ У людей вокруг был абсолютно ошарашенный вид. Чуть раньше я видел, как несколько солидных мужчин тихо плакали в трейдинг-зале банка „Фёрст Бостон“. Я провел день в эпицентре событий; оглоушенные люди метались, как кролики в свете фар. Когда я вернулся  домой, позвонил мой кузен Алексис и сказал, что его сосед покончил с собой, выбросившись из окна своей квартиры. Происходящее даже не казалось бредом. Это было подобие Ливана, только перевернутое: пережив и то и другое, я с изумлением обнаружил, что финансовые неприятности могут деморализовать сильнее, чем война (вдумайтесь в то что финансовые потери и сопутствующее унижение могут приводить к самоубийству, а война, насколько мне известно, нет).
               Меня пугала пиррова победа: восторжествовав интеллектуально я боялся что окажусь чересчур прав и что система рухнет у меня под ногами. Мне не хотелось чтобы мои предположения подтвердились

( Читать дальше )

«Чтобы опровергнуть одну историю, нужна другая история. Метафоры  и истории (увы) гораздо сильнее идей; кроме того, они легче запоминаются и приятнее читаются. Если я собираюсь атаковать „нарративные дисциплины“, как я их называю, мое лучшее оружие — нарратив.
           Идеи появляются и исчезают, истории остаются.

           ОБОБЩЕНИЕ

Цель этой книги — не просто раскритиковать „гауссову кривую“ и заблуждения статистики, а также платонизирующих ученых, которые просто не могут не обманывать себя всякими теориями. Я хочу „сконцентрироваться“ на том, что имеет для нас реальное значение. Чтобы жить сегодня на нашей планете, нужно куда больше воображения, чем нам отпущено природой. Мы страдаем от недостатка воображения и подавляем его в других.
            Прошу заметить, что в этой книге я не прибегаю к дурацкому методу подбора „подкрепляющих фактов“. По причинам, к которым мы обратимся в главе 5, я называю переизбыток примеров наивным эмпирицизмом: набор анекдотов, умело встроенный в рассказ, не является доказательством. Тот, кто ищет подтверждений, не замедлит найти их — в достаточном количестве, чтобы обмануть себя и, конечно, своих коллег.*

( Читать дальше )

«Вы в безопасности лишь если сможете потеряв состояние не испытывать дополнительного унижения от того что теперь вам придется вести скромную жизнь.»

«Чтобы проверить устойчивость человека к репутационным ошибкам, прилюдно спросите его, по прежнему ли он „с трудом перебивается“ или „теряет деньги“, — и проследите за его реакцией.»

«Устойчивость — это прогресс лишенный нетерпения.»

«Если разрываетесь между двумя вариантами, не выбирайте никакого.»
лучший совет, имхо.

«Для человека устойчивого ошибка — информация, для человека неустойчивого ошибка — всего лишь ошибка. „

“Насколько чаще вы опаздывали на трансатлантический рейс (на один, три или шесть часов), чем приезжали в аэропорт на один, три или шесть часов раньше? Вот почему дефицит чаще оказывается крупнее, чем планировалось, и куда реже оказывается ниже.»

«Когда вы когото бьете, вы улучшаете собственную физическую форму да еще и сбрасываете напряжение; когда же вы оскорбляете человека словесно посредством Интернета, вы лишь вредите себе.»

( Читать дальше )