Перевод статьи от Bloomberg
https://t.me/holyfinance
______________________
Марк Шпицнагель — мастер создавать шумиху вокруг своего бизнеса по защите от остаточных рисков. Начиная с партнерства с человеком, который придумал сам термин “Черный лебедь”, и заканчивая предупреждением в январе этого года о том, что мы столкнулись с “величайшей бомбой замедленного действия в финансовой истории”, он следит за тем, чтобы Universa Investments редко оказывалась в центре внимания Уолл-стрит.
Что такое «Остаточный риск»?
Остаточный риск — это форма портфельного риска, который возникает, когда вероятность того, что инвестиции отклонятся более чем на три стандартных отклонения от среднего значения, превышая то, что показано нормальным распределением. Побочные риски включают события, вероятность наступления которых невелика и которые происходят на обоих концах кривой нормального распределения.
Остаточный риск — это вероятность возникновения убытков из-за редкого события, предсказанного распределением вероятностей.
С 2023 года российским депутатам и сенаторам хотят разрешить не публиковать декларации о доходах и имуществе. Вроде бы, согласно старой задумке, такое публичное декларирование финансов «народных избранников» должно было бы несколько усложнять для них участие в коррупционных схемах – но, видимо, в списке текущих приоритетов России такая задача не слишком актуальна.
Впрочем, автор поправки (депутат Единой России Павел Крашенинников) дал несколько другое объяснение: видите ли, депутаты не хотят ничего декларировать, потому что
Всем привет!
О том, что подавляющее большинство хежд-фондов вместо прибыли приносит убытки, а так же о причинах, которые, по моему мнению, к этому приводят, я написал в предыдущем посте (можете заглянуть в мой блог).
В этом посте я пишу, чему, на мой взгляд, стоит уделять особое внимание инвесторам, желающим инвестировать деньги в фонды (хедж-фонды),
в следующем посте планирую написать, что, по моему мнению, могли бы сделать сами фонды, чтобы не просто перестать генерить убытки, но и выйти на качественно новые уровни доходности.
Очевидно, что основная причина неээфективной работы большинства фондов — это устаревшие методы управления капиталом инвесторов. Процитирую сам себя (из предыдущего поста):
«Слепить портфель из 5-10-20 акций и оставить его на год — это не стратегия, это лотерея с отрицательным матожиданием, а ведь почти все фонды так или иначе делают нечто подобное. Да, это должно было работать (и работало) лет 30-40-50 назад, но теперь — нет, рынки стали другими.
Проведено немало исследований, показывающих, что портфели из нескольких акций — это заведомо проигрышная тактика, и что прибыль, полученная на дистанции при таком подходе — это случайность, а не закономерность».
Под фондами я подразумеваю, в основном, хедж-фонды, потому что именно они, вопреки названию и определению, являются самыми рискованными, т.к. имеют наибольшую свободу действий.
Всем привет!
Провел небольшое исследование на тему эффективности работы хедж-фондов в целом.
Задачей исследования было выяснить хотя бы примерный процент стабильно убыточных хедж-фондов, так как были подозрения, что подавляющее большинство из них на относительно продолжительной дистанции (5 — 10 лет) показывает убытки.
Статистику мою считать однозначно достоверной не следует, так как данные использовал зачастую обрывочные, проверить все источники не было возможности, да и сами методы анализа кривоваты, в первую очередь по причине недостатка этих самых данных, однако ж я ничего старался не преувеличивать и даже немного занижал средние значения, из научной, так сказать, скромности. Российскую, с позволения сказать, индустрию в расчет не брал, чтобы не вносить еще больший сумбур в свой набор и без того не вполне упорядоченных данных.
Получилось примерно следующее:
Если из топ 4500 мировых фондов (в первую очередь по объему капитала) убрать топ 500 (по доходности), то оставшиеся 4000 фондов за 5 лет (я взял участок янв 2017- янв 2022) принесли бы вам в среднем 0% прибыли.
Прям красота выходит: топ 4500 — топ 500 — 5 лет = 0%!
Т.е. если у вас по той или иной причине нет возможности инвестировать деньги в какой-то из лучших 500 мировых фондов, вы скорее всего получите доходность около нуля, инвестировав деньги в какой-то из оставшихся 4000 хедж-фонд.
Если же говорить вообще обо всех хедж-фондах, исключив 500 лучших, то почти в 90% случаев вы не получите никакой прибыли, в 20% случаев вы потеряете 30% капитала, в 5% случаев — 50% или более (это все так же за 5 лет).
На 10-летней дистанции дела у тех же самых фондов чуть лучше, но это не делает инвестиции в них безопаснее, по крайней мере для отдельно взятого человека. Да, чем дольше срок — тем ровнее эквити, в «здоровых» моделях это действительно так, но если фонд сам по себе сомнительный (а таких, опять же, большинство), то лишние 5 лет, на которые вы оставите деньги в этом фонде, значительно усилят уже другие риски, неторговые.
За свою карьеру Джесс Тортора успел поработать в нескольких местах и везде обзавелся приятелями. Сначала в Интел, где он начал как инженер. Далее — в крупной инвестиционной компании Prudential Securities, уже аналитиком. Все это было в духе эпохи — специалисты с дипломами инженеров, врачей, биологов, химиков и опытом работы в полях были востребованы в финансовой индустрии. И действительно, кто лучше разбирается в индустрии полупроводников, в проблемах и возможностях отдельных компаний, как не человек с профильным образованием?
Был в этом и тонкий расчет. Аналитик за прошлые годы карьеры наверняка обзавелся друзьями, которые нет-нет да и поделятся парочкой секретов. С Тороторой этот расчет оправдался, он использовал бывших коллег по Интелу для получения информации о делах компании.
Задача аналитиков, в том числе и Торторы — изучать отрасль и выдвигать идеи, на которых можно заработать. Среди клиентов Prudential были такие компании, как SAC, Galleon (про первый фонд я уж писал тут, второй тоже сыграет большую роль в этой истории). Тортора общался с коллегами-аналитиками, заводил новые знакомства.
Однажды, Роберт Штейнберг, состоятельный партнер крупного инвест банка, решил приобрести дом. Вместе с женой они насмотрели крупное домовладение с большим участком в Гринвиче. Эта локация уже более 100 лет была нежно любима богатыми американцами. Но в последнее десятилетия покупатели из нуворишей потеснили “старые деньги”. Роберту с женой приглянулся дом, который уже несколько месяцев болтался в продаже за $14 млн — серьезные деньги для 90-х. Штейнберг попросил своего риэлтора сделать оферту. Беру! Но неожиданно, другой покупатель перебил ставку. Неслыханное дельце в сегменте дорогих домов!
Тогда Штейнберг предложил перебить ставку конкурента на $25 тыс. Но тактика не сработала — конкурент также повышал цену. Тогда он раздобыл имя конкурента — им был некий Стив Коэн и навел о нем справки. Стиви оказался владельцем хедж фонда, о котором Штейнберг никогда не слышал. Роберт позвонил Стиву и предложил уступить ему дом, ибо “жене он очень понравился”. Но конкурент не уступал. Тогда Роберт предложил отступные — 1 млн. Конкурент отказался и ответил — “дом будет моим, потому что у меня больше денег”. В итоге Коэн купил дом за $14.8 млн