Неудивительно, что беременность и роды, девять месяцев колоссальных изменений в организме женщины, изменяют и ее мозг. И они это делают, заставляя определенные его части сжиматься.
Можно подумать, что отцов это не коснется. Но нет. Есть свидетельства того, что их мозг тоже уменьшается.
В статье, только что опубликованной в журнале Cerebral Cortex из Научно-исследовательского института здоровья Грегорио Мараньона в Мадриде, раскрываются подробности.
В исследовании доктора Мартинеса-Гарсии участвовала группа из 40 будущих отцов, 20 из Испании и 20 из Америки, а также, в качестве контроля, 17 испанских мужчин, у которых еще не было ребенка.
Чтобы измерить изменения в своем мозгу, добровольцы прошли два магнитно-резонансных томографа (МРТ) с интервалом примерно в год.
В случае с новыми отцами одно из этих сканирований было до, а другое после рождения ребенка.
Исследователи использовали сканирование, чтобы сравнить объем и толщину коры головного мозга, части мозга, ответственной, среди прочего, за сенсорное восприятие, язык и познание, с подкоркой, разрозненным набором структур, таких как гиппокамп (участвующий в формировании долговременной памяти) и миндалевидное тело (регулирующее страх).
Это рецепт, от которого у многих властителей текут слюнки.
Наиб Букеле, президент Сальвадора, придумал, как избавиться от демократических ограничений, сохраняя при этом рейтинг одобрения на уровне 80-90%. Одним из ингредиентов является его мастерство в социальных сетях. Главный из них — запирание огромного количества молодых людей.
С марта прошлого года, когда Букеле ввел чрезвычайное положение, он арестовал более 71 000 человек, что составляет 7% сальвадорцев мужского пола в возрасте от 14 до 29 лет. Любой, кто подозревается в связях с преступной группировкой, может быть брошен в переполненную тюрьму на неопределенный срок.
Доказательств требуется немного: достаточно подозрительной татуировки или анонимного обвинения. Власти настаивают на том, что задержанные в конечном итоге предстанут перед надлежащим судом, но до сих пор у них были только поверхностные слушания, иногда сотни подозреваемых одновременно предстали перед судьей.
Утром в тот самый вторник, когда мистер Джонсон намеревался выставить весенние моды, почтальонша принесла нам два письма.
Мое письмо было от отца, а письмо мисс Мэтти — печатный циркуляр. Письмо отца было обычным мужским, то есть очень скучным, и содержавшиеся в нем сведения исчерпывались тем, что он здоров, погода держится дождливая, в торговле застой и ходят всякие неприятные слухи. Затем он спрашивал, не знаю ли я, сохранила ли мисс Мэтти свои акции Городского и сельского банка, так как поговаривают, что дела этого банка очень плохи; впрочем, он это всегда предвидел и предупреждал мисс Дженкинс много лет назад, когда она решила вложить все их маленькое состояние в этот банк — единственный неразумный поступок этой умнейшей женщины, который ему известен (единственный раз, когда она поступила наперекор его советам, как я отлично знала). Но если что-то действительно произойдет, я ни в коем случае не должна покидать мисс Мэтти, пока могу быть ей полезна, и т.д.
— От кого ваше письмо, милочка? А я получила очень любезное приглашение, подписанное «Эдвин Уилсон» — меня просят присутствовать на весьма важном собрании акционеров Городского и сельского банка, которое состоится в Драмбле в четверг двадцать первого. Как учтиво с их стороны вспомнить про меня!